lover from past

Ричи уже который день думает зачем вообще приехал на эту свадьбу. С какой целью? Порадоваться или разбить себе сердце? А может быть забрать своё? Он не знает точно, но уверен, что до боли в сердце любит Каспбрака, каждую его частичку. Его пухлые губы с лёгкими ранками, его веснушки, которые так и не потускнели с их подростковых лет, его шелковистые волосы, отливающие блеском. Каспбрак для него — воздух, а он для него, кажется — просто пыль. «Но, если бы я был для него помехой, он бы не проводил со мной столько времени, был бы с Дафной», — думает Тозиер, сидя в вечернем парке на какой-то лавочке возле кофейни. Погода сегодня прекрасная. На Ричи лёгкий плащ и шапка, из-под которой торчат непослушные кудри. Можно отметить, что вместе с ним ещё огромное количество сомнений, плутающих в его голове и закрадывающихся в самые труднодоступные уголки, но не стоит; уж слишком Тозиер этим озабочен. Кофе в бумажном стаканчике дарит лёгкость, но мысли не растворяет. Странно, что он решил задаться этим вопросом только сейчас — спустя две недели со своего приезда. — Придурок ты, Ричи, — говорит он сам себе, — Зачем я тогда сказал это? Почему меня это вообще волнует, ведь всё было хуеву тучу лет назад? Ему кажется, что он сейчас взорвется.Однако, стоит отметить, что прямо сейчас он помнит это в деталях, помнит почему он это сделал. И прямо сейчас хочет всё повторить. Ричи бросает стаканчик от кофе в урну и направляется домой вдоль парка, который освещают тусклые фонари. ************************* Июль. Тихий, ничем не беспокоющий души людей вечер. Воздух сухой и в меру прохладный. Он щекочет кожу нежными касаниями, словно пёрышком, дарит спокойствие в его истинном обличии. В голове Ричи Тозиера, 18 летнего парня с горящей головой, только одна мысль. Она окутывает голову пеленой, давит на виски так сильно, что хочет пасть заметно и не чувствовать ничего. Он хочет иметь каменное сердце, но оно трепещет. Вы наверное думаете, что он просто глупый влюбленный? Нет, он не влюблён, он любит. Той самой любовью, которая таясь под самым дном сердца, ожидает лишь града упреков, сожалений и насмешек, поэтому и не показывает себя. Той любовью, от которой при касании до человека, идёт ток, который дурманит получше наркоты и прочих химических забав, а сердце стучит быстрее. А при взгляде внутри все падает куда-то вниз и ноги такие неприятно ватные, и никуда от этого не убежишь. Ричи неуклюже сползает с края крыши и больновато приземляется на подошву протёртых кед и направляется к его дому, дому Эдди. Иногда Ричи кажется, что он нашел бы его даже с закрытыми глазами. — Здравствуйте, миссис Кей, а Эдди можно? — Тозиер улыбается своей кривой улыбкой и уходит, слыша заветное: «Не прикасайся к моему сыну, грязный мальчишка!» Ему восемнадцать, а кличка от неё все та же, противно. И, снова по старой схеме, он специально топчет газон с цветами миссис Кей и забирается в комнату Эдди через окно. — Эдди? Пошли, это важно, — тот стоит в пижаме и совершенно не соображает, что от него хотят, но всё же идёт. Тозиер в лёгкой футболке, очень рад тому, что его Эдди сегодня в тонком худи, ведь на улице прохладно. — Эдди, давай убежим с этой улицы? Я вижу, что ты не хочешь здесь быть. — Я не против, улицы правильных мальчиков отстой, — он хмыкает и солнце бликами играет в его глазах, а Ричи тонет в собственной пучине страха и сомнений, но в ответ улыбается. — А ты, я смотрю, в плохие парни записался? — смеётся кудрявый, слегка приобнимая его за плечи. — А ты что ли против? — Нет, что ты. Из медвежонка получится отличный бэд бой, — Ричи расплывается в глупой улыбке, смотрит на нахмурившиеся брови Каспбрака и смеётся. — Да пошел ты, Ричи, — бурчит Эдди, пытаясь скрыть улыбку. Они подходят к каньону практически без всего: лишь вода Эдди и Тозиеровские сигареты с ментолом. Типичный подростковый комплект, ничего не скажешь. Закат великолепен, как и всегда впрочем. Они сидят на краю, болтают ногами и смотрят вниз на озеро, в которое прыгали на прошедших пьяных выходных. — Эдди, ты никогда не думал, будем ли мы общаться, когда закончим эту чёртову школу? — Конечно будем, Ричи. Не волнуйся, я никогда не оставлю тебя, ты же знаешь и, черт возьми, выбрось уже эту дрянь! — он выхватывает сигарету и бросает в озеро. Плевать. Там и так уже полно отходов. Ричи замирает на момент, когда понимает, что сейчас пора сказать ему. Может крикнуть, он не знает, но уверен, что именно сейчас, когда солнце почти спустилось, а он так сильно влюблен. Момент. — Останешься ли ты со мной, если я скажу тебе кое-что? — Ричи разворачивается к нему и заглядывает в глаза Каспбрака. — Я всегда буду с тобой, — Ричи выдыхает, вдыхает снова и повторяет так ещё раз и опускает голову. — Ты мне нравишься, Эдди, — говорит Ричи, поднимая на него взгляд, — Я люблю тебя. ************************ Он идёт сквозь уже закрывающийся парк, а в голове лишь кружатся мысли, воспоминания. Он думает, что однажды они задавят его, но избавляться от них не спешит — в конце концов это горький опыт для него, воспоминание, в котором он смог. Тозиер поправляет шапку ниже и сгущает кудри ближе к глазам, чтобы ни один человек в мире не видел, что он плачет. «Ричи Тозиер не должен плакать, Ричи Тозиер должен быть сильным», — именно так говорила его мама когда-то, но наверное тогда боль была не такой сильной. *********************** — Эдди? Прости, я наверное не должен был… — Ричи, нет, всё нормально, прости, слушай, мне нужно срочно домой, кажется, время приема таблеток, я спешу, — он заикается, поднимается с земли, резкими движениями кистей стряхивая грязь и мелкие частицы пыли с колен, и убегает. И, думает Ричи, лучше бы он тогда сказал «нет» и обрубил, осудил бы его подростковые мечтания за легкомысленность и придурковатость, но нет, он убежал, оставив в сердце Тозиера крохотную, сияющую светом, надежду на лучшее. — Но время приема таблеток уже прошло, — говорит Ричи, склонив голову к коленям, совершенно запутавшись в своей жизни. ************************ Он выходит из парка, достает салфетки из кармана и, покупая очередной эспрессо, вытирает с лица слезы. Проблемы с кофе — последнее, что волнует его сейчас. «Ричи Тозиер не должен плакать» Он заходит в дом, молча раздуваясь, и узнает, что практически все уехали. Остался лишь Эдди, черт бы его побрал. «Только этого не хватало, впервые жалею, что он видит меня. Надеюсь, я выгляжу не слишком помято» — думает Ричи ненароком. — Ричи? — слышится тот самый голос из гостиной и тихие шаги, — Выглядишь помятым, все хорошо? — он кладёт ему руку на плечо и заглядывает, как кажется Тозиеру, прямо в душу. Он никогда не любил, когда Эдди так смотрит. Однажды, когда Генри вновь избил Тозиера за то, что он гей, тот смотрел на него также. Осуждающе, но взволнованно. Карие глаза напротив выпытывали из Ричи всю правду. «Да, я орал на улице, что я гребанный гей, но я думал, что никто не слышал!» — но иногда, эх, слыша правду, Каспбрак все чаще думал, что когда-нибудь отпиздит Тозиера сам. — Я в порядке, Эдс, приготовишь кофе? — он снимает проверенное насквозь пальто и понимает, что именно здесь он чувствует себя, как дома. И он не хочет возвращаться туда, где нет Эдди Каспбрака: в холодные стены, ливень и опадающие листья за окном. — Конечно, — он видит, как тот беспокоится и злится, потому что Ричи недоговаривает ему что-то. Фырчит и, казалось бы на кофе, только вот кофе Эдди готовит отличный, такой, что и фырчать не на что.— Сыграешь со мной? —Эдди ставит кружку на стол, садясь рядом и протягивая джойстик, — Все уехали и мне, если честно, немного одиноко. — Во что мы будем? Кошмар, нам по 24 года, а мы все ещё рубимся в видеоигры, — Ричи говорит это с наигранным удивлением, но внутри знает, что каждый вечер с Каспбраком возвращает его в прошлое, где все хорошо, а это для Тозиера — небольшая надежда. Их вечер больше похож на давнюю посиделку в гамаке, когда Эдди был ещё маленький вредным подростком, возникающим резко и обваливающим на тебя кучу нравоучений, добавляя его любимое «придурок». Ричи, если сейчас вспомнит, то наверняка усмехнется, глядя на статного врача возле него. Но и Ричи уже не балабол, который считает, что шутки про члены и мамок — его лучшая фишка. Он, между прочим, отличный (читать, как самоуверенный) стэндапер и в общем-то жизнь у него идёт хорошо. Если не говорить о том, что в ней ̶ ̶к̶̶о̶̶г̶̶о̶̶-̶̶т̶̶о̶ чего-то не хватает.Он чувствует, что больше не может ждать, пока жизнь чудесным образом вернет ему Эдди. Он на момент замирает, обдумывая, стоит ли это того на самом деле. — Ричи, ты сейчас проиграешь мне желание, — наивный Эдди ещё не понимает, что Ричи уже проиграл ему все свои чувства: от начала и до конца.— Ну вот, ты проиграл! С тебя желание! —«Так ярко улыбается…я такой гей, Бауэрс был прав», — (Тозиер сейчас совсем не пялится на Каспбрака, придурковато улыбаясь, нет, как вы могли так подумать). — Может ты мне уже скажешь, что не так? Почему ты ведёшь себя так странно сегодня, не страннее, чем обычно, но все же? Ты что-то скрываешь? — Эдди поворачивается к нему и настойчиво кладет ладони на колени Тозиера, прижимая к дивану. Ричи же кажется, что прищур напротив сейчас его уничтожит. Молчание.Ричи уже все равно, как сильно его сердце разобьётся сейчас, как глубоко оно канет в лету и сколько стоит билет на автобус. — Ты мне нравишься, Эдди, — говорит Ричи, поднимая на него взгляд, — Я люблю тебя. Каспбрак на это заявление, как кажется Ричи, отвечает молчанием и лёгкой паузой. Облако неловкости и пассивной паники Тозиера окутывает комнату, которая теперь больше напоминает картину «Суета сует» — там тоже все смирно, но почему-то же ее так назвали. У Тозиера вспотели ладони и он уже хотел бы поднять их, да только вдруг он уберет руку из-под ладони Эдди и тот больше не подержит его за руку. Эх, Ричи, Ричи. — Ох, Ричи, — Каспбрак давит на колени Тозиера, заставляя того сглотнуть то ли от жажды, то ли от страха. (а может и от желания, но Ричи Тозиер старается держать себя в руках. Как видите, получается у него плохо), — Ты уже говорил мне это однажды, там, на обрыве. Я убежал тогда, неужели ты все ещё любишь меня? Я же поступил как последний обмудок и трус. — Да, все ещё, — Единственное, что отвечает ему Ричи, чувствуя, как расстояние между ними (не)плавно уменьшается. — Если да, то почему ты все ещё не поцелуешь меня? — «Бля, а чё так можно было?» мелькает в голове Тозиера на секунду и тот поражается, как в такой момент его мозг все ещё думает матом. — Ты не разрешал, а я воспитанный вообще-то, — отвечает он и кладет свои ладони поверх каспбраковских, — можно? — Нужно, — Каспбрак льнет к губам Тозиера смело, зная, что все вернутся только завтра утром. Что значит этот поцелуй для Тозиера? Какой он для него? Он для него, словно поздняя весна с только что распустившейся вишней, которая плавно перетекает в лето через томный, греющий кожу закат. Словно ощущение того теплого ветра в первые жаркие летние деньки, которые ты так долго ждал. Ощущение, что щекочет кожу и пробирает до мурашек безумно приятно. Ощущение, в котором хочется зарыться по самую макушку и никогда не оставлять. Чувство любви, которое преодолело ожидание, как корабль, прибывший из путешествия. Ричи Тозиер чувствует, что снова живёт, а его жизнь взрывается яркими фейерверками мыслей. Он не знает, что чувствует Каспбрак сейчас, в момент, когда Ричи жадно, но в то же время настолько нежно, сминает его губы, сидя на диване в гостиной. — Так…тебе понравилось? — спрашивает Тозиер с лёгкой отдышкой и блеском в глах, которого так давно не было. — Ты серьезно что-ли? Конечно, я хочу еще. — Но был другой вопрос—, —отвечает ему Ричи. — Ещё, — твердо отвечает Каспбрак, наваливаясь на Ричи всем телом. Любовник Каспбрака — а что? Звучит неплохо.