Всё это и даже больше

Вечеринки в доме Энтони Вуда — настоящее событие. Но не для тех, кто к ним уже привык. У Дэвида комом в глотке стоит этот роскошный особняк с вычурным фонтаном, эти люди и напитки с зонтиками, — всё это было часть какой-то дьявольской канвы, составляющей жизнь известного режиссёра Дэвида Тарино, и он хотел порвать её в клочья. Он потягивает виски в компании старых знакомых — продюсеров, киноагентов, моделей — к нему постоянно кто-то подходит, но единственное, Дэвид хочет сделать — исчезнуть к чёртовой матери. Он находит глазами Эмму — сделать это нетрудно: у неё чертовски блестящее платье. Шелковый кремовый верх с тонкими бретельками и облегающая, расшитая золотыми пайетками юбка — она выглядит очень по-голливудски — стоит на балконе с подружками и держит бокал игристого за ножку. Дэвид усмехается и закуривает. Для неё это всё в новинку — она, словно в омут, бросается в эту роскошь и забывает задерживать дыхание. Чертовщина. Эмма выглядит самоуверенной. Румянец на её щеках можно легко спутать с алкогольным опьянением, но это не так — он коварно выдаёт то, что она обжималась с Дэвидом Тарино в гардеробной, и это было большим секретом. Она слушает смешной рассказ Алекс с работы, но на самом деле — Боже мой! — в её голове вспыхивают картины, на которых Дэвид запускает руки ей под юбку. Как он зажимает ей рот своей большой ладонью и покрывает поцелуями её грудь. Как он нависает над ней и хищно улыбается, а она заходится в стонах — как он сжимает её талию и притягивает её к себе, проникая ещё глубже. Глаза Эммы темнеют — она не слышала ни слова, но Алекс бы поняла её. Она бы её простила. Эмма смотрит на Дэвида — он стоит внизу и курит, глядя прямо на неё. Актриса улыбается и посылает ему воздушный поцелуй — в ответ Тарино касается ладонью левой стороны груди, где должно быть сердце. Ей кажется, что сейчас — именно в этот момент — она счастливее, чем когда-либо была, и это уже не сон. Это всё по-настоящему. Она на вечеринке одного из самых влиятельных режиссёров Голливуда флиртует со своим мужчиной — другим, не менее влиятельным режиссёром Голливуда, — и ведёт светские беседы. Боже, Боже, разве может быть что-то более? Вдруг к Дэвиду подходит Энтони Вуд — всего на секунду — они обмениваются парой фраз, и Тарино жестом подзывает Эмму к себе. Когда она спускается, то обнаруживает, что музыка сменилась на медленную, и большинство гостей уже разбились на пары — Дэвид протягивает ей руку, и где-то внутри себя Эмма кричит от восторга. Он прижимает актрису к себе и вдыхает запах её волос — он скучает каждую секунду, хоть и редко об этом говорит. Они танцуют, не замечая ничего вокруг. Эмма смотрит в его карие глаза и улыбается так искренне, что Тарино невольно улыбается ей в ответ — его руки на её талии, и это так правильно. — Я поверить не могу, что это происходит, — Эмма восторженно смотрит на Дэвида. — Я мечтала об этом всю жизнь. — Ты никогда не была на такой вечеринке? — Никогда, и сейчас это просто... — актриса вздыхает, — Это потрясающе. Я никогда не думала, что это случится. "Я никогда не думал, что буду так сильно любить тебя", — эта мысль мелькает у Дэвида в голове, и он усмехается. Режиссёр целует Эмму и чувствует, как внутри него разгорается огонь — такой огонь, обжигающий своим языком все внутренности, — он давно не чувствовал такого тепла, но как только рядом с ним появлялась маленькая актриса — Дэвид сгорал дотла. Хоть и боялся себе в этом признаться. — Ты помнишь нашу первую встречу? — тихо говорит он. — Она начиналась точно также. — Да, ужасный был денёк, — Эмма утыкается лбом в грудь своего мужчины. — Надеюсь, сюда не заявятся копы. — Даже если так, — Дэвид шепчет ей на ушко, — нас тут уже не будет. — Что? — Давай сбежим. На мгновение Эмма замирает. Ещё никогда её жизнь не была такой фантастической со всеми этими особняками, фонтанами, канапе и дорогим шампанским. Но сейчас, когда Дэвид Тарино предлагает ей сбежать с самой крутой Голливудской вечеринки — она чувствует в груди какой-то оглушительный взрыв. Эмма доверяет ему так сильно, что он и представить себе не может — он берёт её за руку и направляется к выходу. В машине Дэвида Эмма полностью расслабляется — она достает из бардачка припрятанные заранее чипсы и скидывает туфли. Тарино усмехается чему-то своему, наблюдая за тем, как она облизывает пальцы и комментирует всех пробегающих по тротуару котов. Это так в её стиле — так привычно и как-то по-родному. Он кладёт руку на острую коленку Эммы и несильно сжимает. Жизнь так прекрасна в свете вечерних фонарей. Дома Эмма первым делом повалилась на кровать: едва коснувшись головой подушки, она поняла, как тяжело всё время держать спину ровно и ходить на каблуках. Она наблюдала за тем, как раздевался Дэвид, но не могла найти в себе сил раздеться самой. — Ты заметил, как Николас Бёрд помешан на себе? — актриса повернулась на бок и подпёрла голову рукой. — Да, этот смазливый кретин постоянно напрашивается на комплименты, — ухмыляется Дэвид, снимая рубашку. — Идиот. — Зато Альберт очень хвалил меня. Он сказал, что тебе со мной чертовски повезло. — Он и мне это сказал, — Тарино улыбается, стягивая брюки и ложась рядом с Эммой. — И что ты думаешь? — Я думаю, что ты моя лучшая актриса, — он запускает пальцы в волосы Эммы и смотрит в её уставшие глаза. — А ты мой лучший режиссёр. — Я знаю. Эмма замолкает на секунду и смотрит Дэвиду прямо в глаза — он такой красивый в свете ночника. Она ловит себя на мысли, что именно этот момент — в эту секунду — это лучший момент за день, когда её любимый мужчина гладит её волосы. Без дорогих костюмов, без канапе и напитков с зонтиками. Счастье стало так просто — это его лицо. И ничего больше. — Мне так хорошо с тобой, — шепчет Эмма и забирается на Тарино сверху. Его руки скользят по тонкой талии — по этим блестящим пайеткам и шелку — он смотрит на неё снизу вверх и чувствует себя лучше, чем когда либо. Будь его воля, он бы пророс в Эмму корнями и никуда её от себя не отпускал, — настолько тяжело он переживал разлуку. Хоть никогда в этом и не признавался. Он хочет, чтобы она всегда была рядом и улыбалась. — Что ещё тебе нужно для счастья? — спрашивает он. — Ничего, — Эмма качает головой и наклоняется, заглядывая прямо в его глаза. — Ну правда, — улыбается Дэвид, — Что ещё ты хочешь? Вечеринок? Бассейнов? Шампанского? Я дам тебе всё это и даже больше. лишь бы ты была довольна — Тебя. Дэвид сжимает её в своих руках — Эмма целует его и улыбается ему в губы. Всё так, как и должно быть. Всё так просто и правильно. Тарино подминает актрису под себя и оказывается сверху — он покрывает поцелуями её шею, и она звонко смеётся. Её платье такое блестящее. А без него гораздо лучше.