Крысолов. Ромео и Джульетта

То, что с девочкой что-то происходит, Снейп понял не сразу. Сначала ничего не предвещало беды. Туманный взгляд, задумчивость, горящие глаза и отсутствие аппетита. Все симптомы налицо. Мерлин, он наблюдал все это у девчонок начиная с третьего-четвертого курса и до самого выпускного. Влюбленность, дракл ее дери! Снижает успеваемость, вносит неразбериху, туманит головы, топит в слезах — словом, вообще ничего хорошего. А самое противное: наказывать влюбленных за вполне серьезные проступки просто рука не поднимается. Но страшного все же в этом ничего нет. Тем более, что, судя по всему — а у декана Слизерина в этом вопросе опыта было хоть отбавляй — любовь была взаимной. Девочка просто расцвела. Он даже порадовался вначале: не будет больше искать идиотские способы похудеть, а заодно и угробить себя. Можно вдохнуть спокойно. Но потом он заметил некоторую странность. Миллисента ни с кем не шушукалась, не получала записок и ни на кого не обращала внимание. Обычно зельевар мог с первого взгляда понять: кто в кого и насколько влюблен. Не самая сложная задача, когда наблюдаешь за этими гормональными всплесками более десяти лет. Но сердечного друга Милли он определить так и не сумел. Если он не в Хогвартсе — такое тоже возможно, мало ли с кем она могла познакомиться на каникулах — то она наверняка получала бы письма. И в разлуке вряд ли выглядела такой счастливой. Но девочка просто светилась, погруженная в какие-то далекие, только ей доступные мечты. Вон, даже на Седрика идиота Диггори, эту ходячую девичью грезу, Милли внимание совсем перестала обращать. Значит, возлюбленный был где-то рядом. Мистика! Но по-настоящему Снейпа тряхнуло, когда он увидел знакомую фигурку возвращающейся из Запретного леса. Первым порывом было поймать нарушительницу за руку и призвать к ответу. Но, поразмыслив, он решил сначала выяснить: куда именно ходит непоседа. То, что это было не в первый раз, он понял, когда лично проверил Охранные чары. Их явно вскрывали не в первый раз, и всегда один и тот же человек. И весьма искусно, надо сказать, браво, девочка. Вот только староста все равно огреб на орехи за халатное отношение к своим обязанностям. Именно он должен был следить за целостностью плетения и докладывать декану о нарушениях. Но девочка легко обвела его вокруг пальца — семиклассника, старосту. Позор, да и только! Следующую вылазку Миллисента совершила спустя три дня. Северус неслышной тенью скользнул вслед за ней. Не дойдя пары шагов до опушки, он спрятался в тени деревьев и едва не рухнул, когда с другой стороны поляны вышел призрачно-белый кентавр и заключил беглянку в объятия. Мерлин и Моргана, и все, кто там на небесах есть! Глядя на обнимающуюся парочку, Снейп ощутил как земля уходит из-под его ног. Чистокровная волшебница из рода, разменявшего пятьсот с лишним лет, целуется с кентавром, и одному богу известно, чем это теперь для нее кончится! При этом она явно влюблена, так что пресечь все это на корню, просто запретив — точно не получится. Значит, огласки в конце-концов не избежать. Будет нешуточный скандал. Бедная дурочка. Пока мысли в полном хаосе метались в его голове, влюбленная парочка наконец разлепила объятия и, тихо переговариваясь, скрылась за деревьями. В полном замешательстве, Снейп вышел на поляну и машинально уселся на пень, с которого только что поднялась Миллисента. Гигантским усилием воли он приказал себе успокоиться и искать выход из непростой ситуации. Девчонку надо было спасать. Вообще, во всей этой истории было много странного. Самое главное: если романтическая дурочка и могла влюбиться в белого полуконя — правда это было выше его понимания, но допустим — но зачем она сдалась самому кентавру? Не понятно. Чисто физиологически их связь невозможна, во всяком случае, без смертельного исхода для женщины. Только на мгновение представив себе нечто подобное, Снейп с трудом избавился от подступившей тошноты. Нет, на маньяка спутник Миллисенты был явно не слишком похож, скорее на влюбленного идиота. В этом и состоял парадокс: к платонической любви кентавры, насколько Снейп помнил, не склонны в принципе. Их физиологические потребности всегда шли впереди чувств. В этом они больше походили как раз на лошадей, у них даже был период гона, весной, когда они становились действительно опасны. Значит это какой-то чокнутый кентавр? В лунных лучах перегрелся? Чушь! Нет, что-то явно было не так. На уровне подсознания Снейп понимал, что упускает очень важную деталь. Эта мысль достаточно долго лишь слегка беспокоила его, как вдруг шарахнула как шаровая молния. Одновременно он ощутил невероятное облегчение, ярость и жгучее желание всыпать по первое число виновникам его нервного потрясения. Зловеще улыбнувшись, он вновь скрылся за деревьями с твердым намерением дождаться влюбленную парочку во что бы то ни стало. Ждать пришлось около двух часов. Сначала послышался отдаленный стук копыт, а потом на поляну вихрем влетела Миллисента верхом на кентавре. В волосы девушки были вплетены цветы ледяного ландыша. Зельевар машинально отметил, что в этом году цветение произошло на пару недель раньше чем обычно, и надо пойти пополнить запасы. Между тем, кентавр легко ссадил девушку на землю и парочка опять слилась в поцелуе. «Ну-ну, голубки, давайте, расходитесь. Великий Мерлин, что я сейчас сделаю с этим «Ромео»… Попрощавшись, Миллисента поспешила в сторону Хогвартса, а ее возлюбленный остался стоять на поляне, провожая взглядом мелькавшую между деревьями фигурку. Когда девушка окончательно скрылась из вида, кентавр сделал несколько шагов в противоположном направлении, но его остановил ироничный голос Снейпа: — Твоя практика, как я понимаю, проходит весьма успешно, Грегори. Вот только не припомню, когда я разрешал тебе самостоятельно приходить в лес ночью и устраивать свидания. Нет, нет, даже не думай уходить! — добавил он чуть повысив голос, видя как кентавр в панике сделал несколько быстрых шагов в сторону леса. — Ко мне, живо! — зельевар вышел на открытое пространство, в его голосе зазвенела сталь. — Не испытывай мое терпение, Грегори! Я жду объяснений! Понурив голову, кентавр обернулся и нехотя подошел к разъяренному декану. Он возвышался над учителем на целую голову, но все равно выглядел набедокурившим первогодкой. Переминаясь передними копытами, он вздохнул и тихо произнес: — Я не хотел, профессор. Так получилось. — Чего не хотел и что получилось? Говори внятно! И помни — мое терпение на исходе. — Я практиковался в тренировочном вольере, вы же мне сами разрешили иногда пробовать свои силы, сэр. — Да. В закрытом вольере, и нигде больше. Тебе рано самому выходить в лес. Что было дальше? Кентавр вздохнул. — Я точно не помню. Наверное, я не закрыл внешние двери, когда перед этим выходил. В человеческом обличии и всего на пять минут, клянусь, профессор! — видя, как сдвинулись брови учителя, поспешно уточнил Грегори. — О твоем разгильдяйстве потом. Продолжай. — Я услышал, как кто-то идет по тропинке, хотел взглянуть. Я просто забыл, что уже обернулся! Честное слово, сэр! А потом… Я мало что помню. Вроде бы я пошел за ней. Потом мы познакомились, — Грегори решил не уточнять всех подробностей знакомства, чтобы не навлечь гнев на любимую. — Вы же знаете, я еще слабо себя контролирую, почти полностью перевоплощаюсь, особенно в лесу. Я и Милли сказал, что я Коннан, кентавр. Не хотел обманывать, я сам в это тогда верил. А дальше, вы сами все видели. Я один во всем виноват, профессор. Делайте со мной, что хотите. Милли здесь ни при чем. — Очень благородно. То, что ты свое получишь, даже не сомневайся. Ты представляешь, что я пережил, когда увидел вас, пока не понял, что это твой новый образ? Кстати, довольно реалистично. В этом ты молодец, прогресс налицо. Только, почему белый? Чем тебя твой обычный цвет не устраивал? — Я так эффектнее выгляжу! — мальчишка горделиво прогарцевал перед учителем и вновь, спохватившись, опустил голову. — А скажи мне, мой хвостатый друг, ты вообще представляешь, что с вами было бы, если бы вас нашли настоящие кентавры? Сколько стрел пришлось бы извлекать из ваших трупов? И еще, мне крайне интересно: к чему продолжать весь этот маскарад? Ночь, холод, Запретный лес. На романтику потянуло? Трудно было в школе встречаться? Грегори еще ниже опустил голову и тихо произнес: — Я еще не сказал ей, кто я. Она думает, что я кентавр Коннан. — Блестящая идея! Ну просто гениально! Ты ей еще и голову морочил! И давно вы так бегаете? И не вздумай врать, я все равно это узнаю. — Чуть больше двух недель. — Замечательно. И что ты собирался с ней делать, позволь полюбопытствовать? Продолжать морочить голову? Или тебе просто компания для скачек была нужна? Я даже не представляю, что с ней будет, когда она узнает, что ты просто с ней развлекался. Нельзя так подло играть чувствами людей, Гойл. Я не ожидал от тебя подобного. — Я не играл, сэр! Я люблю ее! — вскинул голову мальчишка. В его глазах стояли слезы. Он чуть помолчал и робко спросил: — А можно, я на ней женюсь? Ну, после Хогвартса, конечно. Наивный вопрос разом остудил праведный гнев Снейпа. Он насмешливо фыркнул и поинтересовался: — А свататься прямо так пойдешь? Ее родня будет просто счастлива, поверь мне! Пойми, обормот, влюбилась она в кентавра Коннана, или как там ты себя назвал, а не в одноклассника Грегори Гойла, тайного врожденного анимага, со склонностью к магическим существам. Если бы ты признался на втором, даже третьем свидании, все было бы гораздо проще. А теперь даже не знаю, как ты будешь выпутываться из этой ситуации. Ладно, хватит пустое болтать, сейчас не время и не место. Возвращайся в Хогвартс. Вечером, после ужина, жду тебя у себя в кабинете. И готовься к худшему, Грегори, просто так это тебе с рук не сойдет. Всему есть предел, молодой человек! Снейп резко развернулся и стремительным шагом направился в замок.

***

За завтраком декан с некоторым удовлетворением наблюдал за притихшими учениками. Миллисента пребывала в счастливом неведении, и как обычно задумчиво улыбалась. Под ее глазами залегли тени от недосыпания, но на приподнятом настроении девушки это никак не отразилось. Грегори Гойл упорно не отрывал глаз от полупустой тарелки. Наверное, впервые за все время пребывания в этих стенах, у него напрочь пропал аппетит. Вообще, по всеобщему мнению, Грегори был туповатым увальнем с достаточно посредственными магическими способностями. Лишь декан Слизерина и несколько близких друзей юноши знали его совсем с другой стороны. Грегори Гойл был врожденным анимагом. Этот редчайший дар позволял ему воплощаться не в обычное животное, как это бывает с обычными анимагами, а в магических существ. Это была даже не приобретенная форма, а скорее вторая сущность. В случае с Гойлом, это были кентавры. Дар проснулся, когда Грегори поступил на первый курс. К счастью, это случилось на глазах у Снейпа, который смог успокоить насмерть перепуганного ребенка и помочь вернуться в первоначальный вид. Самым сложным было не превращение, это происходило удивительно легко, в первое время и вовсе спонтанно, а возвращение в человеческую форму. Дело в том, что у неопытного анимага часто пропадала связь с реальностью. Грегори просто забывал, кто он, искренне считая себя настоящим кентавром. Обучение контроля сознания довольно сложный процесс, на это уходили все силы, именно поэтому Гойл казался окружающим вечно сонным недотепой. А растущая магическая мощь, да и собственная физическая сила — к третьему курсу Грегори был уже на голову выше всех своих одноклассников — требовало большого количества пищи. Так что он прослыл еще и обжорой. Впрочем, он практически не страдал от навешанных на него несправедливых ярлыков. Как это часто бывает у крупных людей, он был добродушным и очень спокойным человеком. К третьему курсу Гойл уже достаточно владел своим даром. Под личным руководством Снейпа он уже перевоплощался под открытым небом в специально сооруженном вольере. Свежий лесной воздух действовал непредсказуемо: пьянил юношу, как вино. Это было главной проблемой на тот период, и отправляться в лес одному ему было категорически запрещено. Но ответственность за непослушание меньше всего беспокоила Грега, когда он сидел за завтраком. То, что влетит по первое число, он не сомневался. Впрочем, вполне заслуженно. Волновало совсем другое: как отнесется к правде Милли? Прежде он почти не задумывался о будущем, целиком захваченный внезапным чувством. Важно было только видеть ее, целовать. А что будет потом? Кто его знает! Но вчерашняя встреча с деканом подействовала отрезвляющие. Как ушат с ледяной водой. Простит ли ему Милли откровенную ложь? Как доказать, что он вовсе этого не хотел? Да и вообще, после красавца-кентавра, разве она захочет смотреть на него в человеческом облике? Впервые он пожалел о своей репутации туповатого увальня. Разве такой красавице как Миллисента Булстроуд, нужен такой кавалер? Вон, как на нее все смотрят. Грегори в ярости сжал кулаки. В каждом втором парне, сидящем за столом, он теперь видел потенциального соперника. Промаявшись в размышлениях целый день, с наступлением вечера, он направился на аудиенцию к декану. После обещанной головомойки он очень надеялся получить дельный совет, как признаться Миллисенте. Сам он так ни до чего и не додумался. Так что в знакомый кабинет вошел со смутным чувством беспокойства и облегчения. Так или иначе, но профессор наверняка разберется с его проблемами. В этом у него не было ни малейших сомнений. — Явился? — Снейп сидел за письменным столом и что-то писал. — Ну и что мне прикажешь с тобой делать? Грегори лишь пожал плечами. — Молчишь? Нет, как вздор плести и гарцевать, так ты герой! Грегори, ты хоть представляешь, во что могла обернуться твоя глупая ложь? Нет? Вот только представь, что было бы, если бы вас кто-нибудь увидел, тот же Хагрид, например? Одному Мерлину известно, что могло прийти в его голову. Он мог просто пристрелить тебя, а потом обо всем рассказать. Из лучших побуждений, конечно. И репутация девушки погибла бы раз и навсегда. Скорее всего от нее бы все отреклись. И это самое малое, что могло получиться из твоей аферы, оборотень ты недоделанный! Вот зачем ты к ней вообще в образе подошел, ты можешь мне объяснить? — Я ее из озера доставал, не до того было, — Грегори от растерянности сам не сразу понял, что сдал любимую с потрохами. — Так, — Снейп зловеще усмехнулся. — Ваша история становится все интереснее и интереснее. Что эта чумовая девчонка делала в озере? — Плавала, — Грегори лихорадочно соображал, как отмазать Миллисенту от неприятностей, но ничего подходящего в голову как назло не приходило. — Очень лаконично! Этот вопрос я, пожалуй, проясню у самой мисс Булстроуд. — Не надо! Пожалуйста, сэр! Давайте, вы меня одного за все накажете, хорошо? Ну, пожалуйста! Она же не простит. Я и так столько всего наворотил, да еще и вам случайно проболтался. Сэр, ну пожалуйста! — в глазах мальчишки стояли слезы. — Хорошо. Но только если ты мне все честно расскажешь, договорились? — Да, сэр. — Она тонула в озере? — Нет. Но… — он замялся, не зная как лучше объяснить. — Мы договорились, Грегори! — Ее забирала магия озера. Она призвала ее к себе. Правда, не знаю зачем. Я слышал ее призыв даже на берегу. Думаю, Милли сама не понимала, кого зовет. Я вытащил ее и отвез на опушку. Мы начали тайно встречаться. А дальше вы знаете, — Гойл с беспокойством посмотрел на застывшее лицо декана. — Сэр, вы обещали не наказывать Милли! — Да, — Снейп с трудом отогнал от себя видение мертвой Миллисенты, плавающей по воде Зачарованного озера. — Я ей ничего не скажу. Но видит Мерлин, она когда-нибудь сведет меня с ума. Снейп встал из-за стола и прошелся по кабинету, стараясь успокоиться. Остановившись напротив Гойла, он внимательно посмотрел ему в глаза и продолжил: — Хорошо. Давай заканчивать с тобой. Я думаю, не стоит и дальше объяснять тебе всю глупость твоих поступков. Полагаю, ты сам все понимаешь, не маленький. Во-первых, ты самовольно отправился в Зачарованный лес, да еще обратившись при этом, и тем самым нарушил мой прямой приказ. Во-вторых, устраивал тайные встречи в том же лесу, причем неоднократно. В-третьих, подверг тем самым опасности и себя, и свою подругу. Глупо и безответственно. Я ничего не забыл? — Еще я самовольно открывал проход, который вы доверили мне, сэр, — вздохнул Грегори. Проступков было предостаточно. — Верно. Молодец, что признал это. Итак, теперь о наказании. Даже не знаю… Ты умудрился за один раз нарушить практически все основные правила этого Дома. Но при этом ты спас жизнь девушки, а это тоже нельзя списывать со счетов. Хотя даже этот геройский поступок не может послужить полным оправданием твоего поведения. Поэтому я поступлю так: за все твои выкрутасы налагаю на тебя домашний арест, сроком на месяц. Это пока. Потом посмотрю на твое поведение. Никаких походов в Хогсмид, никаких выходов на улицу. Даже во двор школы. Это понятно? — Да, сэр. — Хорошо. Второе. Ты объяснишь Миллисенте о магии глубин. И напишешь вместе с ней эссе на тысячу слов. Со всеми подробностями и примерами. Ясно? — Да, сэр. — Ну, а третье на твое усмотрение. Как подскажет твоя совесть. Грегори задумался и вздохнул. Совесть была вполне однозначна. Он действительно много натворил. Поэтому, отбросив колебания, он подошел к шкафу и вынул из него два длинных тонких прута. Вернувшись, он протянул их Снейпу и, глядя в глаза учителю, твердо произнес: — Я заслужил это, сэр. — Хорошо. Это твой выбор. И сколько, по-твоему? — На ваше усмотрение. Я не знаю, сколько полагается за мою глупость, профессор. Не дожидаясь приказа, он направился к дивану, снял мантию, решительно приспустил брюки вместе с бельем и улегся на живот. — Я готов, сэр. Снейп не стал мучить ребенка долгим ожиданием. Выбрав одну розгу, он подошел к дивану и приложил ее к обнаженной попе ученика. — Думаю, двадцати будет достаточно. Терпи, герой. И со свистом нанес первый удар. Декан старался бить не в полную силу. Несмотря на справедливый гнев, Снейпу было жаль Грегори, но урок должен был навсегда остаться в его памяти. А то, что мальчишка сам выбрал такое болезненное наказание, говорило о том, что он осознал всю тяжесть проступка и раскаивается. Уже после первого удара на нежной коже вспыхнула яркая полоса. Второй, третий. Гойл старался терпеть молча, лишь тихо шипел, когда прут впивался в нежную плоть. Но уже после десятого стал слабо вскрикивать и невольно вилять попой, стараясь уклониться от жгучего поцелуя розги. К концу порки он уже тихо плакал, уткнувшись лицом в согнутый локоть. Отсчитав двадцать обещанных ударов, Снейп отбросил измочаленный прут и со вздохом сел в изголовье Гойла. Он мягко взъерошил его волосы и задумчиво произнес: — Я и не заметил, как ты стал мужчиной. — Разве мужчины рыдают с голой задницей под розгой учителя, сэр? — сквозь слезы улыбнулся Грегори. Затем слегка приподнялся на руках и уткнулся лицом в колени зельевара. — Мужчины отвечают за свои поступки, малыш. И защищают любимых несмотря ни на что. — Ну, порка из ваших рук — не самая большая беда в этой жизни, сэр. Простите мне мою глупость, я постараюсь хоть немного поумнеть, — не отрывая головы от коленей декана, произнес слизеринец и тяжело вздохнул. В свою способность резко поумнеть он верил с трудом. Хотя, двадцать горячих по голой заднице существенно помогали мысленному процессу. — Очень на это надеюсь, — улыбнулся Снейп, продолжая мягко перебирать волосы ученика. Подождав, пока Грегори окончательно успокоится, декан похлопал его по спине. — Ладно, вставай, одевайся. Надо же еще решить, как нам эту кашу расхлебывать.