Aimer

      Из окна иллюминатора виден розовый закат: многослойный, красивый, но не вызывающий в Сокджине никаких эмоций. Он смотрит на него задумчиво, безучастно, не наслаждаясь открывшимся видом, а погрузившись в свои мысли. Он впервые с тех пор, как они с Намджуном разошлись, летит куда-то по работе, и чувствует себя странно и одиноко. Никто не провожал его в аэропорт, никто не слал сообщения, интересуясь, прошёл ли он уже регистрацию, удобное ли у него место и не забыл ли он леденцы, без которых всегда ужасно закладывает уши при взлёте. Хотя нет, одно сообщение он получил, от Тэхёна, с просьбой сообщить ему, когда он долетит до Японии.       Книга Сокджина, та самая, дописанная в не лучшем его моральном состоянии, стала бестселлером и издана во многих странах, знаменуя настоящий успех. Его менеджер, тридцатилетний альфа Юнхо, не упуская отличных возможностей, устроил ему пару встреч с иностранными читателями, где Джин должен был подписать для них книги. На одну из них они сейчас и направляются, в Токио, из которого полетят прямиком в Гонконг. Юнхо, сидящий в соседнем кресле бизнес-класса, поначалу пытался его отвлечь, разговорить, но спустя несколько тщетных попыток уткнулся в свой планировщик, делая из него какие-то заметки в телефон.       Сокджину отчего-то неспокойно. Не радует ни перспектива хорошо поработать в ближайшие пару дней, ни смена обстановки. Родной дом, который он почти не покидает, совсем опостылел, и эту поездку он ждал с нетерпением, надеясь немного развеяться, но пока что ему это не очень хорошо удаётся. Прислонившись головой к прохладному стеклу он тихо вздыхает.       Прилетев в Токио и заселившись в номер, который забронировал для него менеджер, он отказывается от ужина, принимает быстрый душ и ложится в постель, набирая на мобильном Тэхёна.       — Как долетели? — интересуется сын.       — Нормально. Заселились, вот, в отель. А ты как себя чувствуешь?       — Течка, кажется, начинается, — вздыхает в трубку Тэхён. — Живот немного болит. Наберу, наверное, сейчас ванну.       — Чонгука не позовёшь?       — Думаю, нет.       — Не увлекайся только таблетками, я тебя умоляю.       — Хорошо, пап. Спокойной ночи. Буду ждать завтра твоих фотографий!       Попрощавшись с сыном, Сокджин откладывает телефон в сторону и обнимает подушку. Снова пусто и одиноко. Обычно, в такое время ему звонил муж и они разговаривали до тех пор, пока Джин не начинал зевать, и тогда Намджун гнал его спать, ведь завтра нужно быть бодрым и с хорошим настроением. Сейчас его спать никто не гонит, но он гасит свет и прикрывает глаза, надеясь уснуть быстро.       Утром, стоит только Сокджину выйти из ванной, Юнхо приводит к нему омегу, который помогает сделать прическу и макияж, а Джин бубнит, что справился бы и сам. С собой он в поездку взял несколько вариантов одежды, планируя выбрать из них что-нибудь по настроению, и в итоге останавливается на персиковой блузе и серых брюках со стрелками. Юнхо хвалит его внешний вид, когда она направляются в торговый центр, куда их везёт нанятый водитель. Сокджин только криво улыбается менеджеру.       Подписание книг проходит в огромном книжном магазине торгового центра. Помещение больше похоже на какую-то сказочную библиотеку, а не магазин, и Сокджин любопытно проходится по нему прежде, чем двери открываются для его читателей. Он садится за стол, вооружившись несколькими маркерами. Юнхо садится рядом, чтобы помогать в случае чего.       Людей приходит много и Сокджин погружается в работу целиком, приветливо улыбаясь и чёркая автографы на форзацах. Кажется, он подписал за несколько часов не меньше тысячи экземпляров. Когда обозначенное время подходит к концу, он начинает чувствовать ноющую боль в кисти и мечтает о массаже. Последнюю книгу он подписывает пребывая в мечтательных мыслях о спа, которое намерен посетить по возвращении в отель. Старательно выведя подпись, он отдаёт книгу молодому омеге, который благодарит его и уходит, и Сокджин собирается уже было блаженно выдохнуть и расслабить спину, но перед ним возникает Намджун, который тоже держит экземпляр его книги. Юнхо закатывает глаза и выходит из-за стола, оставляя Сокджина наедине с мужем.       — Что ты здесь делаешь? — тихо спрашивает омега.       — То же, что и все. Подпишешь? Я прочитал её дважды, — Намджун протягивает книгу мужу и Джин несмело берёт её в руки, задевая кончиками пальцев пальцы альфы.       Экземпляр действительно выглядит слегка потрепанным. Один уголок немного сбит, и страницы лежат уже не так ровно, как на полках магазинов.       Намджун не врёт. Он книгу действительно перечитывал, вдумывался, много размышлял. Сокджин в ней словно всю душу обнажил, иногда настолько жестко и откровенно, что Намджун невольно хмурился, откладывал книгу в сторону и подолгу думал, прежде чем снова вернуться к чтению.       Сокджин открывает форзац и смотрит на чистую бумагу несколько секунд, занеся над ней маркер. Что он должен сделать? Как подписать? Просто оставить размашистую подпись, будто они чужие друг для друга люди? Написать «для мужа»? «Для Намджуна»?       Ещё немного помедлив, пока Намджун терпеливо ждёт, Джин собирается с мыслями и выводит чёрным маркером слова: «Перед тем, как встанешь — посмотри на звёзды».       Он прикрывает книгу и молчаливо возвращает её Намджуну. Альфа не удерживается от того, чтобы заглянуть в неё. Скользнув глазами по строчкам, он кивает чему-то своему, разобрав в этом собственный смысл. Они всегда умели разговаривать метафорами и понимать друг друга.       — Давай поужинаем вместе сегодня? — предлагает Намджун, выжидательно глядя на омегу. Сокджин сегодня невероятно красив, думается ему. Оттенок его волос стал ещё светлее и мягче, что отлично подчеркивает нежно-персиковая блуза. У Джина слегка подведены глаза, и Намджун не в силах оторвать от них взгляд, теряясь в их глубине.       Ответить Джину не даёт снова подошедший к ним Юнхо.       — У Сокджина завтра утренний рейс, ему нужно отдохнуть и выспаться, поэтому он поедет в отель, — Юнхо кладёт руку на спину Сокджина и подталкивает того к выходу.       — Я всё ещё его муж, если ты не забыл, — опешив от такой наглости цедит Намджун.       — Уверен? — вскидывает брови менеджер.       — Не сомневайся. Руки убери от него, — Намджун делает шаг вперёд, наступая, но в грудь ему упирается ладонь Сокджина.       — Успокойтесь оба, я еду в отель на такси прямо сейчас, — холодно произносит омега и надевает на плечо свою сумку.       — Джин…       — Я не голоден и мне действительно рано вставать, чтобы вылететь в Гонконг.       — Тогда увидимся в Гонконге. До встречи, Джин, — смиренно кивает Намджун, бросает ещё один угрожающий взгляд на менеджера и уходит.       Сокджин поворачивается к Юнхо, который насмешливо глядит в спину удаляющемуся альфе.       — Ну, и что это было? — шипит Сокджин, ударяя парня по руке, которая тут же соскальзывает с его спины.       — А что такое?       — Зачем ты его провоцируешь?!       — Пусть побесится и поревнует, ему полезно, — улыбается альфа.       — Прекрати вести себя так! А то уволю тебя и найду менеджера посерьёзнее!       — Не уволишь, мы с тобой уже шестой год душа в душу! — смеётся Юнхо. — И вообще, чего ты боишься? Что Намджун подумает, будто между нами что-то есть? Так тебе это даже на руку! Зато какой примирительный секс сразу замаячит на горизонте!       Сокджин не сильно бьет ладонью по плечу продолжающего потешаться альфу и замахивается второй раз, но Юнхо с смехом уворачивается.       — Ну-ка прекрати, сопляк! Оставлю без командировочных!       — Окей-окей, босс! — широко улыбается Юнхо и поднимает руки в примирительном жесте. — Так и быть, отпущу тебя на свиданку в Гонконге!       Выйдя из торгового центра и усаживаясь в автомобиль, Сокджин невольно оглядывается, ища глазами мужа, но не находит. После этой совершенно неожиданной для омеги встречи Намджун не выходит у него из головы. Джин думает о нём всю дорогу до отеля, и когда ужинает в одиночестве в своём номере, пока на фоне шумит телевизор; когда укладывается спать, и даже когда следующим утром летит в Гонконг. Он по-прежнему думает о нём.       Зачем Намджун полетел за ним, и откуда он вообще об этой поездке узнал — Джину непонятно. Конечно, тому наверняка сболтнули Тэхён или Юнги, и омега даже злится немного, ведь он планировал отвлечься, а не занять мужем все свои мысли.       Намджун пытается напомнить о себе при каждом удобном случае, это очевидно. Он давал ему время, когда Сокджин мог отдохнуть от тревожных мыслей, переварить всё, что происходит. Намджун не давил, но чем больше времени проходит, тем чаще Намджун даёт о себе знать. Сокджин понимает, для чего он это делает: вновь приручает, как пугливого зверька, действует осторожно, боясь снова где-нибудь оступиться, боясь омегу упустить. Правда в том, что Сокджин не готов простить, не готов принять обратно, и не знает, будет ли готов когда-нибудь. Всё ещё больно, паршиво и гадко.       После подписания книг в Гонконге, Намджун появляется снова, игнорируя присутствие Юнхо, который только усмехается, но ничего не говорит.       — Сегодня ты мне не откажешь? — в зале книжного магазина уже почти никого не осталось, лишь только персонал, начинающий наводить порядок после встречи Сокджина с читателями. Намджуна уже хотят попросить выйти, но Юнхо даёт знак, что это свои.       — Чего ты хочешь, Намджун? Зачем приехал? — устало спрашивает Сокджин.       — Увидеть тебя. Провести с тобой немного времени.       — Мы не в тех отношениях, чтобы проводить вместе время.       — Я знаю, но… я скучаю по тебе, Джин. Давай поведём этот вечер вместе, пожалуйста. Просто поужинаем и я отвезу тебя в твой отель.       Сокджин бросает взгляд на Юнхо, мечтая, чтобы тот снова выручил, чтобы сказал, что Сокджин не может никуда ехать с Намджуном, но менеджер лишь показывает поднятые вверх большие пальцы. Сокджин едва удерживается, чтобы не закатить глаза, и только поджимает губы.       — Джин?       — Я не знаю, Намджун. Не думаю, что это хорошая идея.       — Ты не узнаешь, если не попробуешь. Давай, Джин. Один ужин.       Сокджин колеблется, отводя взгляд от альфы и тяжело вздыхая. Злости на него давно уже нет. Осталась только невероятная обида и разбитое сердце. Намджун настойчив, но в то же время мягок, и Сокджин теряется, совершенно не понимая, для чего им этот ужин. Но Намджун здесь, прилетел вслед за ним из Кореи, и Джин не находит в себе сил ему отказать.       — Хорошо. Один ужин, — тихо соглашается Сокджин.       Намджун не сдерживает счастливой улыбки, протягивая к омеге ладонь, чтобы взять его за руку и повести к машине, которую взял в аренду, но Сокджин прячет руки в карманы брюк и идёт на выход, оставляя альфу позади.       По навигатору они добираются до какого-то ресторанчика, в котором Намджун, видимо, уже бывал в какой-то из своих командировок, судя по тому, как уверенно он находит парковку и ведёт Сокджина ко входу, едва касаясь ладонью его спины. Они занимают столик на двоих у окна, и Намджун не отказывает себе в удовольствии разглядывать Сокджина, который отвернулся и смотрит через окно на сгущающиеся сумерки.       — Посмотришь меню? Чего бы ты хотел?       — Без разницы, — бросает Сокджин, даже не взглянув на меню.       Намджун заказывает на свой вкус, зная наизусть, что предпочёл бы омега.       Сидеть вот так, друг напротив друга, но ощущать такую огромную пропасть совершенно дико. Обоим неловко. Одному стыдно, другому больно, но оба раздавлены и не знают, как снова собрать то, что разрушено. Намджун разглядывает руки омеги, которыми тот обхватил себя, словно в ресторане прохладно. Сокджин всё ещё носит кольцо. Намджун переводит взгляд на свою руку. На нём точно такое же. Словно это последнее, что их всё ещё связывает друг с другом. Одинаковые обручальные кольца.       — Джин, — зовёт омегу Намджун, отвлекая от созерцания улицы за окном.       Сокджин поворачивает голову медленно, сталкиваясь с альфой взглядами.       — Джин, я не могу так больше. Я с ума схожу без тебя.       Омега опускает увлажнившиеся глаза и молчит. Господи, почему же так сложно? Сердце тянется, язык не поворачивается сказать нет, тело не позволяет встать и уйти, но обида съедает, вынимая всю душу. Сокджин так устал. Так устал от этих терзаний.       — Если ты хочешь обсуждать это, то я не смогу есть, — шепчет Джин, и по его щеке стекает слезинка. Намджун знает, омеге в горло кусок не полезет, если он будет плакать. — Чего ты хочешь, Намджун? Чтобы я забыл? Закрыл на всё глаза? Сделал вид, что ничего не произошло?       — Прошу, дай мне шанс. Давай начнём заново. Пожалуйста, Джин, нам нужно что-то делать с этим, мы ведь не сможем друг без друга, ты понимаешь это тоже, — Намджун протягивает свою руку и берет в неё ладонь Сокджина.       — Я не думаю, что у нас получится, — качает головой омега, забирая свою руку у Намджуна, когда официант ставит перед ними заказ. Сокджин снова отворачивается, смахивая слезинку.       Ужин проходит в тишине, оба не съедают и половины. Молчат, смотрят друг на друга, друг другом дышат, но друг друга больше не касаются. Намджун, как и обещал, отвозит мужа в отель после ужина. Расставаясь, только шёпотом прощаются, друг другу кивнув.

***

      Тэхён готов на стену лезть, готов лечь в сосуд, наполненный льдом, готов умолять о помощи, когда течка достигает своего пика. Ему то жарко, то холодно, тело ломит и горит изнутри. Такого он ещё никогда не испытывал. Каждая последующая течка после встречи Чонгука ставится всё тяжелее, доставляя Тэхёну ужасные мучения в виде слабости, высокой температуры, нестерпимых болей в животе и зуда. За последние несколько часов он трижды набирал себе прохладную ванную, пил таблетки, те, которые обещал папе не пить, ведь они могут сбить весь цикл, и это самый безобидный побочный эффект. Ни пальцы, ни даже вибратор ничем ему не помогают, и он тихо стонет от безысходности, уткнувшись лицом в подушку. Временами он начинает бредить: ему кажется, что звонит телефон, но он молчаливо лежит на соседней подушке.       Когда до Тэхёна доходит, что он скоро начнёт терять сознание, он не выдерживает и набирает Чонгуку, держа мобильный трясущимися от слабости пальцами.       — Тэ? — почти сразу берет трубку альфа. — Как ты?       — Чонгук, не могу больше… Приедь ко мне.       — А… да, да, я бегу, — сбивчиво отвечает Чонгук, и Тэхён слышит возню в трубке. — Я скоро буду!       Тэхён тихо что-то угукает, и Чонгук хватает рюкзак с пола, скидывая в него свежее бельё, сменную одежду, и презервативы, которые смиренно ждали в шкафу этот знаменательный день, когда Чонгук лишится девственности.       До дома омеги он долетает в рекордно коротки сроки, и уже минут через сорок Тэхён слышит звонок, раздающийся по всему дому. Он из последних сил натягивает на себя футболку и бельё, и спускается вниз, крепко держась за перила.       Чонгук застывает на пороге, когда дверь открывается и перед ним оказывается Тэхён, в футболке, едва доходящей до бёдер, ужасно бледный, но с отчетливым лихорадочным румянцем на щеках и абсолютным беспорядком на голове. А ещё этот запах. Он тут же забивается Чонгуку в нос и альфа судорожно хватает воздух ртом.       — Чонгук, — выдыхает Тэхён, готовый тут же упасть в руки альфы, но из последних сил держащийся на ногах.       Альфа заходит, закрывая за собой дверь, и тут же прижимает тонкое тело омеги к себе. Он проводит носом по его шее, вдыхая аромат и чувствуя, как начинает возбуждаться. Тэхён льнет к нему отчаянно, сжимая его волосы на затылке и упивается уже одной только близостью альфы. Становится немного легче.       — Совсем плохо, да? — спрашивает Чонгук, гладя по пояснице Тэхёна, слегка задрав его футболку.       — Пойдём наверх, — просит омега, беря Чонгука за руку.       Чонгук следует за ним, крепко держа за руку и не давая упасть, и оказывается в самом аду, когда они заходят в спальню Тэхёна. Комната пропитана запахом настолько, что только от этого Чонгуку хочется быстрее избавиться от своих джинсов, которые невероятно сильно сейчас давят. Взгляд приковывается к смятым влажным простыням на постели и альфа нервно сглатывает.       — Надо их поменять, — выдыхает Тэхён, замечая, куда направлен взгляд Чонгука, и поворачивается в сторону кровати.       — Нет, — Чонгук хватает его за руку и тянет к себе. — Оставь так, пожалуйста.       Тэхён как в замедленной съемке кивает, стоя перед альфой, который смотрит на него оленьими глазами, но заволоченными возбуждением, с приоткрытыми губами, которые омега спешит поцеловать. Он касается его губ своими губами и кладёт ладони на одеревеневшее тело Чонгука.       — Не волнуйся, — шепчет альфе Тэхён. — Всё хорошо.       Тэхён спускает ладони с плеч альфы на его грудь и принимается расстёгивать его рубашку.       — Сядь на кровать, меня уже ноги плохо держат, — просит омега, подталкивая Чонгука к постели.       Чонгук подчиняется, усаживаясь на постель, и не успевает даже моргнуть, как Тэхён оказывается сверху, усевшись на его бёдра к нему лицом. Тэхёну становится хорошо от одного только присутствия Чонгука, а уж от такой непосредственной близости ему вообще замечательно.       — Расслабься, — мурлычет ему Тэхён, продолжая снимать с него рубашку и выцеловывать все доступные ему участки кожи.       Слабость и боль в животе потихоньку отпускают Тэхёна, когда Чонгук вспоминает, что у него есть руки и он может трогать омегу этими самыми руками. Тогда он ведёт ладонями по бёдрам Тэхёна, поднимая подол футболки вверх, пока окончательно не стаскивает её с омеги. Тэхён остаётся в одном белье и жмётся к Чонгуку ещё сильнее, толкая его на постель и заставляя на неё улечься.       Он совершенно не ждал, что Чонгук в их первый секс будет активно себя проявлять, поэтому, как только начинает лучше себя чувствовать, нацеливается на то, чтобы хорошо сделать в первую очередь альфе. Чонгук скован, вздрагивает на каждую откровенную ласку и несдержанно стонет, когда Тэхён делает что-нибудь совсем в его понимании запредельное. Кажется, Тэхёна немного отпустила очередная волна течки, но секса попрежнему хочется. Решая не терять времени до того, как его накроет снова (а ввиду присутствия истинного, случится это очень скоро), Тэхён берётся за джинсы Чонгука, принимаясь их с него стаскивать.       Когда Чонгук остаётся без ничего, он порывается привстать и притянуть к себе омегу, но Тэхён не даёт ему. Тэхён толкает его обратно и спускается вниз.       От накрывших эмоций и невероятных новых ощущений Чонгука не хватает на долго. Стоит только Тэхёну начать ласкать его ртом, как Чонгук со стоном кончает.       — Тэ… Тэ, прости… — мямлит Чонгук, замирая от ужаса. Боже, он только что спустил, едва Тэхён его коснулся языком. Господи, какой стыд… Чонгук краснеет моментально, уже готовясь нервно заикаться, но Тэхён подтягивается повыше и впивается поцелуем в его губы. Этими самыми губами, которыми только что ласкал его.       — Тшш, — шепчет Тэхён, разорвав поцелуй. — Всё хорошо. Ты самый лучший. У нас впереди вся ночь. Просто давай полежим немного, да?       Чонгук нервно кивает, и Тэхён укладывается рядышком, всё так же к нему прижимаясь, и принимается водить ладонью по его обнаженному телу.       — Хорошо, что ты приехал, — Тэхён утыкается носом в шею Чонгука, а Чонгук в ответ смелеет настолько, что ведёт ладонью по пояснице Тэхёна вниз, натыкаясь на край белья.       — Не останавливайся, — просит омега, прикрыв глаза. — Вот так намного лучше.       В руках Чонгука Тэхён расслабляется, выгибается слегка, заставляя Чонгука вести пальцами под бельё. Альфа гладит осторожно, неумело, боязливо проникая внутрь на пробу, но Тэхён в ответ тихо стонет, развязывая Чонгуку руки окончательно. Чонгук, спустив тормоза, подминает омегу под себя, тянется рукой к рюкзаку, брошенному на пол у кровати, и достаёт оттуда прибереженные контрацептивы, которые ему (с ума сойти!) наконец-то пригодились.       Тэхён засыпает глубокой ночью, утомленный двумя сцепками. Его всё ещё немного лихорадит ночью, и он жмётся теснее к Чонгуку, обвивая его конечностями. Чонгук же уснуть не может, пока за окном светать не начинает. Он ошалело улыбается, прижимая Тэхёна к себе, и бесконечно прокручивает в голове то, что между ними случилось. Он и представить не мог, что бывает так хорошо! Даже не подозревал, что можно быть настолько счастливым! Он целует спящего Тэхёна в макушку, слегка влажную, пахнущую лучшим ароматом на свете, и мечтает спать вот так каждую ночь.       Когда над Сеулом восходит солнце, Чонгук, всё ещё не спящий, слышит подозрительные звуки снизу. Он замирает и прислушивается. Раздаётся звук снятия блокировки с ворот, потом хлопок входной двери.       — Тэ, — осторожно трясёт он омегу за плечо. — Тэ, кто-то домой пришёл!       — М? — сонно приоткрывает глаза Тэхён. — Это папа вернулся. Спи.       Тэхён снова закрывает глаза, а Чонгук подскакивает с постели, когда слышит шаги, поднимающиеся на второй этаж. В секунды он натягивает на себя трусы, джинсы и подвернувшуюся под руки футболку. На полу валяются фантики от презервативов, их Чонгук ногой запинывает под кровать, пряча улики. Пригладив волосы руками, Чонгук выскакивает в коридор, и носом к носу сталкивается с Сокджином.       — Чонгук? — удивляется Сокджин.       — А… я… здравствуйте, — пристыженно выпучивает глаза альфа.       — Привет, — чуть улыбается папа Тэхёна. — На завтрак останешься?       Чонгук, готовый провалиться под землю, неловко проводит рукой по затылку, мямля себе под нос согласие, и прячет взгляд. Сокджин игнорирует и надетую на мальчишку домашнюю футболку Тэхёна, и засос, алеющий из-под ворота, и отправляет Чонгука на кухню, попросив включить заодно чайник. Альфа испаряется моментально. Сокджин издаёт смешок и, качая головой, уходит в свою спальню.