То, о чем ты молчишь

В последнее время дедушка Каси хвалит его за успехи. Но Ао не слушает, теперь похвала звучит для него как лесть. Раньше бы он все отдал за одно доброе слово. Но нынче иные времена. Он другой. Дедушка сидит за своим излюбленным столиком в альтанке в саду, не обращая внимания на холодную погоду. Смотрит вопросительно, чуть клацая ногтями по поверхности. Ао же полон решимости переубедить его сменить направление «цели». И конечно, ему от этого своя выгода. – Проблему нужно рубить на корню, – заверил Ао. Потер ладони: замерзли. – Вспомните действия Фахо при Кровавом перевороте. Он выкосил не всех заговорщиков, а только их глав. И это же сработало, остальные разбежались, как пугливые зверята. Срубишь корень – и дерево падет, как говорят. – К чему это вы, юный омега? – дедушка Каси заинтересован. Ао отвлекся на играющих на ветвях птичек, но сразу же вернулся к разговору. – Я решил поступить так же. Сами посудите, Леолей в политике бесполезный, как вот те птицы для дерева. Шумит, говорит, а толку… Вы дали мне неверное направление. Если уж подбираться, так не к нему, он глуп и мал. Нам нужно убрать не наследника, а главу. Дедушка серьезен, он слушает его внимательно и не перебивает. А вслед последней фразе и вовсе кивает. Ао самому не верится, что тот может воспринимать его иначе, нежели неразумного ребенка. – Я сумею соблазнить самого Теда Фахо, – без колебаний заявляет Ао. Дедушка Каси же нахмурился, почесал рукою лоб, будто бы в раздумьях. Ао замер: получилось или нет? Убедительно ли он играл? Время тянулось так медленно, что он было подумал, что уловка его – провал – и он не смог избавить себя от нежеланного брака, но Каси вдруг согласился. Похвалил Ао за его сообразительность и удалился обдумать и обговорить сей план с соратниками. Ао ждал ответа, но не так сильно, как письма из столицы. Но письма все нет – пройдет несколько дней, прежде чем придет. Если придет. Каси же вскоре сообщил, что новый план одобрен и похвалил, сказав, что от него есть толк. Да, актерский талант Ао даром не пропадает… И ему вовсе не жаль, что он обманул дедушку. Ложь за ложь. Так правильно. – О, к обеду прибудет гость, – дедушка довольно улыбнулся. Подозрительно радостный. – Мне пришло письмо от Натуриона Антарей. Ао вздрогнул. Только бы не он. Компанию Натуриона выдержать сложно – нудный человек. – Антарей присоединились к нам. А в качестве скрепления нашей сделки, мы решили, что ваш с Натурионом брак будет более чем уместным. Он рассказал мне, как вы блистали на балах, как покорили его сердце. Когда переворот свершится, вы станете старшим супругом наследника Антарей, юный омега. Ао трясет от возмущения. Брак? С Натурионом?!.. Он долго терпел все навязывания Каси, но это слишком. – Нет, – резко возражает Ао. – Браки по договоренности в прошлом. Вы говорили, что после переворота я сам выберу себе пару. – Не смейте спорить. Тем более я подобных речей не говорил, – Каси ведет себя, будто не слышит внука, начиная вслух рассуждать, сколько средств уйдет на пышное празднование брака и кого пригласить. – Так, Барталеев позвать надобно, и обязательно Бьякуран, они звали нас на второй брак их наследника, и Тери. Хм, одежду вам закажем из красного шелка, или же из... – Я сказал, нет! – прикрикнул Ао, сам же испугался своего железного тона. Дедушка умолк. И пока тот не отошел от удивления, он продолжил – один важный для него вопрос остался нераскрытым. И дело касалось гибели родителей. – Вы ведь соврали нам, так? Сколько я спрашивал, как они погибли, вы все твердили, что Фахо их убил, Фахо и никто другой. Я знаю правду, – Ао не остановился, даже когда дедушка побледнел и глаза его расширились. – Мой папа не был сильным омегой. Я нашел книгу с записями. Он родился слабым, а это значит, он с вероятностью девяносто процентов из ста умер бы, вынашивая двух сильных детей. Вы врали нам… Зачем? – Как вы смеете сомневаться в правдивости моих слов?! – Каси зол. – Ваше поведение доказало, что это правда, – заключил спокойнее Ао, и не дожидаясь причитаний дедушки, покинул комнату. Впервые за две с половиной триады он почувствовал себя живым. *** Гость прибыл незамедлительно – ровно к обеду. Омега, на вид моложе дедушки Каси на лет десять. Первое, что бросилось в глаза – фигура, а именно встречающееся редко в кругах знати ожирение. У самого Ао ребра проглядывают от постоянных диет, а тот и не стыдится носить столь облегающий жировые складки наряд. Данели Антарей не понравился с того момента, когда подошел горделиво и поднял подбородок Ао позолоченной палицей. – Так-так, что тут у нас, – резким голоском, припевая, произнес старший омега. – Хм, на лицо сходится. Хотя, нет, переносица широковата. И волосы кудрявые, не годится, не годится… Боги, глаза красные. Я думал, золотые… Дорогой Каси, это точно ваш внук?! – К сожалению, – кивнул дедушка, как ни в чем не бывало. Ао же подавился безвкусным фруктом, который дожевывал. Что?.. Это они о нем, что ли? Омеги продолжили обсуждать все плюсы и минусы (точнее быть, сплошные минусы) его внешности, Ао же абстрагировался от сути их разговора, считая дощечки под ногами. Лакированные, с изображениями и различными сценами, в коричневых тонах. Красота. Ао быстро взял себя в руки, успокоив зачатки злости. Пусть себе говорят, ему-то что. Он вообще в Мюрей поедет, так что пусть любуются – в последние дни его видят. Предвкушение затопило все раздражение от происходящего. Скоро он уедет. И возможно даже не вернется. А двух престарелых омег потерпеть можно. Ао думал так до тех пор, пока не остался наедине с Данели. – Мой Натуриончик достоин лучшего. Мне не нравится твоя талия. Она не подходит под стандарты, так что носи корсет до самого брака. – Это стандарты для слабых омег, а я, как видите, сильный, мое телосложение другое, – Ао возразил лишь тогда, когда омега перешел границы: решил нацепить на него металлический корпус для формирования тела во младенчестве. – И это невиданно, ты ростом, как твой брат. А он альфа. Омега же должен быть низким. Вот как я, – продолжил причитать Данели. Видно, любит он себя непомерно, и слепо, к тому же. Надо будет ему зеркало подарить. Большое такое. В маленькое его распухшее личико не поместится. – Корсет не поможет, – он цепляется за последнюю надежду, – Мне девятнадцать, мое тело уже сформировалось. – Тело омеги формируется до двадцати двух! – воскликнул Данели недовольным тоном и взмахнул палицей перед самым лицом Ао. «Вздор!» – хочется крикнуть ему, но он проглатывает слова вместе с комом. Терпеть. Терпе-еть. Осталось чуть-чуть. Корсет все же пришлось надеть. Три дня прошли в муках: ему и спать в корсете приходилось. Каждым утром Данели самолично зажимал конструкцию так, что Ао казалось, ребра хрустят. Тело ужасно ныло, не успевая привыкать. Но жаловаться заведомо неприлично. Терпеть. Радовало лишь то, что брат пообещал, что повлияет на сделку, и брака этого не случится. Ао и так знал, что не случится: у него другие планы на собственную жизнь. Оставалось ждать одной важной детали. Письма. И ответ пришел. Как положено, на четвертый день. Ао вчитывался в строчки, а руки его дрожали с непомерной силой, так, что он случайно помял лист. Вздох облегчения. Его ждут в доме Фахо. Ждут. Ао перечитал несколько раз, прежде чем поверил в то, что он едет в столицу. И в то, что наконец-то увидится с ним.