То, о чем ты молчишь

Ао запрокинул голову, натыкаясь на спинку дивана. Расслабился. Глаза сощурил – видно, как светильники в пятна превращаются. На потолке все те же узоры, изученные до мелочей, до завиточка каждого. Ао по привычке считает рапорты. Первый, второй… чуть не заснул. А вот Арес, по всей видимости, спит. Голову ему на колени уложил, посапывает себе под нос, как дитя малое. Ао все думает о произошедшем вчера. Он совсем с разумом попрощался, раз пошел на столь рискованный шаг: дверь-то не заперта была, в любую минуту мог Тед зайти. Ао отчаялся настолько, что забыл о безопасности. Зато Арес рядом. А Энири отослать бы… далеко-далеко. Желательно обратно в Семворд. И пусть попробует еще раз к Аресу подойти. Узнает на себе силу гнева главного омеги дома и причину того, почему Ао боятся придворные и слуги. Альфа же выглядит умиротворенным. Поговорить бы с ним, но рушить покой нет желания. Ао прикасается осторожно, кончиками пальцев. Некоторое время назад и мысли позволить себе не мог, что будет любоваться его лицом. Думать о прошлом сейчас – как кощунство. Однако, как не думать, если оно напоминает о себе постоянно? Идти вперед, не оглядываясь, задача не из легких. Воспоминания, как часть его самого. Опыт. Ао случайно прикоснулся раной к обивке дивана. Поморщился. Прокусанная ладонь ноет. Впрочем, ноет все тело: им обоим как крышу напрочь сорвало. Где они только не побывали... И на полу, и в воде, и зеркало побили случайно – хорошо, не поранились. Настоящая звериная страсть. Но этот раз чем-то отличался от остальных. Добавился психологический фактор. Ао ощущал наслаждение не только телесное, но и душевное: от одной мысли, что он с Аресом. Все-таки, привязался. Но привязался многим раньше. Еще во время восстания Вондера, когда альфа так оберегал его и заботился. Своей заботой Арес и подкупил. А после выбором в пользу Ао и помощью с побегом Браяра. Тем, что помог заглушить удушающий страх темноты. Разговорами, шутками, смехом. С Аресом легко. С ним не надо держать себя в тисках, боясь слово не то сказать или сделать что глупое. И если бы вернуть все назад – в тот далекий момент, где Ао впервые приехал в Мюрей, он бы без сомнений разыскал Ареса и… Эта сцена представлялась ему особо часто и приносила удовольствие не меньшее, чем наблюдать за мирным сном альфы. Представлялось то, как на первом же дне празднеств Ао нашел бы Ареса, о чем бы заговорил. Чаще – о Мюрее, или о празднике. О погоде, водоканалах, о том, что среди расфуфыренной знати невероятно душно. Да с порога заявить, мол – вот, я твой истинный, у тебя выбора-то нет, тащи меня браслет брачный делать (а потом детей). Или… не так. Мягко, ненавязчиво, наблюдая, как Арес будет постепенно влюбляться, как засияют его глаза, а на устах появится знакомая тепло-обворожительная улыбка. Гулять с ним, по паркам от брата прятаться. И от Натуриона, возможно даже от Леолея. А Теду и на глаза не попадаться. Тед сам бы действовать не стал. Со слов Юты, все его временные пассии – из обедневших или не знатных родов, а то и вовсе безродные. Муж избегает интрижек с благородными омегами, что умно с его стороны. Понятно, почему так долго скалу из себя изображал, игнорируя Ао. Теперь с самого себя смешно: это же надо было так себя не уважать, чтобы альфу добиваться, невзирая на его безразличие и репутацию тирана. Ох, опять не в ту степь. И так всегда, Тед портит мечтания. Да… Ао часто представляет ту, другую жизнь, где он живет в небольшом домишке. Тихой жизнью, как обычный горожанин. Готовит ужин, мужа своего дожидается с ребенком на руках. Арес приходит, целует его, несомненно шепчет на ухо что-то приятное и слова его заставляют улыбаться безудержно. Обнимать, обнимать, обнимать. Смеяться, после ужинать всей семьей, слушать его увлеченные рассказы о соседе, который на прошлой неделе в карты бизнес проиграл. Или про удивительный Семворд, куда они собираются поехать, едва потеплеет. Наблюдать, как Арес показывает сыну магию, а тот повторяет неумело – несомненно, их ребенок родился бы с даром. И скорее всего, на отца похожим. Таким же кудряво-русым, с пристальным взором черных глаз. Омега, бета, альфа – не важно. Он был бы любим. Был бы… если бы существовал. Ао невольно руку на живот переместил, вслушиваясь в дыхание Ареса. И снова спит. Как вообще возможно так много спать? Или все дело во снах? Если бы Ао снилось хоть что-то, он сам бы волен был в сновидениях тонуть, где мечты реальностью становятся. Если бы вот прямо сейчас чудесным образом в прошлое попасть, да со своей всей памятью, Ао бы знал, что делать. Это не гарантия, что он избежит ошибок, что не оступится, однако… Однако, это лучше, чем нынешнее положение дел. – Ты спишь? – склонившись вниз, прошептал Ао. Волосы за уши заправил – мешают. Давно, кстати, не выпрямлял их. Схоже, смирился с их структурой. Арес же промычал что-то и улыбнулся. После глаза приоткрыл. Счастливый-счастливый. – Я кое-чему научился, – прошептал альфа и поднял руку. Вокруг нее искристые шарики замелькали. – Простое заклинание. Звукоизоляция. Вчера как раз, ну, повод был опробовать. – А мне сказать – нет? – удивился Ао, наблюдая, как искорки мельтешат по комнате, складываясь в картинки, самостоятельные существа будто. – Вообще-то, я переживал, что… злые духи, да я чуть с ума не сошел, сдерживаясь! – Это было так мило… – А вообще, ты тяжелый, слезь отсюда, – и спихивает Ареса, но безрезультатно: тот приподнялся и обнял его за талию руками, уткнувшись лицом в живот и повторил свое «мило». Невыносимый. И как на него возможно злиться? – Эм, – начал Ао, думая, что все же стоит пояснить одну вещь, – о вчерашнем, то есть, не о том самом, а о том, что раньше… – А, – Арес помрачнел как-то и напрягся. Понял сразу, о чем речь пойдет. Видно же, что его сильно ранили слова Ао. – Прости меня, – на выдохе. Альфа переменился в лице, смягчаясь, и это заставило расслабиться. – Даже не зна-аю, – протянул Арес, хитро сощурившись. Ао чуть воздухом не подавился. Опять этот шуточный тон! – Будешь отрабатывать прощение до конца недели. – Да хоть жизни, – смеется Ао. – И еще. Попробуй только с кем другим быть. Я тебе отрежу… – Да понял, понял. Ну-у-у, – тянет альфа, ухмыльнувшись, – если бы и захотел, не получилось бы. У меня встает только на тебя. – Кхм-кхм. Тишина. Они смотрят на Юту, Юта смотрит на них. Не выдержав пристально-осуждающего взора, левый глаз Ао сдался первым: задергался. Арес прыснул со смеху, а вот Ао как-то не смешно. – Дверь закрывать надо, – прокомментировал Юта с невозмутимым выражением лица, развернулся и ушел. А вот теперь смешно: Ао согнулся пополам, заливаясь смехом, обнимая Ареса. – Кстати, да, нам нужно придумать, как обезопасить себя, – чуть после, избавившись от икоты, говорит он. – И встань с меня уже наконец, бессовестный, у меня и так бедра болят!..

***

Венец Морозов нагрянул как-то быстро. Особняк шумит, многолюдный – слуги туда-сюда снуют в подготовке к главному празднику Вьюг, приходящимся на середину триады и совпадающему с днем, когда Джейми исполнилось ровно четыре месяца. Ао заглянул в комнату, обнаружив сына на руках у Юты. Малыш все крепчает и крепчает, по-прежнему тихий, спит много. А прозрачно-голубые глаза не меняют цвет, хотя должны были бы уже. Или пожелтеть до золотистого, или обрести красноватый оттенок. Но, схоже, Джейми так и останется голубоглазым. Интересно, в кого? Хотя, в родословной Фахо, если по портретам судить, есть обладатели столь редкого оттенка глаз. Джейми красивым юным омегой станет – кожа светлая, нежная, волосы черным-черны – как у отца, но кудрявые, как у папы. Ао им налюбоваться не может. Как такую кроху можно не любить? Жаль только, у Джейми только один брат будет – Иен. Ао зажал баночку с таблетками в руке и грустно усмехнулся. Юта кивнул понимающе. Слова излишни. Он посмотрел на сына и вышел. В коридоре слуги поджидают. На Ао все еще не нацепили всех украшений и верхних слоев одеяния. А слоев так много, что вместе они создают комичный эффект. Фигуры вообще не видно. И оно-то понятно – столько ткани! Однако же, в наряде тепло. Традиции: на Венец Морозов надевать одежду из сочетания сотни видов и цветов. И чем больше ткани в себе содержал наряд, тем выше считался статус носителя. Благо, украшения не тяжелые прилагались, иначе бы Ао и шагу не ступил во всем этом. Завалился бы на бок, да встать не смог, ножками только дрыг-дрыг. Неподъемный ворох тканей, плюс килограммы украшений сделали бы не благое дело. В зале из-за «бочкоподобных» нарядов омег не протолкнуться. Что поделать – это нужно пережить. Тем более, удел Ао не по залу расхаживать, а на отдельно отведенном пьедестале стоять, рядом с мужем. Гостей принимать, говорить с ними, за детьми присматривать, любезничать. Показать из себя идеального супруга: доброго, манерного, любящего свой народ. Его роль. И он ее сыграет. Не в первый раз ведь. Душно. Зал сверкает, аристократы – как и предполагалось, разодетые. Рябит. Лица гостей сливаются, он не различает их, но усердно делает вид, что знает каждого. Рядом Иен, за подол держится. Зыркает на всех уверенно: будто понимает, что он главнее их всех вместе взятых. Что альфочка – будущий их правитель. Стойкость ребенка, его рассудительность и взгляд – вовсе не детский – поражают. Но главное, что Иен привязан к Ао и относится, как к родному папе. А слухи, как змеи, ползают, да ядом брызжут: Ао отчетливо слышит помимо музыки, смеха и звона бокалов, шепотки. И внимания придворных удостоен вовсе не он. Новый «фаворит» Теда оказался среди гостей, как и сообщал личный следопыт. Омега. Как в прошлый раз, светловолосый. Рыженький, но волосы короткие: еле плеч касаются. Значит, не аристократ. Простой наряд, украшения недорогие, если не считать кольцо: кольцо это Ао из тысячи узнал бы, ведь видел ранее на руке мужа. Поговаривают, что омежка во время охоты жизнь Теду спас. Мол зверя подстрелил, который намеревался напасть. Ао присматривается к рыжему. Движения гибкие, сам, как для омеги, крепкий. Видно, с оружием в ладах. А глаза-то сияют ярче камня на кольце: ярко-бирюзовые, как вода напротив солнца. Значит, экзотики Теду захотелось. Интересно, интересно. Пока этот омега не представляет из себя угрозы, устранять его необязательно. Ао отнесся к его появлению холоднее, чем ожидал от себя, хотя взгляд то и дело цепляется за выделяемую среди роскошно разодетых гостей фигурку. Тед, благо, около Ао и детей, как полагается. Но глаза того прикованы к рыжему, как когда-то направлены были на Ао. Какая цикличность… все повторяется. Но теперь на его месте другой омега, а он на месте Алистри. Наверняка, рыжий тот так же восхищается Тедом, так же добивается внимания и выслеживает хищным взглядом, не зная, что им попользуются и выбросят. Нет смысла скандал закатывать. Тед должен сдержать обещание: не приводить в дом свои временные увлечения. И парнишка тут задержится лишь на празднества: посветит персоной, да и все. Это, схоже, очередная проверка. Или нет. Все-равно. Ао улыбается Теду, когда тот обращает на него внимание, чуть кивает – будто совсем-совсем ничего не происходит. Будто слеп, как и все в этом зале. А ведь каждый знает, что у главы Фахо новый фаворит. Фаворит… Кем бы тот ни был, искусным стрелком, врачевателем, воином, музыкантом, танцором – омега всего лишь никто. Ао же – супруг. Единственный. И только он имеет влияние на решения того, кого зовут тираном Фахо. Ао же вскользь смотрит на Ареса – мимолетно. На публике им и смотреть в сторону друг друга нельзя. Тем более контактировать. Сначала сложно было, но со временем он привык, ощущая присутствие Ареса и без взглядов. Их связь все крепнет с каждым днем. Вместе с Ютой они придумали, как обезопасить себя. Во-первых, отослали прислугу с крыла, где обитает Ао. Туда право имеют заходить избранные лишь: кроме их самих, двое немых слуг, которые уж точно никому не расскажут, да и без того, те верные – благодарны за то, что их вытащили из нищеты и устроили сюда. Когда Ао с Аресом, альфа ставит на комнату магический барьер. Даже если они читают вместе или обсуждают мелочи всякие. За это время – без малых, половина триады – Ао не попался ни разу. Ни одного нелестного слуха не прошлось по особняку. А значит, схема их долго продержаться может. Да, приходится осторожничать. Но зато они рядом с друг другом. И ему немного жаль Теда. Тот пережил когда-то предательство – Сифи сбежал от него со слугой. А теперь сам Ао сбежать мечтает. С Аресом. Ирония судьбы, не иначе. Побег. Если бы это реальным было… Однако же, куда бы Ао не сбежал – да хоть на другой конец планеты, хоть в иной мир – найдут. По брачной связи. Еще одна особенность ритуала. И с другой стороны… Ао держит не только боязнь быть пойманным, но и нечто другое. Его семья. Потому что, сколько бы Тед не причинил боли, он был, есть, и будет родным для него человеком.

***

Ближайшие пару дней Тед не приедет. Празднества кончились – омега рыжий исчез, как и полагается. Но исчез вместе с мужем. Догадаться не сложно, где они. Домик на краю Мюрея. Святая святых. Место, которое так полюбилось когда-то ему самому (и понятно, из-за чего, точнее, кого), для другого теперь открыто. Франс – личный следопыт, докладывает о каждом шаге Теда. Приедет скоро, расскажет о том, о чем Ао и так знает. Сам через это проходил. Его личная сказка оказалась всего-то многоразовой постановкой. Но вместо злобы или обиды, на душе капля чего-то неприятного, медленно вытесняемая спокойствием. Пара дней без Теда. Это возможность отдохнуть и побыть с Аресом. Можно вообще из комнаты не выходить – пусть придворные думают, что он страдает, утопает в унынии так сильно, что с кровати встать не может. Пусть, пусть. – М-м? – промычал Арес, руку переместив чуть выше. Ао вслушивается в его дыхание за спиной, чувствует тепло тела. Это умиротворяет. – Думал, ты спишь, – прошептал Ао, потягиваясь на кровати. Одеяло сползло. Он еле успел ухватить, укрывая себя и альфу. Снег за окном новым слоем ложится. На улице мороз, а Ао тепло, Арес греет. – Снег напоминает мне о дне, когда я впервые тебя увидел. – М, – в ответ от альфы. – На озере Сейр, или что? Помню. Но вот я заметил тебя раньше, ну-у, в день перед празднествами. С Браяром. Ох… извини, что напомнил, – вздохнул Арес, Ао же шепнул «ничего», глаза прикрыв. Спиною ближе прижался. – Потом видел тебя на празднествах, но подойти не решался, куда мне до благородного омеги, если ты, ну, от аристократов нос вертел. Ты был таким… не таким, как все. Очень уверенным, гордым и неприступным. Красивым… в тот момент я впервые сожалел, что не из знатного рода. Хм… потом ты уехал, расстроенный, я из окна видел, как ты резко заскакивал в транспорт, шарпая зацепившийся плащ. Я думал, быстро тебя забуду. Пусть ты мой истинный, но мы из разных сословий. Сейчас-то понимаю, что будь я каплю смелее… возможно был бы ты моим супругом, а не… Да. – Это не твоя вина, – улыбнулся Ао, поглаживая его ладонь пальцами. Что-то сегодня Арес откровенничает. Обычно из него слова не вытянешь о прошлом, а тут разговорился. – Да продолжай же ты, интересно. – А, на чем остановился? Уехал, ага, да, – Арес призадумался. – Хах. А на озере Сейр… тогда я приехал к Теду с посланием из дворца. До дома не дошел, как у озера тебя заметил. Думал, мираж, откуда тебе тут взяться. Подошел. Ты такой смешной был, лед рукой трогал, всматривался, будто в первый раз видел. Потом ступил и ка-ак кувырком в сугроб! Я испугался, ну, подбежал. Ты смотрел как-то… завороженно. Впервые на меня смотрел. В этот момент я не знал, как дышать, – Арес усмехнулся. – Тогда я поверил, что не все потеряно. На краткий миг, до того, как увидел тебя сидящим рядом с Тедом. Счастливым. Ты снова смотрел на другого, – в голосе столько грусти, что Ао не выдержал, повернулся к Аресу лицом, тот же переменился, мягко улыбнувшись. Альфа взял его руку в свою, целуя пальцы. Щекотно. Щетина отросла. Схоже, что Арес собирается бороду отращивать. Ему подойдет. Будет еще суровее выглядеть, особенно коль брови нахмурит – слуги от испуга по норам прятаться будут. – Это было так давно, – наконец нашел, что сказать, Ао. – Эй, не хмурься, сейчас я с тобой. Хотелось сказать «я твой», но ведь не правда. У него по-прежнему есть муж и Ао по-прежнему обязан быть с ним. Взгляд очередной раз уцепился за бутылочку с таблетками – белыми и крохотными, одной достаточно, но для лучшего эффекта лучше две-три. Ао суживает глаза, снова на Ареса смотрит, игнорируя баночку на верхней полке шкафа. Хочется прогнать лишние мысли. Думать о чем-то приятном, а не о таблетках. И он говорит самую бессмысленную, но такую желанную вещь: – ...Давай сбежим.