Идти дальше

Может быть, Мидория и соврал своему брату, когда сказал, что Кацуки не может прийти на свадьбу из-за того, что ему надо готовить дипломный проект, но ведь и правда надо! И как же удачно совпало, что именно тогда, когда Бакуго должен был вовсю готовиться к выпуску из своей альма-матер, на работе начался полнейший аврал. Начальство и коллеги как будто выжидали момент, чтобы сойти с ума и свести в могилу и так ничего не успевающего студента, почти отмотавшего срок. – Сука, я в серверной сегодня злоебучих четыре часа торчал, потому что системники, чтобы у них руки сгнили и отвалились, сами нихуя не могут! Прихожу я в их полную пыли и проводов каморку, а там ваши нашим хуями машут: «Бакуго-кун, помоги!». Затем приперлась помпуха из бухгалтерии и начала гнать на меня из-за того, что я какой-то там картридж спизданул, хотя он даже не от моего принтера! И пошло-поехало. Сбегай туда, подключи вот это, а мы тут шнур сраным стулом пережали, замени его нам, дай говна, дай ложку, блять!.. – Ты чем-то расстроен, Кацуки? – Мидория старательно ручкой раскрашивал картинку, которую выпросил у кассира в дополнение к детскому обеду. – Кто тебе сказал? – Альфа нервно барабанил пальцами по столу. – Сам догадался. – Омега аж язык высунул, пытаясь не заехать за контур нарисованного гномика. – Не хочешь – вообще не буду ничего рассказывать, – обиженно буркнул парень. – Да я с удовольствием тебя выслушаю, только все равно ничего не пойму! Кацуки, осознай уже, – Изуку наконец оторвался от «творчества» и посмотрел на альфу, – все рассказы про твою работу влетают в одно мое ухо и вылетают из другого. Посмотри в эти прекрасные зеленые глаза. – Мидория пальцем указал на собственное лицо. – Разве по ним видно, что я вдупляю, о чем ты вообще говоришь? – Ради приличия мог бы хотя бы понимающе покивать головой. – Давай попробуем. – Омега вальяжно развалился на стуле и сосредоточил взгляд на Бакуго. – Что же тревожит тебя, друг мой? Кацуки недоверчиво покосился на парня и, поняв, что это максимальная степень участливости, которая ему светит, на шумном выдохе продолжил жаловаться: – Ничего меня не тревожит. Кроме того, что времени на дипломный проект совсем не остается. Прикинь, Двумордый вчера- – Кто такой Двумордый? – Тодороки. – А почему нельзя называть его Тодороки? – Потому что он Двумордый. – Понятно. Продолжай. – Вчера Двумордый кидал мне предъявы по функционалу, за который вообще не мой отдел отвечает. А за то, что я его послал сжиматься в сингулярность, меня еще отчитали, хотя единственный ламер тут он. И какого-то хера указательный перст начальства избрал меня настраивать технику в кабинете кадровиков после ремонта! Я им что, мать их за ногу, эникейщик, блять? Я понимаю, что весь молодняк этим страдает, но блять, заменить батарейки в беспроводной мышке? Серьезно? А котенка с дерева не снять? Тогата-семпай вообще в отпуск на месяц свалил и теперь весь тот объем работы, за которую он отвечал, свалился на простых смертных, то бишь на меня в том числе. Короче, я выпущусь из уника, только если доживу до защиты. – Да-да, ужасно, просто ужасно, – с переигранным пониманием кивал головой Мидория. – Закончил? – Я много еще чего могу рассказать, но тебе, как я вижу, не очень интересно. – Кацуки, я понятия и не имею, кто такой ламер или эникейщик, но основной месседж твоей тирады я ухватил: ты – челядь без опыта и образования, которая чудом умудрилась попасть в крутую компанию, а теперь жалуется на то, что и так всех заставляют делать во всех шарашкиных конторах за гораздо более скромную плату. Я ничего не упустил? – Слушай, а ты прав, все не так уж плохо. Спасибо. И я даже не шучу. – Альфа запустил руку в коробочку и достал оттуда сразу пять соломинок картошки. – Мне б твои проблемы. И не советую налегать на картофан. – А что? – глотая такую вредную, но такую вкусную гадость, спросил Кацуки. – Я в зал регулярно хожу, можно разок позволить себе потравиться. – И когда последний раз ты ходил в зал? – На прошлой неделе, в среду. – Это когда ты вместо тренировки пришел ко мне помогать мебель переставлять? – Значит, за неделю до этого. Или… Короче, я не помню. – Правильно. Зато я помню. Это было через три дня после того, как мы с моста прыгали. – Не, это ж уже месяц назад было. Даже больше. – Вот и я о чем. – Ты намекаешь на то, что я поправился? – Кацуки так и замер с картошкой в руке. – Ну что ты, ты в отличной форме. – На этих словах еле заметная, но донельзя самодовольная ухмылка мелькнула на лице альфы. – Но надолго ли? – Изуку уставился куда-то мимо Бакуго и сощурил глаза. – Ого, кого я вижу! – Кого? – лениво спросил альфа, нехотя поворачиваясь на стуле. – Юи! – Мидория активно замахал рукой, оторвав пятую точку от стула. – Юи! С бешеным стуком в висках Кацуки принялся шнырять глазами по сторонам, мысленно молясь, чтобы это оказалась просто ее тезка. Изуку же встал из-за стола и понесся куда-то в сторону касс, минуя чужие столики, пока наконец не кинулся на какую-то особу в толпе. Хотя не «какую-то», а очень даже известную альфе. Она почти не изменилась с прошлого лета: те же огненно-красные волосы, что идеально сочетались с глазами Бакуго, ярко-зеленые глаза цвета травы, совсем не такие, как изумруды Мидории. Юи никогда не красилась, но даже без макияжа она оставалась бесспорно привлекательной. Движение поезда ненужных мыслей Бакуго прервал Изуку, который внезапно повернулся к нему лицом и жестом указал Юи на столик, за которым они сидели. Кацуки же не придумал ничего лучше, кроме как отвернуться и зарыться носом в воротник рубашки, авось девушка не захочет подходить, не узнает его. – Кацуки, подвинься, я еще один стул поставлю. – Омега нетерпеливо попытался самостоятельно сдвинуть альфу с места. – Ты же не против, если к нам моя подруга присоединится? Вы же тоже вроде знакомы, это Юи Андо, она с Денки работала вместе. – Да, знакомы, – вполголоса протянула Юи, оглядывая Бакуго с ног до головы. «Бля, сука, сука, сука, как себя вести? Типа я такой крутой и отрешенный, нашел себе нового омегу? Или типа мы расстались друзьями, а сейчас я по-взрослому сдержанно могу с ней общаться? А если Изуку подумает, что я слишком с ней любезен, и снова заревнует? Что Юи ему рассказала? Он, видимо, не в курсе про нас. Блять, надо было раньше сказать! Может, признаться сейчас? Нет, будет слишком неловко. А если промолчу, а он потом все узнает. Сука, что сказать-то? Надо поздороваться. А как? Простого «привет» будет достаточно? Изуку же ничего не заподозрит? Почему Юи молчит?». – Привет, Кацу…ки. – Девушка мило улыбнулась и робко махнула рукой в знак приветствия. – Давно не виделись. – Здоро́во, Юи, а я думал, ты в Аргентине зажигаешь, или ты уже вернулась? – Бакуго расслабленно развалился на стуле, раскинув ноги, в душе проклиная себя за такую реакцию. «Молодец, Кацуки, не зря ты сидел и обдумывал, что сказать»!». – Нет, как видишь, я все еще здесь, – как будто виновато пожала плечами Юи. – Да ты присядь. – Мидория учтиво предложил подруге стул. – О, спасибо. – Девушка повесила сумку на спинку и аккуратно присоединилась к парочке. – Не ожидала вас тут встретить. – Да я тоже не ожидал! Думал, что ты уже уехала. – Изуку увлеченно смотрел на Юи, не замечая, как Бакуго весь извертелся, лишь бы не встречаться взглядом с девушкой и не делать ситуацию еще более неловкой. – Сейчас здесь, рейс только через две недели. – И надолго ты? – Пока бессрочно. Не знаю, когда и вернусь ли вообще, потом, может, еще куда-нибудь махну. Все-таки Австралия – это не предел. – Так ты в Австралию собралась? – удивленно вступил в разговор Бакуго. – Да, уже и жилье, и подработку там нашла. – Да? А где? – поинтересовался Мидория. – В Сиднее. Буду снимать комнату в доме одной местной жительницы. Плата небольшая, но придется своим ручками ей дом «оттюнинговать», – усмехнулась Юи. – Стены и мебель буду ей разрисовывать. Короче, непыльная работка. – Юи – художница, – пояснил для Бакуго Изуку. – Слушай, это здорово! Расскажи про подработку… Кацуки лишь усмехнулся. Значит, Мидория не только не в курсе их с Юи отношений, но и уверен, что знакомы они довольно поверхностно. Альфа сразу вспомнил ту самую фотку, из-за которой когда-то – казалось, что это было так давно – его на пару с Киришимой выгнали с лекции. Вспомнил он, и как потом Каминари написал его бывшей омеге с целью поинтересоваться, а что это «небезызвестный Изуку Мидория» забыл на работе у Юи. Вспомнил, как девушка посчитала, что Хитоши и Изуку – пара, не зная о том, что на деле они братья. Вспомнил, как Мидория передал тогда привет Бакуго, и Юи узнала, что все они таинственным образом знакомы между собой. Получается, Юи не рассказала тогда Мидории о том, что они встречались. Почему? Она же тогда не знала, да и знать не могла, что он и ее бывший будут вместе. Да Бакуго тогда еще и сам не подозревал, что все так сложится. Тем не менее, их отношения она скрыла. – Эх, а я еще пить хочу. – Изуку потянулся, сцепив руки в замок. – Юи, ты будешь что-нибудь? – Я вообще перекусить зашла. – Давай я принесу? Что будешь? – Омега привстал из-за стола. – Да мне и простой чизбургер сойдет. И запить что-нибудь. – Сейчас все будет! – Мидория направился к кассам, но напоследок все же обернулся. – Не скучайте тут без меня! Как только омега убежал за заказом, воцарилось неловкое молчание. – Так значит, ты теперь с Изу- – К чему этот вопрос? – перебил девушку Бакуго. – Ты и так все сама знаешь. – Не ожидала, если честно. И судя по всему, он не в курсе о нашем с тобой прошлом. – Мы не так давно встречаемся, чтобы докладывать друг другу о бывших. – Почему не рассказал? – По кочану. Ты и сама от него это скрыла. – Это совершенно другое. Тогда и ситуация иная была, к тому же это не я с ним встречаюсь, а ты, так что, я думаю, тебе следует ему все рассказать, а иначе- – Юи, может, хватит уже меня поучать? – не дал ей договорить Бакуго. – Найди себе в Сиднее какого-нибудь австралийского суперальфу и хоть каждый день ему мозг выедай, а в мои новые отношения, прошу, не лезь. – Я просто хотела советом помочь, мы же все-таки не чужие люди. – Вот именно. Мы хуже, чем чужие. Мы – бывшие. – А мне показалось, что мы друзьями расстались. – То, что мы с тобой не разосрались в пух и прах, не означает, что мы теперь друзья. Нас слишком много связывает, чтобы мы могли непринужденно разговаривать и делать вид, что ничего и не было. – Тебя никто и не просит притворяться, но можно же и не вести себя, как конченый мудак. – Уж какой есть. – Гляжу, ты совсем не изменился. – А должен был? – Да уж, глупо было надеяться, что Изуку сможет хоть что-то сделать с твоим норовом. – Ты плохо его знаешь, он мне еще фору даст. – Ты на что намекаешь? – Юи, вот какая тебе разница, что я имел в виду? Мои нынешние отношения тебя вообще волновать не должны. – Да я просто из вежливости интересуюсь, чтобы беседу поддержать. – Изуку вернется – поддерживай, сколько влезет. – Обязательно быть такой язвой? – А ты на что-то другое рассчитывала? – Я, конечно, и не предполагала, что мы с тобой встретимся, особенно таким составом, но рассчитывала, что в случае чего ты сможешь вести себя, как взрослый человек. Как бы то ни было, я за тебя рада и не сомневалась, что один ты не останешься. Даже немного обидно, что наше расставание не так сильно тебя задело. Кацуки хотел было что-то возразить и отпустить в адрес девушки очередную остроту, но краем глаза заметил подошедшего парня. – Какое еще ваше «расставание»? – растерянно спросил Изуку, ставя на стол поднос. – Изуку, выглядит все хуже, чем есть на самом деле, поэтому послушай… – Вы расстались? Я, конечно, интуитивно догадываюсь, но хотелось бы уточнить. – Ну, ты понимаешь… Короче, это было давно… Точнее, не прям, чтобы давно, но уже почти год прошел, так что- – Ой, да боже ж ты мой! – всплеснула руками Юи, прерывая невнятное бормотание альфы. – Изуку, да, ты, наверное, уже сам догадался, что мы с Кацу встречались. – «Кацу»? – Прости, с Кацуки. Мы действительно были вместе, но прошлым летом расстались, так что- – Эй, может, я сам расскажу?! – Если бы мог, ты бы уже рассказал! – Я собирался, пока ты не встряла! – Так это я виновата? – А кто же еще?! – Да правильно, вали на меня, как обычно! – Я вам не мешаю? – с саркастичной робостью спросил Изуку. – Прости, – извинился аж запыхавшийся от нахлынувшего приступа раздражения Кацуки. – Выслушай меня, а не… – Альфа посмотрел на девушку. – Короче… – Короче, вы оба ни разу за все время нашего, – Мидория поочередно окинул взглядом Бакуго и Андо, – общения не удосужились мне сообщить, что вы когда-то там, всего-то меньше года назад встречались. Очень мило с вашей стороны. Я тебе, кстати, чизбургер принес, Юи, угощайся. – Изуку, ты не- – Что? Не злюсь ли я? Не обижен ли? Не чувствую ли я себя обманутым? Нет. Ничего из вышеперечисленного. Приятного аппетита. – Омега поставил поднос на стол и благополучно уселся. Кацуки и Юи все еще стояли и переводили взгляд друг с друга на Мидорию, невозмутимо потягивающего через трубочку молочный коктейль. – Так и будете стоять или сядете уже? Девушка немного потопталась на месте, но в итоге опустилась, взяла с подноса свой бургер и, поблагодарив за угощение, приступила к трапезе. Кацуки же решил, что он выглядит идиотом, стоя в сторонке, а потому также присоединился к омегам. – Прикольно, ни дать ни взять. – Изуку вытер губы салфеткой и посмотрел на своего альфу. – И когда ты собирался мне рассказать все? – Изуку, давай не сейчас. – А зачем откладывать? Все виновники торжества, – Мидория провел ладошкой, указывая на собеседников, – уже в сборе. Ну, и? – Я бы рассказал, но повода не было. – Ах, вам еще повод нужен, Бакуго-сан. – Изуку, – обреченно выдохнул Кацуки, – ты и так уже все знаешь, к чему этот цирк? – Да что ты, я далеко не все знаю. И сколько вы были вместе? – Три года. – Вообще-то, чуть больше. Почти с половиной, – неожиданно добавила Юи, дожевывая очередной кусок. – Не встревай в чужой разговор, – огрызнулся Бакуго. – Спокойно, Кацуки, – утихомирил жестом альфу Мидория. – А расстались вы после нашего знакомства? – Изуку, зачем- – Просто ответь. – Да. Почти сразу. Только это никак не связано. Честно. – Бакуго чувствовал себя ребенком, которого отчитывали родители за разбитую вазу. – Что ж, спасибо. Я услышал все, что хотел. – Изуку в той же беспристрастной манере вернулся к своему коктейлю. Кацуки уже ничего не понимал. Почему его омега так спокоен? Почему провел какой-то странный допрос и замолк? Это затишье перед бурей? Как загладить вину? К сожалению, альфа не мог ответить ни на один из этих вопросов, не поговорив с Мидорией. Но при Юи он просто не хотел продолжать разговор. Воцарилось неловкое молчание: Изуку сосредоточенно пил коктейль, девушка доедала злосчастный чизбургер, казавшийся альфе бесконечным, а сам Бакуго нервно постукивал ботинком по ножке стола и высматривал непонятно что в противоположном конце зала. – Та-а-ак, – протянула Юи, вытирая рот салфеткой. – Кажется, вам двоим есть, что обсудить, так что я, наверное, оставлю вас. Изуку, не пропадай, пиши, звони. – Девушка приобняла омегу. – А ты, Кацуки, не объебись, пожалуйста. «Она специально меня провоцирует?!» – Иди уже, или тебе помочь с этим? – прохрипел Бакуго. – Ой-ой-ой, бегу-бегу. – Юи напоследок ехидно улыбнулась альфе и оставила пару наедине друг с другом. Никто из них не знал, что сказать. Кацуки накручивал себя, ожидая если не скандала, то изрядной нервотрепки от омеги, который вел себя так, будто ничего и не произошло. – Проводишь меня до дома? – нарушил тишину Мидория. – Да, конечно, идем. Обычно Изуку во время прогулок брал альфу под локоть, но сейчас он шел, засунув руки в карманы, и рассматривал витрины магазинов, людей и асфальт – в общем, смотрел он куда угодно, лишь бы не на Бакуго. – Кацуки. – У омеги внезапно прорезался голос. – А зачем ты начал со мной встречаться? – В смысле? – Такого вопроса альфа точно не ожидал. – В прямом. Ты расстался с Юи, а меня выбрал в качестве замены, так ведь? – Ты сейчас шутишь или как? – Бакуго замер как вкопанный, глаз альфы нервно задергался. – После моих слов, после… Как ты вообще можешь так думать? – Я пойму, если я – просто замена. – Изуку вперился взглядом себе в ноги. – Все-таки мне до Юи… – Изуку, – Кацуки подошел к омеге, – ты о чем? Давай честно выкладывай, что тебя беспокоит. И я прошу тебя, не юли. – Просто… – Слова давались Мидории явно тяжело. – Когда я только познакомился с Юи, я сразу понял, насколько она классная. Как человек, как друг. Она очень красивая, задорная, веселая. Где она и где я. – Вот именно! Где она и где ты! Уголки губ Изуку огорченно опустились. – Блин, ты не так меня понял! – Бакуго крепко сжал поникшие плечи. – Я имел в виду, что вы с Юи – небо и земля. С ней я и близко не чувствовал того, что сейчас с тобой. Изуку, посмотри на меня. – Кацуки нежно коснулся подбородка омеги, приподнимая его личико. – Изуку, мне с тобой хорошо. По-настоящему, искренне. И я не хочу быть ни с кем другим. Ты для меня не замена, а самый желанный омега. Ты мне веришь? Мидория, помедлив, кивнул, сделал неуверенный шаг и упал в объятия альфы, бережно поглаживающего его по голове. Бакуго ощущал, как по всему его телу эхом отзывается сердцебиение омеги. Впервые за все время их отношений альфа чувствовал, что Изуку им дорожит. *** Мидория проснулся посреди ночи от недвусмысленных чрезмерно громких звуков из другой комнаты: их соседи, совершенно не стесняясь присутствия в квартире другой пары, крайне эмоционально и доходчиво для окружающих удовлетворяли свои физиологические потребности. Рассчитывая на то, что Киришима и Каминари – тоже люди, а значит, в скором времени выдохнутся и отрубятся, Мидория отвернулся к стенке и накрылся с головой одеялом, ожидая окончания чужого интимного процесса. На особенно громких вскриках и мольбах не останавливаться Изуку окончательно потерял надежду заснуть в ближайшее время, а потому перегнулся через тихонько посапывающего рядом альфу и взял с тумбочки телефон. В последнее время Мидория все чаще и чаще появлялся на улице в компании своего парня, поэтому привычка всегда брать с собой наушники потихоньку отмирала, о чем омега сейчас несказанно жалел, мечтая слушать чарующие звуки музыки, а не чарующие звуки секса. Спустя пятнадцать минут до Изуку дошло, что ни одна социальная сеть, ни один доступный онлайн развлекательный ресурс не способны отвлечь от соседских страстных охов-вздохов. И как только Бакуго умудряется дрыхнуть как ни в чем не бывало? Привык, небось, засранец. Рыкнув, как раззадорившийся львенок, Мидория подскочил на кровати и отложил мобильник в сторону. – Кацуки, – зашипел омега, обращаясь к валяющемуся рядом альфе, однако тело признаков жизни, за исключением еле слышного сопения, не подавало. – Кацуки! – Ноль реакции. Позвав Бакуго еще пару-тройку раз, Мидория принял решение перейти к радикальным мерам и хлобыстнул ладошкой по прикрытой трусами заднице, да так смачно, что левая булка Кацуки наверняка пригорела. Однако альфа не был способен к быстрому пробуждению, а потому, даже толком не осознав, что произошло, нехотя приподнял голову и повернулся лицом к омеге. – Изуку? – Сиплый голос Бакуго дал понять, что средство в борьбе за сон таки проснулось. – Кацуки, трахни меня, – невозмутимо прошептал омега. – А? – непонимающе дернул головой альфа. – Б! – передразнил альфу Изуку. – Трахни меня, и все тут. Кацуки не глядя лениво взял телефон и проверил время. – Ты обалдел? Два часа ночи. Спи. – Альфа упал головой обратно на подушку. – Это ты обалдел! Говорю же, трахни меня, тебе сложно, что ли? – Давай утром. Я спать хочу, – буркнул Бакуго, укутываясь в одеяло. – А я как будто не хочу! – с иронией воскликнул омега. – И вообще, я не понимаю, я разве часто тебя о чем-то прошу? – Ага. Ежедневно. – Ну, тогда вот тебе еще одна просьба – сексом займись со мной разочек-другой. – У тебя течка? – Нет, – удрученно протянул Мидория. – Тогда не сейчас, – отрезал Бакуго, но, решив, что омега себя ведет несколько нетипично, все-таки поинтересовался: – Ты чего не спишь-то? – Чего я не сплю? Это ты у Киришимы спроси. – Изуку всем своим видом и интонацией давал понять, что он крайне возмущен сложившейся ситуацией. – Ложись давай, нехер посреди ночи меня поднимать. – Альфа просунул руки под подушку. – В смысле «нехер»? Ты вообще ничего не слышишь? Кацуки повел ухом, прислушиваясь и пытаясь разобрать, что за звуки доносятся из-за стенки. – Ну и? Ты ради этого меня разбудил? Не тупи и спи уже. – Слушай, – Мидория продолжал яростно шептать на повышенных тонах, – то, что ты можешь игнорировать их сношения, не значит, что и я могу заснуть под эти стоны и крики. Ей-богу, они вообще не понимают, что не одни в квартире? – И что ты предлагаешь? – У меня два варианта. Первый – сходи к Киришиме и попроси, чтоб они себя потише вели. – Видимо, тебе меня совсем не жалко. Прерывать альфу в самом разгаре секса сродни самоубийству или, как минимум, чревато тяжкими телесными повреждениями, – продолжал бубнить куда-то в подушку Кацуки. – Тогда возвращаемся к первоначальному плану действий: давай сами сексом займемся. – И как это должно помочь? – Ну, я не знаю, – раздосадованно всплеснул руками Мидория, – клин клином вышибают! – Так, Изуку, – голос альфы стал чуть четче, но сам он все так же не двигался и еле бухтел, – начнем с того, что поговорка про клинья тут неприменима. К тому же расслабь ягодицы, Каминари сегодня к родителям уехал, так что это не то, о чем ты подумал. – В смысле? – Глаза Мидории озадаченно округлились. – Так, Киришима… Того… Изменяет Денки? – Чего? Нет! Конечно, нет! Если только ты не считаешь просмотр порнушки за измену. – Не считаю само собой, что за глупости… Стоп. То есть, твой дерьмоволосый дружок рукоблудием занимается, пока я тут мучаюсь и не могу заснуть? – В точку. Но это ненадолго, поверь мне. – Ну уж нет! – Мидория резко слез с кровати, нацепил висящие на спинке кресла шорты и майку и, напыжившись, широкими грозными шагами направился к выходу из комнаты. – Ты уверен? – уточнил у заряженного на конфликт омеги Бакуго. – Если ворвешься к нему в комнату без предупреждения, то вероятнее всего застанешь Дерьмоволосого с членом наружу, а я буду плакать и ревновать, не дай бог еще вены вскрою от отчаяния, – совершенно монотонно и безучастно бухтел Кацуки. – Так тебе и надо! – А я-то что сделал? – Много говоришь! Злобно пыхтящий Мидория вылетел в гостиную и, для приличия стукнув пару раз в дверь соседней комнаты, открыл ее, попутно извиняясь за вторжение. Изуку предусмотрительно прикрыл глаза и старался не поворачиваться в сторону кровати, чтобы действительно ненароком не зацепить взглядом чужие половые органы. – Слушай, Киришима, буду очень признателен, если ты выключишь звук или начнешь пользоваться наушниками, потому что я… – И тут Мидория осекся, осознав, что Кацуки серьезно ошибся. Спиной к двери стоял полностью обнаженный Эйджиро, плечи и пояс которого руками и ногами обхватил сидящий на подоконнике Каминари, раздирающий кожу альфы острыми коготками. Увлеченная процессом пара даже не заметила постороннего в комнате, и Мидория, от удивления все-таки бросивший взгляд на вцепившихся друг в друга влюбленных, чьи непрекращающиеся возвратно-поступательные движения невероятно смущали, вмиг стушевался, зарделся и поспешил покинуть сие мероприятие. В ушах Мидории так и застыло страстное горячее дыхание парочки, перебивающееся на нежный томный шепот, грязные словечки и безумно развратные стоны. Изуку, конечно, не хотел этого признавать, но зрелище было, безусловно, возбуждающим, а потому омега прошаркал в комнату своего альфы, пристыженно опустив голову в пол, усаживаясь затем также отрешенно на кровать и перелезая через Бакуго на свою половину. – Ну что, сработало? – Нет. Он там не один. Там еще Денки. Они… Они там… Ну, ты понял. – Чпокаются? – Кацуки! Получше слово не мог подобрать? – Я хотел сказать, что они ебутся, но тогда бы получил щелбан от тебя. Мидория хмыкнул и отвесил Кацуки прямо по затылку фофан, от чего тот все также вяло заныл. – Как будто мне повод нужен, чтобы тебе щелкнуть! – деловито заметил омега. – Короче, со стопроцентной достоверностью я выяснил, что они и правда сексом занимаются. – Какое счастье, – пробубнил альфа. – Теперь можно позвонить в ФБР и сообщить им, что они могут закрыть дело, так как детектив Изуку Мидория завершил следствие и разгадал загадку. – Кацуки, вот ты абзац какой смешной. Мое требование все еще актуально: давай потрахаемся. – Мой отказ тоже все еще актуален. Хочешь, я тебе свои наушники дам, если они тебе так мешают? Наверное, двадцать минут назад Мидория согласился бы и на наушники, о которых он так мечтал в попытках заснуть, но легкое возбуждение, оставшееся после посещения соседней комнаты, так и не спало, поэтому одной музыки омеге уже было недостаточно. – Ну, Кацуки. – Изуку улегся на альфу сверху и прижался пахом к его заднице. – Почему я тебя вообще уговаривать должен? Твой омега просит тебя всего лишь присунуть ему, а ты ломаешься еще! Ты точно альфа? – Точно-точно. – Голос тонул в пуховой подушке. – И твой «точно альфа» точно хочет спать. Потерпишь до утра. – Ка-цу-ки, – процедил омега, покусывая ушко Бакуго. – Я от тебя не отстану. Но альфа решил не вступать с Мидорией в переговоры и просто промолчал, усиленно пытаясь вернуть себе свой сон и наивно полагая, что это остановит Изуку, который мягко потирался об парня причинным местом. Омега старался, как мог, – он мягко ласкал жилистую шею парня, царапал ноготками бока, целовал плечи альфы. Но все без толку. Тогда Мидория скинул с себя всю одежду и стянул с Бакуго трусы, чтобы их ничего не разделяло, но альфа даже ухом не повел. Омега не отчаивался и плотно прижался грудью к спине Бакуго, потираясь острыми сосками о выступающие лопатки и продолжая вылизывать шею альфы, однако Кацуки только изредка мычал что-то нечленораздельное. Но Шинсо как-то правильно сказал – Изуку до боли упертый малый, который к тому же не гнушается применять довольно подлые методы на практике. – Ну, Кацуки. – Мидория уже не просто шептал, а даже немного поскуливал. – Я любовью хочу заняться, а не упражнениями на бревне. Неужели ты позволишь своему ненаглядному омеге так страдать? Возбудился я, может, из-за другого альфы, но возьми хотя бы за это ответственность. Маленький паршивец уже неплохо знал, на какие рычаги нужно надавить, чтобы вынудить Бакуго что-либо сделать. Изуку был уверен, что упоминание невзначай в разговоре другого альфы заставляет Кацуки закипать и делать все возможное, чтобы омега смотрел только на него и думал только о нем. Расчет оправдался – Кацуки одним легким ненавязчивым рывком скинул с себя парня и навалился на него, подхватывая его левую ногу под коленку и прижимая ее к плечу омеги. – А ну-ка повтори, кто там тебя возбуждает, – прохрипел Бакуго, кусая Мидорию за сосок. – И советую правильно выбирать слова. Изуку испытывал истинное наслаждение, когда его альфа начинал дразниться и заставлять омегу извиваться, как уж на раскаленной сковородке, а потому старался раззадорить Кацуки еще больше. – Когда я зашел к Киришиме, они с Денки на подоконнике… Погоди, ты же сказал, что его сегодня не будет, он же уехал. – Значит, не уехал и пришел, пока мы спали. Не меняй тему. Ты зашел к Дерьмоволосому, и?.. – Бакуго крепко сжал ягодицу омеги. – И Киришима стоял ко мне спиной. – Изуку со стоном выдохнул, ощутив влажный язык у себя на шее. – Он так двигался… У него была такая напряженная… – Мидория шумно выдохнул, когда грубая ладонь обхватила его член. – И что же у него было напряжено? – Альфа пощекотал подушечкой пальца уздечку. – Спина? – Нет. – Омега облизал губы и мечтательно закатил глаза. – Ниже спины… А, Кацуки, еще!.. – И что? – Юноша отклонился назад и поцеловал коленку парня. – У него задница лучше моей? – Бакуго принялся прокладывать дорожку из поцелуев от коленки до паха по внутренней стороне бедра. – Гораздо лучше, – выстонал омега, получая нескрываемое удовольствие от подобных ласк. – Так и иди к нему, авось он может тебе заснуть. – Альфа коварно оскалился и приблизился губами к члену Изуку. Сначала Кацуки на пробу лизнул головку, попутно поглаживая рукой ствол, иногда мягко задевая дрожащие яички. Не встретив сопротивления, альфа вобрал в себя полностью член омеги, не нежничая и сразу ускоряя движения вверх-вниз по всей длине. Заметив, что Мидория начал стонать громче, срывая голос на хрип, Бакуго замедлился и оторвался от процесса. Зажав основание члена колечком, альфа принялся рвано полизывать ствол, изредка касаясь кончиком языка головки, мучая омегу и заставляя того, просить Кацуки вернуться к нормальному минету. – Перестань!.. – Сам напросился. – Пожалуйста!.. – Мидория захлопнул рот рукой, сдерживая смущающие звуки. Альфа продолжил играться с членом омеги, хотя сам сгорал от нетерпения. – Все еще думаешь о Киришиме? – сиплым голосом спросил Бакуго, утыкаясь носом в мошонку Изуку. – Нет! – А о ком? – Кацуки погладил нежную, как пух, кожу рядом с промежностью. – О тебе! – воскликнул омега, поддаваясь бедрами вверх. – О чем именно? – Хочу тебя… Чтобы ты взял меня… – бездумно и горячо шептал Изуку в попытках заставить альфу прекратить эти мучения. Довольный ответом Кацуки достал из тумбочки презерватив, раскатал его по члену и, решив не испытывать судьбу, запустил в омегу для начала два пальца. Все-таки в прошлый раз без растяжки последствия были не самые радужные. Дальнейшие события происходили по уже отработанному сценарию: предварительные ласки пальцами, уже не такое болезненное проникновение, глубокие толчки, от которых у Изуку сносило голову каждый раз, когда удачно надавливали на нужную точку. То, как альфа двигался, как перекатывались мышцы под кожей, – все это несомненно возбуждало, но Мидория считал, что самое сексуальное в Бакуго – его лицо во время секса. Сведенные брови, впивающиеся в нижнюю губу клыки, томно прикрытые, но не полностью глаза, а из-под светлых ресниц сверкали пропитанные похотью алые огоньки. Едва заметные капельки пота, начинавшие свое движение со лба и исчезающие где-то в районе шеи и ключиц альфы. А когда Кацуки проводил языком по подсохшим от частого, рваного дыхания губам… В эти моменты омега приближался к пику удовольствия быстрее, чем от движения пульсирующего члена внутри себя. А ведь будильник зазвенит еще нескоро… После третьего оргазма Мидория укутался в одеяло и отвернулся к стенке, незаметно для альфы улыбаясь и радуясь тому, что ему удалось-таки развести сурового Бакуго на внезапный секс. Кацуки же лег на противоположный бок, довольствуясь тонкой полоской покрывала, которая еле держалась на его бедре, и улыбался тому, что Изуку в очередной раз повелся на «чрезмерную ревнивость» альфы, которую тот профессионально изображал, чтобы угодить омеге и бонусом получить умопомрачительно дикий секс. *** – Передай, пожалуйста, пироженку. Изуку оторвался от книги и потянулся к тарелке с купленными ранним утром лимонными профитролями на столе. Взяв блюдо, омега поднес его к Кацуки. – Мне одной вполне хватило бы. – Не хочу пальцы заляпать. – Спасибо. – Альфа запустил пирожное целиком в рот и принялся пережевывать. Изуку заметил остатки лимонного крема на нижней губе парня, приблизился и слизнул их, вытирая рукавом домашней кофты рот Бакуго. Кацуки же сосредоточенно пялился в экран ноута, в то время как пальцы, живя своей жизнью, набирали на клавиатуре текст будущего дипломного проекта. – Актуальность моей работы… Актуальность моей работы… – еле слышно мычал альфа, запрокидывая голову. – Изуку, в чем актуальность в моей работы? – В том, что без нее ты диплом не получишь. – Мидория уже вернулся к чтению книги и одновременно аккуратно мял пальцы на ногах Кацуки. – Боюсь, если я так напишу, меня до защиты не допустят, – выдохнул Бакуго, издавая протяжный хруст костяшками. – А ты что читаешь? – Кое-какую научную литературу. – И тебе такое интересно? – презрительно поморщился Кацуки. – О чем хоть? – Я ж типа журналист, должен обладать широким кругозором и общей эрудированностью. И если хочу писать статьи не про открытие всяких кафешек, а, например, на какие-то политические темы, то и шарить в этом должен. Вот и прикупил пару учебников по политологии. – И как? – Если не считать тонны бессмысленного, бесполезного текста, то очень даже неплохо. – Изуку медленно перевел взгляд на альфу. – А ты не отвлекайся, ты черновой вариант проект должен был на прошлой неделе сдать. – Как будто ты не знаешь, какой я прокрастинатор. – И тебя это ни чуточки не красит. – Омега взял лежавшую вместе с ними на кровати закладку и вложил ее в книгу. – Я что-то проголодался. Ты как? – Да я бы тоже не отказался. – Что хочешь? Кацуки выразительно задумался, скрипя на всю квартиру шестеренками в голове. – Карри. Если надо, то в магазин схожу за продуктами. – Не стоит. – Изуку подошел к шкафу и достал повседневные брюки. – Я сам схожу, а тебе над дипломом пыхтеть надо. – Хоть карточку мою возьми, а то не больно хочется тебя объедать. – Обойдусь. – Омега сменил домашние трико на уличные штаны и пошел в прихожую обуваться. Собственно, так и проходили в последнее время их будни. Поначалу Кацуки решил, что готовиться будет исключительно дома и по максимуму ограничит общение с Мидорией, чтобы его ничто не отвлекало от работы над проектом, но неожиданно выяснилось, что главным раздражающим фактором является не кто иной, как Киришима, находясь в одной квартире с которым писать диплом было совершенно невозможно. То они в приставку играли, то налегали на выпивку, то соревновались, кто дальше по ламинату с разбега проедет – они творили все что угодно, лишь бы не готовиться к выпуску из универа. В итоге Мидория и Каминари решили взять инициативу в свои руки, разделили альф по разным квартирам и тщательно контролировали процесс работы, периодически сверяясь и, да что уж скрывать, хвастаясь друг перед другом успехами парней. Как ни странно, но Эйджиро продвигался куда быстрее Кацуки, хотя это можно было списать на то, что Бакуго параллельно успевал еще на работу ходить, где он, правда, старался улучить момент для написания диплома. Пусть и с запозданием, за которое альфе его научный руководитель чуть уши не оторвал, но Кацуки таки сдал работу на кафедру. Преподаватель даже не так много правок внес, так что Бакуго мог выдохнуть – проект он выдавил из себя вполне приличный. Теория, практика, экономическое обоснование, графики, таблицы… Еще чуть-чуть и это все останется позади. И Киришима, и Бакуго успешно сдали выпускные экзамены, а затем и защитили дипломные работы. Правда, Эйджиро смог дотянуть только до «четверки», но Кацуки не уставал повторять, что с той «писаниной, которую Дерьмоволосый додумался притащить на кафедру», оценка выше «удовлетворительно» – манна небесная. Благополучно приближалось первое июля, а значит, выпускной уже показался из-за горы. Собирались ли Бакуго, Киришима и Серо просто прийти и получить дипломы, а потом разойтись по домам и лечь спать? Разумеется, нет. А поскольку тусовка планировалась масштабная, то и готовиться к дикой попойке они самонадеянно начали еще до начала экзаменов. И вот, когда до выпускного осталась неделя… – Добавь в список несколько пачек аспирина! – с важным видом вставил свои пять копеек Серо. – Мы прикидываем, что брать из еды и алкоголя, – Киришима вертел в руке ручку и набрасывал перечень покупок. – Поверь, утром аспирин будет самым востребованным лакомством, – уверил друга Ханта. – А из алкоголя… Берем все, что будет в магазине. Все-таки столько народу будет! – И кто поедет? – поинтересовался Бакуго. – Да много кто. С нашего факультета человек девять-десять, Денки с собой приведет где-то пять одногруппников, плюс экономисты обещали присоединиться, – принялся считать в уме Серо. – Не могу сказать точно, но человек двадцать-двадцать пять наберется. – Добавь в список еще Изуку, он со мной поедет, – ткнул пальцем в бумажку Кацуки. – Вообще-то, – Мидория чуток замялся и нервно пожал плечами, – я не еду. – Не понял? – Бакуго посмотрел на своего омегу сверху вниз и дернул бровью. – И что это значит? Ты же сам говорил, что хочешь поехать. – Это было до того, как ты сказал, что выпускной у вас первого июля. – И что это меняет? – Я в этот день занят буду. – Что, опять статью писать будешь? – ехидно спросил Бакуго, напоминая Изуку про случай со свадьбой Шинсо. – Нет. Просто у моего брата день рождения первого июля, у нас не принято семейные праздники пропускать. – Изуку, а повтори-ка, пожалуйста, что ты только что сказал. Видимо, сера в уши забилась, – Кацуки демонстративно дернул себя за мочку, – и мне показалось, что ты отказался ехать со мной, решив вместо этого пойти на день рождения брата. – Я сказал то, что сказал. Все ты правильно услышал. Кацуки только удивленно вытаращился на Мидорию, пока остальные, выдержав неловкую паузу, сделали вид, что ничего не произошло, и продолжили обсуждать план мероприятия. – А тебе не кажется, – обратился Бакуго к омеге, – что кидать меня ради брата – это уже перебор? – А тебе не кажется, – в передразнивающей манере ответил Изуку, – что обсуждать это нужно не за общим столом? Альфа молча поднялся и пошел к выходу, кивком головы приглашая омегу проследовать за собой. Мидория посмотрел вслед, поджал губы и, пораскинув немного мозгами, с шумом отодвинул стул и покинул кофейню, где на крыльце его уже поджидал Бакуго. – Ну и когда ты собирался мне сказать о том, что не едешь? – после минутного молчания выдал наконец Кацуки. – Если бы я сейчас не завел эту тему, то узнал бы обо всем уже в пятницу перед выездом? – Не драматизируй. Теперь ты в курсе. Все? Вопрос исчерпан? Безразличное выражение лица Мидории уже порядком достало альфу, но Бакуго успешно держал себя в руках. Правда, желание оскалиться и грозно рыкнуть на омегу душило изнутри. Юноша искренне не понимал, как Изуку вообще способен оставаться таким невозмутимым, раз за разом допуская косяки перед ним. – Изуку, – выдохнул Кацуки, – я всеми силами стараюсь подавлять перед тобой своего альфу только потому, что хочу, чтобы в наших отношениях мной руководила не звериная сущность, а мой собственный разум, но… Но ты ж, сука, сам меня провоцируешь, ей-богу! – Все-таки Бакуго не так терпелив, как он думал, и клыки болезненно удлинились, как бы альфа их ни сдерживал. – Опять?! Опять ты от меня что-то скрываешь, и опять все упирается в твоего братца, чтоб его!.. – Кацуки, вообще-то он – моя семья. – А раньше нельзя было сказать, что ты со мной не поедешь? – Я как-то об этом не подумал. – На «извинения» это не тянуло. – Действительно, на хера вообще обо мне думать, когда на носу день рождения Шинсо, – раздраженно проворчал в сторону альфа. – Кацуки, я понимаю, что ты хочешь быть центром моей вселенной, чтобы я думал только о тебе и ни о ком другом больше, и все свое свободное время посвящал тебе любимому, но ты можешь задвинуть куда подальше свою, я прошу прощения, конечно, но ревность к моим, блин, родственникам и упиться в хлам с сокурсниками без меня? – Мидория говорил с чувством, с толком, с расстановкой, от чего Бакуго еще больше казалось, что омегу вся эта ситуация не заботит от слова совсем. – Мог бы хотя бы со мной сначала переговорить, а потом уже принимать решение. – А причем тут ты? Это только мое дело, я у тебя не отпрашиваюсь, а просто ставлю перед фактом. – И ты вообще никакой проблемы не видишь? – Вообще, кое-что меня беспокоит. Например, то, что ты додумался упрекать меня в том, что я хочу поздравить брата с днем рождения в узком семейном кругу, а не толкаться до утра посреди толпы пьяных абсолютно незнакомых мне людей. – На последних словах пара мышц на лице омеги все-таки дрогнули. «Надо же, он способен на эмоцию! Алиллуйя!». – Опять ты не за то цепляешься! Блять, я как будто со стенкой разговариваю!.. – утомившись, запрокинул голову альфа. – Можешь и не разговаривать, никто тебя не заставляет. – Замечательно! Резко развернувшись, Бакуго уж было схватился за дверной поручень, но омега успел перехватить его за краешек майки. – Постой! – Изуку вскинул руки, призывая альфу к спокойствию. – Давай договоримся тут: мы сейчас, мирно улыбаясь, заходим, я со всеми прощаюсь, ухожу, а поговорим мы с тобой потом, когда ты в себя придешь, хорошо? А то неудобно перед людьми. – Да ну? А передо мной тебе удобно? – огрызнулся Бакуго, раздраженно дернув плечом. –Ладно, забирай свой рюкзак и иди. Ты прав, никакого желания сейчас с тобой разговаривать нет. Пара молча вернулась за столик, Изуку закинул рюкзак за спину, совершенно искренне улыбаясь, попрощался со всеми и ушел, как решил сам для себя Кацуки, домой. И до позднего вечера, пока Киришима, Каминари и Серо горланили на всю кофейню, обсуждая, что и кого они возьмут в снятый на сутки домик на озере, Бакуго старался держать марку и не показывать ребятам, как он зол или расстроен – альфа и сам пока не определился, что именно он чувствует. Но в беседе он уже участия толком и не принимал. *** Было принято решение в пятницу ехать к дому на своем транспорте. Одним из немногих обладателей машины, а соответственно, и одним из водителей был Бакуго. Не сказать, что альфа был безумно рад выступить в роли извозчика: это ж ему и в дороге не выпить, а Серо и Киришима совершенно точно будут разгоняться пивом уже по пути к дому, да и планы друзей на его машину были, так сказать, «наполеоновские». Кацуки пытался им объяснить, что у него обычная легковушка-седан, а не ебучий минивэн, но все равно каким-то образом на заднее сиденье влезло аж шесть человек. Повезло только уже бывшему одногруппнику Денки Мезо Шоджи, которому в силу его массивной комплекции уступили почетное пассажирское место рядом с водителем, да и то ему приходилось поджимать ноги. Как только все отмечающие были в сборе, орава поделилась на группы, у каждой из которых была своя зона ответственности: кто-то готовил закуски, кто-то распаковывал посуду, кто-то занимался костром и шашлыками. Бакуго же включил себя в отдельную функциональную группу, состоящую из него одного, и отправился купаться на озеро, потому что пошли все на хер – альфа не в настроении. Проплыв метров сто, Кацуки остановился и лег на спину звездочкой. Вода покрывала уши, и альфа не слышал ничего, кроме приглушенного гула. Еле заметные волны плавно покачивали расслабленное тело, словно убаюкивая, и только бившая со дна ключом родниковая вода не позволяла с головой погрузиться в сон. Закрыв глаза, Бакуго невольно вспомнил, как всего год назад он и знать не знал ни о каком Изуку Мидории. Глядя на себя сейчас, Кацуки понимал, насколько сильно он изменился за это время, но решить, в какую сторону, сам не мог. Да, он стал гораздо мягче, спокойнее, более открытым, но он не мог не заметить, что медленно, но верно превращается в неспособного здраво мыслить истерика, устраивающего скандал на пустом месте. Этот омега… Альфа и предположить не мог, что когда-нибудь в его жизни появится человек, который будет настолько его волновать, заставит нестерпимо желать окружить его заботой и связать с ним свою жизнь. Без шуток, Кацуки начинал побаиваться самого себя: эти сильные чувства, казалось, захватывали его разум, а влюбленность, делавшая его безмерно счастливым человеком, грозилась перерасти в настоящую одержимость. Но еще больше альфу беспокоило то, что подобные чувства у него вспыхнули к омеге, которого Бакуго толком и не знает. Даже спустя полгода отношений Кацуки не мог понять, что у Изуку на уме, когда он настоящий, а когда нет. И знает ли вообще альфа настоящего Изуку Мидорию? Кацуки не знал, сколько он так пролежал, но, судя по движению солнца, счет времени альфа потерял достаточно давно. Бакуго снова опустил веки, растворяясь в пустоте, пока чьи-то незримые руки затягивали его в пучину. «Сука, блять, это настоящие, мать их, руки, и я даже догадываюсь чьи!». Когда Кацуки утянули с головой под воду, от неожиданности тот хлебнул воды и поспешил вынырнуть на поверхность. Рядом с ним всплыла, как альфа и предполагал, огненно-красная башка, которую Бакуго сиюминутно постарался утопить. – Гондон ты, Дерьмоволосый, совсем ебу дал?! Когда Киришима «испил» вдоволь чистой озерной водицы и начал откашливаться, Кацуки отплыл и перестал топить своего товарища. – Сука, не дадут нормально отдохнуть! – Тебя почти три часа не было! – Эйджиро сплюнул воду. – Сначала я тебя никак отыскать не мог, а потом Асуи все-таки заметила твою тушку чуть ли не посреди озера. Ну, ладно, я решил дать тебе возможность поплавать в тишине и спокойствии, но, может, хорош уже? Там шашлыки скоро готовы будут, а Денки делает просто потрясные овощи на гриле! Я сейчас аж слюной поперхнусь. – Поплыли к берегу, – сказал Кацуки, прежде чем погрузиться с головой под воду. Загребая мускулистыми руками, альфы шустро добрались до берега, и Бакуго почувствовал, что ходьба дается ему с большим трудом: оказывается, даже в воде можно отлежать конечности! Обтеревшись мягким махровым полотенцем, Кацуки принялся карабкаться по насыпи в сторону тропинки, как вдруг заметил Эйджиро, разворачивающего сложенную футболку, в которую была завернута бутылка скотча. – Я тут припрятал для нас элитный алкоголь. Думал, на ночь оставить, но ты глянь, как тут охуительно красиво! – Киришима прикрыл глаза рукой и по-капитански окинул взглядом поблескивающее багряными всплесками озеро, в котором отражалось медленно скатывающееся за горизонт светило. – По-моему, самое то для того, чтобы разделить хотя бы несколько глотков на пару с лучшим другом. – Эйджиро подмигнул и улегся прямо на траву, параллельно вскрывая бутылку. Кацуки ничего не оставалось, кроме как довольно усмехнуться и присоединиться к товарищу. – Это ты из-за Мидории так загрузился? – Киришима отпил из бутылки и передал ее Бакуго. – Вот так вот сразу, без прелюдий? – хихикнул Бакуго, широко улыбаясь. – А чего ходить вокруг да около? И так понятно, что сейчас только он может тебя до такого состояния довести. – Да, – тяжело выдохнул альфа, – только он. – Снова поцапались? – Не без этого. Но загруз у меня по другой причине. – Расскажешь? И Кацуки, немного поломавшись-помявшись, все-таки рассказал другу о своих переживаниях насчет Изуку, о том, как сильно вляпался в эту чертову любовь, о том, как чувствует недосказанность между ним и омегой. Киришима же внимательно слушал Бакуго. Бутылка скакала от одного альфы к другому, а глотки́ становились все больше и больше. – … Короче, отношения – та еще заеба, – констатировал напоследок Кацуки, завершая исповедь. – Так, может, стоит завязать с ними, раз они так тебя парят? – Закончить, – фыркнул альфа, прикладываясь к бутылке, – любой дурак сможет, на это много ума не надо. А я не этого хочу. Идеальные отношения на голову с нихуя не свалятся, над ними работать надо. И я готов, а Изуку, видимо, в этом вообще не заинтересован. Вот бы его расшевелить как-нибудь, заставить открыться… А-а-а, – лежавший на траве Кацуки сел и уткнулся лбом в согнутые коленки, – ну какого хера я так парюсь? Все же идет своим чередом, но нет! Мне, блять, нужно все сразу и как можно быстрее! Что ж все так сложно-то? – Эй, Бакуго, – отвлек от неприятных мыслей Эйджиро, – прикинь, насколько бы легче жилось, если б в браки вступали не влюбленные, а лучшие друзья? – Чего? – Ну, возьмем нас с тобой, например. Мы с тобой же лучшие друзья? – Кацуки кивнул. – Время вместе весело проводим? – Кацуки перевел взгляд на бутылку и снова кивнул. – Вместе живем уже почти четыре года и без особых проблем? – Опять кивок. – Знаем друг друга, понимаем и уважаем? – Неуверенный, но все еще очередной кивок. – Да мы идеальная пара! Клянусь, если б женились только лучшие друзья, то разводов бы не было! – Неплохая идея… – Уже поддатый Бакуго задумчиво почесал подбородок. – Нужно только решить важный вопрос: кто актив, а кто пассив? – Ты совсем ебнулся? – вмиг взревел Кацуки, скалясь и хрустя пальцами. – Никакой ебли между альфами, усек? Для этого всякие омеги и беты есть. А мы с тобой будем женаты, как настоящие мужики! Жить душа в душу, но как братаны. Меня, правда, батька ушатает, но ничего, прорвемся. Я буду настаивать на легализации браков между альфами! Бакуго и Киришима переглянулись и в голос расхохотались, отпуская параллельно разной степени веселости шуточки на тему их изумительной брачной жизни. Как оказалось, бутылку скотча они прикончили почти наполовину, так что их состояние, выражавшееся в полубессознательном валянии на земле, было вполне оправданно. Но пора приходить в себя, ибо ночь только началась. – Забудь ты хоть на один день про своего омегу и оттянись по полной! – Пошатывающийся Эйджиро завалился на друга, придерживаясь за его плечо. – Мы ж теперь не ебаться квалифицированные специалисты, даже с дипломами! А это значит, что пора уйти в отрыв! Бакуго ничего не ответил, а просто кое-как потащил на себе будущего мужа придурка-соседа по направлению к дому, где веселье было в самом разгаре. Танцы, ор песен, ночные вылазки в лес, еда и море выпивки – все перемешалось в одну кучу, и в голове Кацуки, уже не понимающего, где он и что происходит, напоследок мелькнули изумрудные глаза, а дальше альфа уже ничего не помнил. Проснулся Бакуго на шезлонге в поле недалеко от домика. Треск головы мешал даже попытаться вспомнить, как он тут оказался, поэтому альфа перекатился на край лежака и шлепнулся на землю аккурат на покрытую прохладной росой траву. – Заебись, – облегченно выдохнул Бакуго. Повалявшись так какое-то время и придя более или менее в себя, Кацуки встал и, оставив позади себя шезлонг, отправился к дому, где должно было находиться остальное «будущее страны». Кто-то плавал на матрасе в бассейне посреди непонятно откуда взявшихся пенных столбов, кто-то так и не лег спать и сидел за столиком, играя в карты, но основная масса валялась где попало, пуская слюни и выдавая серенады храпа. В одной из немногочисленных комнат на втором этаже Бакуго нашел Киришиму и Каминари, спящих в обнимку в ванне. Кацуки на полную мощность открыл кран с холодной водой, после чего парочка незамедлительно вскочила, а Денки даже оглушительно взвизгнул от такой неожиданности. – Подъем, гусары! Нам съезжать через четыре часа, а судя по тому, что я видел, нам тут убираться и убираться. Поворчав и отвесив Кацуки подзатыльник, Киришима вылез из ванны, достал все еще подрагивающего омегу и, захватив висящее на крючке полотенце, вышел и спустился по лестнице. Обойдя дом и близлежащую территорию, а также опросив неспящих вообще и уже проснувшихся ребят, удалось, во-первых, найти всех, кто присутствовал на вечеринке, а во-вторых, оценить масштабы ущерба. В общем-то, повеселились они довольно мирно, если не считать пары моментов: – Серо с горящей палкой в руке бегал голышом по полю и пытался передать кому-нибудь «олимпийский огонь»; – ночью кто-то из ребят поджег огромное бревно на берегу озера, вокруг которого собралось погреться человек пятнадцать народу, горланящих хиты десятилетней давности; – Шоджи и Макабе переоделись в женские купальники и устроили реслинг-шоу, сломав при этом диван в гостиной; – Бакуго пытался изобразить фокус с выдергиванием скатерти из-под посуды без предварительной подготовки, но мало того, что он перебил все тарелки и стаканы на столе, так еще и, не удержавшись, он накренился назад и понесся головой в стену, снося людей, мебель и вообще все, что попалось ему на пути; – кто-то додумался вылить в бассейн три бутылки шампуня, из-за чего вода в нем покрылась толстым слоем пены, скользкие остатки которой расплескались по всему внутреннему дворику. Ребята, правда, были уверены, что вспомнили они далеко не все, но, может, как-нибудь потом события ночи можно будет восстановить по фото и видео. – Денки, – жалобно простонал Киришима, – у твоего альфочки так головушка болит. Каминари лишь сочувственно улыбнулся и молча полез в свою сумку, извлекая оттуда уже початую упаковку аспирина. Налив стакан воды и растворив в ней таблетку, омега протянул своему парню лекарство, мягко поглаживая его по спине. – Спасибо, милый. – Эйджиро запрокинул голову и сквозь боль, резко ударившую в виски, чмокнул любимого в нос. – Заботливый мой. А Бакуго оставалось лишь с белой завистью наблюдать за парочкой, иногда переводя взгляд на экран телефона – ни сообщений, ни звонков альфе так и не поступило. Эйджиро и Денки все продолжали миловаться. «Я тоже так хочу», – мельком подумал Кацуки, удрученно вздыхая. *** – Алло, привет. – Здоро́во, Бакуго. Какими судьбами? – Голос Шинсо был конкретно заспанный. – Я тебя разбудил? – Не, просто сутки горбачусь, вот и носом клюю. – Может, я тогда попозже тебя наберу? – Нет, что ты, я в норме. Что-то случилось? – Да я просто посоветоваться хотел. Насчет Изуку. – Что он опять натворил? – скептически выдавил Хитоши. – Ничего, все в порядке. Мы тут просто недавно повздорили немного. С прошедшим тебя, кстати. – О, спасибо! Приятно слышать! – Даже по голосу было слышно, что Шинсо улыбается. – Да не за что, надо было вовремя тебя набрать. – Так что ты хотел? – Я спросить хотел. Что Изуку вообще нравится? – В смысле? – Ну, кроме журналистики. Может, у него хобби какое есть. Рисует там или поет. Собирает, может, что-нибудь. – Ой, с рисованием – это точно не к нему. И еще в детстве ему медведь на ухо наступил, так что и с пением он в пролете. – Тогда что? – Ну и задал ты задачку… Заранее бы предупредил, я бы что-нибудь придумал, а так, с ходу… Читать он любит. – Да, это я знаю. Еще варианты? – Гуляет он частенько. Тот еще ходок. Как ни вытащит меня на улицу, так заставляет по всему городу шляться, а я не большой ценитель прогулок. Зато сам Изуку может напялить наушники и хоть сутки напролет топать, куда глаза глядят, пока в тупик не воткнется. – Так, прогулки… Записал. Дальше. – Может, я тебе потом перезвоню? А то на ум ничего и не приходит. – Ладно, счастливо. Только не забудь набрать меня. – Я такие вещи не забываю. Ну, все, пока… Стой, Бакуго! Ты еще тут? – Да-да, что такое? – Вот я дурак! Как я мог забыть! Собаки! Изуку обожает собак! – Чего? Кого? – С-о-б-а-к, Бакуго. – Если это прикол какой-то, Шинсо, то до меня юмор пока не допер. – Да я серьезно. Изуку правда любит животных, еще в детстве хотел ветеринаром стать, – звучно усмехнулся Хитоши. – Но собаки – это его страсть. Давно, однако, эта тема не всплывала. Помнится, Изуку раньше обожал таскаться в гости к друзьям, у которых дома были собаки. – А почему он просто не завел тогда себе щенка какого-нибудь? – Так мамы не разрешили. Да и ты же знаешь Изуку: он о себе не может толком позаботиться, куда ему еще за живое существо ответственность брать. – Неожиданно… – Почему? Многие омеги тащатся от милых зверушек. Очако, например, обожает сов. Но хер я разрешу эту пернатую тварь дома завести. – Надо же, Шинсо! И ты способен на такие слова? – Но я и правда терпеть не могу птиц! – Да я тебя понимаю, не парься. Спасибо за совет, ты мне правда очень помог. – Не за что. А в чем такая срочность? – Не расколешься? А то я сюрприз хотел сделать. – Я нем как рыба. – Поверю на слово. В общем, ничего сверхъестественного, просто захотелось сделать Изуку приятно, провести с ним выходной так, чтобы ему понравилось. – А ты думаешь, он не доволен? – А я хочу, чтобы он был не просто доволен, а в восторге! – Что ж, я рад, если смог помочь. – Еще как! Ну… А ты как поживаешь? Как тебе жизнь с кольцом на пальце? – Да пока ничем от прежней не отличается. Но хотелось бы хоть разок выспаться. – Грех жаловаться, когда омега тебе спать не дает, – многозначительно промычал Кацуки. – Если бы, – пробурчал Хитоши. – У Очако токсикоз бешеный. Должен был закончиться по идее еще месяц назад, но нет. Каждую ночь в обнимку с туалетом, а не со своим альфой, – почти проскулил Шинсо. – Погоди… Токсикоз? Она беременна? – Тебе Изуку и это не сказал? М-да, из братца только клещами информацию вытянуть можно. – Что ж, поздравляю тебя от души, будущий папочка! И скоро ждать появления твоей копии? – Да уже скоро. Два месяца осталось. И я бы не очень хотел, чтобы это была моя копия, потому что ждем мы девочку. Уж лучше она будет такой же милой, как Очако. – То есть вы?.. – Да-да, женились мы, когда Очако уже с животиком была. Но свадьбу мы планировали еще до беременности, так что наш брак не по залету. И под дулом ружья ее отец меня к алтарю не вел. – Верю-верю. Ну, еще раз прими мои поздравления. – Спасибо, Бакуго. – Счастливо, Шинсо. – Бывай! *** – Ну и куда мы едем? – Мидория зачем-то уставился в окно, хотя глаза были закрыты повязкой. – Я же сказал, это секрет. – Мы что-то долго в пути. Ты решил вывезти меня в лес и закопать? – Не, если бы я хотел тебя закопать, то мы бы поехали после дождя, тогда земля была бы мягче, удобнее лопатой орудовать. – Знаешь, Кацуки, иногда ты меня действительно пугаешь. Бакуго лишь усмехнулся и чуток поддал газу – ему не терпелось добраться-таки до пункта назначения, ехать оставалось всего каких-то жалких тридцать километров. Изуку же ориентировался с большим трудом: ехали они ни много ни мало, а целых полтора часа навскидку, причем дорога была ровная, значит, ехали по шоссе, практически не сворачивая. Вот только в какую сторону? В какой-то момент Мидория почувствовал, как машина резко изменила направление, и омегу начало потрясывать – выехали на неасфальтированную просеку. Изуку и правда начал думать, что его для непонятных целей вывезли в лес. Он не был на сто процентов уверен, но ему всегда казалось, что если тебя везут в лес с завязанными глазами, то ничем хорошим такое путешествие закончиться не может. Вдруг альфа плавно затормозил и заглушил двигатель. Выйдя из машины и приоткрыв дверь со стороны пассажира, Кацуки помог омеге выйти и, придерживая его за плечи, аккуратно повел в неизвестность. Мидория вздрогнул, услышав вдалеке странный вой. – Не бойся, – шепнул на ушко любимому альфа, – все так и должно быть. – Здравствуйте! – раздался незнакомый женский голос. – Вы, должно быть, Бакуго? – Добрый день. Он самый. И можно на ты, к чему такие формальности. – Хорошо. Можете… Можешь звать меня Кеико. А это?.. – Голос неуверенно затих, но Изуку понял, что, очевидно, намекнули на него. – Это мой омега. Изуку Мидория. Собственно, ради него мы сюда и приехали. – Ко мне тоже можно на ты. – Мидория услужливо улыбнулся в сторону, откуда исходил приятный женский голос, а затем повернулся к все еще придерживающему его за плечи альфе. – Ради меня? Кацуки, чтоб ты знал, от сюрпризов я не в восторге. Мог бы хотя бы посоветоваться. – Если бы я с тобой посоветовался, то весь смысл сюрприза свелся бы к нулю. – Одна из рук Бакуго плавно переместилась на талию. – О, добрый день, Ивасаки-сан! – День добрый, ребятки! – На этот раз воздух разрезал раскатистый, почти рвущий барабанные перепонки бас. – Что-то вы рановато, договаривались на час позже. – Да пробок сегодня не было, вот мы до вас и долетели быстрее запланированного. – Ну что, сначала чайку с пирогом или сразу пойдем к… А? А чего это у паренька глаза завязаны? – удивленно спросил мужчина. – Мидория, – любезно представился омега. – Это все часть сюрприза. – Сюрприза, значит… – Кацуки помог Изуку пожать мужчине руку. – Ясно все с вами, пацаны. Так что, Бакуго-кун, с чего начнем? – Изуку, ты проголодался? – Альфа нежно погладил плечико омеги. – Нет, спасибо. Не хватало мне еще чаи гонять с завязанными глазами. – Действительно. Тогда идемте к… Ну, в общем, за мной. Теперь их вел в неизвестность мужчина. Мидория уже даже как-то привык передвигаться на ощупь, вверяя себя в руки альфы. Омега и не догадывался, куда они шли, но с каждым новым шагом Изуку все отчетливее и отчетливее слышал собачий лай, от чего улыбка самопроизвольно все шире и шире расползалась по личику омеги. – Можешь снять повязку, Изуку. Давай я помогу тебе. – Альфа принялся развязывать узел на затылке омеги, но еще до того, как изумрудные глаза вновь увидели свет, Мидория почувствовал легкое прикосновение чего-то пушистого к неприкрытым шортами коленкам, а в руку чуть выше запястья ткнулось что-то мокрое и холодное. У омеги по всему телу пробежали мурашки. Как только кусок ткани спал с лица, перед ним открылась удивительная картина: они стояли перед огромным полем, усеянным здоровыми собаками разных пород и окрасов. Изуку удивленно вскрикнул и прикрыл ладошкой рот. – Кацуки... Мы... – Развлекайся, Изуку. Здесь тебя все очень рады тебя видеть. Омега опустился на колени, поглаживая махровую шерстку подбежавшего к нему пса, тотчас лизнувшего парня в щеку, от чего Мидория звонко рассмеялся. – Но как ты узнал? – Не твое дело. – Кацуки мягко ладонью подтолкнул Изуку. – Я тебя оставляю с Ивасаки-саном, не скучай. – А ты куда? – неожиданно обеспокоенно спросил омега, хватая альфу за руку. – Да мне это все как-то… Пойду в тенечке поваляюсь. Мидория отпустил парня, и тот вразвалочку добрел до подвешенного на веранде гамака, устало в него падая. Плавно покачиваясь, Кацуки поначалу следил за тем, как Рю Ивасаки знакомил Изуку с местной фауной. По-детски искренне сверкающие глаза омеги заставляли сердце альфы биться через раз. А когда огромный черно-белый пес по кличке Чика буквально сбил юношу с ног, облизывая лицо омеги и получая в ответ заливистый чистый смех, Бакуго не выдержал и ощетинился. «Лучше б он со мной так веселился, а не со всякими шавками блохастыми». Конечно, Кацуки лукавил – к животным, в частности, к собакам альфа относился спокойно, но легкая обида вынуждала сидеть и молча завидовать лучшим друзьям человека. Мидория увлеченно слушал Ивасаки и не чуть ли не светился от счастья, когда лохматил очередную кисю* или сикоку*. А когда Изуку повели в какую-то пристройку кормить щенят, альфа окончательно расслабился, развалился на гамаке во весь рост и начал потихоньку проваливаться в дрему, чувствуя дуновения прохладного ветерка, в то время как по всему газону нарезали круги молодые псы, рыча и покусывая друг друга в нешуточных схватках. В какой– то момент Изуку и сам устал носиться, как самый настоящий игривый щенок, по двору и вернулся на веранду к гамаку, в котором, прикрыв глаза, лежал Кацуки и почесывал за ушком рыжую акиту*, устроившую на животе альфы свою мордочку. Омега осторожно тронул парня за плечо, и тот распахнул веки, содрогаясь всем телом, от чего собачка испуганно дернулась, но осталась стоять на месте, все так же ластясь к Бакуго. – Да уж, инстинкты никто не отменял, сучки любят альф, – усмехнулся Изуку. – Кацуки, я что-то проголодался. Нас же вроде угостить хотели? – стеснительно пробормотал омега. – А ты уже закончил? – Ой, была б моя воля – я б тут жить остался! – Мидория приложил ладошки к щекам. – Кацуки, они все такие очаровательные! А щеночки! Щеночки!.. – Ладно-ладно, я тебя понял. Идем в дом, судя по запаху, Кеико-сан стол накрывает. – Ого, ты и такое чувствуешь? – удивился омега. – Я чувствую запах бисквита. И карамельного соуса. А еще, – альфа повел носом, – чай. «Английский завтрак». Хотя нет! Подожди… «Ирландский». «Ирландский завтрак». – Ничего себе. – Изуку озадаченно покосился на Бакуго. – Я даже не знаю, у кого нюх лучше – у тебя или у них, – кивнул омега в сторону резвящихся собак. – Может, ты поэтому мне и понравился? – Мидория широко улыбнулся и потрепал Кацуки по голове, как будто поглаживая собачью шерстку. – «Поэтому» – это почему? – Потому что ты сам как большой пес. Только человек. – Если ты думаешь, что ты только что сделал мне комплимент, то ты глубоко ошибаешься, – недовольно выдавил Кацуки, отдергиваясь от запутавшейся в его шевелюре руки. – Ты, кажется, голодный был? Давай поспешим. – Ну, Кацуки, чего ты сразу обижаешься? – Изуку побежал за Бакуго. – Чтоб ты знал, собаки мне безумно нравятся, так что можешь воспринимать это и на свой счет. Ты такой же красивый, преданный, а когда ты злобно скалишься, так я вообще расцеловать тебя готов. – И кто еще из нас кого пугать должен, – пробубнил Бакуго, заходя на кухню, откуда тянулся аппетитный аромат. Альфа оказался прав: на белоснежной скатерти зиждилось огромное блюдо с двухъярусным бисквитным тортом, политым тягучим карамельным соусом. Напротив каждого стула стояла тарелка, обрамленная столовыми приборами, и миниатюрная, разукрашенная витиеватыми цветочными узорами чайная чашка. – Мальчики, вы как раз вовремя! А я уж собиралась за вами идти. Голодные? – Кеико суетливо носилась по кухне, то наливая кипяток в заварочный чайник, то поправляя скатерть, то убирая лишнюю посуду в раковину. – Я к вашему приезду пирог испекла, но если хотите, то могу предложить что-нибудь посытнее. Кажется, где-то была ветчина, можно было бы сэндвичи сделать. – Не стоит, Кеико-сан, – вежливо остановил ее Мидория, – мы с удовольствием поедим пирог. – Что ж, ну ладно, – растерянно улыбнулась женщина. – Тогда позову к столу мужа. Хозяйка дома отправилась искать мужа, а Кацуки тем временем отодвинул стул, приглашая Изуку сесть. Омега не отводил жадного взгляда от бисквита, судорожно сглатывая вырабатывающуюся без остановки слюну. – Изуку, держи себя в руках, начинать без хозяев невежливо. – Да знаю я! – раздраженно воскликнул омега, а затем зачарованно продолжил. – Но он такой аппетитный. К счастью, долго ждать супружескую чету не пришлось. Как только все сели за стол, Кеико здоровым кухонным ножом разрезала пирог и любезно положила гостям по кусочку. – Если захотите добавки – не стесняйтесь, берите сами. – Спасибо! – Изуку отломил часть торта вилочкой и попробовал угощение на вкус. – Обалдеть! Какой нежный бисквит! Кеико-сан, вы просто обязаны поделиться со мной рецептом! Кацуки же молча жевал тающий во рту пирог и мечтал о том, чтобы его омега тоже научился его печь. Пообещав записать рецепт на бумажку, хозяйка разлила гостям чай. – Ну как, Мидория-кун? Понравилось тебе у нас? – Не то слово! Я просто в восторге! И как вы только живете в полном этих прелестных животных доме? Я бы от умиления давно уже лопнул. – К этому быстро привыкаешь. Но нас часто посещают такие же эмоциональные гости, как ты, в основном омеги, конечно же. К тому же, как вы могли заметить, в самом доме собак нет, иначе я бы совсем замучилась его убирать. – А как так вышло, что вы этим занялись? – подал голос Кацуки. – Началось все, разумеется, с любви к этим прекрасным созданиям. – Ивасаки посмотрел в окно, разглядывая играющих друг с другом псов. – Если ты про материальную сторону, то породистых у нас до кучи, и денег за них отваливают – ого-го-го. А на самом деле для нас они почти как дети. И раз уж так вышло, что мы с женой своих детей иметь не можем, то решили посвятить свою жизнь им. Бакуго неловко потупил взгляд, коря себя за то, что заставил мужчину затронуть столь личный вопрос. – Не смущай мальчиков! – сделала супругу замечание Кеико. – Не переживайте, для нас это не больная тема. Просто так случается. Кацуки было все еще неловко, а вот Мидория не растерялся и резко перенаправил разговор в другое русло, выпытывая у хозяев дома все подробности их образа жизни. Все-таки Изуку именно такой: наедине с альфой он может сколько угодно ворчать, корчить недовольные гримасы и ругаться, но настоящий Изуку другой – открытый, улыбчивый парень, восхищенно глядящий прямо перед собой. А Бакуго лишь усмехался про себя, понимая, что шансов пойти с Мидорией разными дорогами у него и не было – в омегу просто невозможно не влюбиться. Смотря в эти чистые, немного наивные глазки, Кацуки все яснее и яснее осознавал, что больше ему ничего и не надо, а все эти глупые склоки между ними и выеденного яйца не стоят. Хозяйка и Изуку о чем-то захватывающе щебетали, изредка Бакуго слышал, как глава дома отпускал немногословные комментарии по теме разговора. У самого же альфы слова в горле застряли. Он не хотел. Не хотел одним неверно брошенным словом разрушить эту идиллическую атмосферу, не хотел, чтобы улыбка сошла с лица омеги. Внезапно уха Кацуки коснулся звук шаркающих по полу когтей. Альфа отвел взгляд и увидел уже довольно старенького золотистого лабрадора, тяжело дышащего, с высунутым горячим розовым языком. Пес обошел Бакуго стороной и положил мордочку на коленку омеги. Мидория вздрогнул, заметив присутствие четвероногого друга, и ласково потрепал собаку по голове. Лабрадор едва слышно проскулил и, приподнявшись, ткнулся холодным носом омеге в грудь. Изуку негромко хохотнул и прижал к себе мордочку пса, ласково поглаживая его за ушками. – Какой красивый! – Мидория растроганно улыбался, видя, как собака жалась к нему, открываясь для нежности и объятий. – Это девочка. Хана. – Сухо произнес Ивасаки. – Пойду-ка покормлю остальной сброд. – Глава дома вышел из-за стола и покинул кухню. – Я думал, вы не держите в доме животных, – заметил Бакуго. – Хана – не просто животное, – пояснила Кеико. – Она полноправный член семьи. Без нее, наверное, моя жизнь сложилась бы по-другому. – Взгляд хозяйки сменился на ностальгически грустный. – Так давно это было… Восемь лет уже прошло. После диагноза я была разбита, – усмехнулась женщина. – И спасла меня моя девочка. – Это как? – поинтересовался Кацуки, отпивая из чашки. – Хана – терапевтическая собака. Помогает людям справиться с различными состояниями. Она очень чуткая девочка, тонко чувствует людей, испытывающих эмоциональные переживания. Кеико заметила, что альфа внимательно наблюдает за своим омегой, которого собака старательно вынюхивала, прижимаясь к ногам паренька, будто пытаясь успокоить, отвлечь от чего-то. Бакуго заметно напрягся, а потому хозяйка поспешила исправиться: – Но, разумеется, ласковой она может быть с кем угодно. Изуку удивленно посмотрел на присутствующих: видимо, он отвлекся на собаку и не особо вслушивался в их разговор. Но Хана не дала омеге ничего не ответить, мягко прикусила краешек шорт мальчика и попятилась назад, как будто призывая Мидорию пойти за ней. – Она что, правда меня куда-то зовет? – неверяще поинтересовался Изуку у Кеико. – Наверное, ты ей очень понравилась. Давно она так не реагировала на людей. Мидория робко встал, а собака все продолжала тянуть его за собой в сторону лужайки, откуда они совсем недавно пришли. Посмеиваясь и призывая Хану успокоиться, омега покорно пошел по коридору в сторону выхода во двор. Бакуго уткнулся носом в тарелку и сосредоточенно ковырял вилкой кусок пирога. Кеико, видя, что альфа загрузился, решила исправить ситуацию. – Да ты чего загрустил-то, Бакуго-кун? Переживаешь за своего омегу? Кацуки лишь сдержанно кивнул головой, не переставая пялиться в несчастный, растерзанный на крошки бисквит. – Да будет тебе! Ты только погляди на него! Он же у тебя настоящее маленькое солнышко. Мне кажется, беспокоиться тебе не о чем. У твоего омеги же ничего не случилось? – Ничего. По крайней мере, ничего такого, о чем бы я знал, – пробурчал альфа себе под нос. – Вот видишь! Я уверена, что Мидория-кун в порядке. – Очень хотелось бы верить, – еле слышно выдохнул Кацуки. Посидев так еще минут пять, Бакуго все-таки не выдержал и, извинившись, покинул стол. Выйдя на веранду, альфа заметил метрах в пятнадцати от себя сидящего на траве омегу, почти обнимающего Хану. На лице Изуку застыла какая-то неживая, будто нарисованная улыбка, настолько неестественная, что Кацуки нервно поежился. Собака, заметив альфу, мотнула головой, словно предупреждая омегу о слежке. Изуку повернулся и, посмотрев на Бакуго, широко улыбнулся уже совсем иначе. Это была та самая улыбка, которая прочно засела в голове альфы. – Что-то случилось? – громко спросил омега, вставая с земли. – Да я подумал, что пора бы и честь знать. – Бакуго сунул руки в карманы и пристально посмотрел на парня. – Поехали? – Уже? – надув губки, захныкал Мидория. – Можно я хотя бы со всеми попрощаюсь? – Да, само собой. Но Изуку не был бы Изуку, если бы не решил попрощаться с каждой собакой в отдельности, так что выйти к машине они смогли только спустя двадцать минут. Кеико все порывалась дать им чего-нибудь съестного в дорогу, но молодежь дружно отказалась, ссылаясь на то, что они и так уже наелись до отвала. И, разумеется, Мидория раз десять успел спросить хозяев, может ли он еще как-нибудь к ним приехать, на что получил десять раз подряд несомненное согласие. Погрузившись в авто, парочка проехала мимо леса и вылетела на шоссе в сторону города. Между тем омега все не переставал без умолку верещать, причитать и восхищаться: – … а потом я пошел кормить щенят, и я правда кормил их, Кацуки! Они такие крошечные, их нужно придерживать вот так, – Мидория сложил руки под грудью, как будто держал ребенка, – зафиксировать им лапки, потому что, когда они пьют молоко, то брыкаются, и чуть-чуть наклонить, чтобы им было проще. А еще там была одна девочка, так она все никак не могла ухватить бутылочку, но с Ивасаки-саном мы ее в четыре руки все-таки накормили. – Я думал, мамаши сами своих щенят кормят, – Бакуго старался хоть как-то поддержать разговор. – Обычно да, но, Кацуки, я чуть не разревелся!.. Их мамочка заболела, пока беременная ходила, и теперь у нее не осталось молока. Им теперь самим приходится кормить малюток. – Понятно, – безучастно промолвил альфа, пристально вглядываясь в дорогу, но Изуку его состояния будто не замечал. – В общем, Кацуки, спасибо тебе огромное, я так рад, что смог тут побывать! Как ты вообще нашел это место? – Аояму помнишь? – В блестках который? – Он самый. А Ивасаки-сан с женой – его дядя и тетя. Просто хотел сделать тебе приятно, чтобы ты время хорошо провел. Поспрашивал знакомых про собак, в итоге выяснилось, что джек-пот у меня прямо под боком. Все-таки иногда полезно уметь налаживать связи с людьми. – Это было обалденно. И собачки все такие милые! Особенно мне понравился Чика, он такой дикий, игривый. Или Куга. Он как будто понимал каждое мое слово. А еще там были такие очаровательные сестрички – Михо и Мио! – Короче, я понял, тебе понравились все, и лучшего песика ты для себя выбрать не можешь, – равнодушно сказал альфа. – Что, ревнуешь меня к собакам? – ехидно ухмыляясь, пропел Мидория. – Вот еще. Не хватало еще ко всякой животине тебя ревновать. – Вижу тебе неинтересно меня слушать. Но я понимаю и не обижаюсь, у меня от собак немного крыша едет. – Изуку достал из кармана телефон. – Я тут фоток и видео понаклепал, надо бы подумать, что в инсту выложить. – И омега целиком увлекся тыканьем в экран. «Ну, наконец-то, а то уже в голове гудит от этих россказней про кобелей с сучками». Бакуго выдохнул, выключил кондиционер и открыл окна. Спустя какое-то время произошло неожиданное: Изуку вцепился зубами в плечо альфы, от чего последний резко крутанул руль, и машину чутка повело, слава богу, без угрозы ДТП. – Ты обалдел, блять, Изуку?! – Обеими руками Кацуки вцепился в баранку, опасаясь очередной выходки омеги. – Прости, ничего не могу с собой поделать, у меня приступ «милой агрессии». – Мидория зарделся и прикрыл личико руками. – Что еще за, нахуй, «милая агрессия», из-за которой я только что мог сдохнуть?! – Ну, это явление такое, – потупив взгляд, пробормотал омега. – Когда видишь что-то настолько очаровательно милое, что хочется это потискать или укусить. – Бред какой-то, – процедил Кацуки. – А теперь смотри на мое лицо. – Вены на лбу вздулись, глаза приобрели кроваво-красный оттенок, а скулы были напряжены так, что сквозь кожу выпирали все мельчайшие косточки. – Вот это – и запомни это хорошенько, Изуку – настоящая агрессия, которая будет только возрастать в геометрической прогрессии, если ты еще раз создашь опасную ситуацию на дороге. Понял? Мидория кивнул и задорно улыбнулся. – На хера было вообще меня кусать?! Я, по-твоему, милый, или что?! – Я смотрел фото собак, умилился, а кроме тебя, рядом никого нет, поэтому… – Поэтому ты из моего плеча чуть кусок мяса не выдрал?! – Бакуго сделал глубокий вдох, с шумом выпустил воздух из легких, возвращая себе спокойствие. – Я не против, Изуку, кусай сколько влезет. Но, сука, не когда я за рулем! – Прости, – смущенно прошептал омега. – Я так больше не буду. И пара замолкла ненадолго. Мидория продолжил втыкать в телефон, Кацуки молча рулил, иногда влезая в гонки с какими-то бесшабашными водителями, правда, его машина не всегда позволяла тягаться с новыми дорогими внедорожниками, топившими во всю мощь. Прокашлявшись, альфа все-таки решился спросить: – Изуку… Все в порядке? – Почти, не могу решить, какая фотка лучше. – Мидория повертел телефоном. – Вот тут цвета ярче, но тут Михо более веселая получилась. – Я не об этом. Я про… Ну, когда эта старая собака… Когда она к тебе подошла… В общем, тебя ничего не беспокоит? – Ты о чем? – недоуменно выгнул бровь омега. – Это ты мне скажи. Если тебя что-то беспокоит, то я готов тебя выслушать, ты же знаешь, как я переживаю за тебя. – Ну что ты, Кацуки! Как у меня может быть что-то не в порядке, когда я целых два часа провел с собаками? Да я на седьмом небе! – Ладно… – Альфа недоверчиво фыркнул. Омега широко улыбнулся Бакуго, стараясь натянуть уголки губ аж до висков. «Да, и правда, чего это я переживаю? Он же так счастлив». Кацуки снова перевел взгляд на Изуку, который уже успел отвернуться, но не переставал улыбаться, хотя особого повода вроде бы уже и не было. «Даже слишком счастлив». С этого дня чем дольше альфа смотрел на улыбку омеги, тем больше ему казалось, что за ней скрывается то, что Бакуго знать бы не хотелось.