Идти дальше

«С ним я хочу испытать все. Как я мог так ошибаться?» – задавался вопросом Кацуки Бакуго, обвешанный приклеенными к одежде или прямо к коже ветками и листьями и пристающий к прохожим с одной единственной фразой: «Я есть Грут». А как хорошо начинался день! Кацуки просто задыхался от злости. На прошлых выходных целую ночь Бакуго и Киришима рубились на джойстиках, причем, альфы играли то ли одинаково хорошо, то ли одинаково плохо, но к утру счет был ничейный. Разумеется, сутки без сна вполне себе ожидаемо сказываются на организме – Кацуки клевал носом, сидя на кухне в ожидании Мидории. Омега, конечно же, как обычно, проспал и осчастливил своего альфу визитом на час позже обещанного времени. Покивав головой в знак извинений, Изуку пригляделся к Кацуки и нахмурился: мешки под глазами, щетина, как наждак, и постоянные зевки, которые альфа даже не утруждался прикрывать рукой. Измученный, Бакуго вырубился уже на седьмой минуте серии какого-то там ситкома, название которого он даже и не запомнил? Ударившись в обиду, Мидория тогда просто ушел домой, оставив в одиночестве дрыхнущего без задних ног альфу. Ох, сколько Кацуки потом извинялся… Спас только неожиданно милый сюрприз в виде горячего шоколада и тортика, которыми Бакуго угостил омегу на их первом свидании, если это можно так назвать. Помирились, забылись. Вот такая, казалось бы, ничем не примечательная история, если бы не злопамятность Изуку. В следующую субботу омега уже привычно пришел домой к предварительно отоспавшемуся во избежание повторения косяка Бакуго и, по-детски непосредственно хлопая глазками, попросил научить его играть в приставку. Затея, конечно, была так себе, но желание омеги – закон. Правда, совершенно неисполнимый закон: Изуку был настолько же плох в видеоиграх, насколько Кацуки – в обучении. Кому-то в жизни не дано рисовать, как бы человек этого ни хотел, кому-то не дано петь, а Мидории не дано перемещать пальцы с кнопки на кнопку. Альфу это не сильно забавляло: он мог сделать Изуку и одним мизинцем правой ноги. Поэтому, когда омега продул ему уже в стопятисотый раз, Кацуки предложил прекратить это бессмысленное занятие. Как всегда упертый Мидория пытался уговорить альфу продолжить играть, но Бакуго был непреклонен. Тогда омега и предложил смахнуться еще один единственный разок, но на желание. «Ха! – подумал про себя альфа. – Такую шикарную возможность упускать нельзя». Каково же было удивление Кацуки, когда за пару минут Изуку вынес соперника многочисленными комбо и коварно улыбнулся, запуская в голове шестеренки, ответственные за генерацию самых бредовых идей. Омега выудил из своего рюкзака те самые леопардовые плавки с помпоном и покрутил их на пальце, самодовольно посмеиваясь. «Я же сказал, что заставлю тебя их надеть», – елейным голоском протянул Мидория. «Т-ты… Ты все это спланировал!»,– завопил альфа, покрываясь испариной от нахлынувшего озарения. Но желание надо было отработать. Скрепя сердце Кацуки удалился в комнату, а обратно вышел уже еле переставляя ноги – белье явно было ему маловато. «Доволен, чудовище?» – стиснув зубы, процедил Бакуго. «Почти. А теперь вторая часть желания!». Как бы альфа ни возмущался, а Изуку все-таки вытащил его на улицу и принялся «украшать» одежду валяющимися повсюду ветками и листочками с помощью предусмотрительно взятого с собой скотча. «Сука, я всего один раз заснул, за что мне такое наказание?!» – мысленно взывал к небесам Кацуки, краснея, когда очередной прохожий чуть ли не крутил пальцем у виска при виде альфы. Были и те, кто понимающе смеялся, видя, что парень просто исполняет чье-то желание, некоторые даже подыгрывали, в ответ изображая других персонажей фильма, но тех, кто принял Кацуки за сумасшедшего, конечно, было больше. Хотя Бакуго было все равно. И даже смеющийся и записывающий сие действо на телефон омега, следующий за Кацуки по пятам, не занимал все его мысли. Единственное, о чем он мог думать, так это его собственные яички, которые пережимались плавками так сильно, что Бакуго уже не был уверен, что в будущем сможет иметь детей. Когда парочка вернулась домой, Бакуго, едва переступив порог, рявкнул на весь дом: – Чтоб я еще хоть раз согласился с тобой на желание спорить! – И ты в таком виде по улице шатался? – из ванной показалась колючая и посмеивающаяся башка Эйджиро. – Завались, уеба. – Средний палец без лишних слов указал Киришиме путь следования, и Бакуго просеменил к себе в комнату, чтобы наконец-то избавиться от злосчастных плавок и растительности на одежде. – А что произошло-то? – поинтересовался у омеги Эйджиро. – Кое-кто сегодня понял, что меня лучше не злить. *** – Бакуго, тебя нужно к лику святых причислить! – Хитоши застыл в поклоне. – Да брось ты, Шинсо. Ничего особенного. – Кацуки невозмутимо пожал плечами. – Ты шутишь? Благодаря тебе Изуку, слава богу, начал в человека хоть превращаться. Прибираться стал сам, продукты нормальные покупает, а не готовыми обедами травится. Да если бы не ты, он бы в жизни к плите не подошел! – Слушай, Шинсо, как раз хотел узнать. Когда Изуку с моими друзьями знакомился, он тогда с Каминари… Это омега моего соседа, если что. Так вот, они вдвоем шикарный стол накрыли, мы прям обалдели. А потом выяснилось, что готовил все Изуку. – На него не похоже. – Да, а еще Изуку сказал, что стряпать он уже давно умеет, еще со времен старшей школы. – Ну, это вранье все, – покачал головой Хитоши. – Неумехой казаться не хочет. Помнится, когда он только переезжал сюда, я случайно выяснил, что Изуку одним фастфудом питается. Я был не в восторге. Обещал все родителям рассказать, чтобы они его обратно к себе подселили, но он все-таки сумел уговорить меня не выдавать его. А я, блин, повелся. И четыре года потом еще кормить его пришлось. Но есть, правда, у Изуку одна неповторимая черта – он до безумия упертый. – Хитоши задумчиво усмехнулся. – Думаю, ты действительно ему дорог, Бакуго, потому что, и я в этом уверен, он очень хотел произвести на тебя впечатление, а поэтому упорно практиковался, чтобы порадовать тебя. Так что в этом и твоя заслуга есть. Кацуки внимательно слушал альфу, всем сердцем желая верить, что это правда. Однако сомнения все еще неприятно роились в голове. – В любом случае я рад, что Изуку таки смог к самостоятельной жизни приобщиться. – Хитоши, нахмурившись, провел пальцем по подоконнику и недовольно уставился на посеревшую подушечку. – Почти смог. Но теперь я хотя бы не так за него волнуюсь. Он уже сам справляется со многими вещами, да и на тебя он всегда может положиться. Так ведь? – Само собой. – Бакуго вытащил пакет с мусором из ведра и, завязав узелком ручки, вынес его в коридор, чтобы выкинуть на обратном пути. – Тогда я спокоен. Я-то уже за ним так приглядывать не буду. – Что, нашел на кого эту ношу сплавить? – по-доброму ухмыльнувшись, спросил Кацуки. – Не, я не это имел в виду. Но ты же альфа, должен меня понять. Все-таки это очень ответственный шаг. – Какой шаг? – Так я женюсь в субботу. – Да ну?! – чересчур громко выпалил Бакуго. – Ну… – Хитоши покосился на Кацуки. – Как бы да. Жаль, конечно, что ты не сможешь присутствовать. – Первый раз вообще слышу. – В смысле? – Шинсо изумленно выгнул бровь. – Изуку сказал, что он тебя позвал, но ты занят дипломной работой, поэтому не сможешь прийти. Сначала Кацуки просто замер и удивленно уставился на Хитоши. Спустя несколько секунд на альфу снизошло осознание, и тогда Бакуго шумно потянул воздух носом и поджал губы, сдерживая рвущийся наружу рык. Левый уголок рта устремился вверх, и лицо альфы исказил безумный, подрагивающий оскал. – Какого хера он врет, – беззвучно шептал парень себе под нос, раздраженно потирая переносицу. – Бакуго? – Хитоши вопросительно наклонил голову и заискивающе разглядывал набухшие вены на лбу Кацуки. – В чем дело? – Да ни в чем, – чуток помедлив, выдавил из себя Бакуго, глухо выдыхая готовый воспламениться воздух и заменяя оскал неожиданно дружелюбной улыбкой. – Мои поздравления, Шинсо. Желаю тебе удачного и счастливого брака. Но чересчур крепкое рукопожатие явно свидетельствовало о том, что не все в порядке. – Спасибо, конечно. Слушай, может, я не так понял Изуку, и он только собирается тебя спросить. – Ага, как же. Вот сам у него и выясню, как из душа выйдет. Пусть расскажет мне, как я диплом пишу. – Альфу распирало от желания выругаться и разнести пару предметов мебели на кухне омеги, но в присутствии Хитоши делать это как-то некомильфо. – Не оставишь нас? – Оставлю. Скажи Изуку, чтобы набрал меня, как закончите, мне с ним кое-что насчет церемонии обсудить нужно. И я буду рад, если ты все-таки придешь на свадьбу с братишкой. – Шинсо поспешно обулся и покинул квартиру. Когда Мидория вышел из ванной, Кацуки уже ждал его в спальне, лихорадочно покручиваясь на кресле. – А где Хитоши? – Омега встал перед зеркалом и начал растирать волосы полотенцем. – Ушел, – равнодушно прохрипел альфа. – Куда? А чего не попрощался? – Не знаю, он меня не просветил. – На него не похоже. Он точно ничего не сказал? – Изуку, я тут хотел кое-что тебе предложить, пока не забыл. – Бакуго аккуратно качнулся на кресле и уперся локтями в колени, сцепляя руки в замок. – Дерьмоволосый уже давно зазывает нас на природу съездить, снять какой-нибудь домик на выходные. – А что, – Мидория смазал кончики волос маслянистой жидкостью, – неплохая идея. Вчетвером поедем? – Может, Серо еще возьмем, не знаю. Как насчет этой субботы? – Давай лучше на следующих выходных. – Почему? – В эту субботу не могу, буду занят. – И чем же? – Статью буду писать. Времени, конечно, еще достаточно, но предпочитаю не тянуть до последнего. – А, понятно. – К собственному удивлению Кацуки успешно держал себя в руках. – Кстати, перед уходом Шинсо кое-что все-таки просил тебе передать. Позвони ему, он хотел с тобой о чем-то насчет церемонии переговорить. – Ой, задолбал он уже с этой свадьбой, честное слово. Бедная Очако, как она его… – И тут Изуку проглотил язык. Точнее, судорожно пытался это сделать. – Как она его что? Очень хочу услышать продолжение. Мидория медленно повернулся к альфе, как будто ждал нападения со спины и боялся сделать резкое движение, спровоцировать хищника. От одного только вида кроваво-красных глаз омега съежился, но ни один мускул на его лице не дрогнул, ни одна мышца не показывала страх перед испепеляющим взглядом зверем. – Как она его выдерживает, – сухо произнес Изуку. – Ну, справляется, я думаю. – Кацуки встал, подошел к омеге и навис над ним мрачной тенью. – Я же тебя выдерживаю с твоим пиздежом. – Ответом ему была тишина. – Чего замолчал? Придумываешь, что бы соврать в свое оправдание? – Тебе я не врал. – Да ну? А как же херня про статью, которую тебе писать надо? – С каждым словом голос Кацуки становился все раскатистее и раскатистее, находясь вблизи от срыва. – Не кричи на меня. – Исключительная непробиваемость Мидории действовала сейчас на альфу удивительным образом успокаивающе, хотя обычно порядком выбешивала. – А ты тогда не пизди мне. И про меня другим людям, кстати, тоже, – огрызнулся Кацуки, переводя дыхание. – Его женитьба – не твое дело. – Изуку повернулся к зеркалу и продолжил сушить волосы. – Раз он меня сам позвал, значит, меня это тоже касается. – Бакуго хотел было развернуть омегу к себе, не позволяя отвлекаться от их разговора, но рука не поднималась сейчас дотронуться до Мидории. – Я не понимаю, почему ты мне ничего не сказал. – У меня есть на то причины. – Еще скажи, что это тоже не мое дело! – Вот именно. – Ладно, я тебя понял. Передай Шинсо спасибо за приглашение, но… А, забей. Лучше сам ему позвоню, а то ты еще чего-нибудь спизданешь ему. – Сунув руки в карманы, Кацуки пошел в прихожую обуваться. – А ты куда собрался? – обеспокоенный Мидория выбежал за альфой в коридор. – Домой. – Подожди, мы же собирались в кино пойти. – Иди. Без меня. – Да постой ты! Это что за истерики? – Изуку попытался перекрыть дорогу Кацуки, хотя толку от этого было мало. – Дай пройти. – А объясниться сначала не хочешь? – Это я, по-твоему, должен объясняться? Давай так: у меня на то есть причины, но это не твое, сука, дело. Нормально объяснился? – Ой, ну не рассказал я тебе про женитьбу Хитоши, и что? Или ты обижен, что я тебя не позвал? Чтоб ты знал, я тебя не пригласил, потому что не хочу, чтобы ты был на свадьбе. Не потому что мне неприятна твоя компания. Но там же мои родители будут. Уж извини, но знакомить вас я пока не готов. Я надеюсь, ты сможешь меня понять, потому что для меня это важный шаг. Все, теперь можем идти в кино? – Да хер с ней, со свадьбой. Это ты, Изуку, не можешь меня понять. Не рассказывай мне про Хитоши, не приглашай меня на свадьбу, не знакомь с родителями. Но не смей мне врать. Особенно на пустом месте. Я многое могу простить, но ложь… я не переношу. – Бакуго подошел к омеге, мягко дотронулся пальцами до щуплых плечиков и с сожалением выдохнул. – Я понимаю, что взъелся из-за пустяка. Сейчас я не злюсь на тебя. Но ты меня разочаровал. Поэтому кино сегодня отменяется. Не успел альфа нажать на ручку двери, как Мидория ухватился за краешек майки парня и почти вплотную подошел к нему, едва касаясь кончиком носа его спины. – Прости меня, – робко прошептал омега. – Я не знал, как ты отреагируешь на то, что я не хочу идти с тобой на церемонию. Боялся, что ты обидишься. Я не думал, что ты так остро это воспримешь. Ну… я про то, что солгал. – Я же говорю, я не злюсь. И уж тем более не обижаюсь. Поэтому и просить прощения не нужно. Но дай мне время отойти, пожалуйста. Изуку растерянно отпустил Кацуки, и альфа, буркнув что-то неразборчивое на прощание и захватив мешок с мусором, покинул квартиру. *** У Киришимы аж глаз задергался после рассказа Кацуки. – А вот это был реально борщ. – Вот и я о том. На хера врать-то было? – Да я не о Мидории, я о тебе! – Не понял? – Ты вообще, чем думал, когда из мухи слона раздувал? Ну, не сказал он тебе про этого Шинсо, или как там его, и что? – Дело в не том, что он не сказал, хотя и это тоже… Но важно, что он соврал! Причем абсолютно без причины! Если он и на пустом месте соврать может, то потом, когда появится необходимость… – Бакуго, у тебя совсем шарики за ролики заехали? – Киришима помахал рукой перед лицом товарища. – Омега просто не хочет знакомить тебя со своими родителями. – А мне кажется, что Бакуго даже прав, – неожиданно вступился за Кацуки Каминари. – Но только в той части, что врать в отношениях неприемлемо. – Денки отвел взгляд и закусил костяшку указательного пальца. – Но, по-моему, ты слишком торопишься. – К чему ты клонишь? – Бакуго исподлобья уставился на омегу. – Я так подумал: ты же в отношениях был единожды. С Юи. – Слушай, а точно! Это все объясняет! – с очевидной издевкой воскликнул Кацуки, но тут состроил хмурую мину. – Ах, нет. Ни хуя это не объясняет. – Дай договорить. Я к тому, что отношения у тебя были одни, и они были серьезные. Вот ты и привык вести себя, будто ты с человеком уже давным-давно вместе. Но у Изуку все не так. А ты к нему слишком требователен. – Ну и что с того, что мы недавно встречаться начали? Мне и этого достаточно, чтобы понять, что отношения у нас серьезные. – Бакуго действительно не понимал, что пытается донести до него Каминари. – Вот и я о том. Ты к ним так относишься, а Изуку ваши отношения может воспринимать по-другому. Ты можешь хотя бы допустить возможность того, что Изуку с тобой матримониальные планы строить не собирается? – То есть, ты хочешь сказать… – Я хочу сказать, – не дал договорить Бакуго Денки, – будь к нему снисходительнее и не гони лошадей. Дай ему время пообвыкнуть, а потом уже поднимай вопросы о доверии и прочей дребедени. *** Целый день по рекомендации Мидории Кацуки убил на просмотр сериала. «Ну, ничего так, сойдет на один раз. Интересно, церемония уже закончилась?». Альфа перевел взгляд на часы. «Да по-любому закончилась, полночь уже скоро. Мог бы позвонить или хотя бы написать, как он там. Хотя вряд ли ему сейчас до меня есть дело». После последней их с Изуку встречи и разговора с друзьями Кацуки не переставал думать о том, как омега относится к нему и к их отношениям. До самого конца рабочей недели альфа прибегал домой, падал на кровать и пару часов так и лежал, ежесекундно укоряя себя за то, какой же он придурок. Нет, с Изуку они помирились почти сразу же, если то, что произошло, можно назвать ссорой, но вот слова Каминари не давали Бакуго покоя. «Что для Изуку значат эти отношения? Неужели я для него – лишь мимолетное увлечение, и это только я погряз в нашей связи с головой? Наивно было полагать, что мы чувствуем друг к другу одно и то же. Но не могу же я напрямую спросить у него об этом! Или могу? Нет, духу не хватит. А он еще и отшутится, как обычно. То он лжет, то сарказм изо всех щелей лезет, хоть иногда он может быть серьезным?». Из дум Бакуго выдернул неожиданный звонок в дверь. Сняв трубку домофона, альфа услышал уже ставший родным приятный голос своего омеги, что странно, так как встретиться сегодня они не договаривались. Бакуго открыл дверь и оперся на стенку, ожидая, когда Изуку поднимется на их этаж. Краем глаза альфа ухватил свое отражение в зеркале и ужаснулся: на голове черт-те что, трехдневная щетина, вылезшая на скулах, еще и непонятно откуда взявшийся прыщ на виске. Да и в душе Бакуго со вчерашнего дня не был. «Блять! Бегом в ванную, пока он меня не увидел». Поздно, однако, пить боржоми, как говорится. – Кацуки! – Мидория накинулся на альфу, даже не снимая туфли, и повис у того на шее. – Прости, что без предупреждения. – Ничего страшного. – Альфа стоял и молился, чтобы омега не почуял, как от него пасет потом. – Я рад, что ты пришел. Подождешь меня на кухне? Мне в ванную нужно на пару минут. – Давай потом. – Мидория обхватил обеими руками лицо Бакуго, слегка впиваясь ноготками в кожу и притянул к себе, чтобы крепко-крепко прижаться к потрескавшимся губам. – Изуку, – сквозь поцелуй пытался произнести Кацуки, – отпусти меня, я ненадолго. Потом продолжим. – Не хочу, – с придыханием выпалил омега. Мидория скинул с себя пиджак, попутно сбрасывая с ног обувь. Отчаянно двинувшись вперед, омега вжал альфу в стену, продолжая кусать его губы. – Да что с тобой? – За плечи Кацуки оторвал от себя Мидорию и вгляделся в абсолютно безумные зеленые глаза. – У тебя течка, что ли? Омега отрицательно помотал головой. Принюхавшись, Бакуго не почувствовал никаких изменений в запахе Изуку. Та же концентрация, та же интенсивность. Значит, и правда это не его время месяца. И даже алкоголем от Мидории не пахло, что отмело и последнее пришедшее на ум объяснение поведению омеги. – Прости, показалось. – Бакуго обхватил ладони Изуку своими, сжимая их. – Говорю же, мне в душ надо. – А мне все равно. – Одной рукой омега спешно развязывал галстук на шее, а другой провел под майкой альфы по спине. Кацуки вздрогнул от прикосновения прохладной руки к пояснице и ошарашенно смотрел на своего озверевшего омегу, мягко, но ощутимо покусывающего грудь альфы. Расправившись с удавкой, Мидория принялся расстегивать свою рубашку и, так и не совладав с парой пуговичек, просто снял ее через голову. – Изуку, перестань! – Бакуго поднял рубашку омеги с пола и трясущимися руками прикрыл оголившийся торс. – Вот дождемся течки, тогда и кусай, сколько душе угодно. – Альфа тяжело дышал, возвращая разуму трезвость. – Идем в комнату. – Изуку соблазнительно облизал верхнюю губу, схватился за пряжку собственного ремня и выдернул его из петелек. Кацуки понял, что словами омегу не усмирить, а потому, прикрыв лицо руками, залетел в ванную и вцепился в ручку, не позволяя Мидории открыть дверь с той стороны. «Сука, почему я замок не починил?!». – Кацуки… – нежно протянул Изуку, при этом яростно дергая ручку и чуть ли не пиная дверь ногой. – Впусти меня. – Еще чего! Чтобы ты меня изнасиловал? – Бакуго не позволял омеге ни на миллиметр приоткрыть вход в ванную, упираясь в него спиной. – Ну, почему же «изнасиловал»? Я хочу сексом заняться. «Спокойно, – сказал сам себе альфа. – Высшие силы просто ниспослали тебе это тяжкое испытание, но если ты выдержишь его, то тебе воздастся». – Пожалуйста, Кацуки, – жалобно стонал за дверью Мидория. – Открой. – Ни за что! Ты не понимаешь, что творишь! – Я понима…А-а-ах, – болезненно проскулил омега, и до Бакуго донесся звук соприкосновения тела с полом. – Изуку?.. Изуку?! – В ответ парень услышал еще один протяжный скулеж. Не долго думая, альфы вылетел в коридор, едва не сорвав дверь с петель и бросился к лежащему на полу скрючившемуся полуголому комочку. – Что с тобой? Что случилось? – Голос Бакуго был пропитан паникой. Кацуки пытался развернуть к себе омегу за плечо, но тот согнулся в три погибели и тихонько хныкал, прижимая колени к груди. Вдруг из-под шапки зеленых волос раздался неразборчивый шепот. – Что? Что ты говоришь? – Бакуго наклонился поближе к Мидории, пытаясь уловить бросаемые в исступлении слова. – Попался. – Омега сверкнул хищным оскалом и бросился на альфу, переворачивая того на спину и усаживаясь сверху. – Не смей от меня убегать. – Изуку надавил коленом на живот Кацуки и, дождавшись, когда тот в немом вскрике откроет рот, не упустил момент и проник языком в глотку альфы. На такой поцелуй Бакуго не ответить уже не мог. С каждым движением языка, с каждым горячим вдохом, с каждым мимолетным укусом губ альфа все глубже и глубже погружался в водоворот нечеловеческого жара. Но Кацуки не хотел проигрывать зверю внутри него. – Изуку…Когда…у тебя…течка?.. – Он успевал произносить лишь по одному слову за раз, потому что Мидория не позволял альфе надолго отрываться от поцелуя. – Через…недели…полторы. – Давай…подождем. Кацуки даже не заметил, как омега уже успел расправиться с ширинкой и приспустить с себя брюки настолько, насколько это было возможно в их положении. – Нет, мы сделаем это сегодня. – Изуку наконец оставил рот Бакуго в покое и откинулся назад, упираясь ладонями в ноги альфы. – Или ты не хочешь? Ну и как отвечать на такие вопросы, когда на тебе верхом сидит полуобнаженный любимый омега с раскрасневшимися щеками, сбитым тяжелым дыханием и слизывающим с губ слюну языком? Теряя самообладание, Кацуки рыкнул и, приподнявшись, притянул к себе Изуку за шею, возобновляя поцелуй. Мидория стянул с альфы майку, по неосторожности царапая его ноготками. На мозги неслабо давило висящее в воздухе напряжение, которое можно было ножом резать. Бакуго осторожно приподнял за талию сопротивляющегося омегу, подмял под себя ноги, и пара, дрожа от возбуждения, поднялась. Кацуки подхватил Изуку под попу, и омега понятливо подпрыгнул, обхватывая, как обезьянка, альфу за пояс. Не разрывая поцелуя, Бакуго направился с висящим на нем страстным зверьком к себе в комнату, вынося дверь с ноги. Два шага – и сплетенные тела уже на кровати. Альфа подмял омегу под себя и уткнулся носом ему в шею, часто, судорожно, страстно касаясь ее губами, одновременно поглаживая тощие бока, ненароком задевая выпирающие тазовые косточки. Кацуки понимал, что без особо долгой прелюдии им не обойтись, иначе половой акт, к тому же первый в жизни, окажется слишком болезненным для Изуку. Однако омега мнения возлюбленного не разделял. Воображая их первый раз, Бакуго частенько представлял, как он медленно и нежно будет раздевать Мидорию, ласкать его шею, получая взамен наносимые в пылу страсти царапины на спине, долго растягивать нутро невинного парня пальцами, чтобы подготовить того к настоящему проникновению. Мечты мечтами, а есть реальность: Изуку, не дожидаясь, пока Кацуки освободит его от остатков одежды, сам стянул с себя уже приспущенные брюки вместе с нижним бельем и оттолкнул парня от себя. Развернувшись к альфе спиной, Мидория встал на четвереньки, открывая для Кацуки умопомрачительный вид. – Изуку, подожди, ты же еще не готов. – Да давай уже, сколько можно резину тянуть! «О, точно, резина! Спасибо, что напомнил». Потянувшись к тумбочке рядом с кроватью, Кацуки извлек из среднего ящика упаковку презервативов и выудил из нее пакетик. Пока альфа его вскрывал, омега повернулся и оттянул вниз шорты Бакуго так, что из-под каемки трусов вылетел наружу налитый кровью подрагивающий стояк. Натянув защиту на член, альфа уж было припал языком к девственной дырочке, но Изуку остановил его голову, уперевшись в светлую макушку ладонью. – Нет. Я хочу тебя, а не твой язык. – Тебе больно будет. Ты сухой. – Я не сухой! Кацуки аккуратно раздвинул ягодицы омеги и смог разглядеть пару жалких капелек естественной смазки, блестевших вокруг анального отверстия. – Это ты всплакнул, что ли? Не сухой он! Жди, я пойду поищу смазку у Киришимы. Но не успел Бакуго сделать и шага, как Мидория утянул его обратно на кровать, бросил на спину и оседлал. – Не хочу смазку. И не хочу течку. Просто хочу тебя. Здесь и сейчас. На удивление быстро Изуку приподнял член альфы рукой, приставил головку ко входу и начал медленно опускаться, обхватывая мышцами ствол. – Постой, Изуку! – Кацуки боялся представить, насколько омеге сейчас должно быть больно, а ведь он вошел в него только наполовину. – Если ты переду- – Помолчи. – Омега, закусив клычками губу, продолжал упорно насаживаться. – Нет, просто если ты- – Да замолчи уже! – Изуку захлопнул рот Бакуго ладошкой и, задержав дыхание, резко опустился до конца так, что даже альфе стало немного больно от сухого проникновения. Омега упал на Кацуки, все еще не разрешая тому говорить, и впился зубами в ключицу, от чего альфа незамедлительно зашипел. Мидория запрокинул голову Бакуго назад и припал к его шее, пытаясь оставить засос. На фрикции Изуку пока готов не был, поэтому он покрывал шею и грудь альфы поцелуями, привыкая к ощущению наполненности внутри. Бакуго не решался сделать хоть одно лишнее движение бедрами, боясь причинить омеге еще большую боль. – Кацуки, пожалуйста… Я сам не решусь двигаться. Пожалуйста… Бакуго привстал, аккуратно придерживая омегу за поясницу, и мазнул языком по маленькому набухшему соску. Пальцами свободной руки Кацуки дотронулся до головки члена Мидории, поглаживая подушечкой уздечку, из-за чего омега еле слышно на выдохе простонал. – Если я увлекусь, – альфа ласкал шершавым языком сосок омеги, не прекращая гладить его член, – слезай и дай мне пяткой в зубы. Или между ног. – Прошу тебя, двигайся, – прошептал на ухо Мидория. Первое немного неловкое покачивание бедрами далось и альфе, и омеге нелегко. Бакуго старательно исцеловывал шею и грудь Изуку, иногда проходясь языком по нежной сладко пахнущей коже, посасывал мочку уха, шумно выдыхая и заставляя омегу покрываться мурашками с ног до головы. Мидория даже не двигался вверх-вниз по члену – альфа ждал, когда омега станет чуть более влажным. Спустя несколько минут таких покачиваний, Кацуки почувствовал, что уже может скользить внутрь омеги, поэтому немного увеличил амплитуду. Зарывшись пальцами в волосы партнера, Мидория, все так же тихо постанывая, начал двигаться сам, упираясь ножками в кровать. Альфа не был уверен, испытывает ли Изуку боль и насколько сильно, а потому боялся потерять голову, но сладкий шепот омеги его успокоил: – Еще. Кацуки послушно ускорился, крепко прижимая щупленькое тельце к себе. «Не так. Я не так все себе представлял, но как же охуенно!». Больше всего Бакуго сейчас хотелось заглянуть в глаза своему любимому, увидеть, как на дне этих изумрудных озер плещется похоть вперемешку с наслаждением. Альфа, едва касаясь, провел кончиками пальцев по задней стороне омежьей шеи, вынуждая вздрогнуть и запрокинуть голову. Перехватив подбородок, Кацуки приблизился к лицу омеги – его веки были плотно зажмурены. – Изуку, – прохрипел альфа, – посмотри на меня. Мидория нерешительно хлопнул ресничками и отвернулся, пряча глаза под челкой. – Ну же, Изуку, – с легким постаныванием произнес Кацуки, – не стесняйся. Бакуго снова взялся одними пальцами за подбородок и утянул омегу в глубокий, долгий поцелуй, вспоминая, как Изуку любит делать это с открытыми глазами. Но Мидория все также отказывался посмотреть на альфу. Тогда Кацуки, не выходя из омеги, перевернул его на спину, чуть не стукнув того затылком об изголовье. Подтянув подушку, забившуюся в угол кровати, и положив ее любовнику под голову, Бакуго навалился на него всем телом, делая движения чуть более размашистыми. Альфа чувствовал, что долго он в таком темпе не продержится, поэтому снова обхватил член омеги рукой, уделяя особое внимание головке. Изуку уже вовсю стонал, прикрывая предплечьем лицо. Кацуки опять попросил омегу посмотреть на него, но Мидория упорно не хотел одарить своим возбужденным взглядом партнера, а лишь продолжал извиваться под ним, неумело подмахивая бедрами и в скором времени изливаясь себе на живот. Раздосадованно рыкнув, Бакуго подхватил Изуку под колени, закинул голени себе на плечи, припал к его губам и, извергая короткие гортанные стоны, кончил в жаркое нутро. Завязав использованный презерватив в узелок, Кацуки ушел на кухню, чтобы его выбросить, а заодно и налить себе и омеге воды. – Будешь? – осипшим голосом спросил Бакуго, протягивая Изуку стакан и присаживаясь на краешек кровати. Мидория лежал ровно в той же позе, в какой его оставил альфа, когда вышел из него, только глаза на этот раз были широко распахнуты. С висков по скулам стекали крохотные капельки пота, исчезающие где-то на теле омеги. Наконец-то у Кацуки появилась возможность как следует рассмотреть тело своего новоиспеченного любовника. Для омеги Мидория был даже в очень приличной физической форме, несмотря на то, что большинство представителей слабого типа, например, Каминари, чрезвычайно субтильны. Изуку же оказался другим: были заметны и мышцы на груди, и чуть выступающие бицепсы. Даже ноги омеги, что в штанах казались такими тощими, на деле выделялись упругими рельефными бедрами и литыми икрами. Конечно, Бакуго предпочитал менее «мужеподобных» омег, но тело Мидории невообразимо притягивало и заставляло желать прикоснуться к бледной коже, гладить ее, водить по ней ладонями, сжимая особо аппетитные места. Изуку посмотрел на Кацуки, и рука альфы дрогнула. За пеленой нахлынувшего оргазма в изумрудных озерах омеги читалось не только то самое наслаждение, которое так жаждал увидеть Бакуго, но и необъяснимое отчаяние. – Спасибо, – выдавил из себя Мидория, беря в руку стакан и жадно глотая воду. – Изуку, – Кацуки отставил посуду на тумбочку и придвинулся к омеге чуть ближе. – Что это только что было? – Это был мой первый секс, – все еще хрипло, но чуть более бодро ответил юноша. – Или ты о чем? – Почему сейчас? И почему именно так? – А что-то было не так? Я не большой эксперт в подобных вещах. – Обычно как раз-таки все по-другому. – Кацуки неловко почесал наждак на подбородке. – Ты так внезапно все начал… Да и без подготовки, наверное, очень больно было. – Ну, не самые приятные ощущения поначалу. – Омега нервно поежился. – Но оно того стоило. – Прости. – Бакуго уперся лбом в плечо любимого, позволяя парню уткнуться носом в собственную шевелюру. – Обещаю, в следующий раз будет еще приятнее. – Жду с нетерпением, – улыбнулся омега, вдыхая аромат бергамота, который источали волосы альфы. – И все-таки в чем дело? Можно же было и течки дождаться. – Чего ты привязался-то? Первый раз вижу альфу, который жалуется на то, что омега его хочет. – Я не жалуюсь, просто ты странно себя вел. Что-то, – Кацуки не очень хотел задавать этот вопрос, – случилось на свадьбе? – Нет. Церемония была прекрасной. – Изуку, поморщившись от жжения внизу, повернулся на бок лицом к Бакуго. – Никогда еще не видел своего брата таким радостным. А Очако… Она была потрясающе красивой. Не зря мы ей платье три недели искали. Когда они произносили клятвы…Сказать тебе честно, Кацуки, я обзавидовался тому, насколько счастливыми могут быть люди. И обидно, что такое счастье дано не всем. – «Не всем» – это ты на себя намекаешь? – Вроде того. – Знаешь, Изуку, – Кацуки ласково почесывал омегу за ушком, от чего тот, сладко зажмурившись, улыбнулся, – не берусь судить, что будет через год, пять или десять лет, но сейчас я безумно счастлив. С тобой. И пока ты со мной, я буду делать все возможное, чтобы ты смог ощутить то же, что и я. Может, и рановато такое говорить, но в своих чувствах я уверен. – Может, и на меня такое счастье когда-нибудь свалится. – Мидория расслабленно потянулся и прижался носиком к коленке альфы. Так они провели следующие минут пятнадцать, пока парочку не начало клонить в сон. – Изуку, встанешь ненадолго? Или давай я тебя на диван в гостиной перенесу? Надо кровать разложить, а то места мало. – Да ложись уже. Только, чур, я маленькая ложечка. Бакуго довольно усмехнулся и лег рядом с омегой, прижимаясь грудью к его спине и приобнимая своего любимого за талию. Измотанные альфа и омега, ставшие сегодня одним целым, уже спустя пару минут дружно сопели, согревая друг друга своим теплом. *** Рано утром Киришиме пришлось возвращаться домой, так как Денки выпер его из своей квартиры, прикрываясь тем, что омеге нужно сочинять дипломную работу. Первое, на что наткнулся заспанный альфа в прихожей, – это валяющиеся на полу галстук, пиджак и рубашка, принадлежащие, судя по размеру, явно не его соседу. «Бакуго, красавчик! С тебя пятюня!». Разувшись, однако, Эйджиро услышал странные звуки из гостиной, как будто кто-то настойчиво стучал кулаком в дверь. «И как теперь в комнату пройти? Постыдились бы прямо в зале трахаться! Хотя не мне их судить». На цыпочках Киришима прошел по коридору, аккуратно заглядывая в основную часть квартиры. – Изуку, открой! – Кацуки стоял в одних трусах и барабанил в дверь в свою комнату. – Утро доброе! – Заметив, что в гостиной, кроме альф, никого нет, Киришима смело подошел к другу. – Чего это тебе в такую рань не спится? – Доброе, блять. Изуку не хочет пускать меня в комнату. – Что, ночью плохо старался? – Видимо, наоборот, перестарался. – В каком смысле? – Кое-кто, – Кацуки многозначительно кивнул, намекая на Мидорию, – утром столкнулся с издержками потери девственности вне периода течки. – Чего? – Ты тупой? – Бакуго немного сбавил тон, чтобы обитатель комнаты по ту сторону двери его не слышал. – Зад у него болит, чего-чего. Причем ночью все в порядке еще было более или менее, но час назад… – Скоро отойдет, обезболивающее пусть выпьет только. Правда, в таких случаях оно мало помогает. А я тебе говорил, – Эйджиро пихнул Бакуго локтем в бок, – дождись течки. – Если бы вчера ты оказался на моем месте… А, забей. Изуку, впусти меня уже, хватит прятаться! Я ничего тебе не сделаю! – Уйди, сука голая! – донеслось до альф из комнаты. Киришима, посмеиваясь, пошел в комнату переодеваться, а Кацуки устало стукнулся лбом об дверь, опустошенно опуская руки. *** После той самой ночи омега старался альфу к себе не подпускать, что изрядно подбешивало последнего. Настроения скучать на парах не было никакого, поэтому Кацуки и Эйджиро благополучно прогуливали учебу, в очередной раз просиживая штаны в «Ватрушках и плюшках». – Сам на меня накинулся, опорочил мое невинное тело, а теперь шарахается от меня, как будто я насильник какой-нибудь! – На словах про тело альфы люди за соседними столиками непонимающе покосились, но Кацуки было глубоко плевать. – Невинное?.. – Не прям чтобы, но я и не об этом. И что теперь с ним делать? – Мой совет остается прежним: жди течку. Он опять на тебя накинется, только закончится все по-другому. – И почему все так сложно? – Кацуки стукнулся головой об стол и прямо в таком положении замер. – Ну, что сложно-то? По-моему, проще некуда. Встретил омегу, влюбился, провели совместно течку, а потом все как по маслу. – Меня бесит, что все зависит от течки. Я хочу заниматься сексом со своим омегой по велению сердца, а не всяких там гормонов-феромонов ебучих. – По велению сердца! – загоготал на всю кофейню Эйджиро. – Не знал, что ты такой нежный романтик. Давно в их ряды вступил? – Наверное, недавно, – как-то обреченно вздохнул Бакуго, все еще не поднимая головы. – Как с Изуку начал встречаться. – Ты – очаровашка, ты знал об этом? – Киришима ненавязчиво потрепал волосы друга. – Руку убери, пока я ее не оторвал и не запихал туда, откуда ты без проктолога ее не вытащишь, – пробурчал куда-то в стол альфа. Эйджиро, даже понимая, что угроза товарища в жизнь так никогда и не воплотится, все же решил лишний раз не дразнить Кацуки и перестал трогать пепельную шевелюру. – О, Бакуго, хочешь настроение себе поднять? – Пить не хочу. И пиздить никого тоже. – Да я не об этом! Там опять эта бета на смену вышла! Кацуки резко крутанул башней и уставился на стойку, за которой, подвязывая фартук, стояла довольно привлекательная по меркам альф девушка. Устроилась она в эту кофейню не так давно, около месяца назад, но уже стала причиной резкого наплыва студентов, желающих познакомиться с этой красоткой. Даже Киришима и Бакуго не упустили возможности пофлиртовать с «Кэми-чан», как прозвали ее посетители. – Зря Серо отказался прогулять с нами! Упустил возможность подкатить к Кэми-чан. – Как будто у него есть шанс уломать ее, – издевательски задрав брови, подметил Кацуки. – С тех пор, как его отшила Яойорозу, он что-то конкретно приуныл. – Слава богам! Я так боялся, что эта швабра будет теперь с нами тусоваться! – Учитывая всех пассий Серо, могу со всей ответственностью заявить, что Яойорозу – не самый печальный случай. – Фу, бля, не хочу про нее говорить. Идем лучше кофейку закажем? – Почему бы и нет. Не боясь потерять столик, альфы пересели за стойку, где к ним сразу же, постукивая небольшими каблучками, подбежала Уцушими и, натянув соблазнительную улыбку, вывалила свои внушительные дары природы прямо перед парнями. Неудивительно, что начальство невероятно ценило Кэми – с ее трюками количество людей, скупающих литры чая и кофе, лишь бы бета обратила на них внимание, существенно возросло. Правда, ни Киришима, ни Бакуго не были глубоко заинтересованы в этой девушке, но уж больно им хотелось потешить свое самолюбие: Каминари заваливал своего альфу комплиментами по большей части в начале их отношений, потом фантазия постепенно сошла на нет, а Изуку вообще предпочитал постебаться над Кацуки, нежели сказать ему что-нибудь приятное. Собственно, и общение у альф с бетой строилось по одной и той же схеме. Парни наперебой рассказывали какой-нибудь случай из их жизни, а девушка, в зависимости от характера истории: а) смеялась, б) сочувственно поглаживала одного из альф по руке, в) восхищалась силой и крутостью ребят, г) чересчур неискренне взмахивала руками, причитая о том, какие их омеги счастливые, что у них есть такие альфы. И вот сегодня в процессе рассказа о том, как Бакуго потерял Киришиму в аэропорту Окинавы, когда тот после тяжелого ночного перелета отрубился в туалете, к Кацуки кто-то подошел со спины и легонько ткнул пальчиком в плечо. Развернувшись, альфа увидел явно негодующего Мидорию, за спиной которого стояла ранее не виданная девушка. – Изуку? Привет. – Кацуки потянулся к омеге, чтобы поцеловать, но тот ловко увернулся, не сводя прожигающего взгляда с блондиночки за стойкой. Альфа же решил, что Мидория продолжает держать дистанцию с ним, поэтому спокойно продолжил. – А ты тут какими судьбами? – Мы с Очако пошли прогуляться, и я предложил ей зайти сюда. Девушка робко поклонилась и начала что-то еле разборчиво пищать. – Добрый день, меня зовут Очако Урара… То есть Шинсо. Очако Шинсо. Никак не могу привыкнуть. Хотя я не так давно Шинсо. Но вы можете звать меня просто Очако. – Кацуки Бакуго. А это, – альфа указал на соседа, – Эйджиро Киришима. Очень приятно. Не ожидал, что мне доведется с тобой познакомиться. Поздравляю с прошедшей свадьбой. – Ой, спасибо. – Омега смущенно заправила прядку за ухо. – Я тоже не думала, что встретим вас тут. – А, да мы тут кофе зашли попить вместо пар. – Я вижу, – недовольно протянул Изуку, окидывая взглядом собеседницу альф. – Дорогуша, ты пуговичку забыла застегнуть! – Тон омеги сменился на подозрительно любезный. – А она не застегивается, мне рубашка в груди узковата, – все так же мило улыбаясь, пропела Уцушими, выпуская ответные молнии. – Тогда почему бы не купить одежду своего размера? – Бровь Изуку внезапно задергалась, но натянутая ухмылочка говорила о том, что омега еще держит себя в руках. – Такая уж у нас униформа, – якобы расстроено протянула девушка, складывая руки под грудью, чтобы она казалась еще пышнее. – Да и никто не жалуется. – Разве только, что ты дороговата, – вполголоса пробормотал Мидория. – Что, прости? – приоткрыв глазки, переспросила Кэми. – Тебе идет. – И снова «переигрывающая» улыбка омеги. – Ну, не будем вам мешать, мы, кажется, прервали очень увлекательную беседу. Пойдем отсюда, Очако. Между тем и до Бакуго, и до его друга дошло, что они только что наблюдали постановку «Ревнивый омега. Пролог», а потому альфа поспешил удержать своего парня, чтобы разрулить это недоразумение здесь и сейчас. – Подожди, Изуку. Ты не так все- – Кацуки, я вообще-то тут с женой своего брата, так что будь добр, не мешай, договорились? – перебил альфу Мидория, не сменяя ангельски невинного выражения лица. – Эй, Очако, смотри, кажется, у тех ребят есть место за столиком. Может, они нас угостят? Бакуго, насупившись, уставился на специально провоцирующего его омегу. – Изуку, ты чего? К кому ты подсесть собрался? И я, ну так, на минуточку, замужем! – зашипела на Мидорию девушка. – А я не замужем, но не против «там» оказаться, так что идем! – Ну что ж, поздравляю. – Кацуки поднялся, преграждая своему омеге путь. – Тебе удалось меня разозлить. – Взаимно, – раздраженно буркнул Мидория. – Так, брейк! – Киришима невзначай закинул руку на плечо Бакуго. – Поворчали и хватит. Очако, может, мы вам компанию составим? Все равно в универ мы сегодня, я думаю, не вернемся, а у нашего смурного альфы перед работой еще есть время, так? – Ну, почему бы и- – Не стоит, – перебил девушку Изуку. – Да, тем более мне уже в офис пора, – процедил Кацуки. – Серьезно? Я думал, у тебя рабочий день в… – начал было Киришима, но был остановлен Бакуго. – Рабочий день у меня сейчас. Широкими шагами Бакуго двинулся в сторону выхода, за ним поспешил, неловко и виновато пожимая плечами и разводя руками, Эйджиро. Изуку же, задрав голову, деловито проследовал к свободному столику неподалеку, но был перехвачен неожиданно вернувшимся Кацуки, который притянул за локоть омегу к себе и звучно поцеловал в щеку. – Вечером наберу, – беззлобно сказал альфа и ушел с концами. А чуть смутившийся Мидория еще долго, потирая щеку, смотрел на дверь, за которой скрылись парни. *** – А у тебя тут ничего так обстановочка! – Каминари, как павлин, вышагивал по квартире Изуку и оценивающим взглядом истинного ценителя роскошных апартаментов осматривал хоромы. – Да ладно, квартира как квартира. – Ты просто уже привык, тут очень круто. Высокие потолки, все в светлых тонах, планировка симпатичная. – Давай пакет, я в холодильник уберу, – потянулся к Денки Мидория. – На, как заказывал. Кстати, а не хочешь ли меня просветить, почему я должен был мчаться к тебе с другого конца города, захватив с собой что-нибудь алкогольное, но ни слова не говорить об этом Эйджи и его соседу, который – удивительное совпадение – является твоим парнем? Нет, я не против посидеть, пообщаться, выпить, но… Середина недели все-таки. – Поверь, тебе будет интересно кое-что услышать, – бросил через плечо Изуку, удаляясь на кухню. – Вино? – уточнил у Каминари хозяин квартиры, доставая бутылки из пакета. – Я надеялся, ты что-нибудь покрепче привезешь. – Я не знал, что ты пьешь, а вместе мы только вино глушили, поэтому прошу прощения. – Денки виновато вскинул руки, усаживаясь за стол. – Давай штопор, я пока открою. – А я даже не знаю, есть ли он у меня. Я тут нечасто выпиваю. – На этот случай всегда есть ключи. – Ты уверен? – Проверенный способ. Мы как-то раз в парке отмечали сдачу экзамена, так у меня одногруппница каблуком пробку внутрь продавила. Тогда я запомнил неписаное правило: если омега хочет выпить, его ничто не остановит. Разобравшись с бутылкой, Денки решил, что пора бы все-таки ему узнать, в чем причина такого поведения Мидории. – Расскажешь наконец, что случилось? – Вкусненько. – Изуку отпил из фужера. – Какой-то медово-фруктовый привкус. Что это за регион винодельческий? – Не уходи от темы, сомелье. – Да ничего не случилось, – вмиг посмурнел Мидория. – Если не считать того, что наши альфы – кобели чертовы. – В смысле? – Я сегодня с женой брата пошел погулять, мы заскочили в эту кофейню. Ну, как там ее… Рядом с вашим универом… – «Ватрушки и плюшки»? – Скорее уж «Мудаки и шлюшки». Так вот, захожу я туда, а эти самцы хвосты распустили перед местной кофейной потаскушкой проституточной квалификации. – И? – Что? – А дальше-то что было? – Я подошел к Кацуки, а он сидит как ни в чем не бывало, типа не он только что с бетой заигрывал. И эта фифа еще стоит и наглейшим образом сиськами сверкает! – И это все? Они просто флиртовали? – По-твоему, это нормально? – Само собой. А я уж подумал, ты их за чем-то более… пикантным застукал. М-да, Изуку, – Каминари сочно отглотнул из бокала. – Не думал, что ты такой ревнивый. – Что? – Мидория аж вспыхнул. – Ничего я не ревную! Было б кого! – Вообще-то есть кого. – Это не ревность. Просто зачем флиртовать со страшилами всякими, если у тебя уже есть омега? – Не знаю насчет Бакуго, но я иногда заигрываю с альфами и бетами, если хочу самооценку повысить или же мне что-то от них нужно. На работе постоянно с клиентами кокетничать приходится, особенно во время переговоров. – А как к этому Киришима относится? – А он должен как-то относиться? Мы друг другу доверяем. Он тоже иногда флиртует с другими, из-за чего тут переживать? Я в нем на сто процентов уверен и точно знаю, что Эйджи мне изменять не будет. – Каминари смотрел куда-то мимо собеседника и мягко улыбался. – И поверь мне, Бакуго тоже не из тех альф, кто налево ходит. – Да я уж и не знаю, чего ожидать от такого казановы. Денки аж вином поперхнулся: – Казанова? Это он тебе сказал? – Я не спорю, он довольно красив, да и обаятельным может быть. – Изуку, позволь мне остановить паровоз твоих измышлений, пока он не умчался в далекие края. Бакуго ни разу не ловелас. Скажу по секрету, – Каминари наклонился к Мидории, прикрыв рот рукой, хотя, кроме них, никого тут и не было, – у него до тебя всего одна омега была. И, насколько мне известно, случайные интрижки Бакуго не свойственны. Мидория задумчиво обновил фужер и отхлебнул сразу половину. – А у тебя Киришима тоже первый? – Хотелось бы, но нет. Еще в старшей школе я встречался с одним бетой на год старше меня. Потом он выпустился, и мы разошлись. До боли прозаичная история. И уже на первом курсе судьба свела меня с Эйджи. – Так, значит, всего одна омега… Следующий час Мидория внимательно, иногда посмеиваясь, а иногда и ухохатываясь в голос, слушал истории Каминари об их с «Дерьмоволосым», как называл его Кацуки, проблемах в отношениях, которые Денки когда-то считал серьезными, а теперь с улыбкой вспоминал эти мелочи. Тем временем, две бутылки подошли к концу, а у омег уже начинали заплетаться языки. – … И после этого Эйджи больше никогда не забывал закрывать тюбик с зубной пастой! – победно заявил Каминари, допивая последний глоток вина. – Изуку, плесни-ка мне еще. – А больше нечего. – Мидория демонстративно наклонил бутылку, вытряхивая оставшиеся в ней капельки. – Так и знал, что надо было больше брать. – Идем за добавкой. – Куда? И ты время видел? Алкоголь уже не продают. – Есть одно местечко, где его продают круглосуточно. И – какое счастье – оно находится буквально через дорогу. – Изуку встал и довольно потянулся. – Погнали в «Дыру»! – Ой, – разочарованно протянул Каминари. – Не хотелось бы мне туда опять идти. – Да ладно, Айзава-сан нас, может, даже бесплатно угостит. – А мы там не нарвемся на этого… мудака зубастого? – Какого? Киришиму? – Эй! Поаккуратней на поворотах, Изуку! Нет, я не про Эйджи. Как его там… Тецутецу. – Не переживай: ни его, ни его шайки там нет. Айзава-сан их еще прошлым летом выкинул, после того случая. – А я думал, ему нравится Тецутецу. – Ага. Но, как оказалось, я ему нравлюсь больше, так что вперед! Немного поломавшись, Каминари все-таки согласился ненадолго спуститься вниз, тем более вариантов лучше все равно не было. Уже в баре Мидория направился в помещение, на двери которого висела табличка «Вход только для персонала», и уверенно зашел внутрь. Встретили его там, мягко говоря, тепло и радушно. Парочка ребят все расспрашивали Изуку, почему он так давно не появлялся, кто-то просто мимоходом обнимал омегу и возвращался к работе, а кто-то пытался познакомиться с Денки, который стоял и поражался дружелюбию команды бара. Столик для омег нашелся сразу же, так как в будний день в злачном заведении ждать аншлага не приходится. Один из барменов шустро принес им по огромному бокалу с ароматно пахнущим напитком, похожим на молочный коктейль. – Спасибо, Токоями, – поблагодарил парня Изуку. – А это что? – Пина колада по фирменному рецепту. Айзава-сан просил передать, что это за счет заведения, так что угощайтесь. – Спасибо, – робко произнес Каминари, сразу прикладываясь к трубочке. – Вкусно! Для начала пойдет. Конечно, на сладеньких вкусняшках далеко не уедешь, поэтому сразу после ромово-кокосового коктейля омеги перешли на шоты. Эх, знали б они, как на утро об этом пожалеют! – Ты и правда считаешь, что я перегнул палку? – Само собой. – Каминари сел, скрестив руки на груди, и с легким осуждением посмотрел на собеседника. – И что теперь делать? Надо же как-то извиниться. Может, набрать его? Или лично надо… Он, наверное, разозлился. Обещал позвонить, но ни ответа, ни привета весь вечер! – Перестань уже! Завтра позвонит, чего ты так переживаешь? – А я не хочу завтра! – Мидория уморительно сурово стукнул кулачком по столу. – Нет, мы сейчас же поедем к ним домой, и я с ним поговорю! – Мне лень. Давай лучше Магомет пойдет к горе. Дай сюда телефон. – А тебе зачем? – За надом. – Каминари взял протянутый ему аппарат, разблокировал экран и залез в контакты. – Как у тебя Бакуго записан? – «Криворукий Кацуки». – Ми-ик-иленько! – воскликнул Денки, выискивая нужный номер. – Ты его сюда позвать собрался? Да он точно не придет! – Еще как придет! Включу-ка на громкую, только ты молчи. – Перестань, положи трубку! – Да ни за что. – Алло? Изуку? – раздался в динамике хриплый голос альфы. Денки жестом показал, чтобы Мидория не отвечал и вообще ничего не говорил. – Бакуго! Какие дела? – Каминари? Какого хрена ты звонишь с телефона Изуку? – Голос Кацуки стал ниже. – А он его на столе оставил и танцевать ушел. – Денки специально говорил так, будто он уже в умат пьяный. Мидория же лупил Каминари по плечу, намекая на то, что не следует притворяться. – Танце… Блять, что?! Вы где? – Мы в «Дыре». – Какого хера?! Что вы там забыли? – Слушай, давай потом все расскажу. Заберешь своего омегу отсюда? Ну, и меня заодно. Он что-то совсем разошелся. О, по-моему, он только что залез на барную стойку! Или это не он… Ни хрена уже не понимаю. – Жди. И если к моему приезду он не слезет со стойки или заберется куда-нибудь еще, то пускай просит маму прислать деньги на похороны. – Давай-давай, поторопись. – Но Кацуки уже бросил трубку. – Ну вот, я же сказал, что приедет. – Ты что ему наговорил?! Он же меня прибьет! – Во-первых, у Бакуго рука на омегу не поднимется. Во-вторых, просто посмотри на него вот так, – Денки округлил глаза и жалобно поджал губы, – и он и слова тебе не скажет. – Легко тебе говорить, не твой альфа сюда едет. – Мидория нахлобучился и обиженно вскинул носик. – Да ладно, все обойдется. – Уж надеюсь. Хотя ничем хорошим визиты Кацуки и его друзей в «Дыру» не заканчиваются, как показала практика. – Точно! Хотел тебя спросить. Почему ты здесь постоянно тусуешься? Знаком со всеми, время тут проводишь. Просто, насколько я помню, ты с Бакуго тут впервые встретился, да и со мной, кстати, тоже. – Неплохо общаюсь с владельцем, плюс бар через дорогу находится. Отличный вариант. – А как ты с владельцем познакомился? Как его… Айзава-сан? – Да. На самом деле мы с братом буквально участвовали в создании этого места. Хитоши помогал в строительной части, а я отвечал за раскрутку бара в сети. Сделать это было, кстати, нелегко, потому что Айзава-сан крайне категоричен в плане публики. Он дико не хотел, чтобы тут всякие богатенькие студентики ошивались, мечтал создать такое место, где собиралась бы бесшабашная, готовая уйти в отрыв молодежь. – А ты тогда что тут забыл? – По мне не скажешь, но мне такая обстановка нравится. Я и некоторые статьи пишу прямо здесь с телефона, когда настроение соответствующее. Я люблю чувствовать, как вокруг меня кипит жизнь, наблюдать за тем, какими дикими могут быть люди. Айзаве-сану удалось создать, как мне кажется, свой мир под землей для тех, кто оставляет повседневную часть себя снаружи, спускается вниз и предается своему внутреннему зверю. – Ну ты и загнул. А с виду обычный барушник. Но мне не понять. Мидория продолжил вещать Денки о том, как они отстраивали это заведение и какие интересные случаи ему удалось здесь лицезреть, поглядывая между тем на входную часть. И надо же! Спустя минут десять в проходе действительно показалась пепельная шевелюра, владелец которой принялся рыскать глазами по всему бару в поисках загулявшихся омег. К удивлению Каминари, следом за пепельной шевелюрой появилась и огненно-красная. Заметив омег, Кацуки в несколько широких шагов добежал до их столика, резко придвинул стоящий рядом пустой стул, плюхнулся на него, оперся локтем на спинку стула Изуку и приблизился почти вплотную к своему омеге. – Ну что, милый мой, – процедил Бакуго, – нагулялся, а? – Привет, Кацуки, – осмелев, Мидория невозмутимо поцеловал альфу в нос. – А мы тут выбраться решили. – Изуку покосился в сторону и заметил, как Денки извиняется перед Киришимой за «ложный» вызов. – Ты на них не смотри, Изуку, – Бакуго за подбородок повернул омегу к себе лицом, – на меня смотри. Вижу, тебе хватило ума слезть со стойки. – Вроде того. Это было несложно, учитывая то, что я на нее и не залезал. – Да, а вот Каминари другого… – Лицо Кацуки вытянулось от осознания, и альфа повернулся к другому омеге. – Погоди, Каминари, так ты наврал?! – Виноват. – Денки игриво высунул кончик языка. – Слава богу! – облегченно выдохнул в потолок Бакуго, поворачиваясь к Изуку и укладываясь лбом на его плечо. – Я уж подумал, что ты до сих пор злишься из-за сегодняшнего, а потому реально решил в этом баре кого-нибудь подцепить в отместку. – Кацуки, я как раз хотел насчет этого- – Идем отсюда. Дома поговорим. – Альфа резко поднялся, взял своего омегу за руку и добровольно-принудительно потащил паренька на выход. Как оказалось, альфы примчались сюда на машине, чему Денки был несказанно рад, сразу распластавшись на заднем сиденье. Всю недолгую дорогу Киришима отчитывал своего омегу за то, что тот умудрился наклюкаться посреди недели, несмотря на то, что ему завтра нужно идти на работу: Каминари сейчас как раз проходил производственную практику в той же конторе, где он подрабатывал. Мидория же молча смотрел в окно, пытаясь подобрать правильные слова для извинения. Дома парочки не стали лишний раз обмениваться любезностями и сразу разошлись по комнатам. Мидория уселся в рабочее кресло Бакуго, пока альфа раскладывал кровать и стелил постельное белье. – На, переоденься. – Кацуки бросил омеге шорты с майкой, выуженные из шкафа. – Спасибо. – Уже не стесняясь альфы, Изуку не просил его выйти из комнаты, а просто начал стягивать с себя уличную одежду, меняя ее на любезно предоставленную домашнюю. – Чай будешь? – Не, а то всю ночь в туалет буду носиться. – Как хочешь, – пожал плечами Бакуго. – Ложись пока, я пойду вещи развешу. Машинка отстирала перед твоим… то есть, звонком Каминари. – Подожди, Кацуки, я так и не сказал, что… – Потом. – Альфа вышел из комнаты, и до растерянного Мидории доносились лишь звуки раскладывающейся сушилки и шорох белья. Спустя пару минут Бакуго вернулся, надел широкую потертую майку и уселся на кровать, на которой, завернувшись в одеяло, уже устроился омега. – Я думал, ты привык в трусах спать. – Не хочу, чтобы тебе было некомфортно. В свете последних событий. – Кацуки, можно я уже выскажусь? Ты все прерываешь и прерываешь меня, но позволь- – Изуку, прости за сегодняшний случай в кофейне, я опять вспылил без повода. – Вот ты дурак, Кацуки! – Мидория вскочил на колени, схватил подушку и зарядил ею альфе по спине. – Это я извиняться должен! Я, я и только я! А не ты! Ведь именно я сначала сам уломал тебя заняться со мной сексом, потом избегал тебя целую неделю, а напоследок вообще приревновал к какой-то швабре и- – Постой, Изуку! Серьезно, приревновал? – Бакуго хищно оскалился и приблизился к своему омеге. – Ну, не совсем. – Смутившись, парень отвел взгляд. – И дело не в этом. Мне не нравится, что виноват я, а прощения непонятно за что просишь ты. – Альфа хотел было что-то возразить, но Мидория его мигом остановил. – Кацуки, дай мне сказать! Я… Прости меня за то, что так себя вел целую неделю. И за то, как повел себя в кофейне. – Ну, я даже не знаю, – с театральным недовольством протянул Бакуго. – Я ведь так глубоко оскорблен и обижен. Разве только… – Разве только что? – Недовольный сарказмом Изуку устало посмотрел на альфу. – Разве только ты согласишься провести эти выходные вместе. – Да без проблем, – не моргнув и глазом сказал Мидория. – Я уж думал, ты что-нибудь серьезное попросишь, что-нибудь посущественнее. – Для меня это серьезно, – нежно улыбнулся Кацуки, касаясь губами лба омеги. – Устал? – Не то слово. Очако меня извела своим походом по магазинам. – Мидория с облегчением плюхнулся на подушку, пока Бакуго выключал свет. – Тогда спокойной ночи, Изуку. – Спокойной… Кацуки. *** Кацуки был безумно рад тому, что Изуку наконец пустил альфу к себе домой. Спокойные выходные в компании омеги, милый, теплый вечер, который пара скоротала за просмотром фильма – что еще нужно, чтобы как следует отдохнуть после тяжелых трудовых будней? Пока они валялись на кровати, Бакуго то невзначай приобнимал Мидорию, то вдыхал сладкий аромат, исходящий от волос омеги, но еще перед своим приходом он дал самому себе слово, что дальше безобидной ночевки у них дело не пойдет, так как альфа не был уверен, что Изуку полностью отошел от их последнего раза. Бакуго уже давно не сопливый подросток, страдающий от периода полового созревания и необходимости избавиться от девственности, но после встречи с Мидорией недвусмысленные сны эротического характера иногда его посещали. Да, он обещал самому себе, что не будет трогать Изуку, пока у того не начнется течка, но во сне же можно позволить себе кое-что не слишком приличное? О, сознание Кацуки полночи показывало ему то, что в действительности ему пока увидеть так толком и не довелось! Ощущения были такими реальными… Казалось, что он и правда коснулся головкой матки омеги, и продолжал упорно толкаться, каждый раз натыкаясь на преграду. Во сне можно было не сдерживать себя, а дать волю чувствам и действиям, ведь никаких последствий не будет. Например, если кончить прямо в омегу, то можно не опасаться беременности. А Бакуго уже близко. Еще и еще, одно движение за другим. Так влажно, так узко, так горячо… Во сне же не нужно стараться продержаться дольше, чтобы доставить удовольствие партнеру? Поэтому Кацуки позволяет себе кончить в подрагивающее от наслаждения нутро и расслабленно выдохнуть, открывая от нахлынувшего оргазма глаза. Просыпаться от таких ощущений до жути приятно. Все еще сонный Бакуго вытирает пот со лба и млеет от сладкой тяги внизу живота, от пробегающего по ногам покалывания и от осязания чужих губ на головке собственного члена… Губ? Кацуки резко переводит взгляд и понимает, что под одеялом в области его паха кто-то есть. Альфа одергивает покрывало и видит, что все это ни черта не сон. В ногах альфы сидел хищно сверкающий глазками омега, чьи губы плотно обхватывали член, перемазанный в сперме, остатки которой стекали по подбородку. Изуку одной рукой поглаживал ствол, а другой аккуратно ласкал мошонку, не переставая при этом развратно вертеть задом. – Изу- Но договорить альфа не смог – омега снова насадился глоткой на член, проскальзывая одной рукой к собственной промежности и смазывая анус спермой Кацуки. «Он опять за свое?!». Бакуго втянул носом запах, и в голову ударил кисло-сладкий вишневый аромат с медовыми отголосками, которые, словно вязкий, тягучий сироп, обволакивали язык. – Изуку… – Слова давались сейчас альфе крайне нелегко. – У тебя… Ха… Течка?.. «Что за тупой вопрос? Конечно, у него течка, ты что, сам не чувствуешь?!». Мидория старательно щекотал кончиком языка уздечку, иногда заглатывая в рот головку члена. Отстранившись, омега вытер подбородок запястьем и слизал белесые потеки с руки. Как хищный зверь, готовящийся к прыжку на свою добычу, Изуку пополз вверх, приближаясь к лицу альфы. – Хочешь попробовать? – заискивающим голоском прошептал Мидория и, не дожидаясь ответа Кацуки, слился с альфой в глубоком поцелуе. Из-за запаха омеги, который уже крепко вцепился в горло и пробрался в его легкие, Бакуго даже не чувствовал горечь собственного семени, а просто проталкивал язык глубже и глубже в глотку Мидории, оглаживая влажное нёбо. Живот Кацуки обдало холодом, он оторвался от губ омеги, посмотрел вниз и увидел, как из промежности Изуку на лобок альфы громадными густыми каплями стекает смазка. «Наконец-то у него течка!». Если бы Бакуго был конченым идиотом, то он бы сейчас вскочил и принялся исполнять победный танец сгорающего в предвкушении безумного секса альфы. Но к счастью, Кацуки не такой, поэтому он резко берет инициативу в свои руки, переворачивая Изуку на живот и наваливаясь на него всем телом. Мидория истекает, неразборчиво, заплетающимся языком моля, чтобы сверху не мешкали и взяли уже своего омегу, но Бакуго лишь самодовольно улыбается и осторожно дотрагивается пальцем до сжавшейся дырочки, попутно облизывая заднюю сторону шеи, от чего омега начинает дрожать еще сильнее. Раз Изуку так хочет, чтобы ему вставили, – нет проблем, Кацуки исполнит любые желания омеги. Но на этот раз играть они будут по правилам альфы. Поэтому Бакуго не торопится и растягивает удовольствие, медленно и нежно разрабатывая анус партнера, лаская каждый миллиметр его тела в поисках необычных эрогенных зон. Когда Кацуки решил, что омега уже достаточно намучился, изнывая от чувства пустоты внутри, с прелюдией было покончено. Альфа был вынужден подняться с кровати и пойти в коридор за оставленными в сумке презервативами, которые он предусмотрительно всегда с носил с собой, ведь мало ли, где прижмет! Правда, Мидория не желал ни на секунду расставаться со своим парнем, а потому Бакуго пришлось добираться до прихожей с беспрестанно обнюхивающим его рюкзаком за спиной в виде омеги. Раззадоренный ожиданием Изуку кусался, рычал и даже скулил, раздирая альфе грудь коготками, пока Бакуго пытался на ходу натянуть кондом на свой детородный орган. Дойдя до комнаты, альфе все-таки удалось скинуть с себя Изуку на кровать, обеспечив ему мягкую посадку, при этом сам Кацуки поскользнулся на растекшейся по полу смазке, накапавшей из омеги, и шлепнулся с размаху аккурат на пятую точку. Потирая отбитую задницу, Бакуго попытался встать, но более резвый и одержимый неконтролируемой страстью Изуку оказался шустрее и, спрыгнув с кровати, накинулся на альфу. Кацуки с рыком опрокинул омегу на спину и резко вошел в него, даже не утруждая себя переехать на удобную постель. В считанные минуты по квартире разнесся запах дикого, безудержного секса, эпицентром которого был клубок разгоряченных тел, катающихся туда-сюда по полу и сменяющих позу одну за другой. Спустя два или три захода – пара не особо считала количество использованных резинок – альфа с омегой перебрались на кровать, однако прерывать торжество похоти не собирался никто, в особенности не насытившийся членом Бакуго омега. На спине парня одна за другой появлялись зарубки, но Кацуки не было дело до жгучей боли: сейчас единственным, что волновало альфу, было выбивать из Мидории все более громкие стоны, превращающиеся в момент кульминации в настоящий крик. К полудню течка сошла на нет, да и Кацуки был изрядно измотан. Оттраханный по самые не балуй Изуку лежал на животе, раскинув в стороны липкие, местами блестящие от собственной смазки ноги. Рядом, закинув руки под голову, разместился Кацуки, бесцельно уставившийся в потолок. Отойдя от череды оргазмов, Мидория приподнялся на локтях, подполз к альфе и положил голову ему на грудь, слизывая еще не высохшие капельки пота с плеча. – Не могу поверить, что это закончилось, – протянул омега, вырисовывая пальчиком контур кубиков пресса по животу Бакуго. – В смысле? Тебе не понравилось? – Я не об этом. Просто это моя первая течка с альфой. Без постороннего «вмешательства» это длится дольше. А с альфой переживается все совершенно по-другому. – Знаешь, а ты у меня тоже в каком-то смысле первый. До тебя у меня была только омега-девушка. – А в чем принципиальная разница между омегой-парнем и омегой-девушкой? – Да ни в чем, наверное. – Кацуки зарылся пальцами в зеленую шевелюру, прижимая к себе голову Мидории. – Я вообще всех омег делю на тебя и тех, кто мне глубоко безразличен. А парень ты или девушка – это уже вторичное. – Наш первый раз мне понравился больше. – Ты ж потом неделю меня шугался. – Да, но тогда я пошел на это осознанно, а сегодня вообще плохо помню, что конкретно происходило. Остались только ощущения, послевкусие. Отдельные моменты отложились, конечно, но даже их вижу, словно сквозь туман. – Обидно, а я ведь так старался, – усмехнулся альфа, слегка выгибаясь до хруста лопаток. – Учитывая то, что я не чувствую ног, охотно верю, – хихикнул Изуку, потираясь щекой об грудь Кацуки. – Изуку, а можешь ненадолго слезть с меня? – Зачем? – недовольно буркнул омега. – В аптеку сбегаю. Надо тесты на беременность купить. На всякий случай. – А? Мы же предохранялись. – Мидория демонстративно кивнул головой в сторону разбросанных по полу использованных презервативов. – Да? А кто обмазанные моей спермой пальцы в себя запихивал? – Тон у Кацуки был такой, будто он с малолетним разговаривал. – Чего? – Изуку подскочил и вмиг стушевался. – Что, это тоже не помнишь? А я запомнил каждую секунду, ведь, – Бакуго нежно поцеловал омегу в порозовевшую щечку, – это было чертовски горячо. Так что, пустишь меня? Я ненадолго. – Не пущу, – пробормотал Изуку, обнимая альфу и придавливая его к кровати. – Если я и залетел, то лишние пару часиков ничего не решат. Лучше поваляемся. – Как скажешь, – пожал плечами Кацуки и, расслабившись, приобнял омегу за плечики, случайно задевая заднюю часть шеи, от чего Мидория вздрогнул, прямо как ночью. – Что, когда я тебя тут трогаю, приятно? – Да любому омеге приятно будет, у нас это чувствительная зона. Тут же метку ставят. – Да уже и не ставят, считай. Не помню, видел ли я хоть раз меченую омегу. – У моей мамы есть метка. – Да ладно? – Ну, не так давно появилась. Но мои мамы – просто идеальная пара. Так что я не был удивлен, когда они на это решились. – А они задолго до твоего рождения сошлись? – Нет, уже после. Я вообще случайно родился. – Это как? – Я, мягко говоря, запланированным не был. Просто моей маме не повезло наткнуться на альфу с гоном. В общем, оказалась не в то время и не в том месте. – Ты серьезно? – Кацуки неверяще покосился на Изуку. – Как сердечный приступ. Помнишь, я рассказывал, что моя мама работает медсестрой? Вот. Был у нее один пациент, ничем не примечательный тип. Как-то раз она совершала стандартный утренний обход, а у него внезапно начался гон. Ну и… Результат лежит перед тобой. Точнее, на тебе, – усмехнулся Мидория. – И он не взял на себя ответственность? – Какой там! Разве только купил нам эту квартиру в качестве отступного и ручкой помахал на прощание. На пару минут воцарилось неловкое молчание. – Ты никогда не хотел его найти, пообщаться с ним? – Было дело. И я даже нашел его. Общение вышло так себе. Я хотел, чтобы он извинился за то, что так поступил с мамой. – А он? – А услышал от него только: «Скажи спасибо, что я кончил в твою мамочку, а не ей на спину». Потом прогнал меня. Короче, я рад, что он только биологически мой отец. – Вот же мудила перпендикулярный! И судя по всему, мудила при бабле! Каминари в этом больше сечет, то точно должен быть закон, обязывающий таких «гонщиков» содержать заделанных ими детей. – Ну, моя мама никогда его не винила за тот случай. Говорит, что сама забыла подавитель вколоть этому пациенту. Она ему даже благодарна за то, что в результате родился я. Потому никогда от него ничего и не требовала. – Бред. От пропуска одного укола таких гонов не бывает, просто труднее себя контролировать. По себе знаю. – Ну, ты сравнил! Какие подавители сейчас и какие были двадцать лет назад – небо и земля. И вообще, давай не будем продолжать эту тему. Расскажи лучше про своих родителей. – А что ты хочешь услышать? – Не знаю. Начни с того, с чего и я. – Если ты про метку, то нет, никто из моих родителей друг друга не метил. Как минимум, потому, что никто из них не является омегой. Отец – бета, а мама была альфой. – Была? – Да, она умерла три… Нет, уже четыре года назад. – Прости, я не хотел… – Да не страшно. Сейчас без проблем могу говорить об этом. Не переживай. – А что с ней?.. – Системная красная волчанка. – Альфа поежился и, прикрыв глаза, сделал глубокий вдох, прежде чем продолжить. – Заболела после того, как меня родила. Правда, диагноз поставили не сразу, а только через год. – Она так и не вылечилась? – А волчанка вообще не излечивается. Хотя люди с ней живут, да и статистика смертности воодушевляла, прогнозировали долгую обычную жизнь на медикаментах. А потом человек, несмотря на увещевания, умирает, и ты шлешь на хуй эту статистику. – Кацуки… – Говорю же, все нормально, не делай такое лицо. – Бакуго приподнял личико омеги за подбородок и заглянул в подрагивающие, полные сочувствия глаза. – Врачи делали все, что могли, но моя мама – тот еще фрукт. Никакие предостережения не слушала, запреты и ограничения не соблюдала. Вот и закончилось все печально. – Боже, Кацуки. – Изуку подтянулся и обнял альфу за шею, уткнувшись носом в ушко. – Да ну перестань, иначе мое сердечко не выдержит, и я разрыдаюсь! – Бакуго раскатисто рассмеялся, поглаживая спинку омеги. – Обидно, что я оказался самым большим мудаком в этой ситуации. Вместо того чтобы поддерживать мать, быть ее опорой, проводить с ней как можно больше времени, я… Мне хватало ума только постоянно срываться на нее. Я вообще диким ребенком был, а в подростковом возрасте совсем крыша поехала. И к сожалению, мозгами я обзавелся слишком поздно, когда ее уже госпитализировали в последний раз. Думаю, если бы не Киришима с Каминари и не…моя бывшая, я бы с этим так и не справился. – А сейчас ты все еще винишь себя… в ее смерти? – Нет. И никогда за это себя не винил. А вот за то, как я себя вел – да. И что бы я ни говорил, но от этого чувства я, наверное, никогда не избавлюсь. – Кацуки крепко обнял Мидорию и перекатился вместе с ним так, что альфа оказался сверху. – Но надо жить дальше. И больше я такую ошибку не совершу. Я понял, что нужно ценить каждую минуту, каждую секунду, проведенную с любимым человеком. И я буду, Изуку. Если ты позволишь. – Кацуки, но мы же… – Прости, что рано говорю это, но я уже успел в тебя влюбиться. Губы Мидории дрогнули, а уголки глаз опустились так, что у Бакуго кольнуло сердце. – Зачем ты так смотришь на меня? Я тут, кстати, тебе в чувствах признаюсь, – с еле заметным смешком подметил Кацуки. – Я слышал. – Омега обнял парня, впиваясь ноготками в спину, и чуть слышно прошептал в шею альфы: – Прости меня. – За что? – Прости. – Изуку ослабил хватку, и Бакуго слегка отодвинулся от него, чтобы увидеть полные горькой боли глаза омеги. – Прости, что не могу облегчить твою ношу. Прости. – Не поверишь, Изуку, но, – альфа, растроганно улыбаясь, убрал лишние прядки с лица любимого и нежно провел костяшками по щеке, – ты только что доказал обратное.