Золотая лестница

Утерев лоб рукавом, Мэн Яо огляделся и, не заметив никого из других адептов, опустился на камень. Сняв с пояса флягу, он сделал несколько глотков воды, а затем пару минут просто сидел, безвольно опустив руки между колен и глядя в землю. Даже с подкреплением от ордена Цао войско Ланьлин Цзинь раз за разом терпело поражение. Вот уже несколько недель Мэн Яо целыми днями только и делал, что убирал трупы — Лю Цзунь, окончательно возненавидевший выскочку Чжи Мэя, больше не подпускал его к передовой. С главой ордена Цзинь Мэн Яо за это время тоже больше ни разу не виделся. Получив, что хотел, Цзинь Гуаншань с легкостью забыл о юноше; ничего нового и удивительного в этом не было. Длинно вздохнув, Мэн Яо сунул руку за пазуху и достал небольшой золотистый кошелек с вышитым пионом. Внутри глухо позвякивало. Этот кошелек ему передали на следующий день после памятной ночи. Мэн Яо сжал золотой шелк в пальцах. Прошло уже много дней, а он отчетливо помнил каждый взгляд, каждое прикосновение; каждый нежеланный, но такой сладкий поцелуй. Его пробрало дрожью. Не то чтобы он не знал, что так может выйти, когда отправлялся в шатер Цзинь Гуаншаня. В глубине души он даже ожидал этого. Но разве этого он хотел от отца? Разве так все должно быть? Кошелек на раскрытой ладони виделся мутным, дрожащим. В таком же получила свое вознаграждение шестнадцать лет назад известная весенняя девушка Мэн Ши? У виска вдруг свистнуло, и Мэн Яо подскочил. Гибкий Хэньшен соскользнул с пояса, вытягиваясь в руке струной; шелковый кошелек с пионом упал на влажную от крови землю. Чужой меч, направленный духовной силой, описал круг и вернулся к владельцу, снова просвистев мимо уха Мэн Яо. Лю Цзунь играючи провернул рукоять в ладони и нехорошо ухмыльнулся. За его спиной стояли несколько человек из отряда, и ни у кого на лице Мэн Яо не прочел сочувствия. — Прохлаждаешься, значит? Дело, которое я дал, не по тебе? Мэн Яо промолчал. Он понимал, что поступает неразумно, выказывая непочтительность командующему, но сердце его слишком отяжелело под гнетом несправедливости: все это время Лю Цзунь присваивал высказанные им идеи о тактике боя, а затем как ни в чем не бывало снова отправлял собирать трупы. Проигнорировав вопрос, он присел, чтобы подобрать кошелек — и тут же, не сдержав вскрика, отшатнулся — меч командующего снова просвистел рядом, порезав его пальцы. — Что это тут? — командующий наклонился, с интересом протянув руку к кошельку, но Мэн Яо с силой схватил его за запястье. — Не трогай! — Ах ты!.. Лю Цзунь в гневе выдернул руку и пнул Мэн Яо в грудь. Тот пошатнулся, но устоял; быстро рванувшись вперед, подобрал кошелек. Глаза командующего сузились. — Взять его! — приказал он, и Мэн Яо тотчас окружили адепты, схватили за руки, лишая возможности двигаться. Лю Цзунь бесцеремонно отнял вещицу. Мэн Яо попытался пнуть Лю Цзуня, но промахнулся — зато в ответ получил болезненный удар в колено, от которого на мгновение побелело в глазах. — Так-так... Я же предупреждал тебя — не мародерствовать, — протянул Лю Цзунь, разглядывая дорогую вышивку. — Вот, значит, как ты выполняешь приказы... Он вдруг ударил Мэн Яо по лицу кулаком с зажатым в нем кошельком. Удар вышел увесистый, такой, что зазвенело в ушах, а рот наполнился кровью. Сквозь кружащийся мир Мэн Яо увидел, как Лю Цзунь убирает испачканный кровью кошелек себе в рукав. Обессиленно рванувшись, он выкрикнул: — Не смей! Это мое! К вытянутой шее тотчас же прижалось лезвие меча. — Я мог бы убить тебя прямо сейчас, — брезгливо сообщил Лю Цзунь, приподнимая острием его подбородок, — приглашенным адептом больше, приглашенным адептом меньше... Никто бы не хватился. Погиб в бою, — он нажал сильнее, и Мэн Яо вздрогнул, ощутив, как по шее полилась кровь. — Но я еще не окончательно расстался с честью, — завершил фразу Лю Цзунь и со щелчком убрал меч в ножны. Отвернувшись, чтобы уйти, он вдруг резко крутанулся и с размаху врезал Мэн Яо под дых, вложив в удар духовную силу. Мэн Яо содрогнулся всем телом; волна крови хлынула у него изо рта, и он на мгновение обвис в руках адептов. — Бросьте, — брезгливо велел Лю Цзунь. — В следующий раз будет знать, как нарушать приказы. Адепты переглянулись с ухмылками — и с силой толкнули Мэн Яо на гору вэньских трупов, сопроводив на дорожку еще и пинком. Пролетев несколько шагов, Мэн Яо впечатался лицом в мертвую плоть. Ладонь наткнулась на что-то твердое: ощупав находку, Мэн Яо понял, что это ножны прямого меча Цишань Вэнь. Слушая, как затихают за спиной шаги и оскорбительный смех, он сжал пальцы на липкой от крови рукояти — и медленно улыбнулся.