Букинист по соседству

      Столица кипела не только днём, но и ночью. После утомительного зноя вечерняя прохлада казалась ниспосланной Богом. Свежий воздух обдувал лицо, а приятная иллюминация не резала глаза, как это делало солнце в свои худшие часы.       Энтони Дж. Кроули кипел не меньше, чем весь Лондон. Его гнев сейчас сдерживало только присутствие Азирафаэля Флэйма, так вцепившегося в него. Признаться, по той же самой причине байкер не останавливался так долго: хотелось увезти этого человека подальше от всех бед.       Лишь спустя полчаса мотоцикл затормозил возле Гайд-парка.       — Мы приехали, — сказал Кроули, обращаясь к пассажиру.       — Точно? — оторвался от него белокурый мужчина.       — Пойдём, прогуляемся.       Оба спешились с железного коня: Кроули − изящно, Азирафаэль − как получилось. Эта пара смотрелась бы очень нелепо, будь сейчас разгар дня, ведь Энтони был в излюбленном чёрно-красном стиле, а Флэйм в светлом брючном костюме. Впрочем, они всё равно оставались странной парой.       Поначалу между ними висела тишина: оба молчали, не зная, с чего начать разговор. Без лишних слов взяли себе по стаканчику кофе в ближайшей кофейне и вошли в сам парк.       В воздухе стоял лёгкий цветочный аромат, прохладная свежесть окутывала горожан. Где-то среди макушек и ветвей деревьев проглядывало колесо обозрения: там же были аттракционы. На фоне глубокой синевы неба и зелени листвы их огни казались ещё ярче. Но здесь было слишком шумно. Гул голосов становился тем тише, чем глубже в парк они заходили. На газонах уже почти никого не было, но вот возле прудов с фонтанами практически все скамьи были заняты.       Мужчинам не сразу удалось найти себе свободное место, но в конце-концов им попалась на пути одна скамья в тихом уголке парка. Её только что освободила парочка, у которой, очевидно, кое-что намечалось в этот вечер. Не стесняя себя в выражении чувств, они изучали друг друга, глубоко целуясь, не держа рук при себе. Парень с девушкой прерывались только на приторно-милые прозвища. В итоге, девушка сейчас вела парня куда-то в сторону выхода. Для Азирафаэля это было слишком сладко, слишком откровенно. Друзья по несчастью тяжело вздохнули, присев на место той пары. Встретились взглядами. Не прошло и мгновения, как они разразились таким громким и заразительным смехом, что даже та самая парочка обернулась на них и поспешила скрыться с горизонта! Это вызвало новую волну смеха. Им стоило по-настоящему больших усилий успокоиться.       — Знаешь, — наконец-то начал Азирафаэль. — Тогда, возле магазина, ты мог спокойно пройти мимо, но не сделал этого. Это действительно было супер.       — Спасибо.       Кроули малость засмущался. Не часто его хвалили за добрые дела.       Он продолжал сидеть на удивление тихо, так что Флэйм продолжил:       — Если откровенно, то это только один из этих надоедливых покупателей, которые будто с ума посходили. В последнее время их слишком много.       Теперь была очередь Азирафаэля задумчиво притихнуть.       — Наслышан об этом, — наконец вставил своё слово Энтони. — Ставлю на то, что у тебя стало на одного сталкера меньше. Пожалуй, дам один бесплатный совет. Специально для тебя. Чтобы не было остальных сталкеров, необходимо говорить им твёрдое «нет», если тебе что-то не нравится. Где-то нужно быть грубым, где-то даже отвратительным, но так тебя хотя бы не ограбит, не изнасилует в ближайшей подворотне какой-нибудь подонок. Азирафаэль, — обратился Кроули, глядя прямо в небесно-голубые глаза, — ты ведь взрослый человек, понимаешь, как устроен мир.       — Разумеется. Я всё понимаю.       «Да, он всё понимал», — решил Кроули и даже понимал почему. Беда в том, что Флэйм не мог изменить себя. Навряд ли он дрался хоть с кем-то или же, элементарно, ругался. По-настоящему. Чтобы доходило до оскорблений и унижений. Такие люди, как он, чаще спокойны как величественные и непоколебимые горы, пока что-то не доведёт их до пробуждения: тогда они становятся наистрашнейшими вулканами, с лавой и ядовитым дымом, с убийственным жаром и, в итоге, опустошёнными полями у собственного подножья. А сами они вновь засыпают. Итак, научат ли его чему-нибудь книги? Увы, нет. Лучший учитель − жизнь.       — Окей, я помогу тебе. Подыграю так же, как этим вечером. Понаблюдаешь за тем, как отшивать людей. Или они сами отстанут от тебя, когда увидят, что ты уже с кем-то.       — Ты предлагаешь…       — Встречаться, да. Точнее, делать вид, что мы встречаемся, — Кроули лукаво подмигнул.       Даже было интересно, сможет ли Азирафаэль отказать. Да − отлично, не всё потеряно для этой святой невинности. Нет − ещё лучше, но уже для корыстного Кроули. Пока Энтони размышлял о плюсах и минусах своего предложения, Флэйм не спешил с ответом. В итоге, повисла неловкая пауза.       — Ну так…       — У меня есть несколько вопросов. Важных.       — Валяй, я слушаю, — рыжеволосый мужчина устроился поудобнее, закидывая ногу на ногу.       — Что-то изменилось? Почему ты так ведёшь себя со мной? Ещё неделю назад ты был, мягко говоря, не очень-то приветлив, а сегодня помог и с цветами, и с тем человеком. Не то, чтобы мне не нравились такие перемены! Нет-нет, вовсе не так. Я не понимаю.       — Ответ прост. Я принял тебя таким, какой ты есть.       Это было сказано так, будто где-то между строк был спрятан ещё один смысл.       — Хорошо, — кивнул Азирафаэль, принимая такой ответ. — Я согласен на эту авантюру.       Дальше разговор шёл значительно легче, чем до этого. Так, приютившись среди редких деревьев и в отсутствии лишних взглядов, они приятно провели остаток вечера в компании друг друга. Познакомились немного ближе, а после разошлись.       «И всё-таки это была глупая идея», — думал букинист, сидя на следующее утро в задней комнате своего маленького книжного магазина. Его не покидала мысль, что никто не поверит им. Причин, чтобы думать так, было предостаточно! Во-первых, не было ни одного намёка на то, чтобы Азирафаэля хоть малость такое интересовало, тем более в отношении Кроули. Во-вторых, они оба до этого явно не ладили. Так какова в таком случае причина таких изменений в их отношениях? Противоположности притягиваются? Чушь! У людей должно быть хоть что-то общее, чтобы они могли быть вместе. В-третьих… Азирафаэль не придумал третьей причины сколько бы не старался. И это его немного злило, признавался Флэйм сам себе.       На душе было неспокойно. Ему не часто приходилось врать так крупно, тем более о себе. Тяжело вздохнув, мужчина отпил из фарфоровой чашечки.       — Я ведь говорила Вам, чтобы отдохнули от работы, — обратилась к нему сотрудница, вошедшая внутрь.       — Мисс Девайс, напомню, что я сам могу решить приходить мне или нет в собственный магазин. Спасибо за Вашу заботу, но не стоит. Я в порядке.       — Как скажете, — привычно легко отступила девушка, игнорируя раздражённый тон. — Кстати, к Вам посетитель.       Её озорная улыбка, так неумело скрываемая, не понравилась Азирафаэлю, который уже поправлял свой любимый светлый костюм. Он был полон решимости отказать. По факту, если придётся пустить в ход свою козырную карту «Встречаюсь-с-Кроули», то это даже ложью не будет.       Такие внутренние рассуждения очень помогали успокоиться, волнение спадало, а уверенность снова возвращалась к Флэйму. Вот только он не ожидал увидеть за кассой рыжеволосого мужчину с букетом огромных белых лилий в руках.       Энтони Дж. Кроули не смог сдержать ухмылки, когда с Азирафаэля спала вся спесь. Вместо хмурости и угрюмости на его лице теперь читалось облегчение.       — Я уже подумал, что… — начал букинист, но его перебили.       — А тут я, да? — в голосе Кроули слышалось так много самоуверенности, что Азирафаэль опешил. — Расстроен?       — Ничуть, — быстро вставил блондин, указывая куда-то за спину. — Поговорим в задней комнате? Там будет гораздо удобнее.       — Разумеется, милый.       Прихватив и букет, и Азирафаэля, Кроули увёл обоих в дальнюю комнату.       Мисс Девайс до этого продолжала скептически относиться к тому, что белые лилии предназначались именно её работодателю, но последняя фраза и поведение обоих подкосили её уверенность. Неужели этот Энтони слишком хорош для женщин? В это было практически нереально поверить! Хотя, признаться, эта его походка, ухоженность порождали сомнения. Что же юной мисс (очевидно влюблённой) сейчас оставалось? Разве что проводить взглядом этих двоих и остаться за кассой. Любопытство всё же осталось, оно распирало. И не только её. Случайные местные зеваки не упустили этого события. Тесные улицы − вездесущие слухи.       — Знаешь, а тут мило, — Кроули задержался у стеллажей со старыми фолиантами и редчайшими книгами − тайными сокровищами Азирафаэля Флэйма. — О чём они?       — Здесь в основном религиозные книги. Старинные издания. Очень редкие, — букинист говорил с гордостью, он уже хотел было вдаться в подробности, но остановил себя. Лишь добавил, — знаешь, они для меня ценнее, чем весь этот магазин.       — Верю-верю. Интересно, а есть здесь что-нибудь для изгнания Дьявола?       — Специально для тебя кое-что имеется! Вторая полка сверху, пятая книга слева. Трогать не советую. Обложка из… впрочем, не важно. У тебя разве не разгар рабочего дня?       — У тебя, кажется, тоже не выходные, но ты здесь, в своей каморке. Тебе не положено быть в зале, с покупателями? Увиливаешь от работы? Или снова кто-то преследует? — Энтони ловко перевёл стрелки, засыпав вопросами Азирафаэля.       — Нет-нет, ничего такого. Просто занимаюсь инвентаризацией.       Кроули оглядел полупустую комнату, в которой стояли пара стеллажей, несколько больших запечатанных коробок, очевидно с книгами. Здесь же стоял кожаный потёртый диван. На столе перед ним стояли остывший фарфоровый чайник и полупустая чашка.       — Ладно, как скажешь.       — Так зачем ты пришёл? Что-то случилось?       — Хотел проверить, как тут... пальмы?       — Со вчерашнего дня они не сильно изменились, — ответил Азирафаэль на этот глупый вопрос. — Может спросишь о том, что тебя действительно интересует?       — Ты свободен этим вечером?       — Занят, — голубые глаза заискрились недобрым огоньком. — Тобой, очевидно. Так ты вчера сказал тому человеку? Я не против перекусить в каком-нибудь итальянском ресторанчике. Ты не против пасты?       Была очередь Кроули опешить от такой самоуверенность Азирафаэля. Неужели тот так мог? Собравшись с мыслями, Энтони сказал:       — Мне казалось, что это я собирался соблазнить тебя на ужин, а не наоборот. Видимо, у тебя и местечко подходящее есть?       — Разумеется. И у меня небольшая просьба.       Рыжеволосый выгнул одну бровь в вопросительном жесте.       — Давай поедем на метро или на автобусе, но не мотоцикле, пожалуйста, — Азирафаэль виновато взглянул на Кроули, надеясь, что не обидел его.       — Это решаемый вопрос. В шесть будешь готов?       — Оставлю вместо себя замену. Мисс Девайс уже который раз сплавляет меня из магазина, так что с этим не возникнет никаких проблем, она получит, чего хотела.       На том они и порешили.       Белоснежные лилии не были забыты. Их поставили в старомодную вазу, а сама ваза заняла место рядом со стойкой кассира. Прежде чем уйти, Кроули сказал кое-что напоследок:       — Азирафаэль, я и не думал, что в тебе есть что-то такое тёмное, однако мне это чертовски нравится.       Букинист, чувствуя себя пойманным на месте преступления, не смог ничего ответить. Ему оставалось лишь проводить взглядом Кроули, который был ещё самодовольнее, чем когда пришёл. Сзади подошла сотрудница. Она будто невзначай поинтересовалась:       — Сэр, — обратилась к нему мисс Девайс, завистливо поглядывая на букет, украшающий её рабочее место, — как давно вы с мистером Кроули?       — Будто и дня не прошло. Кстати, у меня к Вам просьба...       Это был первый раз, когда улыбка мистера Флэйма ей не понравилась.