То, о чем ты молчишь

Ао чувствует свою безнаказанность. Он знает, что его не выгонят – он не кто-нибудь, а сын Сифи Таарей и внук Каси Таарей. Его предки известны. Если бы не уверенность, что выходка с нарядом сойдет ему с рук – он бы не решился. После танца он не стал переодеваться. Многие косились в его сторону. Шепотки, взгляды. Оказывается, быть в центре нарастающего скандала еще как весело. Хотя Ао предпочел бы остаться в стороне. Он увидел Браяра среди гостей, в компании кого-то. Тот заметил его и улыбнулся. Ао выдохнул. Больше всего он считался со мнением брата. Хорошо, что тот не считает его выходку неверным ходом. Остальное – не важно. Только он направился от стола с угощениями к брату, как путь ему преградил никто иной, как цель. Леолей. Сам пришел. – Право, я восхищен вашей дерзостью. Я впервые встречаю столь смелого омегу. Позвольте молвить, вы танцевали не менее ярко. Голос мягкий, выдержанный тон. Улыбка. Глаза сияют – знакомый блеск. Ао почти что ликует. Победа? Победа. – Безмерно благодарен, – Ао собрался поклониться, но Леолей остановил его со словами: – Право же, не стоит. Леолей улыбнулся снова – искренне, и Ао показалось, что и воздух вокруг рыжего светится, подобно солнцу. Поразительно то, насколько он отличается от своего отца. Сказать – противоположны. Но Ао уверен, что альфа пленился не так его танцем, как тем, что он ни разу не посмотрел в его сторону – когда остальные омеги не отрывали от него соблазняющих взоров. И сейчас он так же придерживался дистанции. Своеобразная уловка – показать, что недоступен. Пусть почувствует себя завоевателем. Пусть думает, что это он покоряет, а не его. Пусть цель заинтересуется этой игрой. Ао рад, эйфория от танца все еще окрыляла. Рад не потому, что Леолей обратил на него внимание – а потому, что Тед до сих пор за ним наблюдает. В этом есть что-то… особенное. Леолей весь оставшийся вечер проводит с ним. Он оказывается таким, как предугадал Ао: глуповатым и чересчур красноречивым. То, что он ненавидит больше всего – вычурные словечки. И ему самому же приходиться отвечать тем самым. Но таков придворный этикет. Принц скучен до безобразия. Ведает ему о том, как мастерски владеет разного вида оружием, как быстро реагирует на опасность и какой он весь из себя неуязвимый и сильный. Хвастает. А Ао невольно поглядывает чуть выше плеча Леолея – туда, где Тед общается с одним из своего клана. Вдалеке – наверно, о делах. Ао хочется подойти ближе, чтобы слышать его голос, а не голос этого горделивого мальчишки. Впервые он недоволен своей же игрой. Леолей проводит его до самой комнаты. На прощание пытается обнять, но Ао ловко ускользает прямо из его цепких рук и улыбается. Этого достаточно. Не так быстро – для приличия и отворот дать положено. Это разожжет в цели больший огонь. Едва Ао скрылся за дверью, как наткнулся на букет цветов у самого порога. Красивых, дорогих, но мертвых. Большой такой букет, устроенный в плетенную корзинку. А вверху – записочка. Как банально. В записке стих, написанный изящным почерком и подпись внизу: «Очарован вами, Натурион Антарей». Ао комкает бумажку и, переступая букет, заходит в комнату. Завидев слугу, приказывает отнести подарок обратно. Принимать подарки от альф непозволительно, если это не жених или муж. Но если бы букетик был от кое-кого другого… Ао прикусил щеку. Металлический привкус крови во рту привел в себя. Он не должен об этом думать, ведь «кое-кто» никогда бы не опустился до романтических изъяснений и цветочков. Это явно не про него. В дверь постучали – дважды. Ао по стуку знает, кто это. – Дорогой мой брат, этот поступок, – в дверях возник Браяр. – Как ты додумался до него? Это гениально! Все о тебе и говорят. Ты такой молодец, Ао, я и не сомневался в тебе. Ты привлек Леолея так быстро, я… – Брай, – прервал монолог Ао, вымученно улыбнувшись. – Как бы мне потом несдобровать. – Хм, – Брай призадумался, – это нарушает одно из правил, твоя репутация под угрозой, но все же, цель достигнута. – «Цель» скоро будет достигнута, – поправил Ао и пригласил брата к чайному столику. Слуга побежал заваривать им обоим чай. Тем временем Ао снял серьги и выдохнул. Стало легче, но уши ныли. Он осмотрел серьгу в своих руках. В форме цветка, золотая и с красными вкраплениями и ниточками, свисающими от центра вниз. Тончайшая работа. Но тем не менее, они увесистые. Браяр же продолжал, усевшись в одно из кресел: – Тебе повезло, что Фахо в добром расположении духа. Иначе это могло вывести его из себя, он, говорят, нарушителей не любит, пусть придворного этикета. Несомненно, завтра он будет у всех на слуху. Да что там, сегодня его обсуждали, не стыдясь и его присутствия! Однако, к сплетням у Ао иммунитет. Все-таки в особняке клана Таарей вырос. Там разное случалось. Слуга поставил на стол чашки, прервав разговор братьев. Он начал неспешно разливать насыщенно-желтый, как глаза Браяра, напиток в чашки. – О, вы правы, Фахо нарушителей не жалует, – вмешался прислужник. Он любил поговорить, так что Ао не скучал, постоянно находясь в его компании. – Местные слуги рассказывали мне, – продолжил тот, раскладывая печенье и фрукты по тарелкам. – Говорили, что есть в доме этом тайная комната, где Фахо проводит свободное время. Но все, кто осмеливался туда попасть, пусть по ошибке, были убиты им. Похоже, там есть что-то личное или секретное. Как думаете? – Вздор, – хмыкнул недоверчивый Брай и отпил из чашки. Ао же вздрогнул от услышанного. В голове ассоциация со вчерашним происшествием. Скорее это не та комната, раз он жив. Но постойте… Тед вначале действительно собирался поквитаться с ним, пока капюшон его плаща не упал и не открылось лицо. Если это так, то логично, что глава Фахо не стал бы казнить прямого потомка клана, это не то же самое, что убить бесправного слугу. Тед обуздал себя и принял разумное решение, ведь если бы он поквитался с Ао, которого боготворил весь Вондер – крупного восстания не избежать. Но закрадывалась мысль, что он, Ао, понравился Теду – по крайней мере, ему очень хотелось, чтобы это было правдой. А еще он хотел знать, что в той комнате делает портрет его папы. – Аори, ты сам не свой сегодня. Что тебя волнует? Брат, как всегда, видит его мысли, как свои собственные. На то они и близнецы. – Все нормально, – заверяет он, схватившись за чашку. Чай еле теплый – остыл. – Я понимаю, что ты боишься. Главное, не попадайся Теду на глаза, мне кажется, он достаточно умен для того, чтобы раскусить нас. На этот раз Брай ошибся. И вправду, откуда ему знать, что Ао, наоборот, желает видеть того, кого стоило бы презирать? Видеть… А если?.. Брат уходит, пожелав спокойной ночи. Ао допивает чай и со звоном ставит чашку обратно, вставая так быстро, что в глазах темнеет на миг. Он снимает накидку, пояс, украшения-нити. Зажженный внезапной идеей, он достает из-под подушки платок Теда, который еще вчера застирал. Это достаточный повод, чтобы увидеться – отдать то, что он принять не должен был. Ао зовет слугу и спрашивает, отнес ли тот цветы. Прислужник отвечает оторопело, что нет. Ао радостно восклицает, чтобы нес сюда. Он воодушевлен, берет цветы в охапку, отдавая красивую ленту и корзинку слуге. Ао чувствует, будто окрылен, он несется коридорами по знакомому пути, не задумываясь о последствиях. Думать будет потом. А сейчас он хочет его увидеть.