occupational hazards

— Знаешь, я тебе вчера пытался дозвониться, — говорит Скотт за обедом. В столовой сегодня подают корн-доги: Стайлз был свято уверен, что после программы по сокращению расходов такая роскошь сотрудникам больше не доступна, и теперь не может отделаться от мысли, что Питер просто расслабился из-за частого и хорошего секса; надо будет проверить это предположение на практике, — Где ты был? — С Питером. В кинотеатре под открытым небом, — отвечает Стайлз, — Было весело. — Кино под открытым небом? Ты давно в девочку-подростка из пятидесятых превратился? — уточняет Айзек. — Кажется, я точно так же вчера и пошутил, — говорит Стайлз, — Но вообще-то мне зашло. — Что за кино вы смотрели? — Понятия не имею, — Стайлз улыбается так широко, что рискует порвать щёки, а потом очень красноречиво обхватывает корн-дог губами на случай, если до друзей не дошёл намёк. — Господи боже, — стонет Айзек, — Ты такой отвратительный! — Я такой везучий, — поправляет его Стайлз, — И вообще, не ты ли недавно хотел, чтобы моя личная жизнь пошла в гору? — Но на ежедневную рассылку с новостями я не подписывался! — Ну, выбора у тебя нет, так что слушай: заняться сексом в машине куда более реально, чем ты думал. — Думаю, мы поняли. — Уверен? Потому что я могу поделиться подробностями. В ответ Айзек вовсе не по-детски пытается спихнуть Стайлза со стула. Тот в последний момент успевает ухватиться за край сидения и всё-таки не падает на пол. — Да вы просто завидуете! — возмущается он, — Очень сильно завидуете! — Эй, Стилински, — говорит ещё кое-кто, обычно ведущий себя по-детски. Стайлз поднимает взгляд и видит опирающегося на обеденный стол Джексона. Плохой знак. — Приветики, — отвечает Стайлз, заранее опасаясь исхода этого разговора, — Как дела? — Вы с Хейлом в последнее время часто зависаете вместе, — Джексон поднимает бровь, словно бы представляя доказательство очевидной виновности обвиняемого в суде. Стайлз хмурится: — Мы вместе работаем. — Я так и понял, — Джексон надкусывает яблоко, которое Стайлз взял себе. И вот если он сейчас положит это яблоко обратно на поднос, видит бог… — Ты же знаешь, что у нас строго запрещены отношения с коллегами, да? Джексон наклоняется ещё ближе и практически шепчет: — Может, на досуге тебе стоит об этом подумать. — Ла-а-адушки, — тянет Стайлз, стараясь игнорировать царапающуюся в районе живота панику. Джексон ничего не знает, просто не может ничего знать, — Спасибо за этот неуместный и ненужный совет. У тебя всё? Джексон пожимает плечами и отстраняется: — Просто хотел тебе помочь, Стилински. Он уходит, подбрасывая надкусанное яблоко в ладони, как злодей из Диснеевского фильма — Стайлзу отчаянно хочется швырнуть ему в спину остальной обед. Просто чтобы увидеть, как он растекается по чужой отглаженной рубашке. Стилински заставляет себя разжать кулаки, опускает пластиковую вилку обратно на стол и смотрит на Айзека и Скотта. Те явно в замешательстве, как и Стайлз. — И что это была за херня? — спрашивает Айзек, — Один из его головорезов тебя после работы пришьёт в ближайшем переулке? — Да он просто блефует, — без особой уверенности отвечает Стайлз. Всё-таки они с Питером не так уж ответственно подходили к маскировке своих отношений. Стайлз предпочитает не думать о том, сколько нервных клеток потерял только потому, что коллеги едва не натыкались на их бурный секс (наверное, невероятно много). Запирать двери, быть тихими или просто трахаться подальше от чужих глаз каждый раз почему-то не получалось, — Думаешь, мне стоит волноваться? — Стилински! — орёт Финсток и машет рукой из противоположного конца столовой, — Как доешь, пулей ко мне в кабинет. Ладно, может, Джексон всё же и не блефует. Стайлз ёрзает на стуле и смотрит на сидящего напротив Скотта. — Ну, может, немножко волноваться и стоит, — говорит тот. — Просто соври, — советует Айзек, — У этого ублюдка же нет видео-доказательств. Стайлз судорожно сглатывает. Господи, а вдруг… Могли ли они с Питером так просчитаться? И мог ли Джексон быть настолько жутким и упорным — сочетание этих двух черт характера обычно разит наповал? — У нас же не… У нас на лестнице же нет камер, да? Айзек роняет вилку: — А что вы, блять, делали на лестнице?! — Забудь, — тут же отвечает Стайлз, комкая салфетку и отбрасывая её на поднос. Аппетита как не бывало. В животе скрутился тугой комок нервов. Наверное, нет смысла оттягивать неизбежное: лучше пойти к Финстоку сейчас, чем ещё 15 минут размазывать по тарелке холодную еду, — Пересечемся позже, ладно? На лицах друзей отражается беспокойство — это не очень-то успокаивает. А что насчёт того раза, когда Стайлз с Питером целовались в кладовке? Кто-то мог заметить? Неужели они реально были настолько тупыми? Господи, Стайлз так язву заработает. Он спешит к офису Финстока, стучится и входит в кабинет. Финсток просматривает какие-то бумаги — Стайлз отчаянно надеется, что это рабочие документы, а не фото его поцелуев с Питером, снятые частным детективом с ну очень хорошей фотоаппаратурой. — Вы хотели со мной поговорить? — Стилински, — Финсток опускает бумаги, и это… Да, это просто документы, а не интимные фотографии. Господи, спасибо тебе, — Я с тобой всё собирался поговорить… И что бы это значило? Звучит… Не очень доброжелательно. Скорее зловеще. — Слушайте, — начинает Стайлз, пытаясь понять, слышно ли, как он пытается сглотнуть, — Что бы вам там не рассказали… — О, мне много чего рассказали, уж поверь! — перебивает его Финсток, — Питер очень много о тебе говорит. — Я… Чего? Питер? Стайлз шёл сюда в полной уверенности, что сейчас ему покажут составленную Джексоном презентацию «очевидные и несомненные признаки того, что Стайлз и Питер в отношениях», а не… А не то, что сейчас происходит. — Он почти бредит тем, что ты делаешь, — продолжает Финсток, и это только сильнее всё запутывает. Что? Ч т о? — Он очень впечатлён. — Он… Э-э… Чем впечатлён? Питер же не такой дурак, чтобы пойти и рассказать Финстоку об их приключениях? Он же не затеял всё это для того, чтобы уволить Стайлза? Хотя дурак так и не сделает… А вот очень умный и коварный человек… — Тем, что ты делаешь! — говорит Финсток, — Говорит, что твои посты в соцсеятх приносят нам кучу денег. — Серьёзно? — из всего, чем Питер может бредить, это наименее вероятно, — Он правда так сказал? — Ага, я тоже удивился, — Финсток складывает руки на столе, — Суть в чем: мы хотим, чтобы ты работал больше. Чтобы от тебя было больше пользы… Которую, к нашему общему удивлению, ты, как оказалось, умеешь приносить. — Хвалить вы умеете, босс. — Мы хотим, чтобы ты занялся маркетинговой компанией для запуска нового продукта. Это, конечно, потребует от тебя больше усилий, да и работать придётся дольше… Но ты поднимешься по карьерной лестнице, а я тебе из личного опыта скажу — чем выше забираешься, тем лучше с неё вид. — Воу, серьёзно?! Интересно, вот так чувствуют себя люди, попадающие на работу через постель? — Ну как, ты согласен? — Ага. То есть… Да. Конечно. — Отлично. Надеюсь, ты готов к тому, что почту завалит письмами, а времени на то, чтобы зависать на Фейсбуке, не останется. Стайлз нервно хихикает: — Да ладно, нигде я не зависаю. — Стилински, ты думаешь, что я… Ладно, — Финсток смотрит на него, а потом машет рукой, словно отгоняет назойливую муху, — Закрой за собой дверь. Вот и всё. Вот и повышение, которого Стайлз и не думал дождаться. Повышение, о котором он ныл каждый вторник, ибо нельзя же так его недооценивать и так мало ему платить… И досталось ему это повышение потому, что… Питер правда думает, что Стайлз этого заслуживает? Или это странная награда за качественные оргазмы, корпоративная версия спонсорских отношений с богатым папочкой? И если это так, то сколько оргазмов приходится на один шаг по карьерной лестнице? Закрыв за собой дверь, Стайлз натыкается на Джексона. Тот со слишком уж обыденным видом попивает кофе, прислонившись к стене. Он что, вместо обеда сюда пришёл? Это ни капельки ни жутко, что вы, совсем нет. — Привет, Джексон, — говорит Стайлз, пытаясь понять, подслушивал ли тот у двери и что из сказанного может быть использовано против него в суде, — Напряженно работаешь, как я погляжу. Джексон ухмыляется: — Не так напряженно, как ты. Господи, это пугает. Стайлз хмурится, пытаясь отделаться от ощущения, которое возникает, если смотреть на ухмылку Джексона слишком долго — словно паук по шее ползёт. Решив, что молча уйти сейчас лучше, чем случайно ляпнуть что-то компрометирующее, Стайлз разворачивается и на ходу пытается продумать план действий. На работе им с Питером явно нужно лучше скрывать отношения. Да, в том, чтобы целоваться у принтера или отправлять друг другу сексуальные записочки факсом, определенно что-то есть, но это что-то не стоит разъедающей желудок Стайлза тревоги. Всего один сунутый не в своё дело нос, и Стайлз окажется на улице. Без работы, без денег и без чувства собственного достоинства. А в этом офисе очень много носов, которые так и норовят сунуться не в свои дела.