Идти дальше

«Рыбий глаз» искажал общую картину, но вполне знакомое тело, упершееся в дверь и беспорядочно жавшее на звонок, омега разглядеть смог. Даже не став гадать, Изуку понял, кто застыл у него на пороге, и торопливо открыл дверь. – Ты больной? – возмутился Мидория, не размениваясь на приветствия. – Три часа ночи! – Я тоже так рад тебя видеть, – прохрипел Бакуго, вваливаясь в квартиру и повисая на омеге. Мидория чудом успел подхватить альфу под руки и зафиксировать его в вертикальном положении. Блаженно улыбаясь, Кацуки вялыми подергиваниями выбирался из развязанных еще на лестничной площадке кроссовок. – Позвонить не мог? – Я хотел сделать сюрприз. – Бесстыжий взгляд сменился жалостливым. – Зря? – Еще бы ты удосужился трезвым прийти – цены бы тебе не было. – Омега не собирался поддаваться чарам виноватых глаз. – Ну, брось, не злись, – промурлыкал Бакуго, хищно облизывая сухие губы. Мидория не успел и слова вставить, как альфа властно скользнул рукой под майку и, поддев носом острый подбородок, припал к губам омеги. Кацуки чуть приподнял парня над полом, вынуждая его встать на цыпочки и прильнуть еще плотнее к своему альфе, и проник кончиком языка в приоткрывшийся от удивления рот. – Отойди, Кацуки! – Омега ладонью уперся в разгоряченную грудь, другой рукой вытирая губы. – У тебя изо рта пахнет. – Чем? – Явно не тем, что я готов терпеть. Иди, – Изуку пихнул альфу в сторону ванной, придавая ускорение шлепком по ягодице, – зубы почисть. – Злыдня, – досадливо пробурчал альфа, поправляя сползший с пятки носок. Он-то рассчитывал, что Мидория примет его с распростертыми объятиями, они сольются в страстном и жарком поцелуе в прихожей, и, кто знает, может, даже не доберутся до спальни, а предадутся удовольствию на полу или возле одной из стен коридора. Но, кажется, Изуку его надежд не разделял. Омега достал из зеркального шкафчика новенькую зубную щетку – ради альфы придется пожертвовать своими запасами – и протянул ее упершемуся обеими руками в раковину Бакуго. На удивление ловко, но не без пошатывания альфа закатал рукава толстовки, выдавил на язык зубную пасту и сунул щетку за щеку, продолжая исподлобья пялиться на собственное отражение. Сегодня Изуку малость засиделся за монитором – уж слишком затягивающим оказался новый сериал, омега даже и не заметил, как стрелка часов перевалила за двенадцать. И хоть сна ни в одном глазу не было, это не значит, что вламывающиеся посреди ночи нежданные гости приводили парня в неописуемый восторг. Мидория встал позади альфы и облокотился на стиральную машину, наблюдая, как Бакуго с перемазанными в белой пене губами лениво водил щеткой по зубам. Зацепившись краем взгляда за отражение в зеркале, Мидория вздрогнул и подошел ближе. – Боже мой, Кацуки! – Нахмурившись, Изуку схватил альфу за подбородок и повернул его к себе левой стороной – в углу нижней челюсти алела пара ссадин, а рядом с виском назревал синяк. – Ты где так убраться успел? Опять с кем-то подрался?! – Ты же знаешь, я уже большой мальчик и такими вещами больше не занимаюсь, – альфа отмахнулся и продолжил чистить зубы. – Да? А откуда тогда боевые ранения? Сплюнув пену, Кацуки наклонился и набрал в рот воды, принимаясь лениво гонять ее туда-сюда. Бакуго вытер губы протянутым ему полотенцем и по-хозяйски поставил зубную щетку в стаканчик. – Это все Дерьмоволосый. – Что? Тебя побил Киришима? – Нет. – Альфа уселся на крышку унитаза и расслабленно вытянул ноги. – Он со мной поспорил, что я не смогу перепрыгнуть скамейку. – И? – Я проспорил. – Господи, – с мольбой в глазах Изуку посмотрел на потолок, – дай мне сил… Мидория отошел всего на пару минут, чтобы налить альфе стакан воды, но когда он вернулся в ванную, парня и след простыл. Полусонное тело было обнаружено парой мгновений позже: Бакуго распластался звездой посреди кровати, свесив на пол ноги, – силы внезапно его покинули. – Эй! – Больше всего омеге сейчас хотелось плеснуть воду парню прямо в лицо, чтобы привести его в чувства. – Потрудился бы хоть одежду снять! Сначала на улице повалялся, а теперь решил мои белоснежные простыни замарать? – Раздень меня, – недовольно простонал альфа, морщась от внезапно включившегося света. – Прошу прощения? – Изуку искренне удивился такой наглости и непосредственности. – Раздень меня, говорю, – сопел Бакуго, неохотно приоткрывая один глаз. – Может, тебе еще массаж сделать и дать губозакаточную машинку? – Мидория поставил стакан на тумбочку. – Сам разденешься, ты же «уже большой мальчик». – Советую поторопиться, потом тебе будет вдвойне тяжелее меня раздевать и двигать. Омега едва ли не ощетинился. Еще бы! Только такой бессовестный альфа, как Бакуго, мог напиться, вломиться посреди ночи, дать понять, что между ними сегодня кое-что будет, а теперь свалиться без задних ног, даря чувство не истинного наслаждения, а истинного облома. Оставалось только надеяться, что наутро этот безобразник сгорит от стыда, пока Мидория будет его отчитывать. Изуку ухватился за краешек кофты, подцепляя заодно и майку, и оголил живот Кацуки. Он чуть было не позабыл, насколько его парень сексуален. Как он посмел лечь спать в такой ответственный момент? – Подними руки, – скомандовал омега, пожирая взглядом обнаженную грудь и особо привлекшие его внимание небольшие коричневые соски. Бакуго послушно исполнил приказ, позволяя Мидории стянуть одежду с верхней части тела. Омега принюхался и, уткнувшись носом в майку альфы, поглубже втянул исходящий от нее запах. «В стирку. Без вопросов», – отрезал про себя Изуку, принимаясь за джинсы. Сегодня вопреки обыкновению Кацуки не надел ремень, и кромка штанов чуть сползла, пикантно оголяя косые мышцы живота. Борьба с искушением изначально была бессмысленной: с момента воссоединения сексом заняться они так и не удосужились, а сейчас желание Мидории подстегивалось еще и возможностью лицезреть под собой практически беспомощного альфу. Парень не стал даже пытаться держать руки при себе и невесомо провел ноготком по косой линии. Бакуго едва дернулся и вполголоса хрипло захихикал, испугавшись щекотки. Светлая дорожка волос, тянувшаяся от пупка и исчезающая под виднеющейся резинкой боксеров, покачивалась в такт дыханию. Не без труда омега стащил штаны, которые в самый последний момент зацепились за здоровую ступню, и Мидория был вынужден дернуть их со всей силой, что стоило ему падения с размаху на пол. Носки закономерно полетели в ту же кучу, что и остальные вещи. Сидя на полу, омега поднял голову: перед ним, расставив ноги, все еще лежал Бакуго и мирно сопел в потолок. «Он сказал раздеть его, но не сказал оставить при этом трусы». Изуку мысленно хитро подмигнул самому себе и снял с альфы последний оставшийся на нем предмет одежды. Так, отлично. Есть трезвый и горящий желанием омега, а также совсем нетрезвый и, судя по всему, уже спящий альфа. Так себе уравнение, но безвыходных ситуаций не бывает. Мидория успел припомнить, как однажды разбудил Бакуго минетом. Сейчас, конечно, нет течки и есть алкогольное опьянение, но надежда умирает последней. Изуку подполз поближе к кровати и нежно погладил завалившийся на бок член. Удивительно, но тот даже был слегка напряжен. Кончиком языка он пощекотал мошонку, не прекращая рукой ласкать ствол. Мелкие волосинки неприятно кололись – видимо, Кацуки побрился «внизу» несколько дней назад, и кое-что уже успело отрасти. Но едва ли это могло остановить омегу. Мидория вбирал в себя поочередно сморщенные яички, одной рукой ублажая альфу, а другой – самого себя. Иногда омега проходился языком по всей длине члена, смачивая его слюной, и пальцы вновь принималась скользить по гладкой, испещренной венами коже. За отдающимся глухим пульсом в ушах стуком сердца Изуку едва различил раздавшийся в комнате тяжелый выдох. Мидория лишь крепче сжал ствол в кулак, с каждым новым движением выдавливая из кончика по капельке смазки. И когда омега уж было хотел заглотить плоть в себя целиком, Кацуки неожиданно поднялся и уставился на прилежно старающегося парня внизу. Невинно хлопая густыми ресницами, Мидория застыл, будто его застукали на месте преступления, и даже перестал работать языком, хотя из собственных трусов рука так и не выскользнула. – Да ты, оказывается, тот еще извращенец, Изуку, – прошептал Бакуго, хватаясь за вьющиеся волосы. – А то ты не знал. Альфа дернул омегу на себя, поднялся, сделал пару шагов и вжал парня в подоконник. Стерпев боль в спине, Мидория изящно выгнулся, потираясь бедрами об Бакуго. Кацуки приподнял парня, усадил его на подоконник и почти впился в манящие губы поцелуем, но хитрый омега аккуратно уперся ножкой в накачанную грудь и отодвинул от себя альфу. – Я думал, – Изуку соблазнительно облизал губы, – ты в стельку пьян. – Был. – Кацуки мягко прикусил нежную кожу на пятке. – Но ради такого можно и протрезветь. Мидория выпрямил ногу в колене и пошевелил пальцами, призывая парня продолжать. – Кажется, я прервал тебя в середине процесса. – Грубые пальцы невесомо огладили щиколотку и резво переместились на внутреннюю сторону бедра. – Не хочешь закончить? Спустя долю секунды уже альфа стоял спиной к окну, а неуемный Изуку опустился на колени и приблизился лицом к жаркому паху. Уткнувшись носом в лобок, омега принялся жадно втягивать в себя аромат бергамота с примесью терпкого пота и невнятного запаха возбуждения. Мидория потерся щекой об ствол пениса, лишь едва задев губами основание. – Хватит. Всего одного слова было достаточно, чтобы Изуку понял, что Бакуго с трудом терпит, когда его дразнят. В любой другой день он, может, и помучил бы альфу ожиданием, но только не сегодня, когда сам омега был готов взорваться. Мидория обильно смочил головку слюной, несколько раз провел языком по члену и насадился на него глоткой. Вот бы омегу еще предупредили, что выработанный однажды иммунитет к рвотному рефлексу может откатиться назад. Изуку еле-еле сдержал кашель и потуги выплюнуть все лишнее изо рта. Кое-как справившись с ощущениями в горле, он решил чуть уменьшить глубину проникновения, восполнив необъятую часть рукой. И пока Мидория старался сделать своему альфе приятно, переживая за недостатки техники, Бакуго и вовсе не мог о чем-либо думать. Сегодня впервые за долгое время его член оказался где-то еще, кроме нижнего белья и правой руки, и, черт побери, он во рту у его любимого! Кацуки на всякий случай показал за спину средний палец – вдруг кто-то из соседей из дома напротив подглядывает за ними – и просто позволял омеге внизу делать все, что ему заблагорассудится. Всосать в себя уздечку? Да ради бога! Пощекотать языком мошонку? Только за! Сунуть кончик языка в уретру? Неприятно, но легкий рывок за волосы ясно дал понять, что такие финты проворачивать не следует. Заслышав несдержанный рык сверху, Изуку ускорился и увеличил амплитуду движений, а уже через несколько секунд Бакуго обхватил его голову, и Мидория ощутил отдающую горечью жидкость, бьющую в самое небо и разливающуюся по всей ротовой полости. Омега любил сглатывать. Не потому что ему нравился вкус, но вот лицо… Изуку проглотил все, слизал остатки с головки и поднял взгляд, чтобы вновь подавиться, но на этот раз воздухом: с ярким румянцем на щеках альфа тяжело дышал и смотрел на своего парня затуманенным взглядом, отходя от заложившего уши оргазма. Упивающийся сверкающей в алых глазах похотью Мидория медленно указательным пальцем собрал с губ остатки спермы, не прерывая движения, провел им по подбородку, затем – по шее до правого соска, втирая в себя капли семени. Будучи не в силах больше держать в узде собственные желания, Кацуки за плечи поднял омегу и опрометью бросился вместе с ним на кровать. Изуку даже успел разочарованно вздохнуть. Почему нельзя было его нагнуть возле того самого подоконника? Но на кровати и правда удобнее, чего тут лукавить. Кудрявая голова утонула в пуховой подушке, а поясница наконец расправилась, чувствуя под собой воздушную перину. Бакуго навалился на омегу всем телом и зубами вцепился в верхнюю пуговицу пижамной рубах, пытаясь ее расстегнуть. – Давай сегодня без этого. – Мидория сладко погладил парня за ушком. – Просто сними ее. Неожиданно послушный альфа стянул с омеги рубашку, невзначай задевая затвердевшие соски. Столь же плавно Кацуки избавил его от нижнего белья и опустился ниже, втягивая в себя сладкий омежий аромат, растекшийся между его ног. – Не надо, Кацуки, – простонал омега, отталкивая пепельную шевелюру. – Пальцами. Пока Изуку с трудом выдыхал отдельные слова, Бакуго успел поставить засос на лобке и принялся оглаживать кончиками пальцев сочащуюся дырочку. – Выключи свет. – Дрожь пробирала юношу с ног до головы. – Зачем? – Кацуки плавно ввел один палец в пламенное нутро. – Не хочешь меня получше разглядеть после стольких месяцев разлуки? – Заткнись, – совсем незлобно рыкнул Изуку, упираясь ногами в кровать и насаживаясь на один-единственный палец, которого явно было мало. – Просто выключи. – Я бы с удовольствием, но, – альфа прикусил правый сосок, одновременно с этим вставляя сразу еще два пальца в сжавшийся анус, – не могу от тебя оторваться. – Кацуки… – Мидория жадно глотал воздух, стараясь шевелить тазом. – Уговорил. – Бакуго оторвался от омеги и встал с кровати, неистово желая, чтобы нетерпеливые вздохи, раздававшиеся за спиной, обжигали его уши. Комната погрязла в темноте, и лишь редкие огни с улицы освещали белоснежное тело в постели. Изуку прикоснулся к себе сзади и на пробу вставил два пальца: да, он был достаточно растянут, чтобы принять в себя возбужденный член. – Постой! – Мидория резко вскинулся и дернулся назад, стоило ему только почувствовать, как головка уперлась в напряженное колечко. – Без резинки, – омега помнил, чем заканчивается незащищенное проникновение, – нельзя. – Не бойся. – Альфа покрепче ухватился за упругие ягодицы и уложил бедра омеги на свои, пожирая льнущего к нему парня нахально-влюбленным взглядом. – Я обо всем позаботился. Придерживая одной рукой омегу за поясницу, Бакуго приставил член к анальному отверстию. Уперевшись обеими руками в изголовье кровати, Мидория не переставал дергаться в попытках самостоятельно насадиться на ствол. Подавшись тазом вперед, альфа начал медленно проникать в разгоряченное, принимающее его тело, и, не совладав с неземными ощущениями того, как стенки кишечника мягко обволакивают его естество, Кацуки перевалился на руки, накрывая омегу корпусом. Сделав от силы с десяток чувственных толчков, Бакуго стиснул зубы и вжался лбом в бледное плечико под ним. Не успевший полностью проникнуться пылкостью их долгожданной ночи Мидория мягко приобнял альфу, проводя пальцами по позвоночнику до самого копчика, и с толикой беспокойства спросил: – Кацуки? Все в порядке? Вместо ответа из груди парня вырывались только обжигающие ключицу сдавленные выдохи, с шипением просачивающиеся сквозь зубы. За долю секунды Изуку успел себе навоображать и гипоксию, и инфаркт миокарда, и инсульт, но, почувствовав, как подрагивает внутри член, омега таки вынес верный диагноз: Бакуго просто-напросто кончил. Отдышавшись, альфа медленно вышел из Мидории, сел на пятки и стянул с себя наполненный презерватив, болезненно зашипев, когда упругая резинка прошлась по чувствительной головке. Стыдливо прикрываясь волосами, Кацуки связал кондом в узелок и ушел на кухню, оставив растерянно хлопающего глазами в потолок Изуку на кровати. Омега искренне не понимал, что только что произошло. В его глазах Бакуго никогда не был неповторимым секс-гигантом, который до посинения любит своего партнера ночами напролет и так, и сяк, и наперекосяк, но даже минуты не прошло! Изуку, недовольно проскулив, перекатился набок, слыша, как в темноте коридора щелкнул замок. «В душ пошел, – подумал про себя омега, поглаживая свой возбужденный член. – Возвращайся поскорее, я тоже хочу кончить». А в это время Кацуки стоял перед зеркалом и растирал лицо ледяной водой, укоризненно хлопая себя по щекам. Сейчас ему хотелось, чтобы хоть кто-нибудь объяснил, почему, трижды подрочив с утра в душе и получив полноценный минет с разрядкой, он сдулся в самом начале процесса? И сколько раз вообще нужно предварительно кончить, чтобы член не стрелял спермой от одного вида и запаха любимого омеги?! Это ж надо было так опростоволоситься. А Мидория наверняка ожидал от альфы большего, да и у самого Бакуго были, прямо сказать, наполеоновские планы на эту ночь. И как теперь Изуку в глаза смотреть? Вряд ли тот остался доволен парнем-скорострелом, который даже не смог его удовлетворить. Альфа закрыл кран и дернулся, заслышав нетерпеливый стук в дверь. – Кацуки? Все нормально? Наспех вытерев лицо и глубоко вздохнув, альфа вышел из ванной, пулей прошмыгнул, минуя омегу, в комнату и упал на постель, отворачиваясь к окну. Со скрипом пружин рядом опустился Мидория и робко положил руку на пояс Бакуго. – Продолжим? – заискивающим голоском пропел Изуку, оглаживая ребра. Не дождавшись ответной реакции, он проложил извилистую дорожку из поцелуев вдоль спины, заставляя альфу вздрогнуть и покрыться мурашками. Мидория довольно хмыкнул, медленно подбираясь к шее, и пустил в ход не только губы, но и руки: прохладные тонкие пальчики скользнули вдоль чувствительного бока и, пройдясь кончиками ногтей по животу, шмыгнули к паху, желая вновь раззадорить вялый член. Почти размякший от прикосновений Бакуго резко поднялся, чему Мидория даже успел на мгновение обрадоваться, поднял с пола трусы и, натянув их, упал обратно на кровать. Вместе с глухим звуком падения в комнате раздался и вздох разочарования. Изуку недовольно закатил глаза: «Только не говорите, что из неудачной первой попытки он строит трагедию вселенского масштаба?». – Все точно в порядке, Кацуки? – аккуратно поинтересовался омега. – Нормально все. Спокойной ночи. – Какая у меня может быть спокойная ночь с таким стояком? – Чуть повысив голос, Мидория потерся об альфу твердым членом. – Я спать хочу, Изуку! – Да не будь таким эгоистом! – возмутился омега. – Подумаешь быст- – Не произноси! – Что не произносить? Что ты кончил спустя полминуты? Тоже мне – катастрофа! – Блять, просил же, – раздраженно процедил Кацуки, удобнее укладываясь на подушке. – Надо же, я сказал это вслух и никто не умер. – Мидория театрально вскинул руки – Чудеса! – Я же сказал: спокойной ночи, – все так же с нажимом буркнул альфа. – Перестань, Кацуки! Ты только зря себя коришь. После долгого перерыва мало кто сможет… – Омега замолк, не зная, как поделикатнее выразиться. – Вот сколько у тебя уже никого не было? Бьюсь об заклад, что пару месяцев ты точно воздерживался. – Вообще-то, – Бакуго перевернулся на живот, зарываясь лицом в подушку, – после тебя я ни с кем. Изуку на секунду завис, а когда отмер, прикрыл рот рукой, не сумев сдержать довольную улыбку. Он не ждал и не требовал от альфы, чтобы тот хранил ему верность, пока они были порознь, но все равно было приятно, а отчасти и совестливо, что Бакуго не пустился во все тяжкие. Вряд ли это было от недостатка омежьего внимания – Кацуки никогда этим не страдал. Изуку даже не столь важно, почему именно альфа никого не подцепил за это время, он просто радовался, понимая, что занимает в сердце этого юноши гораздо большее место, чем сам предполагал. – Вот видишь. А мы с тобой сексом последний раз почти год назад занимались. И после такого ты додумался от меня отворачиваться! – Мидория выжидающе уставился на широкую спину перед ним, надеясь, что альфа образумится и возьмет на себя ответственность за все еще стоящий член, но тот даже не шелохнулся. – Кацуки, я не собираюсь сейчас юлить и шептать тебе на ушко, как мне все понравилось, что мне большего и не надо. Но и делать из этого катастрофу я тоже не намерен. Ну же, Кацуки, ну, повернись. Мне бы и в голову не пришло попрекать тебя из-за… – И вновь омега не решился произнести это вслух – очевидно, для альфы было неприятно даже слышать об этом. Но Бакуго был непреклонен. Он лишь поежился и забрался под покрывало по пояс. «Что ж, спасибо, что хоть не захрапел демонстративно!». – Понятно, – выдохнул Изуку, падая на спину. – Опять придется мне самому с последствиями разбираться. Даже этот комментарий не произвел на альфу впечатление. Омега выгнулся, похрустывая позвонками, и вытянулся в струнку, протяжно зевая. Положив подушку повыше, Мидория уперся спиной в изголовье кровати, согнул ноги в коленях, раздвигая их в стороны. Не стесняясь лежащего рядом Кацуки, Изуку сунул в рот два пальца, щедро смазывая их слюной, и огладил головку чуть опавшего пениса. Второй рукой он дразняще прикоснулся к чувствительному анусу: дырочка все еще подрагивала, так и не получив желаемого. В свое тело Мидория проник сразу тремя пальцами, разочарованно прикусывая губу. Ощущения были совсем не те – не так горячо, не так глубоко, не так плотно, – но хотя бы до простаты дотянуться он мог. С каждым вдохом грудная клетка вздымалась все сильнее и сильнее. Изуку скосил взгляд на альфу и зажмурил глаза, представляя, что его тело ласкают не его собственные руки, а именно Кацуки. Покрывшись испариной, омега уже не разбирал, чего ему хочется больше: насаживаться задницей на пальцы или толкаться бедрами в обхвативший член кулак. Мидория запрокинул голову и приоткрыл рот, позволяя сдержанным, глухим стонам разрушать ночную тишину. Вот так, еще чуть-чуть, почти!.. – Да ты, блять, издеваешься! – раздался недовольный рык сбоку, сбивая заданный омегой темп. Одним молниеносным рывком Бакуго развернулся и навалился на Мидорию так, что пальцы выскользнули из жаркого нутра, срывая с губ омеги недовольный вздох. – Хватит, – проскулил юноша, чуть ли не хныча. – Хватит меня мучить. Я просто хочу кончить! – Я тебе помогу, – прохрипел Кацуки, заполняя пустоту в теле омеги своими пальцами. Столько времени прошло с момента их расставания, но расположение заветной точки альфа безошибочно определил с первого толчка. Когда Изуку вновь почти подобрался к пику наслаждения, Бакуго, к неудовольствию омеги, вытащил из него пальцы и, перевернув податливое тело на живот, вновь вогнал их обратно. Проведя носом вдоль линии позвоночника, альфа медленно подобрался к шее и языком оставил на ней размашистый влажный след, не переставая двигать рукой. Завопивший в подушку Изуку изогнулся и чуть приподнялся, упираясь руками и кончиками пальцев ног в кровать, прежде чем связь с реальностью оборвалась. Омега упал животом в лужицу собственной спермы и удовлетворенно улыбнулся, все еще подрагивая от того, как собравшиеся в одной точке ощущения расходятся по всему телу. – Кацуки, – еле выдохнул из себя Мидория, все еще не отойдя от головокружения. – Это… Обалдеть. У меня перед глазами аж черные точки повыскакивали. Омега даже не заметил, что рядом на постели никого нет. Изуку толком и не понял, что произошло, когда его схватили за щиколотки и потянули вниз по кровати. Бросив небрежный взгляд через плечо, омега успел разглядеть, как стоящий рядом с постелью Кацуки раскатал по стволу члена презерватив и сплюнул прикушенную клыком обертку. Альфа парой движений поставил несопротивляющегося Мидорию в коленно-локтевую позу и вошел в него с характерным шлепком бедер. От столь нежданного продолжения Изуку подался тазом назад и вскрикнул, когда широкая ладонь обжигающим хлыстом прошлась по правой ягодице. К тому моменту, как комнату накрыли предрассветные сумерки, пара так и не смогла оторваться друг от друга. Кацуки давно уже потерял счет тому, сколько раз он кончил, сколько раз кончил его омега. Использованные презервативы летели, как стреляные гильзы. Сидя верхом на альфе и успев пару раз излиться за этот заход, Изуку дождался, пока Бакуго не начнет сам нетерпеливо подбрасывать бедра, яростнее вколачиваясь в распаленное жаром лоно, до предела сжал анус и упал, чувствуя, как Кацуки в очередной раз достиг разрядки. Отдышавшись, омега встал, буквально отрывая себя от горячего тела – в перепачканных спермой местах их тела будто намертво приклеились друг к другу. Мидория аккуратно стянул с постепенно опадающего члена альфы резинку, скинул ее на пол и завалился на бок рядом с любимым. Лениво повернувшись, Кацуки просунул одну руку под голову омеги, а другую примостил у Изуку на груди, с улыбкой на губах ощущая, как их пальцы переплетаются между собой. – Надеюсь, – Бакуго зарылся носом в пышную шевелюру, – я смог реабилитироваться. – Никогда не хочу больше вставать. *** К концу дня у Каминари буквально отваливались ноги: найти одновременно и качественные, и дешевые броги нужного размера оказалось той еще задачей. Да и составляющий ему компанию Мидория скорее больше дурачился, чем помогал. А потом еще нужно было ехать забирать обручальные кольца, а потом – на примерку костюма, а потом – вернуться на работу и просидеть там до самого заката. Дома Денки ждала привычная картина: захламленная кухня, полная грязной одежды корзина и никакой надежды на то, что кто-то, кроме омеги, сможет все это разгрести. Из их спальни доносился стук клавиш и отборный трехэтажный мат – видимо, на альфу снова свалилась сверхурочная работа. Бакуго же нигде видно не было. Может, он тоже задержался на работе, может, с Изуку зависает – Каминари уже давно было от самого чистого сердца наплевать. Все, о чем он мог сейчас думать, а точнее мечтать – это о кровати и сладком сне. Но в ближайшее время омеге это не светило. Денки оставалось только разочарованно выдохнуть, переодеться в домашнюю одежду и пойти сортировать грязное белье на стирку. Запустив машинку, омега приступил к готовке. «Интересно, – думал про себя парень, промывая рис, – а если я возьму и брошу заниматься домашними делами, эти балбесы хоть пальцем пошевелят или будут просто обрастать мусором?». К Бакуго у Каминари было не так много претензий – он в отличие от Киришимы еще не совсем забросил бытовую жизнь. Зато Эйджиро в конец расслабился, возложив все домашние хлопоты на своего жениха. «Нет, нет, не думай об этом. Ты просто устал. Ты поспишь, и все это пройдет. Ты сможешь. Ты не будешь злиться». – О, ты уже дома? – вышел из комнаты альфа. – Уже полчаса как, – пробубнил омега, нажимая на кнопки рисоварки. – Да? Прости, я тебя не заметил – в наушниках был. – Ничего страшного. – Тебе помочь с чем-нибудь? – Я думал, ты работаешь. – Устроил себе десятиминутный перерыв. У меня уже глаза в кучку, а с тем материалом, что мне прислали, без бутылки не разберешься. – Эйджиро сладко зевнул, потягиваясь. – Тогда, – Каминари улыбнулся про себя, чувствуя, как необходима ему была помощь альфы, – помой, пожалуйста, посуду, у меня рук не хватает на все. Киришима вооружился губкой и включил воду, принимаясь оттирать грязные тарелки и кружки, пока Денки укладывал в форму мясо и овощи, чтобы потом отправить блюдо в духовку. – Как у тебя день прошел? – Не спрашивай, – выдохнул омега. – Я чуть с ума не сошел. Обошел с десяток магазинов, но подходящие туфли так и не нашел. – А чем тебя не устраивает твоя рабочая обувь? – Тем, что она убитая. На свадьбу в таких не придешь. – Да ладно. – Киришима отставил чистую плошку в сторону. – Вряд ли кто-то заметит пару потертостей. – Эйджи! – прикрикнул было Каминари, но быстро остыл. Ему и так уже надоело объяснять своему альфе, как, зачем и почему все должно быть. – Мы это уже обсуждали. И не раз. – Справедливости ради, обсуждаешь что-либо только ты. Причем сам с собой. Не помню, чтобы мое мнение что-то значило. – Ты опять начинаешь? – изнеможенно уставился на парня Денки. – Опять? Опять хочешь из-за этого поругаться? – Нет, ни в коем случае, – поспешил успокоить омегу Киришима. – Прости, ляпнул, не подумав. – Вот уж точно. Кстати, мне Юи сегодня ответила. Сказала, что не сможет приехать к нам на свадьбу. – Погоди, – Эйджиро удивленно выкатил глаза, – ты что, пригласил Юи? – А что такого? – В смысле «что такого»? – Альфа даже выключил воду и повернулся к жениху. – Если мне не изменяет память, они с Бакуго встречались. – И? – А потом они расстались. И Бакуго, так, к слову, будет не один, – Эйджиро особо выделил последнее слово. – Расстались-то они друзьями. Да и вообще, какая разница, если ее все равно не будет. Юи, кстати, сейчас путешествует по Чили со своей новой девушкой-омегой. – Чили? Круто там, наверное. Погоди, – очнулся Киришима. – Что? С омегой? Юи? – Видимо, она решила сменить не только место жительства, но и ориентацию. Юи, – хихикнул Каминари, – никогда не мелочилась. – Вот это новость! Только Бакуго не говори. – Почему? – Сам посуди: он встречается с омегой, потом она его бросает и переключается на омег, разочаровавшись, видимо, в альфах. – Ой, я забыл, что ваше альфье эго с трудом переносит подобные уколы, – иронично подметил Денки. – Мало ли что ее на это подтолкнуло. Может, Бакуго тут и ни при чем. Но не волнуйся, я сохраню это в секрете. Кстати, – Каминари смахнул дребезжащие уведомления на телефоне, – ты помнишь, что тебе завтра нужно поехать к портному на примерку? – Уже завтра? – Эйджиро вернулся к мытью посуды. – Если успею, то я к нему заеду. Скинь мне адрес, а то я забыл, куда записал. – Если успеешь? – Голос омеги приобрел стальные нотки. – Не «если», а поедешь. Я договорился. – Ты договорился, а ехать мне, – со смешком выдавил Киришима. – Нормально. – Снова? – процедил Каминари. – Ты когда-нибудь перестанешь разговаривать со мной так, будто отчитываешь? С тех пор, как мы начали планировать свадьбу, только и слышу от тебя претензии. Могу поспорить, шрифты для приглашений ты тоже не искал. – Не искал. Потому что не понимаю, зачем они вообще нужны. Можно же самим позвонить всем гостям и сказать, когда и где мы их ждем. – Лыко да мочало, начинай сначала, – простонал в ладони Денки. – Мы это уже обсуждали! В приглашениях указывается схема проезда к ресторану и место, которое гость занимает в ресторане! Я не собираюсь в день свадьбы объяснять всем подряд дорогу и разводить бабушек-дедушек по стульчикам. К тому же, что если я позвоню какой-нибудь тетушке, продиктую адрес, а она потом забудет, куда его записала, прямо как ты с портным? Мне хватает головной боли и без лишних звонков и расспросов. Да и родственники меня не поймут, если не получат приглашения. – Ладно-ладно, я тебя понял. Приглашения очень важны. Но почему бы тебе самому не выбрать для них шрифт? – Я не понимаю, тебе сложно, что ли? Дал тебе одно малюсенькое поручение. – Да я-то выберу, только ты потом все равно скажешь, что это говно полное, и возьмешься все переделывать. Так зачем тебе посредник в моем лице? – Незачем оправдываться, – отрезал омега. – Так и скажи, что тебе просто лень этим заниматься. – Не лень. – Киришима вытер руки полотенцем и повесил его обратно на крючок. – Я просто не хочу делать что-либо впустую. Каминари списывал свое состояние на усталость и не желал срываться на альфу, но это пресловутое «не хочу» перечеркнуло все его старания. – Ты ничего не хочешь! – вспылил омега, срываясь на истеричный визг. – Не хочешь идти на примерку, не хочешь искать приличного фотографа, не хочешь выбирать шрифт для приглашений! Но не только Денки все это время терпел. Ровно до этого момента Киришима держался. Ровно до этого момента он старательно избегал свадебной мишуры, потому как понимал, что его голос всего равно не будет решающим. Ровно до этого момента он молча, с некоторой тоской во взгляде поглядывал на удручающие сообщения от банка, ежедневно напоминающие о целом состоянии, которое они тратят на «счастливейший день их жизни». Ровно до этого момента. – Да потому что мне абсолютно по барабану, каким, мать его, шрифтом будут напечатаны приглашения! – Трясущимися в запале руками Эйджиро снял очки, аккуратно положил их на столешницу и зарылся пальцами в собственную шевелюру. – Да, я знаю, что все омеги – и ты, видимо, не исключение – хотят роскошную свадьбу, чтоб костюмы с иголочки, полный ресторан гостей, живая музыка и фейерверки. Но я думал, – Киришима вскинул голову и с укором посмотрел в уставившиеся на него обескураженные глаза, – что это наш праздник. Наш, Денки. А не твой. – Вот как ты заговорил. – С диким оскалом Каминари усмехнулся в потолок. – Может, поделишься, что тебя не устраивает? – И зачем вообще нам нужны костюмы на заказ? О господи, если я пойду в магазин, то в первом попавшемся отделе найду такие же черные брюки, которые мне шьет твой портной! И поверь, стоить они будут в три, а то и в четыре раза дешевле! – То есть, все упирается в деньги? Это и есть твоя основная претензия? – Да, – брякнул Киришима, но тут же исправился: – Блин, да нет же! Но я правда не понимаю, зачем так тратиться ради одного дня? Почему нельзя просто расписаться и где-нибудь тихо посидеть? Суть же женитьбы не в том, чтобы гульнуть с размахом. Ты сказал, что мечтаешь отметить свадьбу на берегу моря – ладно, на это мы раскошелились, и я думал, что это будет единственная дорогущая «хотелка». Тут выясняется, что и одежка нужна особенная, и отдельный хрен с горы, который нажимает на кнопку фотика и получает за это плату, и приглашать нужно даже тех, кого мы толком не знаем и с кем не общаемся. Не выдержав подобных обвинений, Каминари вскочил и принялся нервно нарезать круги по гостиной, понимая, что они только что вскрыли больную рану. – Да, Эйджи, ты прав. Я совершенно ничем полезным не занимаюсь. Только и делаю, что трачу деньги. Да, все ровно так, как ты и сказал. Правильно. Чего еще от меня ожидать можно было? – саркастично писклявым голосом причитал омега, не останавливаясь ни на секунду. Услышав щелчок замка в коридоре, Денки снова завелся. – О, а вот и Бакуго. Пускай он нас рассудит! Альфа перегнулся через барную стойку и заглянул в пустую прихожую. – Тебе показалось. Послушай, я не это имел в виду, – сдержанно сказал Киришима, понимая, что перегнул палку. – Согласись же, что суть свадьбы в том, чтобы все было так, как этого хочет омега? Я же просто хочу жениться на тебе. – Да действительно. Это же такая мелочь – организовать свадьбу. – Денки истерично улыбнулся. – Я тебя понял, Эйджи. Прости, что попытался втянуть тебя в этот балаган. Действительно, зачем тебе общаться с родственниками и пытаться им объяснить, что мы не хотим роскошную свадьбу в традиционном стиле? Всего-то какой-то месяц ушел на тонну телефонных разговоров. Кстати, скажи спасибо, что твоя родня будет в полном составе. Пришлось, правда, объясняться с парочкой собственных теток, потому что банкетный зал у нас не резиновый. Но это же такие мелочи. Да и ты сам сказал, что нужно это только мне. – Денки, я- – Ах да, позволь сказать, что не разделяю твоего мнения насчет фотографа. Это мой дальний знакомый, который согласился поработать за треть стоимости, если я ему бесплатно помогу с одним судебным процессом. Но это же пустяки, да? Я же все равно ничем важным не занимаюсь. Пристыженный, Киришима отвел взгляд, сложив руки на груди. – Я съезжу на примерку. Обязательно. – Голос альфы резко осип. – Короче, все с тобой понятно, Эйджи, – махнул на парня рукой Каминари. – Ты не переживай, я сам со всем справлюсь. Хотя одна маленькая просьба у меня все же к тебе будет: в день свадьбы не забудь прийти на церемонию. Если, конечно, для тебя это не в тягость. Не хочу, чтобы ты сильно напрягался из-за «моего праздника». – Да хватит уже язвить, Денки! – Киришима подбежал к омеге, схватил того за плечи и развернул к себе. – Спасибо, ты очень доходчиво объяснил, что я вел себя как непроходимый мудак. Я понял, незачем продолжать. Прости меня, Денки, я понятия не имел, сколько сил ты в это вкладываешь. Давай я прямо сейчас займусь шрифтами или чем-нибудь еще, ты только скажи. – Не надо. Выключи духовку через пятнадцать минут. – Каминари устало прошлепал в ванную, раздраженно хлопнув за собой дверью. Раздевшись догола, омега заткнул слив пробкой и включил воду. Денки примостился на краешке ванны и перекинул через бортик ногу, обжигая кипятком кончики пальцев. Прибавив напор холодной воды, Каминари уставился на сверкающий камешек кольца, подаренного Киришимой на помолвку. Зачем они вообще решили играть свадьбу? Ничего, кроме постоянных ссор, она пока не принесла в их жизнь. А если весь этот балаган – это проверка их отношений за авторством вселенной, то какого черта они не справляются? Когда вода дошла до голени, омега по стенке ванны сполз вниз, надеясь смыть с себя груз усталости. Подставив одну ногу под поток, Каминари просто лежал и наблюдал за тем, как струйки бегут до колена и расползаются по бедру. Денки не стыдился своего желания отметить столь важное событие. Он не стремился к этому с самого детства, не прокручивал в голове десятки сценариев празднества, но сейчас ему очень хотелось разделить радость брака с близкими – родителями и лучшими друзьями. Кто ж знал, что папа Каминари воспримет в штыки идею скромной церемонии? И что с того, что омега хочет, чтобы в этот день и он, и его жених были красивыми, одетыми с иголочки? Будто Киришима не знает, что из-за его высокого роста вкупе с худобой почти все готовые пиджаки смотрятся на нем, как на вешалке! Уж лучше заказать костюм, чем целыми днями мотаться по торговым центрам в поисках чего-то стоящего. И что плохого в том, что их будет фотографировать профи, чтобы потом они могли просматривать снимки и вспоминать, как начался их совместный путь как семьи? Что плохого в том, чтобы устроить красивую свадьбу? На самом деле Каминари нравилось заниматься планированием. И ему не так нужна была чья-то помощь в этом. Он всего лишь хотел поддержки. Он хотел, чтобы его альфа подошел к нему и сказал, что он со всем справляется, сказал простое, но такое многозначительное «спасибо», чтобы Денки не сомневался, что все делает правильно. Он хотел, чтобы его альфа оценил его труды. Каминари позволил себе тихонько всхлипнуть, но не удариться в рыдания. Ничего же не изменится, если он будет лежать в ванне и пускать слезы, и сложившуюся ситуацию это не исправит. Поварившись добрых полчаса и более или менее успокоившись, омега нехотя вылез, заливая каплями воды кафельный пол, обтерся полотенцем, натянул на себя шорты и, перекинув майку через плечо, вышел, направляясь прямиком в комнату. Денки не хотел сейчас ни разговаривать с Киришимой, ни даже видеть его, но янтарные глазки все же зацепились за сидящего на диване альфу, который, высунув от старания язык, что-то вытворял на своем ноутбуке. «Правильно, – вздохнул про себя омега, – мы поссорились, а он просто вернулся к работе. И как у него это получается?». – Можешь подойти? – с хрипотцой спросил альфа, слегка поворачивая экран. – Зачем? – В этот момент Каминари было абсолютно неинтересно, чем именно занимается Эйджиро, и уж тем более он не собирался делать вид, что ничего не произошло. – Хочу кое-что тебе показать. – Если ты надеешься поднять мне настроение смешной картинкой, то подумай еще раз. – Это не картинка. То есть картинка, но не совсем. Взгляни. Денки отвернулся, чтобы альфа не видел его лицо, и раздраженно поджал губы. «Нет, Эйджи, так просто я тебя не прощу!». Дабы не усугублять и без того напряженную ситуацию, Каминари взглянул на экран. Ну, что и требовалось доказать – картинка. Омега наклонился поближе, начиная различать отдельные слова: «Дорогие», «приглашаем Вас», «в банкетном зале отеля»… – Это что? – Раз уж ты придумал, как сэкономить на фотографе, я тоже решил внести свою лепту и сделал образец приглашения. Нам же необязательно их заказывать в типографии, так? Я плохо представляю, что нужно писать, поэтому взял пока готовый текст из сети. И я пока не знаю, но, может, у меня или у Бакуго на работе получится это распечатать на нормальной бумаге. Конечно, за двадцать минут что-то путное трудно состряпать, но я еще поработаю над эскизом.– Альфа заметил, как начали подрагивать тонкие розовые губы. – Денки, ты чего? – Эйджи, – прошептал Каминари, приглушая ладонью рвущиеся наружу всхлипы. – Тебе не нравится? – забеспокоился Киришима. – Я же говорю, это не конечный вариант, я переделаю. Только скажи, как именно все должно выглядеть. – Спасибо, – проскулил Каминари, утыкаясь покрасневшим носиком в плечо. – Значит, я прощен? – Почти. – Омега утер проступающие слезы и вплотную приблизился к экрану, разглядывая изображение. – А ты это в каком-то редакторе сделал? – Вроде того, – склонил голову набок Эйджиро. – А что? – Поставь на мой ноут такой же, – шмыгнул носом Каминари. – Зачем? Я и сам могу все сделать. – Альфа вкрадчиво посмотрел в покрасневшие глаза, виновато улыбаясь. – Значит, все-таки что-то не так? – Нет. – Денки расплылся в улыбке, сконфуженно отворачиваясь. – Шрифт ты выбрал дурацкий. *** Кацуки еще на лестничной площадке заслышал, что в их квартире кто-то – вариантов тут было немного – общается на повышенных тонах. – Да, Эйджи, ты прав. Я совершенно ничем полезным не занимаюсь. Только и делаю, что трачу деньги. Да, все ровно так, как ты и сказал. Правильно. Чего еще от меня ожидать можно было? О, а вот и Бакуго. Пускай он нас рассудит! Упоминание его имени не предвещало ничего хорошего, и очевидно, что парочка соседей мечтала втянуть альфу в свои разборки. «Пора тикать!» – воскликнул про себя альфа, вываливаясь с порога спиной к лифту и резко, но аккуратно захлопывая перед собой дверь. Сломя голову Кацуки полетел вниз по лестнице, стараясь громко не топать, и застыл двумя этажами ниже, прислушиваясь к подъездной тишине. Видимо, никто за ним следовать не собирался, так что Бакуго облегченно выдохнул и закинул на плечо взятую для удобства за ремешок сумку. Слушая порядком надоевшие гудки, альфа с раскиданными по карманам руками и зажатым между плечом и ухом телефоном уже минут пятнадцать пинал камешки, то и дело сбрасывая звонок и набирая выжженный в мозгу каленым железом номер. – Да? – Наконец-то! Соизволил! – Бакуго перехватил трубку рукой и потер покрасневший от морозного ветра нос. – И тебе привет, Кацуки. Что хотел? – Голос Изуку звучал как-то странно: альфе показалось, что омега гундосил, да еще ему губы зашили в придачу. – Почему я битый час должен ждать, пока ты трубку возьмешь? – Я не слышал. И занят был. – Чем это? Ты на работе? – Я дома. Да твою ж!.. Бакуго услышал, как с диким грохотом и эхом на том конце пробежало стадо слонов. – Что-то уронил? – Ага, остатки самоуважения, – пыхтел Мидория, поднимая, очевидно, что бы там ни было. – Так зачем ты звонишь? – Собирайся – мы идем гулять. – А сегодня какой день недели? – Утром был четверг. – Так мы же завтра договаривались встретиться. – Договаривались на завтра. Это не значит, что мы не можем погулять и сегодня. Только тут ветер холодный, поэтому надевай рейтузы, милый мой, а не то сляжешь еще с лихорадкой. – Не могу я сегодня. – Почему? – У меня… – замялся омега. – У меня слишком много дел. По дому. – Да ну? – с мягкой издевкой в голосе хмыкнул Бакуго. – Да не вопрос. Тогда я к тебе сейчас приду. – Чего? – воскликнул Мидория. – Нет, ко мне сегодня нельзя. То есть можно, но лучше не стоит. Кацуки, давай просто завтра встретимся и все, как и договаривались. А пока иди домой. – Понимаешь, Изуку, у меня случилось, – альфа покосился на горящий в окнах их квартиры свет, – маленькое фиаско. – Насколько критичное? – Настолько, что если ты не пустишь меня к себе, я буду вынужден ночевать на лавочке у себя во дворе, где благополучно окочурюсь к утру от холода. – Это ты так на жалость давишь? – И это работает. – Ладно, – выдохнул омега спустя несколько секунд молчания. – Заходи. Уже через двадцать минут альфа переминался с ноги на ногу перед массивной железной дверью. Только заслышав щелчок засовов, Бакуго дернул за ручку и зашел в квартиру. – Добро пожаловать, – шипяще процедил Изуку, не удосуживаясь даже выйти из ванны, чтобы встретить гостя. – Мог бы и радостнее меня поприветствовать, не чужие люди все-таки, – усмехнулся Кацуки, дергая шнурки ботинок. – Думал, зайти в магазин, но не знаю, чего тебе для счастья из продуктов не хватает. Кстати, встретил по пути того самого мужика-бету, ну, ты его помнишь, он еще ходил по району с детской ружбайкой наперевес. Так вот, сегодня он… – Альфа поднялся, сталкиваясь лицом к лицу с Мидорией и отшатнулся: – Твою ж мать! Бакуго зажмурился и потряс головой, отгоняя привидевшееся, но ничего не изменилось: перед ним по-прежнему стояло его чудо с перемазанным в чем-то бело-голубом лицом. Сквозь щедрый слой штукатурки проглядывали только изумрудные глаза и покусанные губы. – Простите, – пробормотал Кацуки, застегивая пуговицы пальто. – Я, кажется, квартирой ошибся. Я думал, что тут живет мой омега – он, кстати, невероятно привлекательный – а не чертов Каспер. Кажется, – еле сдерживая смех, альфа делал вид, что надевает ботинки, – пора звонить охотникам за привидениями. – Ха-ха-ха, – отчеканил Мидория, еле шевеля губами. – Надо было тебя на улице оставить, чтобы ты там свои несмешные шутки шутил. – Прости. – Бакуго прыснул в кулак. – Блин, Изуку, что у тебя с лицом? Ничего не ответив, омега лишь закатил глаза и ушел в ванную, хлопнув дверью так сильно, что по ней чуть трещины не пошли. Альфа же, продолжая глупо хихикать, разделся и прошел в комнату, где на стуле для него уже был подготовлен комплект домашней одежды. Сменив уличные шмотки на майку и шорты, Кацуки постучался к любимому. Безрезультатно. Спустя пять минут Мидория вышел – уже без грима мертвеца – и принялся растирать щеки кремом, глядя на собственное отражение в зеркале. – Закончил ржать? – Изуку окинул обиженным взглядом лежащего поперек кровати альфу. – Почти, – шмыгнул носом Кацуки, откладывая в сторону телефон. – В таком образе ты меня еще не встречал. – Подумаешь. – Омега снял ободок и растрепал загнувшиеся назад волосы. – Раз в кои-то веки решил маску для лица сделать, а тебе смешно. – Конечно, смешно. Чего тебе внезапно приспичило-то? Никогда же этим не страдал. – Я, между прочим, для тебя старался! – Мидория схватил висящее на стуле влажное полотенце, скрутил его и хлобыстнул альфу по спине. – Чтоб завтра ты меня увидел и такой: «Вау, Изуку, какая у тебя бархатистая кожа!». Я и шампунь особый купил, но тебе лишь бы посмеяться. – По-моему, ты и без этих заморочек, – Бакуго обвел пальцами контур своего лица, – красивый. – Ну-ну, – саркастично скривился омега, доставая из тумбочки блестящие пакетики. – Вам, альфам, невдомек, что и как подправляют в себе омеги, чтобы выглядеть, как ты выразился, «красиво». – Вам омегам, – начал передразнивать Кацуки, – невдомек, что у альф не настолько высокие требования. Изуку лишь презрительно фыркнул и продолжил колдовать возле зеркала. Усевшись на кровать рядом с Бакуго, омега разорвал странного вида упаковку, вытащил из нее какие тряпки, развернул их – оказалось, что это носки – и натянул на себя. – Это что? – подозрительно покосился на омежьи ступни Кацуки. – Пахнет абрикосами, маринованными в заживляющей мази. – Это маска для ног. Отстань. – Чем бы дитя ни тешилось, – пробурчал Бакуго, вновь берясь за телефон. – Хочешь, и тебе такую же сделаем? – Мидория залез на кровать и ласково пощекотал свешенную ступню. – А то у тебя пятки как наждак. – Обалдел совсем? – Бакуго дернул ногой и сгруппировался. – Я на омегу похож? – Да не особо. Но на упаковке и не написано, что альфам их запрещено использовать. – Да ни за что! – Кацуки обхватил ладонями пятки, нежно оберегая их косметическую девственность. – Ох, прости. – Изуку прикрыл рот кончиками пальцев, пряча самодовольную улыбку. – Не знал, что твое эго пострадает от куска ткани. Настоящего альфу, кстати, какая-то маска не смутила бы. – Ты меня так на слабо берешь? – настороженно скосился Бакуго. – И у меня это чертовски хорошо получается. Какую бы магию ни использовал омега, но Кацуки в итоге сдался и отдал свои ноги парню на откуп. И если поначалу альфа просто повелся на поводу у Изуку, взяв с того слово не рассказывать о произошедшем Киришиме ни при каких обстоятельствах, то в итоге ему пришлось признаться, что процедура натирания пяток пемзой крайне приятна. И не успел Бакуго опомнится, как он уже сидел в «абрикосовых» носочках в обнимку с Мидорией перед ноутбуком. – Кстати, а что за фиаско-то произошло? – отвлекся от просмотра Изуку. – Да так… – замялся Кацуки. – Не знаю, в чем именно дело, но Дерьмоволосый опять поцапался с Каминари, а я их застал в самом разгаре- – Можешь не продолжать, я тебя понял. Что на этот раз? – Понятия и не имею. Может – свадьба, может – брызги на зеркале в ванной. Их хуй разберешь, грызутся из-за всего подряд. – Если они продержатся и в итоге поженятся, – омега приобнял альфу за локоть, – то их уже ничто не сможет разлучить. – Думаешь? – Уверен. Они сейчас не самый легкий период переживают. – Это не значит, что я намерен в их разборках участвовать. Прошлого раза мне хватило. – Это которого? – Я тебе про него не рассказывал. В общем… – Кацуки запрокинул голову и цыкнул в потолок. – Тебе это точно не понравится. – Что именно? – Поругались они… – Бакуго пытался придумать, как бы помягче это сказать, но в конце концов решил, что тут нечего скрывать. – Короче, Каминари составлял список гостей и включил туда тебя. – О, Киришима, должно быть, оценил! – со смешком воскликнул Изуку. – Ты и так знаешь про его отношение к тебе, поэтому не вижу смысла от тебя что-то утаивать. – И тебя втянули? – Типа того. Спустя полчаса криков и ругани пришли к выводу, что ты – друг Каминари, а если тебя не включить в список гостей, то тебя приведу я как свою пару. – Я, конечно, безумно признателен, но, может, не стоит, если Киришима так против? – Это не обсуждается, – отрезал Бакуго. – Ты идешь со мной. – Но он же твой друг. – Да, Киришима мой друг. Лучший. А ты мой омега. Единственный. Вопрос закрыт? – Я думал, что друзья важнее омег. – Уж точно не важнее тебя. – Кацу- Что хотел сказать Изуку, останется для альфы загадкой, так как в их разговор вмешалась трель телефона. Кряхтя, Мидория слез с кровати и на пяточках на пингвиний манер направился к столу. – Алло?.. О, привет!.. Нет, я могу говорить… Да, давненько уже… – Омега жестом попросил Кацуки поставить сериал на паузу и подождать его. – Да, минутку, я сейчас. Парень вышел из комнаты и закрылся на кухне, даже не подозревая, что его альфа в это время изо всех сил напрягал слух, стараясь разобрать чужой разговор. Бакуго недоумевал, кто звонит Мидории и почему омеге ради разговора пришлось его покинуть. Неужто Изуку опять что-то от него скрывает? А если это звонит Хитоши? Мысль оборвалась, и Кацуки схватился за рот – клыки особо болезненно зачесались, будто прорезались впервые. Черт, и так теперь будет всегда? Он уже не первый раз ловит себя на мысли, что стал просто одержимым. Каждый жест, каждое слово омеги – во всем Бакуго искал подвох. Неужели он так и не научится доверять Мидории? Спустя пару минут Изуку вернулся в спальню и пристроился рядом с альфой, прижимаясь к его боку. – Кто звонил? – Матушка. Спрашивала, приведу ли я тебя к ним на Новый год. – Она знает, что мы снова вместе? – Конечно, – кивнул Мидория. – Но я сказал, что ты не сможешь. Ты же празднуешь с семьей в Канагаве? – Да, мы каждый год с отцом к ним ездим. – Прости. Наверное, все-таки нужно было тебя сначала спросить. – Неважно, – успокоил омегу Бакуго. – Но передай Инко-сан, что я благодарен за приглашение. – Передам. – Изуку только потянулся к пробелу, как вдруг отдернул руку и, сощурившись, посмотрел на время. – Пора носки снимать. Вот этой новости Кацуки был только рад: странная маска оказалась не очень приятной, и пальцы мерзко хлюпали. Бакуго облегченно выдохнул, почувствовав ступнями долгожданные воздух и прохладу. Омега тем временем вновь расчехлил некую склянку и принялся натирать ноги кремом. – Ну как? Чувствуешь разницу? – Боюсь, – Кацуки пощупал пятки, – мой наждак уже ничто не спасет. – Альфа потупил взгляд, не решаясь поднять новую тему. – Думаю, рано или поздно мне придется встретиться с твоими родителями, поэтому- – Я им сказал, что сам тебя бросил, – прервал вопрос Мидория. – Что? Зачем? – Чтобы они не психовали, думая, что их «ненаглядному сыночке» разбил сердце «козел-альфа». Ты же понимаешь, что я не мог им выложить всю правду о нашем расставании. Так что они в полной уверенности, что я сам тебя бросил, а потом об этом пожалел, но ты смог меня простить, и мы помирились. Да, я знаю, что опять, – Изуку запнулся, прикрывая глаза, – соврал. Но пойми, у меня другого выбора не было. – Я понимаю. – Нет, Кацуки, послушай, что я тебе скажу. – Мидория встал на колени и обхватил руками лицо альфы. – Я обещаю, что постараюсь больше не врать. Уж точно не тебе. Я понимаю, что твое решение быть со мной – это шанс. И я его упускать не намерен. Поэтому в этот раз я буду с тобой честен. Всегда и во всем. Бакуго внимал каждому произнесенному слову. Внимал и верил. Верил этим чистым, открытым глазам, в которых плескалась преданность собственным обещаниям. И в эту секунду стыд тонкой иглой уколол сердце альфы. Ведь Изуку, всегда во всем сомневающийся омега, теперь так смело и здраво заявляет, что будет над собой работать ради их отношений, ради них самих. А где Кацуки? Он все еще живет в прошлом и страшится того, что возможно никогда и не случится. Того, что он сам выдумал. – Спасибо, Изуку, – альфа подался вперед и поцеловал омегу в щеку. Мягко улыбнувшись, Мидория завалился на Бакуго, устраивая голову на широкой груди, и включил приостановленный сериал. *** – Эйджи, я дома! Возьми у меня пакеты! – Каминари застыл в коридоре, ожидая, когда альфа придет ему на помощь. – Давай быстрее! Не утруждая себя прибавить в темпе, из комнаты вышел Киришима. Он молча принял продукты, без лишних эмоций поцеловал омегу в щеку и удалился на кухню громыхать дверцами шкафчиков. Наскоро скинув с себя пальто и обувь, Денки поспешил узнать, в чем дело – альфа явно был не в духе и не собирался это скрывать. – Как у тебя день прошел? – Омега знал золотое правило общения с Киришимой: нельзя спрашивать в лоб, что случилось, так как тот все равно не ответит. Заходить нужно издалека. – Нормально, – сухо ответил парень, убирая молоко в холодильник. Денки вдумчиво посмотрел на альфу, пытаясь интуитивно догадаться, в чем тут дело, но тот не был настроен на общение и предпочел игнорировать присутствие жениха на кухне. Омега молнией метнулся в их спальню, скинул рабочую сумку и порядком доставший строгий костюм. – Ты посмотрел ссылки с примерами оформления зала? – Каминари вышел из комнаты, завязывая шнурок на свободных шортах. – Как тебе? Что-нибудь понравилось? – Посмотрел. Хотя и не вижу уже в этом смысла. – Ты к чему это? – От стального тона альфы омега напрягся. – К тому, что свадьба, – Киришима сглотнул, – видимо, отменяется. Каминари застыл, не понимая, в чем прикол этого явно неудачного розыгрыша. – Что еще за шутки такие? – Денки пристально посмотрел на своего жениха и оторопел – таким злым альфу он еще не видел. – Эйджи? – А разве ты не ищешь работу в Токио? – Что? – опешил Каминари, не находясь, что ответить. – С чего ты вообще это взял? – Мог бы и историю браузера почистить, раз уж это такой большой секрет. – Ты копался в моем ноутбуке? – настороженно насупился омега. – И это все, что тебя сейчас волнует? Ты сам мне карт-бланш дал. Денки проглотил язык. Действительно, он сам предоставил альфе доступ к истории на ноутбуке, можно было и догадаться, что он случайно наткнется на кое-что, что пока должно было оставаться в секрете. – Эйджи, я не знаю, что ты там себе напридумывал, но- – Напридумывал? – С каждым словом омеги Киришима заводился все сильнее и сильнее. – То есть ты не искал вакансии в токийских фирмах? – Я… – Понимая, что нет смысла отнекиваться, Каминари опустил голову, не в силах посмотреть альфе в глаза. – Искал. Но с нашей свадьбой это никак не связано. – Да ну?! – саркастично воскликнул альфа. – Я, конечно, пока немного знаю о браке, но сдается мне, если мы будем жить в разных городах, отношения дадут трещину. – Эйджи… – Забудь, – отрезал Киришима. – Я все равно не хочу сейчас об этом говорить. Нет, не так он все себе представлял. И как теперь объясняться, если он еще толком и продумать все не успел? – Мы не можем делать вид, что ничего не случилось. – Омега нервно теребил края майки. – Нам нужно поговорить. Эйджиро обошел Денки стороной, упал на диван, закидывая ногу на ногу, и сдержанно кивнул: – Говори. – Я даже не знаю, с чего начать, – замешкался Каминари. – Ты же помнишь Цубурабу-куна? Мы с ним вместе работаем. – А он тут причем? – нахмурился альфа. – Ну, мы с ним как-то говорили о том, кто чем хочет заниматься в жизни. И это заставило меня задуматься, где я вижу себя через пять или десять лет. – То есть в Токио? – Я не говорю, что это обязательно Токио. Но это же столица! Там столько возможностей! Я мог бы, например, сдать квалификационный экзамен и пройти стажировку на судью или поступить в адвокатуру- – Что ж, желаю тебе удачи. – Я не закончил, – собрался с мыслями Денки. – Да, я хочу престижную работу, хочу заниматься тем, что мне нравится. Но и тебя я оставить не смогу. Просто… Это просто невозможно. Я не планировал поднимать эту тему сегодня, но я надеялся, что ты согласишься, – омега сел рядом с альфой и сжал его руку, – переехать со мной. – Зашибись. – Киришима дернулся, отодвигаясь от Каминари. – И когда ты планировал мне это сообщить? Или просто поставил бы перед фактом? «Эйджи, милый, собирай трусы, носки в пакет, мы переезжаем в Токио!» – изобразил высокий омежий голосок альфа. – Так, что ли? – Конечно, нет. Я и не хотел тебе ничего пока говорить, ведь сам еще ничего не решил. – А ты и не должен ничего решать. Решать должны мы. – Киришима уронил голову на руки, пытаясь успокоиться. – Я к тому, что мог бы и у меня поинтересоваться, хочу ли я бросить семью, друзей, работу и родной город. – Работу тебе бросать не придется. – Каминари наивно верил, что этот аргумент смягчит альфу. – Головной офис твоей компании находится как раз в Токио, может, начальство переведет тебя туда. – Ты и это уже успел изучить?! – снова зашелся Эйджиро, не сумев сдержаться. – А что еще, Денки? Наверное, ты с моим отделом кадров связался, чтобы они документы на перевод подготовили! – Боже, да нет же! – Каминари зажмурился, чувствуя, как в глазах начинает пощипывать. – Я не хотел, чтобы так все узнал. – Точнее, ты вообще не хотел, чтобы я это узнал. – Покачав головой, Киришима поднялся и смерил омегу тяжелым осуждающим взглядом. – Не буду мешать тебе строить свое будущее. Не медля ни секунды, Денки вскочил и бросился вслед за альфой в комнату: – Постой, Эйджи, давай поговорим! *** Сегодня у Мидории важный день: примерка старого костюма, ради которой омега истязал себя последние четыре месяца, стараясь сбросить некогда наеденные килограммы. Проще, конечно, было купить новый, но Изуку не переубедишь. Одно Кацуки было непонятно: каким боком он на этом мероприятии? Омега не счел нужным отвечать альфе на этот вопрос, он просто притащил его в семейный дом, оставил наедине с родителями, а сам убежал в некогда свою комнату, где в шкафу со времен старшей школы продолжали пылиться его старые вещи. И именно так Бакуго оказался на диване в доме семейства Шинсо вместе с родителями омеги, которого он бросил из-за того, что тот влюбился в собственного сводного брата. Что еще могло сделать ситуацию более неловкой? – Ты только посмотри, Кацуки-кун! – Ран продолжала совать парню под нос телефон. – Момо-тян кушает персиковое пюре! Я думала, что Хитоши был очаровательным в детстве, но эта малышка просто покорила мое сердце. Смотри-смотри! У нее носик такой же вздернутый, как у Очако, да? Бакуго в очередной раз – уже двенадцатый за последние полчаса – перегнулся через подлокотник, чтобы посмотреть на племянницу своего омеги. Шинсо-сан, конечно, была права: девчушка Хитоши и впрямь удалась на славу, что, однако, не означало, что альфа был готов битый час сидеть и восторгаться десятками однообразных видео. – Ран, перестань мучить мальчика! – скорее мило, чем грозно упрекнула супругу Инко и поставила на столик заварочный чайник. – Кацуки-кун, предложить тебе к чаю конфеты? – Нет, что вы, Инко-сан, ничего не нужно, – затараторил Бакуго, не желая лишний раз утруждать женщину. – Как скажешь. – Мама Изуку улыбнулась и перевела взгляд на второй этаж, на удивление пронзительно закричав: – Сынок, ты скоро? – Пару минут, мам! – раздался приглушенный голос сверху. Женщина разлила чай по чашкам, попутно пресекая попытки главы семейства продолжить хвастаться внучкой. – Что ж вы, Кацуки-кун, – мама-омега присела рядом с альфой, – не предупредили, что приедете? Я бы что-нибудь приготовила. – Простите, Инко-сан, – Бакуго отпил из красивой фарфоровой чашки, – я был уверен, что Изуку вам сначала позвонил. – Не переживай, дорогая, – поспешила успокоить разнервничавшуюся жену Ран. – Все равно сегодня мы не в полном составе. Уж лучше мы в другой раз соберемся на ужин, чтобы оба наших сына присутствовали со своими парами. «Спасибо, Ран-сан, – мысленно хлопнул себя по лбу Бакуго, – вот что точно сделает ситуацию более неловкой. Шинсо. Только его тут не хватало». Против самого Хитоши он ничего не имел, но видеть этого альфу, а уж тем более как этот альфа общается с Изуку, Кацуки не хотел от слова совсем. Черт, какой же Мидория непредсказуемый! Ему всегда есть, чем удивить Бакуго, и не всегда это что-то хорошее. Да что же это такое?! Они вместе почти уже год, а Кацуки продолжает вести себя как ревнивый псих. Как бороться с этим, альфа не знал, а потому просто смиренно ждал, когда оно само пройдет, но в себе он уже успел разочароваться. Выпавшего из разговора альфу вернул в строй вопрос Инко: – Так когда, говорите, свадьба? – Через две недели. – Бакуго откинулся на спинку дивана. – И где они женятся? – В Осаке. – Осака! – насмешливо улыбнулась Ран. – Будто в Киото мало мест, где можно отпраздновать. Нет, надо обязательно тащиться в другой город. – Всего час езды на машине, – пожал плечами Кацуки. – К тому же это было главное желание жениха-омеги, так что- – Как мне это знакомо, – покачала головой женщина. – Хотя у моей бывшей жены запросы куда покруче были. Мама-омега демонстративно покашляла в кулак, поднимаясь с дивана и принимаясь протирать полки. – Перестань, Инко. – Ран подошла к супруге и бережно погладила ее плечи. – Ты же и так знаешь, что наша свадьба мне понравилась куда больше. – Знаю. – Инко взяла с одной из полок фотографию и протянула ее альфе. – Я же просила тебя убрать ее. Я на ней плохо получилась. – А мне нравится. – Ран провела пальцем по стеклянной рамке. – Ты в тот день была так растрогана тем, что твой старший сын женится. Боюсь представить, что с тобой будет, когда Изу выйдет замуж. Бакуго сотню раз видел, как целуются и обнимаются другие пары, да и сам он себе позволял поддаться порыву при свидетелях, но сейчас он будто застал родителей своего омеги за чем-то более интимным, нежели просто публичное проявление чувств. Альфа смущенно отвернулся, надеясь, что на щеках не выскочил румянец. Алые глаза сами по себе съехали на бок. Перед ним была самая обычная супружеская пара. И только им двоим известно, через что они прошли, чтобы вот так стоять в собственном доме и шутливо спорить о фотографии, свадьбах детей и прочих мелочах. Кацуки был уверен, когда-нибудь точно так же будут выглядеть Киришима и Каминари. Образы в голове хаотично сменяли друг друга. На смену Эйджиро и Денки пришли другие воспоминания: Масару, не утративший ни на йоту любовь к жене даже после ее смерти, Хитоши и Очако, хоть и оказавшиеся на грани развода, но сумевшие с этим справиться и сохранить свои отношения, Серо и Ашидо, сначала казавшиеся полными противоположностями, но впоследствии доказавшие обратное. «Все они, – с горькой улыбкой признался сам себе альфа, – все они удивительные. Интересно, а кто-нибудь думает так же, глядя на нас с Изуку?». Хотя неважно, что думают и видят другие. Кацуки больше заботило, что на месте счастливой семейной пары он сам видит всех, кроме себя и своего любимого. – А вот и я! Бакуго поднял голову: одетый в темно-фиолетовый костюм Мидория оперся на лакированные перила и съехал по ним, ловко приземляясь на ноги. – Изу, хватит паясничать. А не то одежку еще ненароком порвешь. – Инко подошла к сыну и поправила несколько выбившихся прядок. – Ты почему такой растрепанный? Не мог причесаться? – Ой, мам, – юноша скривился, уворачиваясь от властной руки. – Перестань. – А где бабочка? С этим костюмом была бабочка, я точно помню. – Не нашел, – бросил через плечо омега и вбежал в гостиную, представая прямо перед своим альфой. – Что скажешь? Можешь себе представить, что я этот костюм не надевал со времен выпуска из старшей школы? – Ты, видимо, с тех пор не особо подрос, – усмехнулся Кацуки. – Но тебе идет. – Идет? И все? Мог бы и оригинальнее комплимент придумать. Тут же на омегу налетели его мамочки: Ран принялась фотографировать младшего сына, чтобы потом, видимо, добавить в коллекцию снимков, которыми альфа «мучает» всех своих знакомых, а Инко поначалу пристально разглядывала Изуку, пока не констатировала, что брюки ему маловаты, и не назвала его «пышной булочкой». Зардевшийся Мидория многое мог стерпеть, но подобное прозвище задело его за живое. Без лишних объяснений омега подхватил своего попутно извиняющегося альфу под локоть и утащил наверх, запираясь с ним в своей комнате. – Ты чего, Изуку? – Ничего, – обиженно буркнул Мидория, щелкая замком. – Мне правда идет? – Конечно. – Бакуго подошел к парню и пощупал ворот рубашки. – Галстука только не хватает. Инко-сан сказала, что была бабочка. Давай я помогу тебе ее найти. – Альфа только наклонился к вороху одежды на полу, как вдруг заметил на кровати полоску галстука в тон костюма. – Погоди, – Кацуки взял ее в руки, – так вот же она. Наденешь? – Давай, – Мидория чересчур резко выхватил ее у альфы и отвернулся к зеркалу. Кацуки уже был в этой комнате, и с его последнего визита тут, собственно, ничего не изменилось, разве что сегодня по полу были разбросаны десятки рубашек, пиджаков и штанов. – Изуку, ты чего так долго? – Бакуго заглянул через плечо омеги и увидел, что тот даже не начал завязывать галстук. – Не умеешь, что ли? – А что в этом такого?! – взбеленился Мидория. – Я никогда в жизни этого не делал, откуда мне знать, как оно заворачивается?! – Тихо-тихо-тихо, – скрутив губы в трубочку, зашептал Кацуки. – Ты позволишь? – Альфа покосился на вздернутый омежий воротник. Изуку только вскинул руки, вверяя свою шею альфе. Благо Бакуго не впервой управляться с бабочкой: скрестил, протянул, сложил гармошкой – проще пареной репы. – Другое дело. – Альфа напоследок расправил «крылья» бабочки. – Да, ты прав, – промычал Мидория, отворачиваясь к зеркалу. – Так действительно лучше. Скажи, – омега покружился, пристально разглядывая себя сзади, – брюки нормально смотрятся? – Отлично. – Альфа подошел к парню вплотную и крепко сжал ягодицу. – Еще внизу хотелось так сделать. – Но согласись, – Изуку огладил пальцами щеки, оценивающе рассматривая лицо, – я и правда неплохо скинул в весе. А ты все говорил, что у меня не получится. – Я такого не говорил, – цокнул языком Бакуго. – Ты сам тогда сказал, что толстый, сам с собой поспорил, что похудеешь, и сам же на меня и обиделся. – Останемся каждый при своем мнении. И не дай бог эта парочка снова отменит свадьбу. Я не позволю, чтобы мой труд пошел насмарку. – Они не отменяли свадьбу. – Ой, не отрицай! – Скривив губы, омега покачал головой. – Ты хоть представляешь, в какой осадок я выпал, когда Денки мне написал, что они расстались? – Да ну? А мне Дерьмоволосый сказал, что они не расставались, а просто поссорились. – Но Денки же от вас даже съехал на неделю! – А потом вернулся обратно. И кстати, – заметил Кацуки, – после этого я ни разу не слышал, чтобы они ругались. – Что вообще тогда между ними произошло? – Мидория принялся убирать разбросанные по комнате вещи обратно в шкаф. – Я неоднократно спрашивал у Денки, но тот молчит как рыба об лед. – Дерьмоволосый тоже так и не раскололся. Сказал лишь, что, – Бакуго взъерошил волосы на манер прически Киришимы, – «в этот раз все серьезно, но не забивай голову, мы сами со всем разберемся». – Очень похоже получилось! – залился смехом омега. – В любом случае, – Кацуки пригладил растрепанную шевелюру, – что бы ни случилось – все уже позади. Глядя на то, как Изуку мечется из одного угла в другой, поднимая с пола одежду, альфа решил прийти своему омеге на помощь и достал из шкафа несколько вешалок. Бакуго подошел к сидящему на полу парню, выправляющему вывернутую наизнанку рубашку, взял валяющийся рядом пиджак и повесил его на плечики. Отодвинув занятые одеждой вешалки в сторону, альфа заметил придвинутую к задней стенке гардероба коробку. Убедившись, что Мидория на него не смотрит, Кацуки приоткрыл крышку: внутри стопкой лежали запылившиеся тетрадки, какие-то мелкие безделушки, пара пустых банок из-под кофе – в общем, ничего важного. Но все это – Изуку. Изуку, который пока не знаком альфе и которого ему еще предстоит узнать. – Как думаешь, – просипел Бакуго, – Дерьмоволосый и Каминари будут счастливы вместе? – А? – удивился Мидория неожиданному вопросу. – Зачем спрашиваешь? – Просто хочу знать твое мнение. – Да, будут, – уверенно ответил омега, протягивая альфе новую вешалку с очередным костюмом. – Почему? – Ну, – Изуку потер висок, – не знаю даже. Они счастливы сейчас. Почему бы им не остаться счастливыми и через десять лет? – Точно, – улыбнулся альфа, – сейчас они счастливы. – Странные у тебя порой вопросы, Кацуки. Передай, пожалуйста, вешалку. Бакуго протянул омеге деревянные плечики и чуть вздрогнул, когда их пальцы соприкоснулись. *** – Не в обиду Денки будет сказано, но как-то тут уныло. – Мидория сидел, подперев кулаком щеку, и лениво взбалтывал шампанское в бокале. – Радуйся, что ты не на их месте. – Серо закинул в рот целиком тарталетку и кивнул головой в сторону молодоженов, облепленных со всех сторон родственниками, которые все норовили насовать новоиспеченной паре советов о счастливой семейной жизни. – Расслабься, Изуку. – Бакуго испытующе таращился на закуски на блюде посреди стола, пытаясь по запаху определить, чем они начинены. – Все свадьбы немного скучные. – А ты большой знаток, что ли? И на скольких свадьбах ты был? – Неважно, – рыкнул Кацуки, гневно сверкая глазами в сторону Ханты, стащившего лакомство из-под его носа. – Вот вы злыдни! – хлопнула руками по столу Ашидо. – Нет бы за друзей порадоваться вместо того, чтобы ворчать, что вас слабо развлекают. Ханта, я не поняла, тебе тоже скучно? – Я бы, – Серо постучал себя по груди, глотая наполовину дожеванную тарталетку, – так не сказал, но- – Еще один! Ладно, – девушка похрустела сплетенными пальцами, – раскачаем этот зал. Уважаемый принц, – Мина протянула руку своему парню, – не желаете ли потанцевать со мной? – А давай хотя бы сделаем вид, что это я тебя пригласил? – Альфа вытер руки и, дождавшись утвердительного кивка, встал на одно колено. – Принцесса, прошу вас подарить мне танец. – Ой, – Ашидо наигранно прикрыла рот, – так неожиданно! Как я могу отказать? Пара удалилась в самую середину зала, и другие гости, следуя их примеру, начали мало-помалу подтягиваться на площадку. – А что, – Бакуго допил остатки шампанского и вытер рот салфеткой, – неплохая идея. Изуку, позволь пригласить тебя на танец. – Не хочу, – хмуро отрезал омега, деловито закидывая ногу на ногу. – Прошу прощения? – изогнул бровь альфа. – Сам же только что скулил, как тут тоскливо. – Это не значит, что я добровольно полезу на танцпол позориться. – Почему сразу позориться? – Потому что не умею я танцевать. – Как и я. Но это медленный танец, чего там уметь. Стоишь и переминаешься с ноги на ногу, покручиваясь. Делов-то. Хватит ломать комедию. – Я же сказал, что не пойду! – Ох, привереда ты та еще, – выдохнул альфа, закатывая глаза. – Бакуго-нии-сан! – раздался звонкий, но не менее серьезный голос. Кацуки обернулся и окинул с головы до ног мальца перед ним: в родственных связях друзей он не был силен, но смутно припоминал, что паренек является то ли кузеном Каминари, то ли его племянником. – Чего хотел, малой? – сухо спросил альфа, прикладываясь губами к бокалу. – Мой братик очень хочет с вами потанцевать, – резво отчеканил мальчик, неуклюжими движениями отходя в сторону. – Я же просил не делать этого, аники*! – Прятавшийся за спиной брата белокурый ангелок дернул старшего за рукав. – Я и сам мог! – Если бы мог – ты бы давно подошел, а не вздыхал у меня под боком, – оборвал омегу парень. – Ничего я не вздыхал! С нескрываемым любопытством Кацуки наблюдал за писклявыми переговорами перед носом, а в памяти всплыли рассказы Денки об этих малышах: их имен альфа не знал, как и их возраст. На вид парнишкам было не больше семи-восьми лет, и вроде Каминари упоминал, что его кузены погодки: старший – альфа, младший – омега. – Вы же братья Каминари, да? – Вообще-то, кузены, – деловито заметил мальчик и с выпадом протянул руку. – Тамоцу Танигути, восемь лет. – Очень приятно. Кацуки Бакуго. – Альфа аккуратно пожал пока еще маленькую и хрупкую ладошку. – А это?.. – Мой младший брат, Тэнси. – Тэнси-кун, значит. Тебе идет**. – Бакуго на удивление очаровательно улыбнулся жмущемуся к старшему брату мальчишке, что Мидория аж поперхнулся – он никак не мог привыкнуть к тому, что Кацуки, судя по всему, в самом невинном смысле слаб к детишкам. Видя замешательство еще больше стушевавшегося ребенка, Бакуго чуть наклонился и пригляделся к синему костюмчику. – У тебя тут, – альфа постучал пальцем по своему лжекармашку на груди, – очень красивый цветок. Пунцовый, как вареный рак, мальчик промямлил неразборчивое «спасибо», косясь на пеструю бутоньерку. – Перестань детей смущать, Кацуки! – с наигранным раздражением в голосе воскликнул Изуку, вторгаясь в разговор. – Прости, Тэнси-кун, но этот альфа уже занят. – Кем? – сурово спросил не по годам серьезный Тамоцу. – Мной. – Мидория с выдавленной улыбкой смотрел на старшего из братьев, который в недалеком будущем очевидно станет настоящим несносным сорванцом и любимцем всех омежек. – А ты все равно отказался со мной танцевать, так что я свободен. – Бакуго поднялся, одернул пиджак и, низко наклонившись, любезно подал маленькому омеге руку. – Тэнси-кун, почту за честь, если подаришь мне танец. – Эй, Кацуки! – рыкнул Изуку, но тот даже не обернулся. – Вот черт, – просипел себе под нос омега, залпом допивая остатки шипучего алкоголя в бокале. – Отец учит меня, что надо уметь достойно проигрывать. Мидория от удивления даже приоткрыл рот, не веря, что его поучает восьмилетний постреленок, и не находя, что сказать в ответ – с ребенком не поспоришь, как со взрослым. Ах, как же хотелось дать щелбан этому зазнайке за то, что старшим дерзит, но Мидория здраво посчитал, что даже для него зазорно вступать в перепалки с детьми. Изуку равнодушно отвернулся, старательно силясь не коситься на центр зала, где среди остальных пар, плавно покачиваясь из стороны в сторону, Кацуки танцевал с маленьким омегой. Тэнси, который всего пару минут назад смущался даже посмотреть на альфу, теперь стоял у него на ногах и счастливо улыбался, сверкая яркими, как спелые яблоки, щечками. Мидории было знакомо это чувство. У него тоже была так называемая первая любовь. Это был парень, что жил с ним по соседству – всего в паре кварталов от их двора. Шин-кун – кажется, именно так его звали. Он был старше омеги лет на шесть, что не помешало мальчику восхищаться «старшим братиком», влюбиться в него и мечтать о том, как они поженятся, когда вырастут. Может, Кацуки – это и есть «Шин-кун» для этого Тэнси? Нет, к этому ребенку Изуку своего альфу не ревновал. Но и полностью избавиться от мысли, что в один момент вся их сказка может закончиться, стоит только Бакуго одуматься и уйти, омега не мог. Прошел всего лишь год, достаточно ли этого, чтобы понять, с правильным ли ты человеком? А если нет, то когда это станет ясно? Мотнув головой, Мидория постарался отогнать от себя такое ненужное сейчас наваждение: если он так будет переживать о своем будущем, он не успеет как следует насладиться настоящим. Разве Кацуки дал ему повод сомневаться в себе? Разве не этот альфа каждый день показывает омеге свою любовь? Разве не он нашел в себе силы довериться Изуку? В этот момент омега осознал: может, у него и нет уверенности в собственном будущем, но в своем альфе и своих чувствах к нему сомнений нет. Медленная плаксивая музыка сменилась незатейливым хитом, который Мидория слышал уже раз сто – этот трек почти месяц из каждого утюга играл. Пузырьки игристого вина неприятно свербели в горле. Изуку заметил, как на другом конце зала зажатые в угол Киришима и Каминари вовсю давили из себя счастливые улыбки, хотя оба с самого утра не то чтобы перекусить, но и даже присесть толком не смогли. И в этой части омега им совершенно не завидовал. Отвлекшись на молодоженов, Мидория не заметил, как за столик вернулся его ненаглядный. – А вот и я, – победно улыбаясь, заявил Бакуго. – Как ты тут? Не скучал без меня? – Делать мне больше нечего. – Вот и славно. – Кацуки пополнил себе и омеге бокалы и потянулся к блюду с закусками. – Чертов Серо,– в режиме боеготовности альфы похрустывал костяшками. – Съел самую вкусную тарталетку. Я первый на нее глаз положил! – Мы уже съели салат и горячее. Тебе мало? – Да, – Бакуго едва успел поднести ко рту какой-то небольшой рулет, но, учуяв резкий запах сельдерея, скривился и положил его обратно. – Я все еще голодный. – Я тоже. – Изуку мечтательно вздохнул, подпирая щеку кулаком. Словно прочитав мысли друг друга, парочка многозначительно переглянулась. – Я видел несколько тележек с закусками на набережной. Расплывшись в хитрой улыбке, Мидория постукивал ручкой ножика об стол. – Думаешь о том же, о чем и я? Кацуки быстро прикинул, что к чему: сколько времени ему понадобится, чтобы подняться в номер за кошельком, спуститься обратно и незаметно прошмыгнуть мимо гостей – Встречаемся через пятнадцать минут у выхода. *** Затарившись в ближайшей лавке такояки, Бакуго и Мидория решили не ходить вокруг да около и расположились на пляже в двух минутах ходьбы от отеля. – Поделишься? – Изуку уже почти наклонился к тарелочке альфы, но тот ловко извернулся и убрал руки в сторону. – Эй! – Сам сказал, – Бакуго демонстративно вгрызся в очередной кусочек такояки, – что не будешь брать вторую порцию. Вот и ничего на мою покушаться. – Я думал, что наемся! – Напомни, когда это ты наедался одной порцией? – Да без вопросов. – Мидория самодовольно вскинул челку. – Помнишь, на твой день рождения мы решили перекусить по пути домой? – Ты издеваешься? До такояки ты схомячил бургер, который был размером с дыню! – Так, я не понял, – омега уперся кулачками в бока. – Ты мне жалкий кусочек зажал? – Если бы ты нормально попросил, – Кацуки поерзал чуть глубже проваливаясь в песок, – я бы не только с тобой поделился, но и еще за добавкой сбегал. Но со словом «пожалуйста» ты по-прежнему не знаком. – Не больно-то и хотелось, – скривился Изуку, отворачиваясь от альфы. Когда на тарелочке остался последний шарик, Бакуго скосил глаза, всматриваясь в обиженно скуксившееся личико. Усмехнувшись, он протянул посуду омеге, подмечая, как тот сразу же оттаял и просиял, хищно набрасываясь на угощение. – Как думаешь, – Мидория облизал перепачканные в соусе пальцы, – нас уже ищут? – Разве только Серо с Ашидо, – пожал плечами Кацуки. – Дерьмоволосый с Каминари небось все еще облепленные родней ходят. Так, что, – альфа посмотрел на опустевшую тарелку, – возвращаемся? – Может, – омега лениво откинулся назад, принимая полулежачее положение, – задержимся ненадолго? Тут такой приятный ветерок. – Давай лучше вернемся в ресторан. Или, если не хочешь, в номер поднимемся. – Не, – расплывшись в улыбке, бросил Изуку. – Тут куда лучше. Как насчет того, чтобы искупаться? – Смеешься? – Бакуго выразительно похлопал себя по животу. – Тебя в детстве не учили, что плавать сразу после еды нельзя? – Да меня и плавать-то не учили, – пожал плечами омега. – Но разве меня это остановит? Мидория шустро стянул с себя пиджак и рубашку и кинул вещи комком рядом с обувью. Вслед за ними отправились и брюки, правда, омега умудрился запутаться в штанине и плюхнуться на попу. Оставшись в одних трусах, Изуку расслабленно раскинул ноги в стороны, глядя на довольно скалящегося альфу. – Не передумал? – Нет, – незаметно сглотнув, выдавил из себя Кацуки, засмотревшись на гладкие обнаженные бедра. – Мое дело – предложить. – Омега перевернулся на четвереньки и встал на ноги, не забыв при этом выгнуть спинку и пощеголять обтянутой черными боксерами с вишневым узором попкой. – Хотя с тобой мне было бы спокойнее, учитывая, что плавать я не умею. С этим поганцем спорить бесполезно. Тяжело вздохнув, альфа скинул с плеч пиджак. Бакуго аккуратно разложил одежду на песке, стараясь еще больше не помять костюм. Рядом с ворохом омежьего тряпья ровно вытянутые пиджак и рубашка смотрелись особенно комично. Альфа поправил загнувшуюся резинку на трусах и повернулся к воде, морщась от пробежавших по всему телу мурашек. Было во всей этой ситуации что-то знакомое. Повисшая в небе тонкая дужка полумесяца едва освещала ночной пляж – от огней прибрежных заведений и то было больше проку. Хоть Бакуго никогда не был в Осаке, ощущение, что он это уже однажды пережил, не покидало его. Где он мог это видеть? Хотя «видеть» – это слишком громко сказано. Кацуки долго всматривался вдаль, но так и не смог различить линию соприкосновения неба с водной гладью. Сплошной, беспросветный мрак… Мрак! Под ложечкой неприятно засосало, а резвый морской ветер, ворвавшись через легкие, разошелся по всему телу, перемешивая между собой внутренности. Все точно так же, как и тогда! А когда это «тогда»? И почему он этого не помнит? Но все точно так же: один в темноте, соль в воздухе, холодный песок под ногами. Или все же… – Кто последний до воды – тот лох! – завопил Мидория, сверкая пятками проносясь мимо альфы. Даже не успев толком отойти от колющего дежавю, Бакуго спохватился и бросился вдогонку за омегой. Тот еще что-то неразборчиво кричал, но его голос тонул в шуме прибоя. Мидория ничуть не уступал альфе в скорости, и Кацуки не рассчитывал на победу, но стоило только холодной пене окутать ступни омеги, тот замер, как вкопанный. Альфа же, едва не снося парня плечом, пролетел мимо, забегая в воду по колено и ныряя аккурат под очередную волну в самую темень. Проплыв пару метров, Бакуго вынырнул на поверхность и, почувствовав под ногами дно, довольно скалясь, обернулся на берег, где остался Мидория. – Кажется, я выиграл! – победно воскликнул альфа, отряхиваясь от воды. – Ничего подобного! – возмутился Изуку, обнимая себя руками. – Я первый воды коснулся! – Не считается! – Альфа медленно возвращался к суше, пропуская сквозь пальцы прибывающие барашки. – Еще как считается! – А ты чего остановился-то? – На секунду скрывшись под валом, Кацуки выпрямился, оставаясь по пояс в воде. – Я не знал, что море настолько холодное, – пробубнил омега, зарываясь ногами в песок. – Это была твоя идея. – Бакуго для приличия еще немного подождал, пока Мидория соизволит совершить омовение, но быстро потерял терпение. – Изуку, не заставляй меня тащить тебя в воду силой! – Дай мне минутку! Воздух уже начал казаться холоднее моря, поэтому альфа присел, окунаясь по шею, чтобы согреться. Недовольно фыркая от затекшей в уши воды, Кацуки держался на плаву, переставляя ноги в такт волнам, покачиваясь на них. – Все, – не выдержав, рыкнул Бакуго. – Ты сам напросился! Альфа устремился к берегу, поднимая вокруг себя брызги. Мелкие ледяные капельки обожгли кожу, и Изуку тут же, пронзительно завизжав, побежал прочь, увязая в песке. Словно ураган Бакуго налетел на запуганного омегу и, обхватив поперек туловища, закинул верещащего юношу на плечо. – Пусти! Отпусти, Кацуки! – Мидория отчаянно брыкался и молотил альфу по спине. – Ты холодный, отпусти! – Не переживай, – коварно протянул Бакуго, вновь заходя в воду. – Отпущу. Без лишних усилий альфа мягко перехватил омегу под коленками, слегка подкинул и поймал точно на руки, как принцессу. – Отпустить тебя, говоришь? – Кацуки приблизился к лицу Мидории, нахально ухмыляясь. – Не-не-не! – затараторил омега, обвивая шею парня. – Не здесь! Только не здесь! На берегу! – Я тебя не слышу. Если хочешь, чтобы я тебя отпустил – отпущу. – Нет, ст- Бакуго разжал руки, но Изуку умудрился извернуться и обхватить его ногами, еще крепче впиваясь в юношу ноготками. – Как скажешь. Виси дальше, – равнодушно вымолвил Кацуки и продолжил шагать вперед. Как только вода коснулась пятой точки Мидории, тот не был способен уже даже на визг и, видимо, перешел на ультразвук, безмолвно открывая рот. Альфа приобнял омегу за пояс, свободной рукой зажал ему нос и опустился с головой под воду, отталкиваясь ногами от дна. В ту же секунду Изуку разжал конечности, причудливо выгнулся и вынырнул, принимаясь жадно глотать воздух. – Ну вот, – Кацуки, хихикая, кружил вокруг омеги, изредка задевая того ногами под водой, – а ты боялся. – Я же чуть не умер, дубина! Почувствовав себя увереннее, Изуку со всей силы шлепнул ладонью по водной глади, окатывая альфу брызгами. Ответная реакция не заставила себя долго ждать, и вот уже парни, радостно смеясь в голос, бесятся и шутливо борются, то и дело сбивая друг друга с ног. – Стой, Кацуки, стой! – Мидория оттолкнул от себя альфу, прерывая их игрища. – Мне вода в нос затекла. – Все в порядке? – Бакуго бережно убрал руки омеги от его лица и пристально посмотрел на свою пару, пока тот отсмаркивался. Усмехнувшись, альфа пригладил размохрившиеся брови и, едва касаясь кожи, обвел яркие веснушки на щеках. Изуку пару раз для верности шмыгнул носом и вытер проступившие слезы. Теперь омега отчетливо видел, как нежно смотрит на него Бакуго, слышал, как тяжело он дышит, чувствовал, как он бережно прикасается к нему. – Кацуки, – прошептал Мидория, чуть прикрывая глаза и прижимаясь бедрами к альфе. – Изуку. – Хриплый голос Бакуго еле пробивался сквозь гул разбивающихся об берег волн. – У тебя… Мысли роились и спотыкались друг об дружку: «Ну и чего ты замолчал? Что «у тебя»? Красивые глаза? Пушистые ресницы? Милые веснушки? Аппетитные губы? Что? Кацуки, хватит театральную паузу держать, все равно поцелуемся рано или поздно!». – Вся мордашка в соплях измазана, – внезапно выдал Бакуго, ехидно скалясь и цепляясь кончиком языка за клык. – Ты! – Вмиг ставший пунцовым Мидория сконфуженно упал лицом в ладони и скрылся под водой, принимаясь старательно вытирать щеки. Бакуго чуть ли не за шкирку вытащил омегу из-под воды, и стоило тому сделать один-единственный глоток воздуха, Изуку вновь загорланил: – Опять ты всю романтику испортил! – Виноват! – вскинул руки альфа. – Но ты бы себя видел! Надувшись, омега уязвленно зарычал словно зашуганный тигренок и бросился на Кацуки с шутливыми тумаками, больше походившими на щекотку, из-за которой парень завопил в голос, не в силах терпеть эту пытку. Шумная парочка в воде даже и не заметила, как к ним на пляж спустились гости. – Я же говорил тебе, что надо было переодеться сначала. Сейчас весь костюм в песке будет! – возмущался омега, закатывая штанины. – Хочешь, я тебя на руках понесу? Я только сегодня поклялся, что буду тебя до конца жизни на руках носить. – Да я уж как-нибудь сам справлюсь. Но все твои сегодняшние обещания я запомнил, так что не расслабляйся, – лукаво усмехнулся Каминари, пальчиком почесывая подбородок мужа. – Как ты узнал, что Бакуго и Изуку будут здесь? – Вообще-то, – Эйджиро отвернулся и почесал затылок, – я надеялся, что мы здесь будем одни. Видимо, – Киришима посмотрел туда, где веселились их друзья, – у гениев мысли сходятся. – Ага, – хмыкнул Денки, – а еще у дураков. Но купаться я тебя не пущу. Не хватало еще, чтобы ты заболел, а у нас медовый месяц на носу. – Ты хотел сказать «медовые полторы недели». – Извините, – омега издевательски поклонился, – кто нам целый месяц отпуска даст? – Да какая разница. – Киришима притянул мужа к себе за талию и поцеловал за ушком. – У нас не то что полторы недели – целая жизнь теперь впереди. – Эйджи, – омега уложил голову на крепкое плечо, – а твой отец нас точно прикроет? – Не беспокойся, я обо всем договорился. Я и сам устал от поздравлений и расспросов о наших дальнейших планах. – Не пойми меня неправильно, но сегодня, – Денки вытер лоб тыльной стороной запястья, – я пару раз пожалел о том, что мы решили все это устроить. – Ты жалеешь о том, что мы поженились? – Нет! – Омега угрожающе прикусил ключицу Киришимы. – Просто я наконец понял, что ты имел в виду, когда говорил, что это наш праздник. Зачем мы вообще людей позвали? – Позвали и позвали. Сделанного не воротишь. – А ты ни о чем не жалеешь? – Дай-ка подумать. – Эйджиро запрокинул голову и сосредоточенно уставился в только ему одному известную точку. – Нет, не жалею. – Совсем-совсем? – Ну, разве только… Если бы я знал, как все сложится, сделал бы тебе предложение пораньше. Скажем… в день знакомства. В кафетерии. – Сомневаюсь, что ты бы услышал положительный ответ, – прыснул со смеху Денки. – У тебя же рот был набит булочками. И выглядел ты действительно глупо. – Так ты помнишь? – Конечно. Я же тоже тогда обратил на тебя внимание. Правда, – омега вмиг стал серьезным и чуть отстраненным, – я не имел ни малейшего представления о том, насколько особенным для меня ты окажешься. – Вот видишь, – Киришима набросил свой пиджак на подрагивающие плечи. – Все сложилось ровно так, как и должно было. Так что давай не будем ни о чем жалеть? Меня и так все устраивает. К тому же свадьба, по-моему, удалась. – Думаешь? Я даже не заметил, как время пролетело. Надеюсь, что хотя бы остальные гости повеселились. – Не знаю насчет всех, но вот им, – Эйджиро ткнул пальцем в сторону воды, – точно весело. Под доносящиеся с побережья визги и крики Денки поднялся по лестнице, чтобы осмотреть окрестности и найти место, где они могли бы уединиться с Киришимой. Хоть ему и нравилось проводить время с Бакуго и Мидорией, но сейчас ему не нужен был никто, кроме Эйджиро. Они и так договорились погулять завтра по Осаке вчетвером, так что они еще успеют друг другу надоесть до понедельника. – Может, дойдем до пирса? – Каминари мотнул головой в сторону причала. – Там вроде никого, и можно будет, наконец, посидеть спокойно. – Да, сейчас. – Ты чего загрузился? – Омега проследил за взглядом мужа – тот с тоской смотрел на плескающихся в воде друзей, беспокойно морща лоб. – Как думаешь, – вполголоса просипел Эйджиро, – стоит Бакуго сказать, что мы переезжаем в Токио? – Прямо сейчас? – Нет, конечно. – Киришима почесал нос. – Завтра, например. – Мы и сами еще толком не знаем, выгорит у нас что-то или нет. Даже если мы и переедем, то точно не раньше весны. – Наверное, ты прав. Незачем его зазря расстраивать раньше времени. – Как будто он расстроится, – закатил глаза омега. – Конечно, расстроится! – возмутился Киришима. – А если нет, – альфа сконфуженно насупился, – я возьму в заложники Мидорию и буду удерживать его, пока этот белобрысый гад не признается, что будет по мне скучать. – Вот тебе лишь бы лучшего друга до слез довести! – Почему сразу до слез… – отвел взгляд Эйджиро. – Одной скупой альфьей слезы будет вполне достаточно. Иначе я буду думать, что проведенное нами вместе время для него ничего не значило. – Теперь я еще больше хочу переехать. Пока вы рядом друг с другом, в битве с Бакуго за твое сердце у меня шансов нет. – Поверь, Денки, – Эйджиро, как штормовой ветер вбежал по лестнице, пока не оказался лицом к лицу со своим омегой, – ты выиграл без боя. – Прям без боя? – игриво выгнул бровь Каминари. – Разве только, – альфа чмокнул мужа в нос, – после малюсенькой стычки. Выдержав для вида серьезную мину, омега расплылся в широкой улыбке и бросился к Киришиме на шею, утягивая его в горячий поцелуй на радость проходящим мимо зевакам. – Не боишься оставить своего ненаглядного друга одного? – А разве он один? *** Выдохнувшиеся и продрогшие юноши наконец вылезли из воды и распластались на берегу, измазываясь в песке. – Кстати, не помню, говорил тебе или нет, – Бакуго перекатился на живот, – мне звонила хозяйка квартиры- – Какой квартиры? – вскинул голову Мидория. – Которая в Минами***, – буркнул альфа. – Не перебивай. Так вот, она сказала, что жилье освободится уже с сентября. Я, конечно, еще точно не определился, но, по-моему, неплохой вариант. – Какой вариант? – все еще недоуменно похлопывал глазами омега. – Изуку, очнись. – Кацуки для верности пощелкал пальцами у парня перед носом. – Я же тебе рассказывал, что на прошлой неделе ездил смотреть квартиру. – Смотреть квартиру? Нет, не рассказывал. Зачем тебе квартира? – Ты меня поражаешь, – покачал головой Бакуго. – Офигеть, ты меня вообще когда-нибудь слушаешь? – Альфа перевернулся на бок и постучал пальцем Мидории по лбу. – Или у тебя память, как у золотой рыбки? – Да причем тут моя память, ты ничего не говорил мне ни про какие квартиры! – Конечно, говорил! Как я мог не сказать тебе, что переезжаю? – Ты переезжаешь?! – взвопил на ультразвуке юноша. – Приехали. – Бакуго сел, отряхивая от песка руки. – Да, Изуку, я переезжаю. Месяц назад ты спросил меня, что я подарю Киришиме с Каминари на свадьбу. Помнишь? – Да, было такое, – задумчиво промычал Мидория, силясь вспомнить, что именно тогда произошло. – Я сказал, что частично отобьюсь деньгами, а еще сделаю им сюрприз. – Да, так и сказал. – А потом я тебе объяснил, что в качестве подарка съеду от них, чтобы они зажили, наконец, как нормальная семья без довеска в моем лице. – А… – Омега замер и невидящим взглядом уставился на парня. – Б, – передразнил его Кацуки, обиженно отворачиваясь. – Видимо, эту часть ты успешно прослушал. – Я все равно уверен, что такого не было, – продолжал стоять на своем Мидория. – Ладно, сейчас не это важно. – Мой парень не слушает, что я ему говорю. Неважно это, да, – забубнил Бакуго вполголоса. – Так ты… – Омега постучал по уху, выталкивая забившуюся воду. – Ты теперь будешь жить в Минами? – Не знаю пока. – Альфа тяжело вздохнул и дернул плечами. – Но там и правда приличный вариант. Да, далековато от тебя и Дерьмоволосого, но я на машине, автобусы с метро есть. – А раньше и пешком можно было друг до друга дойти. – В нашем районе тяжеловато найти квартиру. Все студентами забито, мы в свое время также заехали. – Да я все понимаю! – Омега подскочил и на коленях подполз к парню. – Но нельзя рубить с плеча! Почему именно Минами? Может, поближе еще варианты найдутся. Куда ты торопишься? Уверен, Денки с Киришимой не будут против, если ты немного подзадержишься. Да они даже не в курсе, что ты собрался переехать! – Изуку уже совсем неразборчиво, невпопад что-то возмущенно тараторил. – Господи, было бы куда проще, если бы ты просто ко мне перебрался! – Да я согласен, вот только- Пара застыла, уставившись друг на друга и переваривая, что они только что оба сказали. Жить вместе – да они даже и думать не думали о таком! – Ты только что- – Забудь, Изуку, сейчас не время. – Нет, ты только что согласился съехаться! – Я… – замялся Бакуго. – Все было не совсем так. – Нет, я предложил, – омега ткнул пальцем себе в грудь, а затем в альфу, – а ты согласился. Я все слышал. – Ах, значит, – Кацуки ухмыльнулся, – в этот раз ты все слышал? – Не меняй тему, Кацуки Бакуго. – Мидория взял парня за руку. – Так значит, мы теперь будем жить вместе? – Надо многое обдумать, Изуку. – Альфа начал потихоньку отползать назад. – Это все не так просто. – Нет, – омега ухватился за удаляющуюся от него щиколотку, – ответь. Точнее, повтори. Повтори, что ты до этого сказал. То ли от нежелания объясняться с омегой, то ли, наоборот, от острого желания его подразнить, Бакуго сделал то, что не должен делать каждый уважающий себя альфа, который рассчитывает произвести впечатление на своего омегу: он резко сгруппировался и пустился наутек. Хотя и так было понятно – для себя он все уже решил. – Эй, Кацуки! А ну стой! – Мидория кое-как подобрал под себя ноги и полетел вслед за удирающим на всех парах альфой. – Стой, кому сказал! – Я пока еще в трезвом уме! – звонко кричал через плечо Бакуго, чуть прибавляя в скорости и не сдерживая смех. – Ты от меня теперь не сбежишь! – Запнувшись об очередную кочку, омега протаранил носом песок, но быстро поднялся и, отплевывая прилипшие к языку песчинки, заверещал: – Я все слышал! – Понятия и не имею, о чем ты говоришь! – Альфа таки чуть сбавил темп, приметив замешку позади. – Если сам ко мне не переедешь, я лично перетащу все твои вещи к себе в квартиру! – Я подумаю над твоим предложением! Кацуки спустился ближе к воде – по мокрому песку бежать было куда удобнее. Мидория все еще что-то кричал ему вдогонку и ни на йоту не сбавлял скорость, стараясь догнать своего альфу. Шаг за шагом Бакуго двигался вперед, оставляя за собой глубокие следы, спустя секунды слизываемые волнами. Он не знает, куда он бежит и закончится ли вообще когда-нибудь этот пляж. Но где-то за ним, забавно раскрыв рот и перепрыгивая мелкие камешки, бежит омега. Омега, который с самой первой встречи запал в душу. Омега, с которым Кацуки пережил одни из самых счастливых мгновений его жизни. Омега, которого Кацуки полюбил. Нет, от такого омеги никуда не убежишь. Альфа резко затормозил, врезаясь пяткам в колючий песок, позволяя Изуку догнать себя и поймать в свои сети. Запыхавшийся Мидория с размаху налетел на юношу, едва не сбивая с ног, и крепко обхватил руками за пояс, пресекая все попытки к повторному бегству. – А теперь… – Омега тяжело дышал. – Ответь… Давай жить вместе? «Как ты там говорили, Юи? Не пользуюсь шансом? Сдаюсь, даже не попытавшись? Только не в этот раз». – Хорошо. – Кацуки накрыл скрещенные у него на груди нежные омежьи руки своими. Вздрогнув от вжавшегося между лопаток прохладного носа, Бакуго перевел взгляд на море. Все как во сне. Вот берег, за ним белые барашки, за ними еле различимы вздымающиеся волны. А там дальше… Кто вообще знает, что там дальше?