То, о чем ты молчишь

Дорога в Вондер долгая и скучная. Юта с Кареллом говорят о чем-то, а его то и дело в сон клонит, но каждый раз он вздрагивает: мысли тревожные в голову лезут. Предчувствие нехорошее. Не думать о положении, в котором он оказался, невозможно. Репутация уничтожена. И для него, воспитанного с мыслью «репутация для омеги – его все», особенно болезненно ощущать себя предавшим. Он будто потерял часть себя. Того себя, который верил, что сохранит чистоту до брака, что не сделает и шага «не туда». А теперь в это самое «не туда» он с головою окунулся. Напротив, потеряв, он обрел нечто важнее. Умиротворение. Искры более не душили, не застревали в дыхательных путях: а лучше быть счастливым с любимым, но без репутации, чем с нею, но в ненавистном браке с тем, кого выберет дедушка. Ао уезжает от имения Фахо, обещая Теду, что вернется через два дня. Тот отпустил его нехотя, и то в компании Юты. Карелл же сам изъявил желание поехать – с Браяром повидаться. Ао не стал ему запрещать, но умолчал о том, что брат говорил ему ранее – мол, от Карелла откажется, несмотря на свои чувства: ибо дедушка запретил. Понятное дело, Браяр вступит в брак с родовитым омегой из высшего сословия, с прочными связями. Но об этом говорить рано. Крыша особняка показалась издалека. Сверкающая в солнечных лучах черепица напомнила что-то очень далекое и позабытое. Теплое, как ветер в триаду Цветения. Родной дом… Не родной больше. Все же, пришло время покидать. Пока Юта с Кареллом оглядывают местность, Ао быстро идет ступеньками вверх. Первая, вторая… Сто двадцатая. В холле дома его встречают брат и дедушка. Они рады его видеть, но меняются в лице, едва он подходит ближе. Дело в запахе. Ао забыл прыснуть заглушкой аромата. – Что он сделал с тобой?! – воскликнул брат, подойдя к нему и обнимая. Прижал к себе сильно. Дрожит – от злости: видно, как стиснул кулаки. Напряжен. – Братишка, дорогой… – Брай отстраняется. Глаза его блестят, и блеск этот нехороший. Браяр зажжен жаждой мести. – Как я мог не уберечь тебя? Я убью его! Лично убью! – Тихо ты, все хорошо, меня не обидели. Разве это не часть плана? – Ао говорит это, натягивая сползшую накидку повыше. Мурашки. Он сглотнул вязкую слюну – с привкусом крови, видно прокусил по привычке щеку и не заметил. Брат же отходит, как горячим ошпаренный. – Ты… добровольно с ним?.. – удивленно, не веря. Брай не в силах стоять на месте, расхаживает из стороны в сторону, зарывшись рукою в черные волосы. Ао не спешит отвечать. Тревожность внутри нарастает. Да, с ним приехал Юта, а значит, все пройдет нормально. Только вот стоит ли сейчас притворяться и стоить жертву насилия, или же раскрыть карты с порога – огорошить и уехать? – Позор! – восклицает дедушка позади Браяра. Он сидит и его придерживают слуги. Каси схватился за сердца, слишком наигранно. Ао же ведет дальше. Ему все равно на здоровье дедушки. Это волнует его в последнюю очередь. – Вы приказали мне соблазнить Теда Фахо. Я исполнил приказ. Думаете, он по голове меня должен был погладить и все? Он взрослый альфа и у него есть конкретные потребности, – вышло жестче, чем представлялось. – Тебе не нужно было спать с ним! – восклицает брат, подходит, впиваясь в его плечи пальцами. В глазах рябит от вспышки боли, и Ао приглушенно шикает. – Позор… Позор… Ты опозорил нас! – тихо причитает, раскачиваясь, старый омега. Ао переводит взор с него на Брая, в чьи запястья вцепился руками. Но брат не отпускает, смотрит прямо в глаза, а Ао впервые первым разрывает зрительный контакт. Впивается ногтями в руки Браяра – в отместку. – Отпусти. Брай ослабил хватку. Отвернулся, снова пошел к окну и обратно, все причитая: – Что же ты наделал… Слухи до Вондера дошли, что благородный омега, наследник великого клана, делит ложе с тираном!.. Мы не верили, но теперь… Каси на диване отпаивают успокоительным. Дедушка крупно дрожит. – Ты уронил не только свою честь, но и честь семьи! – а брат расхаживает, ударяя каждым словом, как пощечиной. Окунает в грязь, втаптывает. Его родной Брай. И уже спокойнее: – Придется доказать всем, что это не так. Хорошо, что даже после этого Антарей согласен сделать тебя своим старшим супругом. – И ты туда же?.. Я не выйду за него, Брай! – Ао срывается на крик. Тело ломит от дрожи. – У нас нет выхода. Я боюсь, что тебя… ты знаешь, как у нас относятся к омегам, потерявшим чистоту до брака. Поэтому ты станешь супругом Натуриона. Последняя капля. Маска притворства трещит, трещины эти все глубже и глубже… Пока осколки ее не звенят в ушах стуком сердца. Хватит. Он достаточно терпел. – Мне плевать. Я знал, на что иду, – стальные нотки в голосе. А сталь остра, как тончайшее лезвие. И Брай отшатывается, будто и впрямь порезался. Ао же бросает, скалясь, почти шипя: – И если тебе так интересно, то я сам его склонил к близости. – Что?! Да ты... Но Ао уже вышел. Дверь стучит громче, коридоры темны. Он закрывается в своей комнате, загнанно дыша. Долго сидит, прислонившись спиною к двери. Ради одного-единственного желания быть рядом с Тедом он отказался от всего. Всего, чем дорожил в той, прежней жизни. Далекой, как тепло светила в триаду Вьюг. Но даже если выбор его ложен, он не пожалеет. Ни за что. Раз уж выбрал сей путь, какие бы тернии не попались, он вытерпит. И если колючки изранят в кровь, все стерпит. Но есть то, с чем Ао смириться не в силах. Он теряет Браяра. *** Ночное небо в триаду Вьюг особо темное. И звезды сверкают тускло. Большое, нет, огромное, и промерзлое не хуже самого Ао. Но он не боится заболеть. Вдыхает холод, выдыхает пар и смотрит в небо. Тихо. Подозрительно, ни птица не вскрикнет, ни живность какая. Затишье перед бурей будто. Тихо и холодно. Он стоит на балконе, руки на перила и думает о брате: стучит зубами от мороза и злости. Что бы ни случилось, Брай всегда пытался понять его. А на сей раз он не собой был: мысли Каси цитировал. Здорово же «любимый» дедуля промыл брату мозг. Получилось все-таки – старик наверняка доволен собою. С Ао не вышло, так с Браяром сработало. Мерзкий манипулятор. Они с братом были целым – самыми дорогими друг для друга. Когда же их успели разделить? В какой момент их сделали чужими? Он не мог понять, вспомнить. Это все Каси. Это он, он, притворщик… Это его грязных рук дело. Ао впивается ногтями в ладони – следы остаются. Но боль не помогает обуздать себя. Злость в нем растет с каждым ударом сердца. Распаляет, разжигает внутренний костер, а язычки пламени щекочут душу: вот-вот, мол, смотри, наивный – и этому Каси ты верил. Долгие годы следовал его словам, думал – любит тебя, думал – счастья тебе желает. А он оказался всего-то эгоистом. Подумать только... Действия Каси видятся теперь в другом свете. Он воспитывал в Ао совершенное оружие. И делал все, чтобы он поверил сам, что особенный, что способен влиять на сердца людей, что в руках его сила: изменить мир. Что это его дело чести – служить семье. Исполнить долг. Преклонять колени пред Горой, слушать, слушать, повиноваться. Ни слова лишнего. Он – омега. А значит, должен покориться. Но видимо, сам Каси себя покоренным не считает. Тут уж наоборот. Правителем. Желтоглазым наследником королевской крови. И Ао не сомневается в том, что Каси не Браяра видит на троне, а себя. Себя! Жаль, что суть эта дошла до него так поздно. О нет, нет – есть время в запасе. Он поедет завтра, ранним утром, и расскажет все, как есть. И пусть опасения его сбудутся, не так важно, как то, что случится с их страной, если власть попадет в руки Каси. Тот, кто так умело играет добренького старичка, на самом деле расчетливый и неспособный сострадать. Он превратит Мюрей в пепелище. Кому, как не Ао знать, как же Каси ненавидит Мюрей. И особенно того, кто столицу возвысил. Теда. Ао еле убирает замерзшие пальцы от перил, те не сгибаются. Он трет их, трет, почти не чувствуя рук. Идет обратно в комнату – теплый свет льется из-за стеклянной двери. На кровати сидит Брай. Мрачный, в думах своих весь. Едва заметив его, вскакивает, но Ао меньше всего хочется видеть брата. Иначе может выместить всю злость на нем. Сорваться окончательно. Тогда он точно потеряет Браяра. – Тебя как подменили, – тихо произносит Брай. – То же самое могу сказать о тебе, – Ао возражает спокойно, хоть огонь внутри разгорается, а дым просится наружу: ну же, мол, не молчи, выплюнь, выдохни, иначе задохнешься сам! Но он сдерживается. И дым душит, комом в горле. – Давай поговорим, Брай. Обсудим, помнишь, как тогда, в детстве? Когда ссорились... Выслушай меня. Хорошо? Брат кивает, скрещивая руки на груди. Ждет. Ао же пытается проглотить ком, но давится им и кашляет. Горло дерет. Наверно, все же простыл. – Начну с того, что я действительно люблю Теда. И… о, нет, не делай такие страшные глаза. Так получилось, это неподвластно мне… Чувства. Ты сам знаешь, как бывает, у тебя к твоему бете разве не то же самое? Ты до сих пор любишь его, я видел в твоих глазах, знаешь… Прошу, пойми меня, – умоляюще. Рукам жарко, покалывает, как тонкой вышивальной иглой. Ао все еще трет ладони. И плевать, что он сейчас оправдывается. Потому что это важно – оправдать себя в его глазах. – Я понимаю тебя, – тяжело вздыхает Брай. Ао выдыхает тоже, облегченно. Но рано радоваться, понял он, едва брат продолжил дальше: – Но, дорогой, ты же сильный, не слабак, неужели не смог схоронить это все?! Это простые инстинкты, пройдет, но. Ты окунул нашу семью в грязь, поддавшись увлечению, Аори. Тут «любовь» не оправдает тебя, да… Нечистые силы! Какая любовь! Ты сам хоть понимаешь, что наделал, нет?! Ты можешь это понять?! Крик Браяра эхом в голове, шумом-отголосками. Пламя пожирает, в груди печет, будто воздух раскален до предела. Он вдыхает резко и замирает. Рука Брая в сантиметрах от его лица. Ударить собрался. Ударить. Он. Его. Почему же остановился? Какого злого духа рука так дрожит?.. – Все я понимаю, – выдавливает Ао, брат же опускает ладонь. Не решился. – И мне все равно на семью. И на долги эти все, и на можно, нельзя, то, се, это… Достало. Ты представить себе не можешь, как достало. Особенно то, что ты меня не слышишь, Брай. Спокойный тон дается Ао с большим усилием. Ядовитый дым его пожарища рвется из горла протяжным кашлем. Но Брай же, кажется, успокоился – феромон начал спадать. – Ты сошел с ума, Аори, раз чувствуешь «любовь» к тому, кто сделал тебя сиротой. И опять та же песня. Не слышит, глух. Сколько Ао бы не повторял, сколько бы не доказывал, Брай все равно… – Да ты понимаешь, что это не он, не он убил родителей! – срыв. Истеричные нотки, сил нет терпеть. – И что? Сей факт не отрицает его жестокости. Может ты прав и он не причастен к их гибели.. Но к гибели сотен, тысяч других людей причастен! Его методы правления зверские. Нам необходимо его свергнуть. – Да я не об этом, а о том, что Каси врал нам! Он все время навязывал и навязывал… – Это не так, ты драматизируешь. Дедушка сам не знал, как это произошло, я уверен. Или ему сказали ложную версию. Об этом бы подумал? – Брай сам переходит на повышенные тона. Их усиленные феромоны – такие похожие друг на друга – перемешиваются. – Ты больше не веришь мне, знаю. Но я понял, они управляют нами, мы марионетки, а они дергают за ниточки. Они не думают о нашем счастье, безопасности, Каси не семья нам, – голос дрожит, Ао снова удерживает себя, держит, чтобы не кричать. – Боги, да кто тебя так!.. Кто тебе сказал эту чушь?! – рука брата до боли сжимает предплечье, но Ао вырывается, с хлестким звуком ударив по его кисти. – Больше ты никуда не поедешь… Сиди тут! Твое дело ждать брака с Антарей и молиться, чтобы он не отказался от тебя! Грязной шлю… Кап, кап. Кап. Чаша переполнена. Край. – Давай же, давай, скажи мне тоже, как они!.. – он вскрикивает, заглушая последние слова Браяра. – Скажи, что я не имею права, что мой удел ползать на коленях, молчать и слушать. Молчать и исполнять! Скажи же, я знаю, что ты так думаешь, что они заставили тебя так думать!.. – Ао кричит, не помня себя от заслонившей глаза пелены и бешеного стука. – Безмозглый червь! Шаг вперед, Брай тоже кричит, но Ао не слышит его слов, не слушает. Отрывками лишь: гримаса, лицо красное, руками по сторонам. Это не его Брай. Все потеряно. – Знаешь, почему я против переворота? – почти задыхаясь, продолжает Ао. – Дело не в моих чувствах к Теду, нет. А в том, что я верю... Фахо изменят мир, порядки... о, эти зверские порядки, сотни лет! Не будет рабов, бесправных омег… они сделают это. Освободят! И Леолей будет хорошим правителем, а Иен поможет ему, сильный, я верю, что Фахо разрушат несправедливость, и я помогу им в этом!.. Уйди, Браяр. Просто уйди. Я больше не Таарей. Я отрекаюсь от клана.