***
Вортигерн счастлив. Правда. Искренне. Особенно когда тяжело вздыхает, оглядывая свою прекрасную квартиру, мысленно же уже разрабатывая план, как из адекватного жилья, сделать ванильное королевство. Он даже отдает свою шикарную черную Мазерати Мерсии, а себе берет электромобиль, красненький. Все костюмы переезжают на работу, благо габариты кабинета позволяют там все уместить. Учиться готовить, все ещё искренне не понимая, зачем все это делает, пока не получает сообщение от Артура. От его улыбки даже на расстоянии тепло. Так, странно, но ужасно приятно. — Ворт, перехватишь мой заказ, а то я пообедать не успеваю? Это что? — Книги. — Виноваты звезды? Ешь, молись, люби? Дневник памяти? Унесенные ветром? — Мерси поднимает напряжённый взгляд на друга, даже решаясь пощупать его лоб, ножей вроде поблизости нет, — Заболел? — Нет, — фыркает, собирая книжки, — У тебя машинка для роллов есть? А, ладно, по дороге куплю, кого там застрелить надо?***
Артур тоже с нетерпением ждал четверга. Убрался дома. Погладил костюмы. Все-таки свидание, по сути первое, не хотелось портить о себе впечатление. От чего и моет машину раза три. Чтобы наверняка, без крови, пороха, гильз. Он даже выслушал мастер-класс от Билла, что нормальные люди берут на свидание, помимо презервативов. Сам давно не ходил, быстрый секс с однодневными партнёрами куда сподручней, но Ворт… Артур уверен, что ему понравится красное вино и мороженное, а по поводу цветов он сомневается. Но удерживает букет, поглядывая на часы, дожидаясь Вортигерна у его офиса. Когда Ворт выходит из своего кабинета, ему кажется, что он слышит стрекотание сверчков. Мужчина крайне элегантно поправляет очки на переносице и разноцветные подтяжки в тон носков, невозмутимо под леденящую тишину направляясь к лифту с рюкзачком, на котором было слишком много брелоков. Вортигерн все-таки кратко переводит дух, перед тем, как выйти к Артуру. — Боялся, что ты не приедешь. Привет, — целует его в щеку, отстраняясь, чтобы полюбоваться, — Тебе идёт. Очень… Такой, солидный. — У нас же свидание, как я мог не приехать? — Артур широко улыбается, вручает букет и приобнимает за талию, целует в уголок губ, — Прекрасно выглядишь, поехали? Артур не лишает себя удовольствия, полюбоваться на чужой зад, когда Вортигерн усаживается в машину. Спокойно направляя свой транспорт к нужному адресу. Пендрагон не сдерживает пораженного свиста и банального комплимента в дань работе Ворта, когда оглядывает его двухэтажную квартиру, в весьма респектабельном районе. А также не удерживается от того, чтобы не подхватить мужчину за бедра, глубоко целуя, кивая, что он тоже очень скучал. Ужин проходит идеально. Вкусно и весело. Они травят байки, Вортигерн хвалит вино, соглашаясь переместиться на диванчик. — Ты такой красивый, — негромко тянет Артур, касаясь пальцами чужого подбородка, улыбаясь мягче, видя, как Вортигерн радуется этим касаниям. — Пожалуйста, скажи, что ты останешься на ночь. Я сделаю тебе утром омлет и смузи. — Завтрак перед работой? Господи, ты правда чудо. — Показать мою спальню?***
Будильник на телефоне в брюках звонит исправно и несмотря на то, что им ночью было не до сна, Артур просыпается бодрым, выбираясь из кровати и вырубая тот, только потом уже собирая всю одежду по спальне, не сразу соображая, что Вортигерна рядом не было, а с кухни слышится, что-то вкусное. Ворт во всю готовит завтрак, стоя в футболке на два размера больше. Намеренно застиранной намедни около десяти раз. Он же лучший и даже к таким мелочам своего образа подходит ответственно. Вортигерн успел выкурить сигарету на балконе. Ночь была слишком шикарна, от чего все ещё находился в эйфории. — Утра, — кивает Артуру, мягко целуя его в щеку, задерживаясь в чужих объятиях на ещё один поцелуй, расставляя на столе тарелки. Кофе, обещанный смузи, салат из овощей и фруктов, омлет, — Поешь, я пока переоденусь. — Доброе утро, — искренне сияет Артур, усаживаясь на предложенное место, с большой охотой накидываясь на домашний завтрак. — Ты то сам поел? — кричит в спину с набитым ртом. — У меня диета, не беспокойся, — кричит Ворт из комнаты, наскоро просматривает, везде ли снял бирки. — Мы увидимся сегодня? Артур так и застывает с вилкой у рта, смотря на дизайнера. Брюки в клеточку, радужные носки, жилет, футболка, шарф. Еще очки и какая-то брендовая сумка. Куча каких-то непонятных браслетов на запястьях. Хотя они скрывали синяки после ночи… В целом костюм Ворта был… Слишком специфичный, но может все дизайнеры носят такие радужные носочки, кто его знает, он даже в этом сочетании вещей выглядел отлично, о чем он тут же сообщает, уже потянувшись за кофе. — Могу тебя встретить после работы, что думаешь? — Что у меня самый лучший парень на свете. Артур заинтересованно ведёт бровью, ободряюще мыча в чужие губы во время поцелуя, бормоча, что никогда не думал, что подтяжки смогут его завести и что, если Вортигерн не прекратит, они получат выговор за опоздание от начальства.***
Мерсия, крайне задумчиво изучает радужные носки, пока Вортигерн переодевается в излюбленную черную классическую тройку, важно повязывая галстук. Он уже успел наорать на всех, кинуть дырокол, степлер и тяжелую точилку в самых любопытных и неугомонных вопрошающих. — У вас все настолько серьёзно? — Да. Серьёзно, — Ворт не отвлекаясь ловко цепляет запонки, быстро облизывая палец, переворачивая страницу заказа, запоминая детали. — А это что? — Фенечка, — открывает свой шкаф с арсеналом, выбирая Беретту с глушителем. — Сплетешь мне такую же? Вортигерн крайне выразительно смотрит на лучшего друга заталкивая обойму в ствол. — На следующее день рождения я тебе подарю набор утюгов, — громко объявляет Билл, глядя на измятую рубашку на Артуре, которая тут же летит в него. — О, это я так понимаю ты только от того парня сложное-длинное-имя с отдыха. — Вортигерн, — в ту же сторону летят и брюки, вместо которых он уже застёгивает ремень на армейских черных штанах, заправляя в них белую футболку. — Ого. То есть вы решили спать и после курортного романа? — Мы встречаемся. Билл так и застывает в обнимку с чужими брюками, смотря на Артура поистине с удивлённым лицом.***
Вортигерн сидит на капоте, своей красненькой машинки, разговаривает по телефону, бурно обсуждая, что цвет бургунди с фиалковым не сочетается. Он отвлекается от разговора, замечая знакомое лицо. Они встречаются с Артуром уже второй месяц и кажется, изучили телами друг друга свои квартиры досконально. Рамки с фотографиями всегда невольно цепляли глаза сильнее прочего, да и Артур с охотой все пояснял. Билл же, просто поддался искушению любопытства. Интересно же по кому течет друг, впервые так долго на его памяти. — Что-то случилось? Медвежонок задерживается? — Ворт взволнованно хмурится, смотря на часы, — Мы хотели в океанариум успеть, а потом на ярмарку. — Медвежонок? — Билл давится смешком, поражаясь, как Артура угораздило вляпаться в такое, параллельно с этим активно убеждая, что тот уже спешит к ним. Продолжая очень многозначительно сдерживать смех, когда Артур спускается к ним, плохо скрывая нервозность. — Привет, милый. Прости, что задержался, — коротко целует Ворта, который уже съехал к нему с капота и повис на шее, и косится на коллегу, — Это мой друг, Уильям. Билл. Мы работаем вместе. Я рассказывал. — Мы уже познакомились. Уильям, согласился, прийти на ужин. Брат же прислал скотч, помнишь я говорил? Под утку и шарлотку, самое то. — Да… Очень приятно… Обязательно приду, — все еще удерживает ржач, — Нус. Не буду задерживать… А то опоздаешь на нерест, медвежонок, — Уильям все-таки заходит ржачем, весело отходя от милующихся. Артура с искренним умилением смотрит на своего дизайнера, за спиной показывая Биллу средний палец, понимая, что так просто Скользкий от него теперь не отвалит. — Я зря назвал тебя медвежонком, да медвежонок? — Вортигерн виновато строит брови домиком и кусает губы, — Прости-прости, но Уильям создаёт впечатление милого и надежного парня, уверен он ничего плохого не сделает! — Все хорошо, я только твой медвежонок и Билл конечно не сделает ничего плохого, — Артур вообще не может злиться, когда тот делает такие глазки, так что целует в нос и только воодушевленно кивает, — Поехали, может и кусочек шоу захватим.***
Вортигерн устало курит в своём кабинете, потирая переносицу. Задумчиво смотрит на кеды на своих ногах, делая глоток скотча из горла. Он даже не дергается от стука в дверь. Мерси никогда не врывался без приглашения, а тут даже застывает на пороге, очень медленно закрывая за собой дверь. Он привык за эти месяцы что, будучи в одеянии мальчика-принцессы, Вортигерн автоматически входил в образ. А сейчас случился диссонанс. — Я люблю его. Мерсия понимающе угукает, забирая бутылку, сам делает глоток из горла, присаживаясь на край стола. — Ты понимаешь, что вот это вот все, — хмурится от чужого кивка, снова делая глоток, — Настолько? — Готов всю жизнь изображать вот это вот, — Ворт пренебрежительно фыркает сам на себя, снова затягиваясь, выпуская кольца дыма. Он никогда не курил при Артуре, не вписывались его любимые крепкие сигареты в образ, — Угораздило же. Блять. — И что думаешь? — Хочу предложить переехать ко мне, — не удается подавить нервный смешок, — Ты бы его дружка видел! Скользкий тип, я таких уже в четырнадцать лет расстреливал, а вместо этого ему салат накладывал и спрашивал, как шарлотка. — Шарлотка правда удалась. — Ненавижу готовить, — обречённо отбирает бутылку обратно. Артур обеспокоенно смотрит на часы, барабаня пальцами по столу, тут же подрываясь, когда слышит дверной звонок, теряя весь обеспокоенный мат, когда видит своего парня на плече другого мужика в таком состоянии. — Привет, мы лично ещё не знакомы, но наслышан. У нас был корпоратив, крупный заказ отмечали. Вортигерн не рассчитал силы. Мерсия аккуратно передает тело из рук в руки, жестом показывая, чтобы ему отзвонились утром, тактично откланиваясь. Вортигерн все это время крайне пьяно, но долго и выразительно смотрит на Артура. И пока тот не заорал на него, судя по надувшимся на висках от злости венах, спокойно тянет. — Я люблю тебя. — Ворти… — очень сильно смягчается, глядя на него тихо кивает в ответ, — И я тебя люблю… Но черт тебя дери… Не забывай включать звук на телефоне, я волнуюсь же. Вортигерн пьяно икает. Он выпил почти две бутылки скотча в одну персону. Начинает часто просить прощения, ластится, льнет, как виноватый кот, приговаривая, чтобы его медвежонок не злился и такого больше не повторится. — Переезжай ко мне. Насовсем. — Уверен? — Артур свято верит, что его дизайнера унесло с пары бокалов вина. Он спокойно подхватывает Ворта на руки, относятся в свою спальню. Вортигерн часто уверенно кивает, удивлённо оглядываясь, не понимая, как они успели оказаться на постели. — Более чем. Все, что захочешь. Кабинет, можем ремонт сделать, если тебе, что-то не нравится, я попрошу, чтобы выделили ещё одно место под машину. — Все потом, мы все с тобой решим потом, как уже съедемся., — Артур ласково целует его в лоб, помогая раздеться, — Когда ты протрезвеешь, я ещё кое-что у тебя спрошу, а сейчас тебе нужно отдохнуть. — Снова командировка? — зевает, утягивая его к себе, не желая, чтобы Арти пропадал. — Всё утром, спи. Вортигерн что-то невнятно говорит, неосознанно, на каком-то старом шотландском наречии, проваливаясь в сон. Артур немного и удивлен, но припоминает, что Ворт как-то говорил, что родом из тех краев. Заботливо гладит по темным волосам, поднимается, когда уверен, что тот спит крепко. Просит Билла перекинуть заказ, да и минералку с аспирином оставляет на тумбочке со стороны дизайнера. Вортигерн очень благодарен Артуру с утра за всё это. Он всегда просыпается раньше, сегодня тоже, быстро все выпивает, уже по привычке в ванной натягивает футболку Артура и идёт на кухню. — Доброе утро, милый, как голова? Блондин всегда из них двоих встаёт позже, от чего и улыбается мягче, кивая, что сам себе сделает кофе, чтобы Вортигерн не вставал. Он говорит тихо и спокойно, но слышно, чтобы в случае чего у того не разболелась голова ещё сильнее. — Медвежонок, — с искренней благодарностью смотрит на парня, сжимая его руку, когда Артур остановился возле него, — По поводу переезда, я серьёзно. — Да… Я понял. И согласился тоже серьезно. — И за что мне такое счастье, как ты, медвежонок… Ты самый лучший парень на свете, — чуть думает, обнимая чашку двумя руками, — И дело не в лайках в инстаграмме на твой пресс. Хотя тактично помалкивает, как Мерсия уже устал, каждый раз его успокаивать на заявление, что он пристрелит всех шлюх, которые так же ставят сердечки на его парня, ибо так принцессы себя не ведут. — Всегда знал, что это ты лайкаешь все фото, стоит их только выложить, — цокает языком, посмеиваясь от того, как демонстративно Вортигерн зашел в приложение с телефона. — Но у меня всё ещё есть к тебе вопрос. — Да, помню. Что-то случилось? — Нет, ну то есть да… Хотя нет. Все хорошо в общем, не нервничай, просто, — Артур отставляет кофе, ненадолго отлучаясь с кухни, возвращаясь сжимая в руке небольшую коробочку. — Я так вчера подумал и все ждал момента. Завтрак и похмелье возможно не лучшее время, но почему-то мне кажется что достаточно интимно для предложения, — Артур смущенно хмыкает, — Типо, я люблю тебя любым, ты выйдешь за меня? Вортигерн долго смотрит на него, непонимающе смотря на парня, затем на кольцо, слабо улыбаясь. — Вортигерн Пендрагон… Звучит неплохо, — тянет его к себе, целуя руки Артура, — Да, конечно да, медвежонок.***
Прошло пять или шесть лет. Вортигерн зажимает телефон между плечом и ухом, натягивая на себя кожаные штаны, застегивает кожаный жилет на голое тело. — Ты не забыл? Ужин у Тернеров в восемь в честь рождения малыша. — Он же полгода назад родился. — И что? — Аргумент. — С тебя цветы с меня все остальное. Только не опаздывай, как всегда, я тебя очень прошу. Не бери лилии. Рубашка глаженая на стуле. Перекуси дома на всякий случай… Там салат с авокадо остался и кажется ветчина. Артур нормально держит телефон, пока на нём завязывают бабочку. За эти годы он так и не научился. Дома это ему делал Ворт, когда им куда-то нужно было идти, а тут просто девчонки, что подбирали им костюмы для дела. — Да, милый, я всё помню и буду вовремя. Ты разве дома не будешь? Чего я один то салат буду есть? Ты опять на диете? — Тут заказчик привередливый, думал на Мерсию его спихнуть, а он меня хочет. Ты же знаешь, мой идеальный вкус, — зализывает волосы назад, подхватывая стег, — Скоро лето. — Понял. Люблю тебя, — отключается, когда уже подходит к стеллажу с оружием, ставит на беззвучный телефон. — И я тебя, медвежонок. Ворт выдыхает, прикрывая глаза на мгновение, пряча телефон в кармане плаща, уже через пять минут милейше улыбается здоровым амбалам, которые его обыскивают. — Телефон оставьте. — Не положено. — Оставьте, иначе вибратор прекратит работать, — спокойной ведёт бровью, с улыбкой смотря на свой заказ, который быстро всех прогнал прочь, — Ну, кто был плохим мальчиком? У Артура ничего не обычно, тихий вечер, яхта, и несколько застреленных мужчин в своих каютах. — Черт, — ругается, когда в такси обнаруживает на пиджаке след крови. Сразу закидывает его водителю на заднее сидение и бабочку туда же. Его Ворти ни за что не поверит, что он завязал её сам. — Останови у цветочного. Артур едва не опаздывает домой, спешно меняя рубашки. Сразу же приступает к салату не успевая расстегнуть пуговицы и ставит цветы в вазу, чтобы те были свеженькие. Вортигерн тихо переводит дух, перед тем, как зайти домой, сразу начиная возмущенно орать. — Этот нехороший человек пролил на меня сок! Томатный! Терпеть не могу старых извращенцев! Молниеносно оказывается в их спальне, спешно раздеваясь. Если в детском магазине на него странно таращились из-за кожаной одежды, то муж тем более не поймёт. Прячет пакет, натягивая свой привычный уже, ванильный свитер. — Я купил мишку-ночник, Утер говорил, его сынишка в восторге, — выдыхает, стараясь придать своим волосам творческий беспорядок, только после этого выходит к Артуру, обнимая его за плечи и целует. — Завтра сделаю блины на тебя и Билла. Пойдём? — Да, милый, спасибо, — отставляет пустую тарелку в прошлый раз он и правда готов был выть от голода. Соседка была крайне радушной, но готовила ужасно. — Пошли, — Артур улыбается, привычно целуя чужой нос и поправляя упавшую челку. В гостях предсказуемо. Артур среди мужчин, которые по правде говоря больше ровесники Вортигерна, если не старше, типичные представители упитанных клерков с мини куперами. А Ворт же скептически и с жалостью смотрит на орущего ребёнка, причину торжества, среди женщин, только и успевая отвечать на вопросы о дизайне и сочетается ли то, с этим, а почему нет. Вортигерн вновь пригубив бокал с вином, с тоской смотря на мужчин на улице, тоже быв не прочь пообсуждать движки, сигары и акции, а вместо этого отбирает орущего, уже в захлеб ребёнка, буквально по волшебству успокаивая его, осторожно прижимая к себе, придерживая голову на ещё недостаточно окрепшей шее. Он часто заезжал к своему старшему брату один, сложно было притворяться при Утере, хотя тот и воспринимал такие метаморфозы характера младшего, как последствия влюблённости и недолюбленности со стороны родителей. В прочем, тактично напоминая каждый раз, что Артур все-таки крестный его сына, мальчика даже назвали в честь него, и тому стоило бы приезжать чаще. — Трясти не надо. Это ребёнок, а не дезодорант, — Вортигерн натянуто фыркает, от раздражения теряя свою напускную мягкость, плавно покачиваясь, баюкая малыша, который быстро провалился в сон. Так же устало поясняет горе-соседке что, когда ребёнок трет глаза и орет во все горло, тут особо гадать не стоит. Ворт тут же нервно кашляет от вопроса, не думают ли они с Артуром об усыновлении. — Что? Нет. Мы кошку-то из-за постоянных командировок позволить не может. У нас и так все хорошо… Шесть лет уже будет, думали поехать в Рим на годовщину, — только Вортигерн слабо верит, что Артур об этом помнит. — Пять. Нашему гейскому счастливому браку, пять лет. Артуру искренне скучно в компании офисных жуков. Но он, как и всегда весело улыбается, демонстрируя самую гигантскую заинтересованность из возможных. Отвлекается, совсем на мгновение, замечая, сквозь окна своего супруга с ребёнком на руках, невольно улыбаясь и с какой-то жалостью поднося стакан с виски к губам. Им такое счастье не светит точно. Вортигерн сидит на кровати, втирая крем в ступни, после душа, он устал, но говорит достаточно громко, чтобы было слышно с кухни. — Мне надо в Рим по делам. Заодно могу нам посмотреть что-нибудь. Артур довольно хлюпает чаем, радуясь, что у них в холодильнике всегда есть отдельная полка для него. Конечно низкокалорийные йогурты Ворта на дикое безрыбье пойдут, но он до сих пор не понимал, как тот мог питаться одними ими два сезона. Блондин пытается постичь глубокую мысль того, что может посмотреть его дорогой супруг в Риме. Не помнит. Хоть убейте. Вот, что, что-то связанное с Римом, он помнит, а что именно нет. Артур со спокойным лицом берет телефон по пути к раковине, ещё и жуя бутерброд. Календарь. Заметки. Немой мат. Годовщина. Зажевывает разочарование в своей памяти ветчиной. — Было бы круто. А ты надолго? — откладывает телефон в карман халата, направляясь в ванную чистить зубы, — Я думал мы в Рим уже вдвоем поедем через… пару недель? — Три дня, не больше, — Вортигерн продолжает массировать ступни, абсолютно равнодушным взглядом смотря куда-то сквозь шкаф с рубашками Артура. — Там сезон начнется, раз все равно там буду, решил, что снять заранее нам домик будет хорошей идеей. Арти делает себе отметку, что обязательно нужно будет за эти дни решить и свои заказы, и купить подарок на годовщину, ибо другого момента может не быть. — Медвежонок, я замёрз. Артур усмехается без звука и эмоций, смотря на своё отражение, убеждая его, что счастливей брака, чем у них просто придумать сложно. Он говорит отражению, что придурок и спешит к своему мужу, сразу же обнимая его. Ничего нового. Всё та же миссионерская поза, плавные толчки, спрятанные друг от друга лица. Артур как всегда старательно сдерживается, напоминая себе, что его супруг обладатель слишком нежной кожи, хотя и пропускает пару грубых толчков, когда Ворт обнимает сильнее обычного, приторно постанывая мужу на ухо, думая о том, что нужно купить новые шторы.***
Артур нервно массирует виски, снова смотря на бумаги, говорящие о том, что его цели уже ликвидированы. Старается не выстрелить в довольно чавкающего Билла за обе щеки уплетающего блинчики, которые приготовил для них Вортигерн. Его заказы уже ликвидировали. У него внеплановые выходные. А его муж в чертовом Риме. Ворт постоянно жаловался, что Артура нет, а тут, блондин ломает в руке карандаш, он в чертовой командировке. Артур все-таки стреляет в Скользкого, когда тот тонко намекает с какой именно пользой, можно провести время в отсутствие его супруга. Пендрагон искренне любит своего мужа. И скучает по нему, правда. Просто эта рутина убивает. Артур элементарно устал от того… Что все хорошо? Его Ворт, его Ворт просто чудо, просто примернейший муж. Он так привык к тому что тот мягкий, нежный, чуткий, что всё за 6 лет стало… предсказуемым. И Арти беспокоился об этом, серьезно, поэтому очень ответственно отнёсся к их проблеме, пусть и не обсуждали это с благоверным. Даже просматривал семейных психотерапевтов, правда эта идея так и осталась в истории браузера. Но как оказалось, то это очень даже распространено у пар с таким количеством прожитых лет.***
— Подумал, лучше дома посидим отметим, а в Рим на следующий год, — Вортигерн воодушевленно смотрит на Артура. Он отдохнувший, загорелый, отбил заказы чужого агентства, смог пожестить так, что сейчас, даже ловить удовольствие от того, как прыгает вокруг Артура, — Мой подарок первым. Закрой глаза и иди за мной. Артур старательно искренне смеётся, прикрывает глаза и вытягивает руку, мягко сжимая ладонь супруга и послушно следуя за ним. Ворт выводит его на улицу, восторженно и громко тянет. — Та-дам! Меня заверили, что он лучший. И я видел такой в сериале, где актер еще на Брэда Питта похож, — довольно обнимает его за локоть, следя за реакцией. Вортигерн правда соскучился, и правда готовился к их годовщине. Артур, пораженно смотрит на шикарный блестящий Харлей. Да, у него бывало проскальзывало, когда они, что-то смотрели вместе и там был байк, что не отказался бы от такого. Но даже в мечтах не мог представить, что его ванильный супруг, сможет купить, что-то стоящее. Кроме одежды. У Артура прям-таки загораются глаза с шальной улыбкой, когда он смотрит на байк, поддаваясь возбуждению, прижимая мужа к стене, целуя его глубоко и действительно страстно, покусывая чужие губы. — Спасибо, милый… Огромное спасибо, это действительно то, что я хотел… Твой подарок дома… Я сейчас, уже… — Иди, я подожду, по глазам вижу, что прокатиться хочешь. Бак полный. Вортигерн считает себя идиотом, хотя бы за то, что дрочит на собственного мужа, представляя, как тот жестко его имеет. Теперь к этим фантазиям прибавился и секс на байке. Во всяком случае у него есть возможность покурить в вытяжку.***
Артур разносит кабинет в пух и прах, ревет медведем, орет, что есть сил, что достанет и лично придушит этого перехватчика. С большим трудом стараясь не разбить свой телефон, когда там, так не вовремя заиграла идиотская песня о любви, которая стояла у него на Вортигерна. Он едва успел скрыться с места, он почти был разоблачён, его почти поймали среди горы изуродованных трупов, а перед глазами все еще эти раздражающие буквы, будто бы с детского утренника «Опаздываешь, малыш». Даже Билл предпочитает молчать, чтобы не пасть жертвой чужой злости. — Этот сукин сын хочет войну? — Артур осточертело трет шею и подбородок, — Будет ему война, мне нужны его заказы. Именно его. — Не боишься заиграться с местью? — Билл с большой неохотой откладывает в сторону тарелку с пирогом от Вортигерна, хотя вилку с кусочком все еще держит во рту. — Он первый начал, Билл, и хрена с два я ему это спущу.***
Вортигерн даже умиляется, смотря на выполненные заказы, улыбаясь загадочной улыбкой, лишь прося Мерсию выдать ему новую цель, сменяя свой джемпер, на рубашку. Мальчик хочет с ним поиграть, пускай. Он даже рад этому по-своему, что появилась такая отдушина, куда можно девать настоящего себя. У Артура проблемы на работе и дома приходилось быть особенно мягким и нежным, а тут малыш сам просит быть с ним пожестче. Ворт и оставляет, чисто профилактически этого выскочку в пустыне. Довольно улыбается, выдыхая дым от сигареты через нос, не переставая следить за психующим конкурентом на фоне его догорающей машины, параллельно с этим отправляя сообщение мужу, что у него намечается небольшой отпуск, Артур как раз должен был вернуться из командировки. Артур мрачно смотрит на крупицы процента заряда, набирая супругу, чтобы сообщить, что его командировка еще не окончена и вряд ли он вернется в ближайшее время. Ему уже сложно скрывать своё раздражение дома, хотя и благодарность к Вортигерну растет, что тот не трогает лишний раз, не достает вопросами, да и вообще, идеален, как и всегда. Арти всегда немного совестно, когда он повышает дома голос, но ничего не может с собой поделать. Начальство давит. Этот чертов конкурент, вообще оборзел, что кажется, даже смерть для него будет малым наказанием. Артур вообще ни о ком и ни о чем, кроме этого киллера думать не может. — Арти, ты чокнулся на нём, — Билл искренне беспокоится за друга, лучше кого-либо видя это помешательство, — Подумаешь, кто из нас неделю в пустыне не сидел. Твой даже мозг тебе не вынес. — Мой мне не вынес мозг потому что был уверен, что я в командировке, а не в пустыне. Теперь не бубни и дай мне цель. — И что ты с ним сделаешь, когда поймаешь? — Билл скептически смотрит на Артура, но протягивает очередное дело, — В плане, как отомстишь? — Засуну винтовку ему в зад и спущу всю обойму, — говорит, как само собой разумеющееся, переодеваясь снова в костюм. Вортигерн выдыхает дым через нос. Начальство уже не тонко намекнуло, что проще избавиться от конкурента, чем продолжать их игры. Мужчина разминает плечи, прижимаясь к своей винтовке, внимательно смотря в прицел. — Прости, малыш, ты неплох, но я замужем, — с усмешкой бормочет самому себе, ловя свою цель. — Арти, уходи оттуда, — голос Билла дрожит в гарнитуре, — Ты на мушке, давай без лишних движений. Ворт отстраняется ровно на секунду, немо задает вопрос в никуда, не веря своим глазам и тому, что видит в прицеле. Палец невольно дёргается на спусковом крючке. В горле предательски пересохло. Он упрямо повторяет себе, что профессионал. Пуля пролетает над ухом Артура, едва задевая его светлые волосы. Совсем не потому что парень увернулся. Вортигерн сдержанно ругается на шотландском наречии, спешно собирая свою винтовку, натягивает кепку и пускаясь прочь. — Засек. Ну же, Арти, давай, ты же хотел его грохнуть, — Уильям вопит в наушник, так что Артуру только и остается бежать по наводке. — Какого хрена происходит? Ты не промахиваешься! Никогда! Вортигерн лишь закатывает глаза на чужое негодование в гарнитуре, сквозь зубы повторяя просьбу. — Мерс, просто выведи меня отсюда. — Арти, поднажми, — Билл сам уже воодушевлен на ликвидацию оппонента, — Он спрыгнул, так секунду, сверни направо, давай же… черт, стой, стой! — Уильям хмурится от резкого звука и кашля Артура, оставляя свое удивление при себе. С такого расстояния обычно киллеры не промахиваются. — Что. Ты. Творишь. Мать твою. — Нас кто-то кроме тебя слышит? — Ворт успевает запрыгнуть в автобус, устало потирая глаза. — Нет. Никто. — Это Артур, — он просто стягивает наушник, усмехаясь тому, что умудрился сесть на автобус почти до их дома. — Сука, ушел, — Артур раздражённо стряхивает пыль с головы, оглядывая улицу, кишащую людьми, — Ты его поймал? — Да. Пендрагон все еще сплевывает пыль из легких, искренне не понимая, почему у друга такой траурный голос, если страдать по большей части приходится ему. — Приезжай в офис. Срочно.***
Вортигерн выкуривает уже пятую, прокручивая в руке нож. Он даже не переоделся, не видел в этом смысла. Мужчина нервно теребит кольцо на безымянном пальце, кусая губы, все-таки принимаясь шинковать чертову капусту для чертового салата. Он понятия не имел, что делать. Приказ один — убить. Даже Мерсия об этом говорит, если он хочет жить. А ещё, что он скорее всего попал на камеры. Поднимает глаза к окну, слыша машину Артура, сдержанно выдыхает, но продолжает резать салат, когда дверь открывается. — Привет, медвежонок. Билл активно убеждал, что Ворта нужно убирать. Причем срочно судя по его послужному списку, лучше вообще кинуть гранату в дом, а лучше пять, чтобы наверняка, а потом всадить обойму и кол, правда потом согласился, что с колом перебор. Потом Артур приносит ему лед, чтобы приложить к сломанному носу, напряженно взглянув на фотографию, сложно было не узнать родного человека. И не одной нецензурной мысли в голове. — Привет, солнышко. Он напряжен, что чуть желваками не играет, когда проходит в дом. Мозг все еще отказывается воспринимать картину, его милого супруга с винтовкой. — Как работа? — Снова клиент требовательный попался, — Ворт спокойно мешает в миске овощи, заливая маслом, сам кусает морковку, легко жестикулируя, — А у тебя? — Вторая компания всё ещё вставляет палки в колеса. Артуру сложно скрывать напряжение, слишком сильно этот Вортигерн отличался от того к которому он привык, а еще пить и есть казалось глупостью, свое прекрасное обращение с ядами, Ворт успел продемонстрировать на перехватах много раз. Вортигерн же, будто бы читая чужие мысли, демонстративно берет и пьет из чужого бокала и ворует кусочек мяса из чужой тарелки, оставаясь совершенно живым. Артур корит себя за подозрительность, ответно желая приятного аппетита, хотя есть не хотелось от слова совсем. Он понятия не имел, как начать разговор, на форумах прикладной семейной психологии такого не обсуждали. Ворт даже не пытается скрыть ухмылку, невозмутимо ужиная, отвлекаясь в какой-то момент и видимо слишком резко подаваясь в сторону, потому что, был выстрел. И испуганное мяу. — Блять, прости, я забыл про Мистера Пушка по четвергам. И Артуру правда искренне жаль, он даже почти не осуждает, когда в него летит стол, а затем слышатся выстрелы, от которых он и прячется за этим чертовым столом. — То есть вся наша семейная жизнь была враньем? Все пять лет? — Шесть, дебил. Мы женаты шесть лет. Ты даже этого запомнить не в состоянии. — Было бы что запоминать! Все вранье от начала до конца! — Ты тоже врал, нехрена ты не инженер службы поддержки! Хотя стоило бы сменить род профессии, стрелять совсем не умеешь. — Ты пытался меня убить! — Ты только что кинул в меня гранату! — Дважды! — рядом с Артуром свистит нож, — Трижды! Дом разрушался с невероятной быстротой, звуки бьющегося стекла, выстрелы, оры и обвинения, вскоре перетекшее в рукопашную. Артур довольно усмехается, заваливая оппонента наотмашь отвешивая несколько хороших ударов ногой, буквально вбивая его в диван, пока до его мозга не доходит краткий импульс того, что он пытается сломать ребра своему супругу с которого сдувал пылинки все пять или шесть лет. — Черт, Ворти, ты ка.., — он не успевает договорить схватывая по яйцам, поскуливая отходя в сторону, пока Вортигерн поднимался на ноги, опираясь на чертов диван, он никогда ему не нравился. — Значит я был прав? Ты изменял мне? С, — противно усмехается, поднимая одну руку, показывая кавычки, второй продолжая массировать яйца, больно, — Братом. — Ты совсем дебил? Он правда мой старший брат, — непонимающе смотрит, даже прекращая сжимать кулаки, — Совсем долбанулся да? Я так похож на жертву инцеста? Еще скажи, что я буду ебаться со своим племянником. Кто бы говорил о изменах, постоянно бабами от тебя пасло, куда не пойдем, везде твои бывшие, которые удивлялись, а с чего бы тебе геем становится. Артур никогда не думал, что чужая ревность… это красиво? Вортигерн никогда этого не показывал, а тут. Тяжело дышит, скалится, раздраженно сжимает кулаки, напряженный настолько, чтобы в любой момент бросится обратно. Ради этого определенно стоило становиться геем. Арт улыбается в ответ на чужие укусы, с жадностью сжимает бедра, совсем не жалея сил. Чувствительную кожу же Ворт не придумал, она правда такой была. Так пусть он весь покроется синяками, это малая плата за все эти чертовы годы притворства. Они сшибают комод, он все равно никогда им не нравился. Ловят стоны и шумные выдохи друг друга, пытаясь избавиться от одежды. Рваная, в крови, совершенно ненужная и такая лишняя сейчас. Артур хочет отодрать его на всей площади дома, только потому, что раньше была только чертова кровать. Широкая, но блять. Ловит стон Ворта, зажимая его к стене, заставляя того облизывать свои пальцы, не удерживаясь от разумной грубости. Но как блять, он раньше находил силы, чтобы не трахать этот рот, Артур искренне не понимал, уважал и проклинал себя идиотом. От привычки, первые толчки до жути аккуратные, на самом деле Артур не уверен, что смог бы, если бы ему на ухо не прошептали, — Выеби меня уже. Вортигерн стонет буквально на весь дом, на зависть соседям. Сам насаживается, тут же царапая спину мужа, когда тот особенно удачно толкнулся. Размашисто, резко, глубоко. Артур не позволяет тому касаться себя, они снова дерутся и Арт искренне не понимает, как еще не кончил от того, каким может быть его муж. Они оказываются на полу, Артур крепко держит за ноги, одну из закинув к себе на плечо. Облизываясь на скулящего Вортигерна, который не знал куда себя деть, откидывая голову назад от удовольствия и бездумно ударяя кулаками по полу, пытаясь надышаться, пока из горла снова не вырывался стон. Он тут же кусает Артура до крови, когда тот шепчет, что всегда был в восторге от его растяжки, оставляя новые синяки на чужой заднице. А еще Артур медленно облизывает собственные пальцы, толкая их в пульсирующий проход, не переставая любоваться супругом в оргазме, торжественно и сладко объявляя ему, что Вортигерн только начал просить прощения за то, что оставил его в пустыне.***
— Боже, Арти, я думал ты труп! Черт, как я рад, что ты грохнул этого смазливого пида… Ворти! Как я рад тебя видеть, пастуший пирог был прекрасен. Да. И тебе так идет черный. — Спасибо, — Ворт тихо смеется, щелкая пальцами заказывая кофе на них троих, сонно потираясь носом о плечо Артура, то и время елозя. Поясница ужасно гудела, зато Артур сиял так, будто минимум сорвал джек-пот. — Ребят. Это все конечно здорово, вам бы еще разноцветный флаг позади повесить, как символ невзгод, но, — Билл хмыкает, — У вас сорок восемь часов. Либо один из вас, либо оба, — Уилсон нервно смеется, потирая шею, — Что вы думаете делать? — Все просто, — Вортигерн благодарно кивает, забирая кофе, сам мешает сахар Артуру, только после этого протягивая ему стаканчик, — Мы всех убьем.