Aimer

      Тэхён сидит напротив Чонгука за столиком в маленьком ресторанчике, перемешивая вилкой салат и размышляя, как же сильно гудят ноги после рабочего дня. Сейчас бы расслабиться в ванной, положить ноги на подушку, чтобы отдохнули, но он и так уже закормил Чонгука «завтраками», поэтому вместо того, чтобы поехать домой, он всё-таки подхватил Чонгука в районе Тондемуна и привёз сюда, чтобы вместе поужинать. Сил на то, чтобы гулять после работы, не было, поэтому ужин показался идеальным вариантом. Чонгук, правда, судя по всему, заказывать что-то нормальное стеснялся, поэтому пил какой-то фруктовый чай и ел чизкейк, который был самым дешёвым в меню. Тэхён заказал себе суп и салат. Он невероятно голоден после работы, и ничего не может быть лучше итальянской кухни в конце рабочего дня.       Чонгука из госпиталя выписали несколько недель назад, и с того момента до сегодняшнего дня увидеться им не удавалось, несмотря на бесконечные расспросы альфы о том, когда они встретятся. Время, когда он лежал в больнице, казалось ему, несмотря на абсурдность ситуации, самым счастливым, ведь Тэхён навещал его едва ли не чаще папы. Чонгук размышлял, жалость это или проявление истинной привязанности, которой обладают все истинные пары, и предпочитал верить, что, всё-таки, второе. Думать, что он Тэхёну небезразличен, было по-сумасшедшему приятно. Ждать его прихода, ловить на себе заинтересованный взгляд, отсылать ему песню и получать в ответ ворчливое, но до ужаса милое «я любил её, ещё когда ты под стол пешком ходил» — Чонгуку казалось, будто он в сказке. Ему всё ещё казалось, будто Тэхёна он выдумал, будто омега ему приснился, ведь крайне сложно было поверить что он — такой до невозможности красивый и воздушный — его омега. Чонгук смотрит каждый день на себя в зеркало и мечтает поскорее повзрослеть, ведь так хочется Тэхёну, такому серьёзному и взрослому, соответствовать. Теперь он усерднее тренируется, усерднее учится, и пытается во всем стать серьёзнее. Даже сегодня, идя в торговый центр за новыми кроссовками, он выбрал не их, а почти классические ботинки.       Тэхён за Чонгуком эти изменения замечает. Видит, как сменились свободные спортивные брюки с резинками на лодыжках на джинсы, сидящие по фигуре. Растрёпанные отросшие чёрные волосы стали короче, превратились в аккуратную стрижку.       — Ты хорошо выглядишь, — не оставляет это незамеченным Тэхён. Он знает, что Чонгук для него старается.       — Правда? — поднимает на него неуверенный взгляд Чонгук. — Эта прическа… немного непривычно. Папа давно говорил подстричься, но я как-то всё не мог собраться.       Альфа трогает пальцами зачёсанную на бок чёлку и Тэхён улыбается в ответ.       — Мне нравится. Но тебе не обязательно делать что-то, чтобы нравиться другим. Просто делай так, как нравится тебе.       «Но мне нравится нравиться тебе», — думает Чонгук.       Последние недели Тэхён много работает. Настолько, что домой приходит только принять душ и немного поспать. Он думает, что работа поможет меньше думать о мальчишке, но всё выходит совсем наоборот. Чонгук теперь занимает почти все его мысли. По утрам от альфы приходят пожелания доброго утра, а в течение дня он получает глупые и смешные сообщения, дурацкие картинки, песни. Перед сном у него интересуются, как прошёл день и желают спокойной ночи. Тэхён и сам не заметил, как Чонгука стало слишком много в его жизни. С каждым днём выбранная Чонгуком политика ненавязчивости всё больше сдаёт свои позиции. Кто вообще может удержаться от того, чтобы не отправить своему омеге целую кучу сообщений или позвонить вечером, чтобы услышать уставший сонный голос?       — Хён, мы так и не решили насчёт семейного ужина, — напоминает ему Чонгук.       — Я не поддерживал эту идею.       — Но почему?       Тэхён вздыхает, глядя в удивленные глаза парня, и откладывает вилку в сторону.       — Скажи мне, куда ты несёшься вперёд паровоза?       — Почему вперёд паровоза? — Чонгук смущенно краснеет. — Я просто хочу, чтобы наши семьи познакомились, мы ведь…       Даже не смотря на то, что Тэхён его не отвергает, принимает его внимание и, кажется, привыкает к Чонгуку, ему всё равно постоянно кажется, будто омега вот-вот ускользнёт сквозь пальцы, исчезнет, будто его и не было никогда. Чонгуку хочется поскорее представиться папе Тэхёна, что вот он, его альфа, и так же представить Тэхёна своему отцу. Чонгуку хочется, чтобы весь мир знал, что Тэхён его омега, его предназначенный. А ещё Чонгуку хочется поскорее перевести их отношения в статус романтических, стать официально парой, но вот здесь настоящая засада — он понятия не имеет, что делать, смущается и тушуется, стоит только допустить мысль о том, что можно не просто идти рядом с Тэхёном — можно взять его за руку. Можно не только смотреть на красивые губы — можно их целовать. Но всё, что между ними было, это тот неловкий чмок в щёку, который позволил себе Чонгук в тот вечер, когда они впервые нормально поговорили. Сейчас кажется, будто это было десятки недель назад. Так круто всё изменилось. Теперь Тэхён сидит перед ним, до мурашек красивый, они обсуждают семейный ужин, а Чонгук всё ещё не может поверить, что этот омега — его.       — Чонгук, мы не в той ситуации, чтобы устраивать семейные ужины. Мои родители всё так же разводятся и это ужасно затянуто, а мой отец всё так же встречается с твоим папой. Как ты себе представляешь эту встречу?       Чонгук опускает голову, перестав жевать. На секунды он примеряет ситуацию на себя, представляет, что Тэхён ушёл от него, ушёл после долгих лет брака, оставив его совсем одного, точно так же, как Намджун ушёл от папы Тэхёна. Становится тошно. Продолжать разговор об ужине больше не хочется.       — У меня соревнования через несколько недель, — говорит альфа спустя несколько минут молчания. Тэхён успевает покончить со своим ужином.       — Соревнования?       — Да, по тэквондо, — кивает Чонгук.       — А твоя нога? А перенесённая пневмония? Тебе разве можно в них участвовать?       — Всё уже в порядке, хён, — Чонгук не сдерживает счастливой улыбки. Тэхён волнуется о нём. — Ты придёшь на мои соревнования?       — Напиши мне потом адрес и время, — соглашается Тэхён, а Чонгук улыбается ещё шире.       Заканчивая ужин, Тэхён перехватывает счёт из рук официанта, замечая, что за ним уже потянулся Чонгук.       — Я угощаю. Ты всё равно ничего не съел, сладкоежка.       — Но я хочу заплатить, — возмущается Чонгук, глядя, как Тэхён тянется к сумке, чтобы достать из неё кошелёк.       Воспользовавшись тем, что Тэхён отвлёкся на поиски карточки, Чонгук забирает у него счёт, и буквально впихивает официанту купюры, которые достал из внутреннего кармана своего школьного пиджака. Официант, под недовольным взглядом Тэхёна, спешит ретироваться, оставив странную парочку наедине.       — Ну и откуда у школьника деньги, чтобы платить по счетам в ресторанах?       — Я получаю зарплату за те дни, когда помогаю в кофейне.       — Больше так не делай, — строго говорит Тэхён, прикидывая примерно, что там за «зарплата».       — Буду делать, — улыбается Чонгук, помогая Тэхёну надеть пальто.

***

      Ближе к концу очередной пустой недели Юнги сообщает Сокджину, что придёт к ним в субботу на ужин. Они не устраивали субботних посиделок уже так давно, с тех пор, как Намджун ушёл, и Сокджин чувствует себя странно, готовя по привычке на четверых, но только потом понимая, что их теперь будет трое.       Процесс развода мучительно затягивается, хоть Намджун и предупреждал, что будет не быстро. Ему, собственно, было бы всё равно на длительность этого процесса, если бы не приходилось периодически встречаться с адвокатами и Намджуном. Несмотря на то, что прошло уже достаточно времени, и Сокджин должен был успеть свыкнуться, каждая встреча с мужем всё равно сильно выбивает его из колеи. После каждой такой встречи он чувствует себя опустошённым и беспомощным. Намджун тоже выглядит побитой собакой на этих встречах. Его лицо, как кажется Сокджину, нездорового серого оттенка и всегда задумчиво-хмурое. Джин не понимает, что со всеми ними происходит. Уж Намджун-то должен выглядеть счастливым, разве нет? Разве он не за лучшей жизнью ушёл?       С Юнги они почти не разговаривают о Намджуне. Сокджин ничего не спрашивает, хоть и душа болит, жаждет узнать, как он там, всё ли у него в порядке. Он знает, что не должен так переживать за человека, который предал, растоптал, ушёл, но ничего не может поделать с собой. Сердце всё ещё живёт только истинным, тянется к нему. Скучает.       Джин счастлив, что у него есть Юнги. У них есть Юнги. Наверное, они были посланы друг другу небесами — Сокджин почти уверен в этом. Сколько бы горестей не было в их жизнях, какие бы трудности не проходили, они всегда были втроём, всегда вместе. Юнги и сейчас сидит рядом, помогает Джину готовить, отвлекает от дурных мыслей и никак не комментирует, когда тоже замечает, что Сокджин готовит явно больше, чем на три персоны.       — Тэхён говорил, что задержится сегодня после работы, — Сокджин достаёт из духовки мясо и прокалывает его, критично оценив на предмет готовности.       — Тогда всё самое вкусное съедим без него, — Юнги вдыхает аромат мяса и довольно улыбается.       — Я думаю, он уже скоро придёт. Успеем как раз накрыть на стол.       Юнги кивает и помогает Сокджину отнести блюда на стол, уже застеленный скатертью. Сокджин, как обычно, провёл у плиты полдня, и наготовил много всего, половина из которого будет, конечно, не съедена, и омега соберёт для Юнги в контейнеры, ворча, что хоть поест домашней еды в своей холостяцкой квартире.       — Юнги, а ты так и не решил жениться? — осторожно спрашивает Сокджин, усаживаясь рядом с Юнги на диван в ожидании Тэхёна, который прислал сообщение, что уже летит, и чтобы ужин без него не начинали. — Помнишь, ты же как-то думал об этом.       — Почему ты решил сейчас спросить?       — Не знаю, просто весь день в голову лезут мысли, что мы с тобой два неудачника. Моя семья развалилась, а ты свою и вовсе не создал. И мы как две одиночки теперь будем собираться за этими ужинами и размышлять, как же жестока с нами судьба, — горько усмехается Сокджин, подпирая подбородок рукой.       — Я бы хотел, наверное. Но это кажется таким сложным. Я совсем не представляю, как найти омегу, на котором хотелось бы жениться, понимаешь?       — Но у тебя же часто бывают омеги.       — Да, но это совсем не то. Эти омеги не ищут серьёзных отношений. Вряд ли кто-то из них желает покупать мне сорочки, готовить завтрак и портить фигуру родами. Они просто хотят хорошо провести время в дорогом отеле и выпить шампанского, стоимостью как их сумочка. Или хотят получить работу в каком-нибудь проекте на канале.       — Да ты прям Дон Жуан, — посмеивается Сокджин, уткнувшись лбом в плечо Юнги.       — Поверь, эти омеги так и считают, — усмехается альфа. — Но ты ведь знаешь, это вообще не обо мне. Я сейчас уже не думаю, что смогу создать семью. Придётся довольствоваться тобой и Тэхёном.       — Ой, поглядите на него! — тыкает его пальцем в бок Джин. — Довольствоваться ему придётся! Может нам тогда уже не мучиться и пожениться? Сейчас только развод получу и можно под венец!       — Я от тебя сойду с ума в первую же неделю брака! — смеётся Юнги.       — Вот все вы такие, подавай вам омегу попроще и без заморочек! — улыбается Сокджин и качает головой.       Юнги радуется, что Сокджин начинает хоть иногда, но шутить на тему своего развода. Он знает, что Сокджин ещё не принял, не пережил, всё ещё страдает, но он пытается. Пытается ради себя, ради Тэхёна. Сокджин учится жить по новому и Юнги, насколько это в его силах, помогает ему.

***

      Тэхён в субботу работу заканчивает немного позже, чем должен был, и на всех парах несётся к спортивному комплексу, в котором у Чонгука сегодня проходят соревнования. Альфа уже несколько раз успел спросить у него в сообщениях, точно ли он придёт, ведь Тэхён опаздывал. По правде говоря, Чонгук опасался, что Тэхён вообще не придёт: забудет или не захочет, или найдёт более важные дела, чем какие-то соревнования среди школьников. Чонгуку всё ещё иногда казалось, что он для Тэхёна ненужный, что омега его всерьёз не воспринимает. Эти навязчивые мысли не покидают Чонгука сегодня ни на час, хоть он и пытается убеждать себя, что если бы Тэхён не хотел, то просто перестал бы отвечать ему на сообщения и звонки, перестал бы заезжать за ним иногда по вечерам, чтобы доехать до Ханаган и погулять вдоль реки, поедая обжигающий пальцы хотток и отогреваться потом в машине, врубив печку на максимум. Тэхён бы просто сказал, что им не по пути. Но он всё ещё здесь. Вот он, протискивается к своему месту на трибунах, извиняясь у сидящих людей за причинённые неудобства, усаживается, наконец спокойно выдохнув, ищет взглядом Чонгука, и находит альфу, выглядывающего из-за дверей, ведущих в служебные помещения арены, туда, откуда будут выходить участники соревнований. Чонгук, босой и уже переодетый в белое кимоно с чёрным поясом, быстро машет Тэхёну и скрывается за дверью.       Первой парой на площадку выходят дети. Два маленьких альфы лет восьми на вскидку, как думает Тэхён. Их пояса белые с желтой полосой, и они выполняют не слишком сложные удары, опять же, как кажется Тэхёну. После них выходят ребята постарше, их пояса зелёные, синие или синие с красной полосой. Спарринги, которые происходят между взрослыми ребятами, кажутся Тэхёну куда более серьёзными. Удары ногами чёткие, целенаправленные, а их суровые лица сосредоточенны на бое. Они наносят друг другу меткие удары, ставят блоки. Один мальчишка даже получает травму, и с арены его уводит под руки взрослый альфа, по всей видимости, тренер.       Чонгук выходит последним. Он, и его противник — единственные, на ком сегодня Тэхён видел чёрные пояса. Парень, стоящий напротив Чонгука, выглядит немного старше и однозначно крупнее самого Чонгука, хоть и ненамного. У Тэхёна застревает ком в горле, когда между ними начинается бой. Тэхён хотел бы сосредоточиться на том, как хорошо сидит на альфе кимоно, как подчёркиваются его крепкие бедренные мышцы, когда он делает удары ногами, как серьёзно и сосредоточенно выглядит его красивое лицо, когда он так увлечён поединком. Но всё, о чём думает Тэхён — как бы Чонгук не получил травму, ведь его соперник не из слабых. Они наносят друг другу сильные удары ногами, от которых у Тэхёна замирает сердце и он вспоминает о лодыжке Чонгука, которую тот травмировал, видимо, именно таким путём. Кажется, спарринг длится невозможно долго, омега кусает губы, не сводя напряженного взгляда с Чонгука. Ему кажется, что альфа щадит свою ногу, старается не наступать на неё сильно, и в ужасе думает что, наверное, та снова повредилась.       Когда судья объявляет, что поединок окончен, Тэхён выдыхает. Чонгук, которому присудили победу, снимает с головы шлем и счастливо улыбается Тэхёну, сидящему в третьем ряду. Тэхён в ответ не может не улыбнуться тоже, глядя на сияющего альфу. С площадки для боя Чонгук уходит прихрамывая.       Тэхён дожидается Чонгука в машине. Альфа за это время успевает наспех принять душ, высушить волосы феном и переодеться. В машину Тэхёна он плюхается со всё той же довольной улыбкой на лице.       — Я не знал, что тэквондо такое травматичное, — нахмурившись говорит Тэхён, пока Чонгук убирает на заднее сидение свою сумку с формой.       — Да? — удивляется Чонгук.       — Тот парень, что был до тебя, кажется, серьезно пострадал, — кивает Тэхён. — Но ты молодец. Я болел за тебя. У тебя, значит, чёрный пояс?       — Да, детский чёрный. Но осенью у меня будет уже взрослый дан, — Чонгук улыбается. Хоть что-то взрослое у него будет.       — А как твоя нога?       — Нога? Нормально, а что?       — Покажи.       — Что показать? Ногу? — непонятливо хмурится Чонгук.       Тэхён кивает и приподнимает брови в ожидании.       — Ну, вот она, — Чонгук слегка приподнимает ногу в ботинке.       Тэхён без предупреждения отодвигает его кресло назад.       — Сними обувь и дай сюда ногу, — просит Тэхён, но звучит это больше как приказ.       — Хён, зачем…       — Я жду.       Чонгук обреченно вздыхает и снимает ботинок с ноги, которая, на самом деле, снова разнылась, чёрт бы её побрал. Скинув ботинок, он неуверенно приподнимает ногу, и Тэхён хватает его за голень, притягивая к себе и укладывая её на свои колени.       — Что ты собираешься делать?..       — Я просто посмотрю, успокойся, — Тэхён снимает с Чонгука носок и оглядывает голеностоп Чонгука внимательным взглядом. — Отёка вроде нет, покраснения тоже.       Омега касается пальцами голени Чонгука, ища, есть ли где-нибудь болезненность, пока альфа, округлив глаза, наблюдает за его действиями. Пальцы Тэхёна тёплые, осторожно скользят по его коже, слегка надавливая. Тэхён смотрит, больно ли будет Чонгуку, но Чонгуку кажется, будто он прямо сейчас получает массаж. Потрясающий массаж. У Чонгука моментально тяжелеет внизу живота.       — Хён, может хватит, пожалуйста… — молит Чонгук, когда Тэхён обхватывает ладонью его лодыжку.       — Здесь больно? — останавливается Тэхён, переводя взгляд на Чонгука, у которого щеки стали пунцового цвета.       — Нет, не больно… хорошо… очень… — мямлит Чонгук, одергивая куртку на бёдрах, радуясь, что его куртка доходит ему до середины бедра, а не заканчивается где-нибудь выше. Иначе ещё немного, и случится конфуз.       — Точно не нужно к врачу? — сдерживает смех Тэхён, поняв, в чём дело, и отпускает ногу Чонгука.       — Я в порядке, — кивает Чонгук, надевая ботинок и отворачиваясь к окну. От стыда хочется провалиться под землю. Теперь Тэхён подумает, что он извращенец, который едва не возбудился от массажа лодыжки.       Тэхён хмыкает и заводит машину, выезжая с парковки спортивного центра, пока Чонгук пытается привести мысли в порядок и избавиться от этого позорного румянца на щеках, выдающего с потрохами. Лицо продолжает гореть и он касается лбом прохладного стекла, смотря в окно на мелькающие в темноте цветные вывески, пока они удаляются от спортивного центра в противоположную сторону, которая совершенно не по пути к дому Чонгука. Альфа бросает взгляд на Тэхёна, сосредоточенно следящего на дорогой, и снова смотрит в окно.       — Хён, а мы куда сейчас?       — Ко мне домой. У нас сегодня ужин.       — К-как домой? — распахивает глаза Чонгук.       — Ты же хотел познакомиться с моим папой, разве нет? Там и Юнги будет.       — Юнги?.. это друг Намджуна?       — Мой крёстный, — кивает Тэхён.       Идея взять с собой Чонгука на ужин пришла Тэхёну в голову спонтанно, пока он ждал его в машине после окончания соревнований, чтобы просто отвезти домой. На ужин должен был приехать крёстный, значит, у папы точно будет хорошее настроение. Момент идеальный для того, чтобы познакомить родных с Чонгуком, как показалось Тэхёну. К тому же, хотелось как-то порадовать Чонгука, который всё ещё думает, что Тэхён его как альфу не рассматривает, поэтому и не спешит представлять семье. Сам Тэхён, конечно, не стал бы с этим спешить, но раз уж для Чонгука это так важно, то Тэхён, в общем-то, и не против.       — Я не думаю, что готов сейчас… — Чонгук начинает нервно приглаживать волосы, которые после быстрого душа высушил как попало и даже не расчесал, потом оглядывает свои штаны с объемными накладными карманами и вспоминает дурацкий полосатый безразмерный свитер, который у него под курткой, и который ну никак не подходит для знакомства с будущим свёкром!       — Чонгук, у нас дома нет фэйсконтроля, успокойся, — улыбается Тэхён, краем глаза наблюдая за суетящимся альфой.       — Пожалуйста, можем мы заехать ко мне домой, чтобы я переоделся? — умоляюще смотрит на него Чонгук. — Пожалуйста?       Тэхён закатывает глаза.       — Ты слишком запариваешься по этому поводу, Чонгук. Мой папа не кусается и ему абсолютно по барабану, в чём ты к нам заявишься.       Тэхён хотел ещё добавить, что Сокджин, судя по бесконечным расспросам, и так уже души ни чает в альфе, но решил, что оставит эти подробности на какой-нибудь другой раз, иначе Чонгук совсем свалится в обморок и ни на какой ужин они сегодня не попадут.       — Хён, мне правда нужно переодеться, — продолжает упрашивать Чонгук.       — Ну что за несносный ребёнок, а? — вздыхает Тэхён, разворачиваясь на перекрёстке в сторону дома Чонгука, к которому за последние месяцы уже может с закрытыми глазами доехать.       Тэхён Чонгуку даёт ровно десять минут и в квартиру альфа влетает как ураган, ожидая, что дома никого ещё в это время нет. Как ни странно, дома оказывается папа, который, судя по тому, что всё ещё ходит в брюках и кашемировой водолазке, совсем недавно пришёл.       — Гуки? Уже вернулся? Как соревнования? — выглядывает Чимин из гостиной, пока Чонгук скидывает с ног ботинки и несётся в свою спальню, на ходу расстегивая куртку.       — Первое место, пап, я на пять минут забежал! — Чонгук скрывается в спальне, захлопывая за собой дверь и оставляя в гостиной удивлённого Чимина.       Свитер летит на пол, за ним футболка и штаны. В шкафу Чонгук находит тёмно-синие, почти чёрные джинсы, совсем новые, купленные несколько дней назад с папой в торговом центре, идеально сидящие на длинных ногах, а не болтающиеся, как большинство его штанов. Натянув на себя джинсы и сменив носки на свежие, Чонгук открывает другую половину шкафа, где на плечиках висят аккуратно отутюженные папой новые рубашки, которые он до недавнего времени тоже не носил, отдавая предпочтение футболкам, худи и свитшотам. Достав несколько рубашек, он принимается прикладывать их к себе по очереди, решая, какая лучше смотрится с джинсами. Остановившись между двумя — темно-синей в клетку и простой коричневой, он хватает их и выскакивает в одних джинсах из спальни.       — Пап! Какая? — Чонгук трясёт перед Чимином рубашками.       — В клетку. А что случилось-то? Куда ты так спешишь?       — Тэхён хочет познакомить меня с папой и крестным! — он натягивает на себя синюю клетчатую рубашку и быстро проходится по ряду пуговиц, застёгивая их, после чего заправляет рубашку в джинсы и закатывает рукава до локтей.       — О, — многозначительно улыбается Чимин. — Знакомство с родителями. Да у вас, я смотрю, всё серьёзно. Тебя сегодня ждать вообще?       — Конечно, ждать! Что за вопрос! — возмущается Чонгук, завязывая шнурки на ботинках. — Па, а новое пальто где?       — В чехле висит, в шкафу, — смеётся с сына Чимин и помогает найти пальто среди другой одежды.       Расстегнув чехол, Чонгук достаёт его и надевает на себя, смотрясь в зеркало.       — Так нормально? — с сомнением спрашивает он у папы. Кажется, это первый раз за всю его жизнь, когда он надевает что-то настолько элегантное. Выглядит жутко непривычно.       — Мне нравится, — одобрительно кивает Чимин.       — Всё, тогда я побежал! — он быстро машет папе рукой и выбегает из квартиры, на ходу приглаживая волосы, которые снова забыл расчесать. Его десять минут уже на исходе.       Тэхён внимательно его оглядывает, когда он садится в машину. Чонгук выглядит куда старше в этой одежде и вполне мог бы сойти за совершеннолетнего. Тэхёну такой Чонгук нравится.       — Ну что, может, сразу в загс? — шутит Тэхён. Видно, что Чонгук очень старался.       — Очень смешно, хён.       — Ну, прости, — улыбается омега, сжав ладонь Чонгука в своей. — Ты хорошо выглядишь. Мне очень нравится. Теперь едем?       Чонгук не сдерживает счастливую улыбку и кивает.       Когда они подъезжают к дому Тэхёна, не слишком большому, но симпатичному коттеджу, Чонгука снова начинает потряхивать от волнения. В голову лезут дурацкие мысли, он начинает переживать, что папа Тэхёна может плохо отнестись к нему, ведь он сын человека, к которому ушёл его муж. До Чонгука только сейчас начинают доходить все масштабы неловкости их ситуации, которые раньше ему пытались объяснить попеременно то папа, то Тэхён.       Омега ему то и дело подбадривающе улыбается, когда они ставят его автомобиль в двухместный гараж и идут в дом. У Чонгука от переживания потеют ладони. Хорошо, что они с Тэхёном пока не настолько близки, чтобы держаться за руки, как настоящая влюблённая парочка.       На шум из прихожей выходит Сокджин, замечая, что сын пришёл не один. Рядом с ним возвышается на пол головы молодой альфа, и только приглядевшись к его лицу Сокджин замечает, что он не молодой, а скорее даже юный. Чонгук под пристальным взглядом Сокджина нервно сглатывает.       — Пап, познакомься, это Чонгук, — говорит Тэхён, снимая с себя верхнюю одежду.       — Здравствуйте, господин Ким, — выдавливает неловкую улыбку Чонгук, когда Сокджин подходит к нему ближе и протягивает руку.       — Здравствуй, Чонгук. Можно просто Сокджин. Я не против, — широко улыбается омега, и альфа пожимает его руку. — Наконец-то Тэхён тебя привёл к нам в гости! Очень хорошо, что вы вместе пришли! Давайте, раздевайтесь!       — Давай пальто, — протягивает к Чонгуку руки Тэхён, и альфа снимает верхнюю одежду с себя, передавая вещь омеге в руки, чтобы он повестил ее рядом со своим пальто в шкаф.       Сокджин тем временем возвращается на кухню, чтобы достать ещё один комплект приборов.       — Тэхён привёл альфу, — улыбается Сокджин, говоря об этом Юнги, откупоривающему в это время бутылку вина.       — Альфу? — удивляется крестный.       — Ага, — кивает Джин. — Чонгука. Вы ведь не знакомы ещё? Иди, познакомься с мальчиком. Он, кажется, очень волнуется.       Юнги вытирает руки от капелек вина о полотенце и идёт в прихожую, чтобы познакомиться с тем самым мальчиком, о котором уже несколько месяцев переживает его крестник. Юнги обо всех этих переживаниях знает, ведь Тэхён часто с ним делится, находя в Юнги нужную ему поддержку. Пожалуй, ни с одним человеком Тэхён столько не откровенничает, сколько с крёстным. Даже папа порой не знает всего того, что на душе у Тэхёна. Не потому, что Тэхён папе не доверяет, а потому, что не хочет лишний раз своими проблемами грузить. У него самого их предостаточно. Юнги же всегда спрашивает сам, а Тэхён обычно не отнекивается, рассказывает всё как есть.       В прихожей парнишка снимает ботинки, пока Тэхён протирает свои от влаги и ставит на полку, после чего то же самое проделывает с обувью Чонгука.       — О, Чонгук, познакомься, это мой крёстный! — говорит Тэхён, замечая вышедшего из кухни альфу.       — Юнги, — с улыбкой протягивает Чонгуку руку Мин и разглядывает мальчишку.       Чонгук действительно выглядит напуганным, что забавляет Юнги, и он похлопывает мальчика по спине.       — Расслабься, Чонгук, мы тебя не съедим, — Юнги подталкивает Чонгука вглубь дома, отправляя их с Тэхёном мыть руки и говоря, что у Сокджина уже всё готово, можно идти за стол.       За ужином обстановка, к облегчению Чонгука, расслабленная и дружелюбная. Никто у него не спрашивает ни о папе, ни о Намджуне. Но вместо этого у него интересуются об учебе, о его занятия в спортивной школе, о его планах на поступление в университет и много о чём ещё. Чонгук сначала пугается повышенного к нему внимания, но Тэхён под столом неожиданно успокаивающе проводит ладонью по его руке и Чонгук немного расслабляется, постепенно привыкая к этой атаке из вопросов.       — Тэ, может, всё-таки хочешь вина? — спрашивает папа, когда Юнги доливает в их с Сокджином бокалы вина.       — Мне ещё Чонгука отвозить домой, — отрицательно машет головой Тэхён.       — Хён, ты можешь выпить, если хочешь. Я уеду домой на такси, — говорит Чонгук. Ему вдруг становится интересно, какой Тэхён, когда выпьет немного вина?       — Я тоже поеду домой на такси. Подброшу сначала Чонгука, не волнуйся, — обещает Юнги.       — Ну, тогда немного можно, — соглашается всё-таки Тэхён, передавая крёстному свой пустой бокал.       Одним бокалом Тэхён, полностью расслабившись с семейной обстановке, не ограничивается, и за ужин выпивает два бокала, чувствуя, наконец, что начинает отдыхать после рабочей недели, загруженной большим количеством выездных съёмок. Чонгук, судя по всему, тоже освоился и начал чувствовать себя более комфортно в компании семьи Тэхёна. Он смеётся над чем-то с Юнги, пока Тэхён с лёгкой улыбкой разглядывает его, такого забавного и совсем ещё молодого, но уже совсем не ребёнка, а Сокджин в это время наблюдает за Тэхёном, который, кажется, совсем не замечает, как начинает привязываться к мальчишке. Зато замечает Сокджин, как Тэхён всё чаще говорит о Чонгуке дома, больше не отмахивается, когда об альфе спрашивает Джин, и ставит в приоритет встречи с Чонгуком, даже когда устал после работы и не хочет никуда идти, но альфа очень хочет увидеться. И как сейчас смотрит на него, подперев лицо рукой, и следя за каждым его движением, улыбаясь чуточку шире, когда Чонгук смеётся, прикрывая кулаком рот и смешно морща нос.       После ужина Юнги вызывает такси, чтобы они с Чонгуком уехали по домам. Сокджин, попрощавшись с альфами, уходит на кухню убирать со стола, а Юнги говорит, что подождёт Чонгука на улице, покурит, и выходит из дома, оставляя детей в прихожей.       — У тебя классный крёстный, — говорит Чонгук, надевая пальто. — И папа. Красивый такой. И добрый.       — Да? — расплывается в улыбке омега и поправляет на Чонгуке подвернувшийся воротник пальто.       — Угу, — кивает Чонгук, наблюдая за руками Тэхёна, подошедшего к нему почти вплотную.       — Ты ему тоже понравился, — поднимает на него голову Тэхён, сталкиваясь с ним взглядами.       Чонгук, растерявшись, упирается взглядом в губы Тэхёна, но сразу же поднимает его на глаза омеги, которые то ли пьяные немного, то ли просто счастливые, и в следующую секунду чувствует, как Тэхён поднимается на носочки и прижимается к нему грудью, а после его губ касаются тёплые губы омеги. Едва ощутимо Тэхён захватывает его нижнюю губу своими губами, и Чонгук от неожиданности распахивает свои глаза, не веря, что Тэхён действительно прямо сейчас целует его в губы. Это не сон, не фантазия, он в самом деле чувствует, как грудь Тэхёна прижимается к его груди, как он кладёт ладонь на его плечо и нежно, невесомо касается его нижней губы, а Чонгук, словно задеревеневший, даже пошевелиться не может. Тэхён отстраняется на несколько сантиметров, и Чонгук уже готов простонать от разочарования, но Тэхён перемещает свою ладонь на его шею, заставляя чуть наклониться.       — Закрой глаза, — шепчет Тэхён и Чонгук слушается.       Как только его глаза прикрываются, на губах снова ощущаются касания губ Тэхёна, но в этот раз они уже не невесомые. Тэхён вбирает его губу, проводя по ней языком, а свободной рукой кладёт руку Чонгука на свою талию, после чего обвивает его шею уже двумя руками, теснее к нему прижавшись. Чонгук, от нахлынувших его чувств, сжимает талию Тэхёна крепче в своих руках, в то время как Тэхён углубляет поцелуй, проскальзывая в рот Чонгука языком, от чего у альфы едва не подкашиваются ноги.       Поцелуй длится не долго, от силы несколько секунд, но этого оказывается достаточно, чтобы свести Чонгука с ума. Тэхён отстраняется, выпуская альфу из объятий, а Чонгук даже глаза боится открыть, лишь бы только это прекрасное наваждение не рассеивалось. Поверить, что происходящее — правда, просто нет никаких сил.       Тэхён, улыбаясь, встаёт на носочки снова, и оставляет на влажных губах Чонгука ещё один маленький поцелуй.