XXVIII
Алекс спит, когда Зак возвращается домой с тренировки. Зак падает на кровать рядом с ним и тихо лежит рядом несколько минут. Он смотрит на своего парня, который все ещё дремлет, хотя Зак не был осторожен в своих движениях. Алекс повернут к нему спиной. Его волосы выглядят почти зелёными в тусклом свете позднего вечера. Зак проводит пальцами сквозь них, потом потирает его спину. Вверх и вниз, медленно. Зак ждёт ещё несколько минут, прежде чем плюхнуться на бок и обхватить левой рукой талию Алекса. Он не может не улыбаться, когда замечает, что Алекс одет в одно из его худи. Оно для него слишком большое, но он выглядит в нем по-домашнему. Зак целует его линию челюсти, затем его плечо. — Алекс? — мягко зовёт его он. — Тихий час закончился, просыпайся. — Мхм? Алекс не открывает глаза, но Зак может сказать, что он проснулся, потому что он прижимается к нему ближе. — Алекс? — шепчет он. Он снова целует его плечо. — Я не сплю, — сонно бормочет Алекс. — Твоя мама сказала, что ужин будет готов через полчаса. — Окей. Зак притягивает его ближе и целует уголок губ. — Ну, должен ли я сообщить о краже худи или могу рассказать прямо твоему отцу, когда он придёт домой? — спрашивает он. Алекс улыбается и открывает глаза. — Ты можешь сообщить, кому хочешь. Мой отец все равно сделает так, чтобы это меня обошло. — Чувак, ты буквально сейчас в нем. — И ты буквально влюбляешься в меня ещё больше, когда я его ношу, — возражает Алекс. Затем, насмешливо добавляет, — Чувак. Зак не может с этим поспорить, поэтому он натягивает капюшон на его голову и на глаза, просто чтобы позлить, перекладывает на спину и целует. — Да, я типа в тебя влюблён, чувак. Даже, если ты крадешь мою одежду. — Я тоже тебя люблю. Чувак. — Алекс слепо пытается поцеловать губы Зака, но вместо этого, находит только его щеку. Он снимает капюшон с глаз и смотрит на Зака. — Даже, когда ты ведёшь себя, как придурок. Он переворачивается на бок и кладёт голову на плечо Зака. Сейчас Зак знает, что Алекс любит обниматься только, когда устал. — Ты в порядке? — спрашивает он. — Ага, просто сонный, — бормочет Алекс. — Как тренировка? — Монти развлекал нас своими тупыми шутками, и, когда Андерс приказал ему прекратить, они начали драться, и тренер разозлился и заставил нас бежать полчаса. Так что, да, просто отлично, — отвечает Зак. — Мне очень жаль, Зак. Зак вздыхает. — Не могу дождаться, когда Джастин вернётся. — Теперь это не займёт много времени, верно? — Алекс кладёт руку на грудь Зака и нежно водит вверх вниз. — Он сегодня снимает свой гипс. — Ага, он, наверное, вернётся через неделю или две. Тренер хочет, чтобы он пришёл на тренировку, как можно быстрее, даже, если не сможет играть, — обьясняет Зак. — Ты знаешь, было легче, когда мы играли в футбол. С Монти, имею в виду. Он и тогда был мудаком, но, по крайней мере, он был мудаком на большом поле. Теперь мне кажется, что куда бы я не посмотрел — он там. Его оскорбления и глупые шутки, как саундтрек к каждой ебаной тренировке. — Предлагаю убить его и сделать так, чтобы это выглядело как несчастный случай, — предлагает Алекс. — Не дразни меня, Алекс. Губы Алекса изгибаются в легкой улыбке. — Мы уезжаем на выходные, — напоминает он Заку. — Подумай над этим завтра, когда Монти опять будет мудаком. Они поедут в UC Дэвис, чтобы посетить в субботу кампус, и проведут там ночь. Они оба с нетерпением ждут этой поездки, чтобы убраться от проблем на несколько дней и позволить себе помечтать о посещении этого же колледжа в следующем году. Они нуждаются в этой мечте, чтобы пережить весь стресс от принятия такого важного решения и давления от того, чтобы оно было достаточно хорошим, чтобы достичь целей, которые они ставят перед собой. Иногда Алекс думает, что было бы легче не беспокоиться, не иметь планов на будущее, но потом он напоминает себе, каким пустым он чувствовал себя в таком состоянии в прошлом году. Жизнь приходит только полным пакетом. И забота туда не входит. Здесь нет À La Carte меню. Разочарованность и разбитое сердце, как часть сделки, если вы хотите почувствовать удовлетворённость и любовь. Вы должны быть готовы почувствовать боль, если хотите чувствовать себя живым. Вам придётся иметь дело с такими же хулиганами, как Монти, если вы хотите убежать из старшей школы и построить своё будущее. Это несправедливо, но честность никогда не была частью этой сделки. Алекс и Зак прекрасно это осознают. — Да, я думаю об этих выходных и Дэвис, — обещает Зак. — И о тебе. И прошлой ночи. — Прошлая ночь была замечательной, — соглашается Алекс. — Я рад, что мы рассказали Хлое. Спасибо за то, что помог мне осознать, что мне не нужно волноваться. Ты знаешь, мы можем рассказать Шерри, Сайрусу и Макензи. Тогда нам будет не нужно прятаться, когда мы с учебной группой. — Можно, — говорит Зак. Он звучит неуверенно, поэтому Алекс говорит. — Как думаешь, они же не будут от этого в восторге? — Нет. Я уверен, что они будут. Но, Алекс, чем большему количеству людей мы расскажем, тем больше риск того, что все в школе узнают. Не думаю, что они будут делать это специально, но они могут проболтаться. — Может быть, будет не так плохо, если все в школе будут про нас знать. Алекс смотрит на Зака. Он видит, что эта идея его пугает. Он также напуган. Но ещё он также устал от пряток. — Алекс… — Зак качает головой. — Я не могу. Алекс вздыхает. Он не хочет спорить. Не сейчас. — Все хорошо. Просто подумал. — Почему ты хочешь всем рассказать? — спрашивает Зак, уверенно. —Типа, на прошлой неделе ты даже Хлое не хотел рассказывать. — Не то чтобы я не хотел, я боялся. И мысль рассказать всем также меня пугает, — Алекс пытается объяснить. — Но прятаться просто ужасно, и я думаю, что мы пропускаем столько всего из-за этого. Ты когда-нибудь думал, каково будет целоваться во время ланча? Или, как ты сможешь брать мою руку, если мы куда-то идём? Или, как ты сможешь пойти со мной на зимний бал и мы будем танцевать? Потому что я хочу, Зак. — Я тоже, — говорит Зак. Без раздумий. — Но я также думаю о том, что скажет Монти и его друзья. И может быть это эгоистично, но ещё я думаю об образовании, Алекс. Да, это 2018, но парни, которым нравятся парни, обычно не занимаются спортом. Это заставляет тренеров и других игроков чувствовать себя некомфортно, или они думают, что должны чувствовать дискомфорт, или типа того. Дело в том, что число открытых баскетбольных игроков геев… Пиздецки низкое, хорошо, Алекс? И я не хочу быть профессиональным спортсменом, но я хочу играть в колледже. И я нуждаюсь в этом. Я не попаду в USC или Дэвис только из-за оценок, и даже если попаду, не уверен, что моя мама сможет это оплатить. Она никогда мне ничего не рассказывает, но я знаю, что она волнуется о деньгах сейчас, когда папы нет. Зак смотрит на Алекса, его глаза блестят от слез, которые он пытается сдерживать. — Не знаю, будут ли колледжи все ещё хотеть меня, если они узнают про нас. И я знаю, что это хуево и несправедливо и это… — Нет, Зак, — прерывает его Алекс. — Все хорошо. Я понял. И да, это хуево, но я все равно понял. — Он берет руку Зака. Он хочет, чтобы Зак понял, что он на его стороне. — Это не твоя вина, хорошо? И нам не нужно рассказывать кому-то ещё. — Мне правда очень жаль, Алекс. Алекс целует его. Медленно, любяще. — Мне все равно, если я не смогу делать это на глазах у всех, — говорит он. — Я знаю, что мы любим друг друга. Мне также не нужно, чтобы весь мир знал. Эта мечта? Целовать Зака перед первым уроком, держать его руку в кафетерии, носить футболку с #7– номером Зака — напечатанным сзади на его баскетбольной майке и притворяться, что он делает это с иронией. Да, он может отпустить эту мечту ради Зака. — Ты же знаешь, что я не стыжусь тебя или нас? — спрашивает Зак. — Это только баскетбол и колледжи. — Я знаю. Можешь, конечно, напоминать мне иногда, но, да, я знаю. Зак залазит на него сверху, обхватывая стройные бёдра Алекса своими ногами и поддерживая себя левой рукой, чтобы не раздавить его своим весом, правая рука лежит на сердце. Новый цвет волос Алекса делает его глаза ещё более голубыми, чем обычно. Он выглядит маленьким в худи Зака, но не хрупким. Это слово он бы никогда не использовал, чтобы описать Алекса. — Я люблю тебя и так горжусь тем, что я твой парень, и хотел бы кричать это с крыш… что-то в таком роде. — Кричать с крыш — такое клише, — говорит Алекс с улыбкой. — И такой прошлый век. Давай помечтаем, что мы могли бы писать в описании фотографий в инстаграме под фото с нашим кофе. Зак снова его целует. — А можно к кофе булочки? Алекс смеётся. — Не в этом дело. Но, да, мы можем взять все, что ты захочешь. — Мы должны сходить в Монетс после ужина. — Твоя зависимость от сахара выходит из-под контроля, но я буду ничтожеством, если не помогу, — говорит Алекс, улыбаясь.***
До его попытки суицида Алекс сидел один или два раза в неделю по пятнадцать минут в кабинете отца и разговаривал с ним. Они до сих пор так делают, но сейчас его папа обычно приходит в его комнату, потому что к концу дня Алекс устаёт, и ходьба по лестницам все ещё отнимает у него много энергии. Тогда его отец часто чистил пистолет, пока они разговаривали. Теперь он этого не делает. Он давал ему советы, как быть хорошим мужчиной. (По словам Алекса, акцент шёл именно на «мужчину».) Теперь он в основном подбадривает его продолжать пытаться и делать все возможное. В хорошие дни, для Алекса это звучит, как поддержка. В плохие, как заниженное ожидание. Сегодня, это очень похоже на какую-то попытку, что совсем неплохо. — Во сколько вы завтра уезжаете? — спрашивает его отец. — Агх, по-моему Зак сказал в районе девяти, — говорит Алекс. — Займёт несколько часов, чтобы до туда добраться. Билл кивает, будто это был ответ, на который он рассчитывал. — Хорошо. И вы там останетесь на ночь? — Да, сэр. Зак знаком с одним парнем из баскетбольной команды, и мы останемся в fraternity house (дом, в котором живет человек двадцать, или больше, как дом в королевах крика). Алекс задерживает дыхание. Он знает, что его отцу не понравится фраза «дом братства». Как и ожидалось, его отец нахмурился. — Приятель, ты уверен, что это хорошая идея? — Мы просто там переночуем. Мы не будем пить или принимать наркотики, или участвовать в человеческом жертвоприношении, — обещает Алекс, воздерживаясь от упоминания, что они также не будут заниматься сексом с незнакомцами. — Я доверяю тебе, Алекс, — говорит его отец. Затем добавляет. — И я доверяю Заку. Алекс ценит это. Он также задумывается над тем, не попросила ли его мама сказать это. — Я позвоню, когда мы туда доберёмся, и напишу перед тем, как пойду спать, — добавляет он. Он уже знает правила этой игры. Его отец неловко похлопывает его по плечу. — Хорошо. И твоя мама хочет, чтобы я напомнил тебе принять лекарства, есть вовремя и пить много воды. — Пап, я не еду в лагерь выживания, — протестует Алекс. Он пытался пошутить, но вздох, который выпустил его отец, означал, что он выбрал неправильное время. — Я не забуду принять свои лекарства, буду пить много воды, и Зак хочет есть каждые два часа, так что я никак не смогу забыть поесть. — Ладно, приятель, это хорошо. Билл оглядывает комнату. Она выглядит знакомой, потому что он тут часто бывает, но в то же время незнакомой для него: он не знает, что изображено на большинстве постеров на стенах, и не понимает, зачем кому-то нужен знак «нет парковочных мест» в доме. Это также относится и к Алексу: он все тот же Алекс, которого он знает семнадцать лет, но у него голубые волосы и мысли, такие же непонятные Биллу, как физика элементарных частиц. У него есть шрам на лбу и парень. Но под всем этим, он все ещё Алекс. Все тот же Алекс, которого он укладывал в постель несколько лет назад, который прятался за ним в толпе, который сидел за его столом в полицейском участке и притворялся, что он коп. — Как дела у Зака с грантом? — спрашивает он. Может быть он никогда не поймёт смысла знака «нет парковочных мест», но зато он может хотя бы попытаться понять человека, в которого влюбился его сын. Мальчика, в которого влюбился его сын. — Хорошо, — говорит Алекс, немного удивленный вопросом. — На него ставят много колледжей. — Ты знаешь, я могу помочь ему с этим. Я помог Питеру получить его футбольный грант, у меня есть в этом опыт, — предлагает Билл. Алекс улыбается. — Без обид Питеру, Папа, но Зак гораздо лучший спортсмен. Ты помог Питеру получить внимание одного колледжа, и это хорошо. Но Зак? Колледжи преследуют его. Билл понимает, Алекс им гордится. И это не должно так удивлять, но это так, потому что Алекс всегда рассматривал спорт, как меньший вид деятельности, сделанный для тех, кто слишком туп, чтобы заниматься чем-то другим. — Я все ещё могу помочь, — говорит он. — Я разбираюсь в спорте и знаю, как разговаривать с тренерами. — Думаю, это ты ему должен сказать, — соглашается Алекс. И затем его голос становится мягче, когда он добавляет. — Думаю, он правда это оценит. Билл снова хлопает его по плечу и встаёт. — А сейчас отдохни, хорошо? — Да, сэр. Алекс смотрит, как он идёт к двери. Он почти в коридоре, когда Алекс его зовёт. — Пап? Спасибо. — Я люблю тебя, приятель, — говорит его отец, разворачиваясь к нему, чтобы улыбнуться. — Я тоже люблю тебя, папа.***
Марк высокий. Выше, чем Зак. Его длинные ноги, красивая темная кожа и широкие плечи заставляют Алекса чувствовать себя очень низким, очень бледным и очень разбитым. Но его легкая улыбка и светящиеся глаза также заставляют его чувствовать себя желанным гостем. Правый рукав его кофты заполнен разноцветными значками. Алекс узнаёт несколько названий групп, замечает смешной (ловко замаскированный под ответственного взрослого), ироничный (значки глупые), белый с большой чёрной точкой и запятой, что быстро заставляет его чувствовать связь с Марком и… радужный флаг со словом спонсор (как поддерживающий человек), написанным толстыми белыми буквами. Может Зак замечает это тоже. Может быть, поэтому он это и делает. — Алекс, это Марк, — представляется Зак. — Марк, это Алекс, мой парень. Он также подаёт в Davis. Алекс, мой парень. Эти слова заполняют грудь Алекса тёплым чувством счастья. — Приятно познакомиться, мужик, — говорит Марк. Он протягивает ему свою правую руку, потом замечает трость и быстро меняет ее на левую. Алекс улыбается. — С правой все в порядке. Моя левая ещё плохо работает, — легко говорит он. Они пожимают друг другу руки. — Тоже рад с тобой познакомиться. — Биология, как у Зака? — спрашивает Марк. — Черт, нет. Я бы провалил биологию, если бы Зак мне не помогал. Я думаю об истории, но пока что не уверен, — признаётся Алекс. Марк указывает на себя. — Химия. Я жалею об этом каждый день, — смеётся он. Что-то в его голосе говорит Алексу, что Марк отличник. — Сосед моего лучшего друга изучает американскую историю. Вы сегодня его, наверное, увидите. Кайл. Он любит говорить о себе, так что задавайте ему столько вопросов, сколько захотите. — Классно. Спасибо, — говорит Алекс. — Вы уже пообедали? — Не, мы остановились за кофе час назад, — говорит Зак. Марк говорит им, что они начнут с нижнего этажа, как он планировал с ланчем в его любимом пабе, в котором, как он их уверяет, подают самые лучшие гамбургеры в этом районе. Они следуют за ним, и Алекс благодарен, что ему не нужно просить его быть помедленнее. Когда Марк разговаривает по телефону со своим лучшим другом, чтобы сказать ему принести ленивую жопу его соседа на вечеринку, Алекс и Зак обмениваются взглядами. Алекс ничего не говорит, но его улыбка говорит о многом. — Значок, — шепчет Зак в качестве объяснения. Алекс кивает. Он знает. Зак выглядит счастливым, непринужденным, будто он чувствует комфорт, находясь самим собой, каким он не был на кассете. Он берет Алекса за руку, смотря на Алекса, проверяя нормально ли это. Его улыбка говорит, что даже больше, чем нормально.***
— Переключишь ещё раз и я оставлю твою задницу на обочине, — предупреждает Зак. Алекс переключает радио снова. И снова. И снова. Прежде чем находит песню, которая не такая уж и отстойная. Зак продолжает вести и не выгоняет его из машины. — Так, что ты думаешь? — через некоторое время спрашивает Зак. — О Дэвис? Мне понравилось. И я уверен, что часть этого, большая часть, связана с тобой и тем, что мы будем там вместе, типа, открыто, но я думаю, что мне все равно бы понравилось, — обьясняет Алекс. — Там так много классных людей. Откуда они вообще берутся? Все в нашей школе такие тупые и недалекие, так почему же в колледже так много замечательных людей? Зак улыбается. Энтузиазм Алекса заразителен. — Мне тоже понравилось. И команда великолепная. Не только Марк, все. С удовольствием бы с ними поиграл. Они ходили на их игру в субботу, и Марк представил его всем членам команды. Они заставили Зака чувствовать себя частью этого и сказали ему, что будут надеяться поиграть с ним в следующем году. Он не чувствовал такого дружеского духа, когда посещал USC в прошлом месяце. Конечно, это был официальный визит, так что может быть поэтому это чувствовалось по-другому, но Зак не верит в то, что это единственная причина. Он спрашивал Марка о баскетболе и отношениях с Алексом, и Марк заверил его, что ни у кого из команды не будет с этим проблем, как и у тренеров, пока он не будет никому об этом рассказывать и держать это вне медии. Что, как он понял, означает, что ему можно заниматься всем, чем он хочет, так долго, пока он не будет целовать Алекса напротив камер. Зак колеблется, прежде чем продолжить: он не хочет возлагать его надежды, но также хочет, чтобы он знал, что он думает. — Знаешь, я думаю, что если они мне предложат стипендию, я соглашусь. Независимо от того, что предложат USC: это хорошая школа, но она слишком далеко. От тебя, от Мэй и от мамы, тоже. Их кампуса классные, но это не… это не тот тип команды, в которой я смогу представить тебя, как своего парня. — Правда? — Алекс смотрит на него. — Типа, о выборе Дэвиса. — Ага, — Зак не отрывает глаз от дороги, но кладёт свою правую ладонь на бедро Алекса. — В следующий раз, когда позвонит их тренер, я скажу ему, что готов подписать письменное соглашение. Алекс берет его за руку. — Ты же не делаешь это для меня, нет? Я хочу, чтобы ты делал это только для себя. — Нет, — обещает Зак. — Я делаю это для себя. И для Мэй: она будет в старшей школе в следующем году, я хочу быть с ней рядом. И, да, я также иду туда ради нас. Это нормально? — Блять, Зак, это больше, чем нормально, — Алекс чувствует прилив счастья и затем, почти с такой же силой, его накрывает волна тревоги. Что если он не поступит? — Мне нужно правда поработать над моим заявлением. Типа, это должно быть самой ахуеной вещью, которую я написал в этой жизни. Мне нужно, чтобы оно кричало, не смотрите на мои оценки и полностью проигнорируйте мой одиннадцатый класс. — Алекс, хей, успокойся. Ты поступишь, — Зак смотрит на него секунду. — Мы оба поступим. Должны. Они, блять, должны.XXIX
Было идеально. Абсолютно идеально. Они поступят в Дэвис. Будут жить в одной комнате в следующем году и вместе ездить в Крестмонт, когда они этого хотят. Они буду открыто встречаться. Им достанется шанс быть тошнотворно сладкой парочкой, которая встретилась в старшей школе, пошла в один колледж и провела вместе отстаток жизни. Они должны были знать, что когда что-то звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, это потому, что это, вероятно, не так. — Как, блять, я ему скажу это, Джастин? — отчаянно спрашивает Зак. — Как я могу так с ним поступить? — Чувак, я думаю тебе нужно просто… рассказать ему. Алекс поймёт, — Джастин пытается звучать увереннее, чем он на самом деле себя ощущает. Он знает, что шанс того, что Алекс поймёт, маловероятен. Зак трясёт головой. — Буквально двадцать четыре часа назад я сказал ему, что мы будем вместе в следующем году в Davis. Как я… ? Блять. Как я скажу ему, что передумал? — Нет. Ты не передумал. Обстоятельства изменились, — поправляет его Джастин. — И это, блять, хорошие новости, так что хватит вести себя так, будто это не так. Они одни в тренажерном зале. Зак целится в корзину, но промахивается почти на метр. Он сейчас не может сосредоточиться. Джастин бежит обратно к мячу и кидает его Заку. Он ещё не должен играть, но думает, что все в порядке, пока это только он и Зак, и его рука в гипсе. В основном, он просто пасует мяч Заку и смотрит, как он делает свободные броски. — Это не кажется хорошей новостью, — признаётся Зак. — Я знаю, что это не так, но я просто не могу быть счастлив этому. — Ты не обязан говорить "да", ты же знаешь, — Джастин смотрит на него. — Типа, это твоя, блять, жизнь, ты можешь делать все, что захочешь. Они спросили. Ты можешь сказать "нет". — Они не спросили, пока что не спрашивали. Просто проявили интерес. И никто не отказывался от Стэнфорда. Ему позвонили час назад, и это все ещё кажется ненастоящим. Он не может поверить, что блядский Стэнфорд заинтересован в нем. Он снова целится в корзину. Почти попадает, но мяч не долетает. Он стонет в отчаянии. Джастин берет мяч. И попадает в цель. — Блять, ладно, только тебе не нужно было тыкать меня в это носом! — жалуется Зак. Джастин смеётся. — Прости. Просто ты сегодня отстой. Можно сделать видео и прислать это в Стэнфорд, чтобы они разынтересовались тобой, и тебе не придётся говорить Алексу. Зак обратно забирает мяч и крутит его несколько раз, прежде чем сделать ещё одну попытку. В этот раз он попадает. — Я скажу им, что не заинтересован, — говорит он. — Я, может быть, даже не попаду. — Они знают про твои оценки. Но все равно заинтересованы, — Джастин пожимает плечами. — Слушай, мужик, если ты хочешь отказаться и пойти в Davis, потому что хочешь быть с Алексом, тогда иди. Типа, это хуево, если ты задумываешься об этом. Не все ли всегда говорят, что люди, отношения и любовь — самые важные вещи? Но потом нам нужно отбрасывать их, чтобы принять решение? В этом нет смысла. Делай то, что тебе кажется правильным. Все, что будет лучше для тебя. Нахуй то, что все остальные думают. Зак, кажется, задумывается об этом, но потом мотает головой. — Это не так просто. Моя мама буквально отречётся от меня, если я откажусь от Стэнфорда. Слишком большая возможность. И ты же знаешь, что мой папа там учился? Так что, да, и это тоже. И все же он не может перестать думать об Алексе. — Алекс поймёт. Может быть не сразу, но поймёт. Зак знает, что Джастин прав. Он также знает, что это хорошие новости. Но он все равно мечтает, чтобы никогда не получал этого звонка.***
— Сегодня мне звонил агент из Стэнфорда, — говорит Зак, перед этим сделав глубокий вдох. — Сказал, что они во мне заинтересованы и придут посмотреть на мою игру на следующей неделе. Он смотрит на Алекса. Он видит, как ломается его улыбка, и на его лице появляется разочарование и его попытки это скрыть. — Это хорошо. Поздравляю, Зак. Это… хорошие новости. — Нет, это не так, — говорит Зак. — Не ври. Не притворяйся. Не со мной. — Ладно, что ты хочешь, чтобы я сказал? — в голосе Алекса появляется гнев, и Зак чувствует, что он заслуживает каждую его каплю. Алекс смотрит куда угодно, только не на него. — Это ужасно, окей? Я счастлив за тебя и горд тобой, но также это хуево, потому что я, блять, эгоист. Это то, что ты хочешь от меня услышать? — Нет, Алекс. Ты не такой, — быстро поправляет его Зак. — И да, это хреново. Так пиздецки сильно. Мне… Мне жаль, Алекс. Он пытается взять Алекса за руку, но тот быстро ее отдергивает, как будто Зак собирался причинить ему боль. Может быть, потому что так и есть. — Они, наверное, даже не предложат мне грант, — говорит он, надеясь все исправить. — Я может быть даже не услышу ничего от них снова. Мы оба поступим в Дэвис, и все пойдёт так, как мы планировали. Но даже, если они меня захотят, я не уверен, что хочу принять это. Это не… — Прекрати! — перебивает его Алекс. — Просто, блять, прекрати. Перестань делать обещания. Просто уходи, хорошо? Мне нужно немного побыть одному. Зак хочет сказать ему, почему он думает сказать им "нет", даже если они дадут ему грант. Он также хочет объяснить, почему он не может сказать "нет". Он хочет переубедить его, сказать ему, что он его любит и что хочет в Davis и их комнату так сильно, как и он. Но больше всего, он не хочет причинять ему столько боли, сколько уже причинил. — Уходи, Зак! — Алекс повышает голос. Зак с трудом поднимается на ноги. — Прости, — бормочет он, прежде чем выйти из спальни Алекса. Он не может сдерживать себя и позволяет слезам тихо течь. Почему он все время причиняет боль людям, которых любит?***
Алекс ждёт, пока Зак ожидаемо уйдёт на пробежку, чтобы позвонить Джесс. — Нахуй баскетбол, нахуй моего парня за то, что он в нем хорош и нахуй Стэнфорд за то, что они его хотят, — объявляет он сразу, как слышит голос Джесс. Джесс не обращает внимания на отсутствие приветствия. — Блять, Алекс, мне так жаль. — И нахуй меня за то, что я надеялся на то, что мы будем в следующем году вместе, — добавляет Алекс. Она ждёт. Она знает, что Алекс ещё не закончил. — И нахуй любовь и заботу о людях, и тупую нужду в людях и тоску по людям. Ещё немного, Джесс чувствует. — И нахуй все это колледжное дерьмо. Да, теперь он закончил. — Хочешь, чтобы мы встретились для горячего шоколада? — спрашивает она. — Звучишь так, будто тебе нужна большая чашка. — Нет, мне просто нужно… — начинает Алекс. А что ему нужно? Он даже не знает, что ему нужно. Он хочет лучшего для Зака, что означает Стэнфорд, но также он эгоистично хочет пойти вместе с ним в один колледж, и хочет не быть эгоистом и просто быть счастливым за Зака. — Мне нужно, чтобы ему никогда не звонили из Стэнфорда. — Что они ему предложили? Алекс вздыхает. — Пока что ничего. Блять, он сказал, что даже не уверен, хочет ли он туда пойти в любом случае. Джесс, он бы сделал это для меня, и я могу это ему позволить сделать. Я хочу, но не могу. Это было бы слишком большим давлением. На, не знаю, на целую вечность. Если мы расстанемся, он всегда будет жалеть, что выбрал меня вместо Стэнфорда. И даже, если мы не расстанемся, это всегда будет рядом. То, что он сделал это ради меня. И я не… я не стою этого. Он даже не знает, что может быть хуже: не быть с Заком или быть с ним, зная, что Зак согласен на меньшее, чем он на самом деле может иметь. Он ненавидит чувствовать себя таким: слабым, нуждающимся, нестоящим. — Извини, что разрушаю это для тебя, ты стоишь этого. Ваши отношения стоят этого. — И это не должно пугать меня до чертиков? Они решили не брать их отношения во внимание, при выборе колледжей по какой-то причине. Это звучало намного проще несколько недель назад. — Я не говорила этого, — Джесс вздыхает. — Суть в том, что это не твоё решение. Оно Зака. Все, что ты можешь сделать, это поддержать его, даже, если это означает отложить свою ненависть к себе на какое-то время и позволить ему заставить тебя почувствовать самой важной вещью в его жизни. Алекс на мгновение закрывает глаза, затем проводит пальцами сквозь свои короткие волосы. — И что если он выберет Стэнфорд? — У меня нет для этого хорошего ответа. Но вместо этого я могу предложить вам немного отрицания. — Тебе надо написать книгу по самопомощи. Джесс усмехается. — Грубо! — Хорошо, — вздыхает Алекс. — Я приму небольшое отрицание с щепоткой беззаботного отношения. Слышал, что они очень хорошо идут с нескрываемым головным убором. Это правда, тренер по жизни? Она слышит улыбку в его голосе. — Это так. И немного шоколадной посыпки сверху.***
Зак бежит, пока не начинает задыхаться, а потом бежит ещё через силу. Пока стук его сердца не заглушает весь шум в голове, пока его легкие не кричат, моля о воздухе, пока его мышцы не начинают гореть, а голова становится пустой. Тогда он встаёт под душ, чувствуя, как по его уставшим мышцам бежит горячая вода, позволяя своим мыслям возвращаться одну за другой. Белая кофта с логотипом Универститета Стэнфорда, с выцветшими красными буквами спереди, которую его отец носил по воскресеньям. Как его мама не забывала повторять, что им нужно купить новую. Как он прокрался в их спальню, в ее спальню, после похорон, чтобы посмотреть на кофту и спрятать ее в своей комнате, потому что он знал, что его мама избавиться от всех вещей отца. Прошлые выходные и волнующая радость от того, что он держал руку Алекса, пока Марк вёл их по кампусу. Чувство принадлежности к этому месту, будто он ждал всю жизнь, чтобы вернуться в это место. Как его будущие потенциальные друзья по команде называли его Зи. Поможет ли его грант в Стэнфорд наладить его отношения с матерью? Поможет ли это компенсировать тот факт, что он встречается с парнем? Или ему нужно сказать ей, что он отказывается от этого, чтобы доказать, как сильно он любит Алекса? Будет ли его мать и ее суждения частью его решения? Он чувствует, будто играет в игру, но один не знает правил. Он даже не знает, как выиграть в нее. Есть ли здесь правильный выбор? Есть ли неправильный? Как он должен догадаться, какое решение сделает его счастливее? Разве цель в счастье? Он знает, кто такие его товарищи по команде, и это совсем не мелочь. Если у вас правильная команда, если у вас есть люди, которые будут вместе с вами, несмотря ни на что, которые скомпенсируют вашу слабость и предложат вам попытаться снова, когда вы продолжите падать, тогда победа по-прежнему является целью, но это не самая важная часть такого опыта. Он закрывает воду и выходит из душа.***
Дверь в спальню Зака — спальню Питера — открыта, но Алекс все равно стоит у комнаты. — Зак? Натянув толстовку, Зак оборачивается, чтобы посмотреть на него. — Хей, — говорит он, не зная, чего ожидать. — Слушай, прости, я… — Нет, Зак, это ты меня прости, — прерывает его Алекс. — Я так пиздецки тобой горд. Зак шаркает ногами, проводя рукой по волосам, все ещё влажным после душа. — У меня такое чувство, что я все испортил. То, что я обычно делаю. Алекс сокращает расстояние между их телами и оборачивает руки вокруг талии Зака. — Ты не такой и ты это знаешь, — шепчет он. — Помнишь, что ты мне сказал, когда я начинал физиотерапию? Давай будем делать шаг за шагом. Мы должны сделать это. Сейчас мы вместе и мы сможем найти способ, как нам остаться вместе в следующем году. Но пока нам не нужно об этом думать. Давай повеселимся вместе с подачами в колледжи, и потом посмеемся над тем, что испортили всю нашу жизнь, сделав неправильное решение, когда на самом деле у нас действительно есть выбор. — Да, мне нравится это. Зак притягивает Алекса ближе и, на несколько мгновений, они оба чувствуют, что все будет хорошо — что бы ни случилось. — Мы должны сходить. Отпраздновать, — говорить Алекс через мгновение. — Завтра ночью, после игры? — Это свидание, — Зак улыбается.***
Скамейка с видом на доки. Большой чёрный американо с двумя ложками сахара. Ванильный латте с дополнительной порцией кофе. Пальцы переплетаются под надежным покровом темноты. Прошёл почти год после попытки суицида. Они пытаются не придавать этому большое значение и решают, что лучшее, что они могут сделать в пятницу — это пропустить школу и провести весь день, работая над своими подачами в колледжи. Сосредоточившись на будущем, не на прошлом. Работая над преодолением этого. Не сыпя соль на старые раны. Алекс шутит о замене своего реферата на трогательное видео, где он жалко ходит с тростью, чтобы заставить декана пожалеть его и проигнорировать его средние оценки и плохую посещаемость. Теперь Зак знает, что это его защитная реакция, поэтому он берет его руку и говорит, что его возьмут. Затем Зак рассказывает Алексу о кофте Стэнфорда и, как его мать собирается повлиять на его решение, или хотя бы попытается. Он смотрит на океан. У него грустные глаза и напряженные плечи. Алекс протягивает руку и гладит его по спине. Он узнал, что с Заком, объятия часто помогают больше слов. — Не волнуйся об этом слишком сильно, хорошо? Мы решили, что не будем стрессовать по поводу колледжей, помнишь? — напоминает ему Алекс. — Мы говорим только о нашем будущем, так? — Так. Ничего больше нашего будущего, — Зак улыбается, потому что единственный способ выжить в старшей школе, это не воспринимать ее слишком серьезно. — Все будет хорошо, — говорит Алекс. Он делает большой глоток кофе. — И с того момента, знаешь, когда это не имеет значения, я действительно начал работать над своим рефератом в Дэвис. Типа, настоящее эссе, не видео, как я плачу и умоляю. Оно об изменении моей жизни, после почти ее потери, и не позволении моей инвалидности помешать мне достичь моей мечты. Это совершено по-подхалимски. — Это не может быть… по-подхалимски… если это правда, — говорит Зак, между глотками кофе. — Ну, это может быть правдой, но все равно звучит, как фейк. Зак кладёт руку ему на плечо и легко его сжимает. — Не волнуйся, помнишь? — Да. Зак допивает остатки кофе, затем пытается выбросить бумажный стаканчик в урну в нескольких шагах от них. Он промахивается. Алекс хихикает. — Ты говорил о своем баскетбольном гранте. — Отъебись! — смеётся Зак, вставая, чтобы поднять и выкинуть стаканчик в урну.XXX
— Вы слышали? — Хлоя бесцеремонно роняет свой поднос на стол и садится рядом с Алексом. — Слышали что? — спрашивают Джастин и Клей одновременно. Джесс смеётся. — Мы должны были предугадать, что становление близнецами будет для вас следующим шагом. — Мы не можем действительно стать близнецами, — спорит Клей. — Нужно разделить матку, чтобы… Его прерывает коллективный стон. — Агх, чувак, мерзость, — жалуется Алекс. — Мне и так трудно есть эту вегетарианскую штуку, которую приготовила моя мама. А если ты продолжишь говорить, меня вырвет. — Это была просто… это наука. Ах, неважно. Зак, который ест овощи Кэролайн с большим энтузиазмом, чем Алекс, поворачивается к Хлое. — Так что ты слышала? — Про Брайса. — Она чувствует, как все на неё смотрят, как только она произносит его имя. Джесс протягивает руку через стол, чтобы взять ее за руку. — У него новый лучший друг в Хиллкресте, Гэвин что ли. Гэвин встречается с девочкой из нашей школы — Софи Уайт. Она в команде чирлидеров, вот откуда я знаю об этом: все девочки обсуждают это уже несколько недель. По-видимому, Гэвин и Брайс идут на завтрашнюю игру. Зак и Джастин смотрят на неё; Клей смотрит на Джастина; Алекс смотрит на Джесс; Хлоя и Джесс смотрят друг на друга. — Давай пропустим игру, — говорит Джесс, быстро оправившись от новостей. — Пойдём куда-нибудь, только ты и я. Хлоя качает головой. — Что если он продолжит приходить на игры? Тренер убьёт меня, если я пропущу больше одной игры подряд. И ты знаешь об этом. Зак и Джастин обмениваются взглядами. Они оба думают об одном и том же и они знают, что если будут скрывать это ото всех остальных, то не сделают это менее правдивым. — Вот в чем проблема, — говорит Джастин. — Он продолжит приходить. Брайс осторожно выбирает своих друзей. Он скорее всего выбрал этого Гэвина, именно из-за того, что тот встречается с Софией, так что у него будет повод сюда возвращаться. Он хочет поконфликтовать с нами. Будто у них и так недостаточно проблем с Монти, который уже соревнуется за самого большого мудака в Америке. — Его родители не могут купить ему новую резиновую игрушку? — вздыхает Алекс. — Что ты хочешь сделать? — спрашивает Джесс у Хлои. Хлоя обдумывает свои варианты. Несколько недель назад она бы ушла из команды, решив проблему, прячась от него. Но сейчас? Она чувствует себя сильнее. — Я двигаюсь дальше и жалко, что он не может сделать тоже самое, так как на самом деле ему намного легче, — говорит она. — Я иду на игру. — Тогда и я пойду, — решает Джесс. — И спрошу тренера, можно ли мне посидеть с тобой на скамейке. Или ты можешь спросить ее, если она все ещё меня ненавидит. Джесс театрально хлопает ресницами, смотря на Хлою, пока та не начинает улыбаться, тем самым обещая поговорить с тренером. Тем временем Клэй бросает обеспокоенные взгляды на Джастина. Противостояние Брайсу это не то, что ему сейчас нужно, но Клей знает, что у него нет шансов отговорить его от этого, особенно сейчас, когда там будет Джесс. — Я тоже буду, — говорит Джастин, как Клей и предсказывал. Он чувствует на себе глаза Клея и быстро добавляет. — Тренер все равно не позволит мне пропустить игру, даже если я не играю. Это правда. Но это не причина, по которой он там будет. Клей вздыхает, потом смотрит на Алекса, который кивает. — Думаю, тогда мы все идём, — говорит Клей. — И я спрошу маму, если она сможет как-нибудь внести Брайса в чёрный список школы. — Спасибо, Клей, — говорит Хлоя. — Да, спасибо тебе, — Джесс одаривает его улыбкой, но она быстро блекнет. — Хотя мы все знаем, что большинство судей не понимают, как богатый белый мальчик может доставать девочек. Нам всем должно быть так повезло почувствовать его внимание на себе, так? — Я почувствовала, — шепчет Хлоя. Она постыжено смотрит на свою тарелку. Джесс снова берет ее за руку. — Нет, Хлоя. Это не то, что я имела в виду. Он заставил тебя поверить, что любит тебя, и он такой хороший лжец. — Поверь мне, Хлоя, я понимаю. Он сделал тоже самое со мной, — говорит Джастин. — У него есть такая штука, когда он заставляет тебя чувствовать себя особенным и заставляет поверить в то, что ты нуждаешься в нем, а без него ты — ничто. Он сделал тоже самое со мной. Он делал это годами. Я делал вещи с ним и для него, о которых мне стыдно даже думать. Я думал, что он спасает меня от парня моей матери, когда они связывались со мной, но это он был тем, кто испортил все. Всю мою жизнь я стыдился своей матери за то, что она слишком слабая, потому что связалась с таким парнем, как Сет, но думаю, я такой же. — Был, — шепчет Клей. — Был таким же, — поправляет себя Джастин. — Суть в том, что мудаки не всегда выглядят, как Сет, и когда они выглядят не так, становится сложнее понять, что тебе нужно от них уебывать. Зак кивает. — Он всегда знает, когда тебе дать то, в чем ты нуждаешься, чтобы ты подумал, что он тебе нужен. — Он ведёт себя так, будто владеет этим миром, так что ты всегда чувствуешь, что тебе нужно доказать ему, что ты стоишь этого вложения, — Алекс кивает. Клей садится ровнее. Они поняли. Они правда поняли. Она смотрит на них всех, держа Джесс за руку крепче, и вытрясывает из себя все плохие чувства. — Спасибо вам, ребята. Она чувствует, будто может все. Даже ударить в лицо Брайса.***
Джастину следовало бы знать, что произошло, когда Клей выбрал длинный путь домой, но он отвлёкся на сообщение от Джесс. Уделив хоть какое-то внимание, он бы понял, зачем это было: Клей держал его в запертой машине, чтобы заставить говорить о своих чувствах. Если бы он заметил, то заговорил бы его. Хей, Клей, что ты думаешь о последнем фильме Звездных войн? или Ты знаешь, что Зак льёт молоко на хлопья? И то, и другое заставило бы Клея говорить не меньше десяти минут. Если бы дело дошло до этого, он всегда бы смог использовать своё секретное оружие: начать смешивать персонажей Властелина колец. Почему Белый злой волшебник после смерти возвращается, как добрый злой волшебник? Но он отвлёкся, поэтому не задал нужный вопрос в нужное время, а сейчас стало слишком поздно. — Сегодня за обедом, все было довольно напряжённо. Ты в порядке? — спрашивает Клей. — Да, я в порядке. — Ну, надеюсь, ты не думаешь о прослушивании на школьный спектакль, потому что из тебя довольно плохой лжец. Джастин выглядывает из окна. — У нас есть драм кружок? И они устраивают прослушивания? Например, они могут позволить себе отказываться от других людей? — Откуда мне, блять, знать? И дело не в этом, — говорит Клей. Если Джастин думает, что сможет его так отвлечь, значит, он бредит. Он останавливается на красный и смотрит на Джастина: он выглядит нормально. Может быть, он просто слишком остро реагирует. Джастин ждёт, пока машина снова двинется, прежде чем заговорить. Он не сможет сделать это, пока Клей на него так пялится. — Думаю, я чувствую себя немного тупо за то, что делился всем этим в середине столовой, будто это был чертов сеанс терапии. Но это было хорошо. Хлое надо было это услышать и, наверное, мне нужно было высказать всестороннее дерьмо вслух. — Тебе ещё нужна встреча? (анонимные алкоголики/наркоманы) — Не сейчас, нет, — уверяет его Джастин. И он также имеет это в виду. Открываться, после этого всего, было не так уж и ужасно. Страшно, но нормально. — Ты волнуешься насчёт завтрашней игры? — Мечтаю, чтобы мы не пошли. Или, знаешь, чтобы Брайс не пришел, — говорит Клей. — Но нет, я не очень-то волнуюсь. Я его не боюсь. Губы Джастина изогнулись в легкой улыбке. — Ты никогда и не делал этого. — Думаю, я был слишком зол, чтобы бояться. — Да, наверное, — Джастин легонько стукает его по руке. — Теперь ты можешь отвезти меня домой, или ты собираешься мне провести блядский тур по дерьмовому городу?***
Зак останавливается у своего дома после школы и играет с Мэй в шахматы, пока их мама не приходит домой. — Останешься на ужин? — спрашивает Мэй. — Нет, мне надо идти. Я не могу. Мэй смотрит на шахматную доску. Без разницы, что сделает Зак, она собирается выиграть через три хода. — Она скучаете по тебе, ты знаешь? Она этого не говорит, но это видно. И я тоже по тебе скучаю. Зак вздыхает. Он бросает окончательный взгляд на доску и сбивает с ног своего короля. — Когда ты успела научиться так хорошо играть? — Когда ты успел так испортиться? Он смеётся, когда поднимается. — Я поговорю с ней. И я тоже по тебе скучаю. Он находит свою мать снаружи в саду. — Привет, мам. — Привет, Зак. Он опускается на шезлонг и глубоко вздыхает, прежде чем рассказать ей про телефонный звонок от тренера из Стэнфорда. — Он приедет на следующей неделе посмотреть на меня и он хочет поговорить со мной после игры. — Зак, это великолепно. Я так тобой горда! — говорит она. Он не может ничего поделать, но задумывается, почему она горда тем, что он может сделать, но стыдиться того, кем он является. Он отталкивает эти мысли. Он хочет попытаться, правда попытаться это исправить. Видимо, она тоже пытается, потому что говорит. — Твой отец тоже был бы тобой горд. Зак на мгновение закрывает глаза. Он чувствует прилив гордости при этой мысли, но также укол боли от потери. Это всегда только тень радости. Потенциальное счастье, никогда по-настоящему неосознанное. — Это просто неофициальная встреча, — говорит он ей, как только начинает снова доверять своему голосу. — Я буду там. — Все нормально, если ты не сможешь. Тренер и Мистер Стэнделл собираются прийти. Ее губы сжимаются, когда он упоминает отца Алекса, но она просто повторяет. — Я там буду. Я твоя мама. Я там буду. — Спасибо тебе. — Возвращайся домой, Зак, — просит она. — Тебе нужна семья. Зак хочет сказать да. Он правда хочет сказать, что он возвращается домой. Но он знает, что должен ожидать от его матери большего, чем молчаливое обещание никогда больше не говорить об его ориентации. Если он согласится вернуться домой сейчас, Алекс навсегда останется его другом. Всякий раз, как они будут собираться вместе с остальными членами семьи, его мама будет говорить всем, что он просто ещё не нашёл подходящую девушку. Один раз он прочитал в книге, что мы принимаем ту любовь, которую, как нам кажется, заслуживаем. Алекс научил его, что он заслуживает большего, чем молчание и полуправду. — Если я вернусь, сможет ли Алекс… сможет ли мой парень приезжать сюда? — спрашивает он. — Ты можешь приглашать сюда своих друзей время от времени, если… Он не даёт ей закончить. — Алекс не один из моих друзей. И нет, я не возвращаюсь.XXXI
Хлоя смущенно поправляет свою юбку, пытаясь опустить ее вниз. Она всегда была такой короткой? — Мы все ещё можем уйти, — напоминает ей Джесс. — Это нормально, если ты передумаешь, и никто не будет нас винить, если мы не появимся. Во всяком случае, никто, кто важен. — Нет, я хочу сделать это, — Хлоя смотрит на своё отражение в зеркале раздевалки. Ее сердце колотится в груди, но она знает, что сможет это сделать. Она готова и у неё есть поддержка. Она прекращает теребить свою форму и поворачивается к Джесс. — Он тот, кому должно быть стыдно. — Если бы ему было, то он держался бы подальше от Либерти, — вздыхает Джесс. Это то, что всегда будет ее волновать: он все ещё думает, что не сделал ничего плохого. — Но ты права: ему должно быть стыдно, и мы не будем вести себя так, будто это нам стыдно. Хлоя неуверенно ей улыбается. — Тогда давай сделаем это.***
Брайс сидит высоко на трибунах, улыбается и выглядит совершенно непринужденно. — Ебаный насильник, — бормочет Алекс сразу же, как видит его. — Мы пообещали Джесс, что не будем устраивать сцену, — напоминает ему Клей. — Нет, это ты пообещал. Я сказал, что сделаю все, что будет в моих силах. Алекс находит им два места несколькими рядами ниже Брайса, прямо между ним и баскетбольной площадкой. Если он попытается добраться ближе к скамейкам, к Джесс или Хлое, или Заку, или Джастину, Алекс полностью готов ударить его своей тростью. К черту последствия. Брайс громко смеётся, и Клей может чувствовать, как по его коже бегут мурашки. — Да, окей, что бы там ни было, я в деле.***
Тренер Патрик отводит Зака и Джастина в сторону перед игрой. — Мне стало известно, что Брайс Уокер может быть сегодня здесь. — Один взгляд на мальчиков может сразу подтвердить, что они уже знают. — Я хочу, чтобы вы забыли о нем. Джастин, ты сидишь на скамейке и смотришь игру. Никакого взаимодействия со зрителями, хорошо? И, Зак, сосредоточься на игре, забудь обо всем остальном. Не позволяй ему вывести тебя из равновесия. Они оба кивают. — Да, тренер. Как только они остаются одни, Зак и Джастин обмениваются взглядами. Джастин понижает голос, чтобы тренер не смог их услышать. — Если он только попытается заговорить с ними… — Мы сделаем ему больно, — не задумываясь соглашается Зак.***
В один момент Хлоя окружена остальными чирлидерами, а в следующий она находит себя одну на краю футбольного поля. Она смотрит по сторонам. Игра окончена, и большинство студентов покидают поле. Тренер Патрик разговаривает со своей командой, умудряясь поздравлять их с победой, и также ругать за ошибки, которые в один момент могли бы стоить им игры. Тренер Лофтин загнала Джесс в угол, которая выглядела бы менее несчастной, если бы ей вырывали зубы без анестезии. Алекс и Клей спускаются по лестнице. А потом вдруг появляется Брайс. Он стоит прямо перед ней. Ей становится плохо. Она чувствует его руки на ее теле, будто он трогает ее прямо сейчас. Она задыхается в этом горячем воздухе. Она закрывает свои глаза, когда он открывает рот, чтобы начать говорить, но не его голос она слышит потом. — Держись от неё подальше, Уокер. Зак. Хлоя открывает глаза: он стоит между ней и Брайсом, сжав кулаки. — Ну, ну, Закки, не волнуйся ты так. Я просто хотел сказать "привет" нашей Хлое, — говорит Брайс, подмигивая ей. — Не знал, что ты ее теперь трахаешь. Все ещё пытаешься быть мной? Не могу тебя винить, она хороша в постели. Зак делает шаг вперёд, тем самым заставляя сделать Брайса шаг назад. — Конечно же, ты так думаешь, потому что считаешь, что девушки созданы только для ебли. — Тебе пора уходить, Брайс, — предупреждает его Джастин, подходя к ним ближе и становясь рядом с Заком. Брайс улыбается. Этот урод правда улыбается. Он долго на них смотрит: Зак и Джастин, готовые его побить; Хлоя, стоящая за ними, крепко обхватывающая себя руками; Джессика, застывшая в нескольких шагах, несводящая с него глаз; маленький Алекс и Клей Дженсен, прямо рядом с ней, явно готовые к драке. — Скоро увидимся, ребята, — говорит он. Бросая последний взгляд на Зака. — Будь осторожен, Закки. Он медленно поворачивается и уходит, будто решив уйти по собственной воле. Зак и Джастин разворачиваются. Зак протягивает руку, чтобы положить ее на Хлоино плечо, но останавливает себя. Только потом она поймёт насколько это отличает его от Брайса: он хотел утешить ее, но понял, что последнее, что ей нужно в данный момент, это прикосновения от парня. — Ты в порядке? — вместо этого спрашивает он. Она кивает. — Да, все хорошо. — Мне так жаль, — говорит Джесс, бросаясь к ней. — Я не… — Все нормально, Джесс, — убеждает ее Хлоя. Сейчас, когда Брайс ушёл, и мир больше не ощущается удушающим, она на самом деле чувствует себя лучше. Немного потрясена, но не напугана. Не одна. Она чувствует себя защищённой. Она берет руку Джесс. — Мне просто нужен душ и наконец-то убраться от сюда. Джесс провожает ее в раздевалку. — Ты в порядке? — спрашивает она, когда они покидают корт. — Спроси меня через десять минут. Но думаю, да. Алекс дотрагивается до руки Зака. — Ты как? — Жаль, что я не ударил его по лицу, но да, все хорошо. — То, что он сказал, — эхом отзывается Джастин, когда Клей бросает на него обеспокоенный взгляд. — Ну, иди переодевайся. Я отвезу тебя на встречу, — решает Клей. — Ты такой властный. Ты самый властный человек в семье, — говорит Джастин, но не спорит против необходимости встречи прямо сейчас. Брайс все ещё на него влияет и он может это ненавидеть, но знает, что нет смысла это отрицать. Зак незаметно проводит по руке Алекса. — Я приму душ и переоденусь, потом можем поехать домой.