Мой демон-хранитель

Томура выпивает уже третий стакан воды, порывисто прикрывая лицо рукой. Голова его попросту раскалывалась от пронзительного смеха, который издавало нечто. Хрипло, протяжно, противно. Это было невыносимо. — Заткнись, скотина, я уже не могу… На протяжении получаса этот голос не покидает голову и несёт ересь, беспощадно ударяя по нервам. Шигараки преследовало ощущение, словно вместе с его терпением теряется и рассудок. Осознание с болью давило на мозг, заставляя сердце Шигараки дрожать одиноким листочком в попытках выпрыгнуть из грудной клетки. Казалось, ещё миг, и он не выдержит… Но всё мгновенно стихло, когда в кабинет вошла секретарша, оттягивая воротничок открытой блузки. Томура с облегчением поднимает на неё взгляд, словно увидев перед собой спасение. Блаженство тишины нарушает не очень-то и женский голос. — Вам бы первоклассную пассию и постель, Шигараки-сан, — после секундного молчания подметила крупная женщина, вальяжно проходя к столу. — Чаёк пить будем? Вам повезло, что сегодня ещё по графику массаж. Он вам не помешает. — Массаж? Какой? — Томура, устало потирая голову, отпивает побольше холодной воды, стараясь не смотреть на улыбку Хикииши. — Какой ещё массаж? — Прошлому боссу я по графику делала массаж, — таинственно произнесла она, поправляя не очень пышные груди. — Между прочим, мои пальчики и не на такое способны. Они всегда имеют спрос, мой босс. Шигараки сам не понял, почему так крупно вздрогнул. Вид женщины вдруг показался ему… странным. — Вот как… — протянул он, кладя на шею ладонь. — Что ж, спина у меня вправду болит. Да и расслабиться хочется… Думаю, я не вижу препя… «Не соглашайся! Я сам в состоянии сделать это!» Томура опять вздрагивает от неожиданно громкого крика, словно кто-то испуганный склонился над самым его ухом. Оглянувшись, он пытается прочистить ухо пальцем, забыв договорить предложение. Крик был слишком неожиданным… — Так я стелю?— наконец, спросила Хикииши, улыбаясь теперь более широкой улыбкой. — Мне камни нести, а? Первоклассный массаж вас взбодрит. «Пусть катится к чёрту! Отошли её. Иначе её отошлю я». Томура хмурится. Это показалось ему глупым. Тем более что он не знал, с кем говорит, не знал, сходит ли он с ума, он не знал, ничего не знал… — Шигараки-сан? Опять молчите… — А? Да, конечно, несите, — растерянно кивнул Томура, махнув рукой. Он глупо растянул губы в попытке улыбнуться. «Тенко, ты — упрямый чёрт! Хватит!» Недовольное рычание застелило уши, отчего их обладатель даже не услышал собственный голос. — У меня спина сейчас отвалится! — немного громче говорит Томура, словно стараясь перекричать внутренний голос. — Хикииши-сан, поспешите это исправить. Слыша бурчание в голове, Томура опять приложил ко лбу холодную кружку воды, слегка морщась от боли. Когда женщина ушла из комнаты, улыбка, хоть и натянутая и совсем кривая, пропала с лица Томуры. — Придурок, хватит издеваться надо мной! — Шигараки почти смирился с мыслью, что голос раздается у него в голове, причём не очень вовремя. Он без страха ударяет себя по лбу, словно стараясь прогнать незваного гостя оттуда. — Если ты не трус, покажись — и дело с концом. Однако в ответ — суровое молчание. Шигараки измученно встаёт из-за стола, думая уйти сегодня домой намного раньше обычного. Он верил, что, выспавшись, голос уйдёт навсегда… — А вот и я, — женщина вернулась с сумкой в руке, быстро вышагивая к столу Шигараки, тем самым заставляя его остановиться. — Вы что-то говорили мне, да? Я ж оттуда не услышу, Шигараки-сан! — Нет, Хикииши-сан, — Томура опять совсем неумело улыбается. — Не берите в голову, да. Я всего лишь говорил… Всё! Пиши пропало! Он сошёл с ума! Шигараки внезапно почувствовал, что на миг теряет контроль над губами. Он и сам не может понять, насколько быстро и грозно выплёвывает с ядом: — Какого чёрта ты тут творишь?! Шигараки прижимает ко рту ладонь, выпучив глаза на женщину. Обоюдный шок. Томура сам не понимает, почему его вдруг охватывает злоба, и он кричит это. Он изумленно глядит на секретаршу, а та — на него, выронив камни из рук. Пауза затянулась. — Что вы имеете в виду, Шигараки-сан?.. — женщина едва-едва бледнеет, отступая на шаг, словно её заметили за постыдном делом в самый пикантный момент. Кажется, даже голос её дрогнул. Шигараки в извинении поднимает ладони вверх. — Ох, нет! Хикииши-сан, я просто хотел сказать, что… — но он вновь вдруг ощущает злобу, а слова бьются ключом из него. Он хотел замолчать, заткнуть себя ладонью, но сквозь плотно сжатые пальцы он и его собеседница слышат: — Какого хрена ты не следишь за подчинёнными?! Думаешь, я тут просто так всем плачу и приказы раздаю?! И где отчёты с прошлого месяца?! Я даже толком не знаю, что творится тут после ухода! Думала, раз сменился начальник, всё с рук сойдёт?! Ты не гусь, проклятая! Живо свалила работать! Завтра будет проверка лично от меня. А может, даже и от аудитора. «Что я творю?..» — про себя недоумевает Томура, словно наблюдая за собой со стороны. Холодный пот выступает у него на лбу под светлыми волосами. Кажется, он болен… — Всё будет сегодня же на вашем столе, Шигараки-сан! — вдруг чётко выговорила Хикииши громким и немного грубым голосом. Она словно только ждала, когда ей дадут знак дать эту рисковую клятву. — Дайте мне три часа и… — У тебя час! Если ты хоть на пять секунд опоздаешь — можешь попрощаться со своим удобным креслом! — рыкнул Томура, то присаживаясь, то вставая с места. — Вали работай! Женщина выпрямляется по струнке и разворачивается на носках после глубочайшего поклона. — Ох, боже мой! — Хикииши на ватных ногах побежала к выходу, по пути опять нервно поправив грудь. — Какие же Шигараки горячие-то мужчины! А казался таким спокойным мальчиком!.. Дверь громко закрывается. Томура без сил падает на место и откидывается на кресло. Он с дрожанием закрыл глаза. На душе стало неожиданно… Легко и сладко. Он не мог объяснить себе этих странных чувств, которые посетили его после этого выяснения отношений и должностных обязанностей. «Видишь, а?» Однако этот голос заставляет его нахмуриться. «Нечистая на руку бабёха тут у тебя сидит. Как миленькая побежала. Ну и бардак у тебя, тут всё надо менять после…» — Кем бы ты ни был, — Шигараки раскрыл глаза и вновь огляделся. — Зачем ты это сделал?.. «Это сделал не я, — раздается тот же насмешливый голос, в котором игриво бились хитрые нотки. — В тебе таится лидер, но ты его не показываешь, идиот. Ты от природы грубый, Тенко, хватит сдерживаться. Мамочка Курогири зря промывал твои мозги этой вежливостью. Признайся, ты давно хотел сказать ей что-то такое, да?» Томура ненадолго умолк. — Ладно, тут ты угадал, — фыркнул он, откидывая голову назад и глядя в потолок. — Но у меня другой подход. Выходи уже. «Да с радостью, только не сейчас… — слышен немного нервный голос в правом ухе. — Но не волнуйся. Скоро это будет исправлено…» Томура с грохотом ставит на стол стакан. «Я сошёл с ума… Либо это просто сон… Нужно просыпаться и идти работать», — Томура отдалённо помнил, что сейчас по расписанию очередной обход с целью внутреннего контроля. «Поэтому сэнсэй такой успешный, — с горькой усмешкой подумалось ему. — Потому что он всё лично контролировал…» «Необязательно быть им. Знаешь, будь ты самим собой, тебя бы слушались. Ты же не сэнсэй». — Не твоё дело, — с раздражением рычит Томура, вставая с места. — И вообще, заткнись. Я тебе слово не давал! «Ага, конечно. Хотя ладно, твоя взяла, пойду передохну. Ты тут босс, Тенко». Это было сказано с таким смешком, что можно было бы справедливо обидеться. И голос вплоть до завершения рабочего дня даже не проявлялся…

***

— Наконец-то! Томура выдыхает это с таким блаженством, словно именно сейчас он испытал нечто настолько удивительное, что голос, хриплый и тихий, приобретает мягкие нотки экстаза. А этот экстаз был самым великолепным в его практике. Это был конец рабочего дня. Шигараки падает на диван в своём офисе и с нежностью улыбается, чувствуя, как мышцы сладко ноют в преддверии отдыха. — Давно ждал это… — Томура стягивает с ног туфли и окончательно падает на подушки дивана, улыбаясь и гибко вытягиваясь, словно кошка. — Только я, подушка и чашка кофе… «Ты забыл про меня». Томура устало хмурит брови, однако, глаз не открывает. Он еле слышно хныкнул. — Проваливай из моей головы, паразит. Я так и не понял, куда ты засунул наушники, чтобы меня разыгрывать, но… «Я хочу есть с тобой, как это делают люди». Томура с вопросом в глазах раскрывает веки и, выгнув бровь с изумлением, глядит куда-то в потолок. — Чего? — протянул он, нехотя оглядывая комнату. — А не жирно будет, а? «Бери щенка и пошли куда-нибудь в кафе. Познакомимся поближе хотя бы так». Шигараки щурится. Этот приказ был слишком подозрительным. И Томура совершенно не собирался следовать указке этого голоса. — Зачем тебе Мон-чан?.. «Долго объяснять. Я хочу съесть что-то из обыденного, что едят там японцы. Идём, короче, на свидание, что ли, если тебе так проще понять! Там я всё расскажу». На это Шигараки лежит пару секунд и отмахивается. — Нет, если хочешь есть, иди покупай себе сам. Я буду здесь, — Томура садится на диване и берёт кружку кофе со столика, чтобы выпить. Однако в голове раздаётся рычание. «Мне надоело смотреть на то, как ты весь день пьёшь свой кофе. Пора бы перейти к следующему этапу отношений». — Это мой любимый кофе, — с пакостной улыбкой говорит Томура, сжимая горячую кружку в ладонях. — И я никуда не пойду. Томура ждёт ответа, однако, так и не слышит его. Усмехнувшись, он притягивает к губам кружку, однако… Та оказалась совершенно пустой. — Разве я уже выпил?.. — Шигараки с удивлением глядит в пустую кружку и с измученным стоном встаёт на ноги. Он берет пальто с вешалки, проклиная свою забывчивость. Этот голос, кажется, заставил его растеряться. «Не забудь забрать щенка у выхода». Шигараки хмурится, резко обернувшись, ибо голос был теперь у самого уха. Однако никого сзади себя не видит. — Трус, — фыркает он, выходя из кабинета. Он надеялся, что это какой-нибудь фокус его персонала. Это было бы гораздо смешнее, чем сумасшествие… Выйдя из кабинета, Томура с удивлением заметил, что его секретарша ещё сидела за столом и прилежно проверяла бумаги, спрятавшись за огромной бюрократической стеной. Томура слегка улыбается, видя это. — Хикииши-сан, а что вы это делаете? — Как? — женщина подняла на Шигараки взгляд немного изумленный и молящий. — Вы же сказали, чтоб я делала отчёт и… — О, понятно. Ну, тогда, — Томура достал из кармана ключи от кабинета и протянул Хикииши. — Закроешь здесь всё. Скоро сюда придут убирать. Хорошего вечера! Томура улыбается ей и идёт к серебристым дверям лифта. Женщина только устало и разбито выдыхает, возвращаясь к работе… «Неплохо, я доволен, что ты её не отпустил домой». Томура закатывает глаза, нажимая на кнопку «1». Лифт едва дернулся, известил о закрытии дверей и двинулся прямиком вниз. — Не хочу прерывать процесс, — пожимает плечами Шигараки. Он переводит взгляд с кнопки на кнопку и слышит механический женский голос, говорящий, что они достигли первого этажа. Двери открываются. Томура грузно выходит из лифта. — Хорошего вечера, Шигараки-сан, — говорят ему сразу несколько голосов. Томура кивает их обладателям и тут же идёт к выходу. «Эти парни со времён твоего сэнсэя, да?.. Это же старики. Они хотя бы знают, как файл открывать? Почему не наберёшь побольше молодой крови?» — Потому что это компания моего отца? — тихо шепчет Томура, по пути к выходу поправляя пальто, чтобы прикрыть рот. — Я бы просто так их тут не держал. Я вижу, что я им мало интересен как лидер. «Ты должен всё тут изменить. Сэнсэй не будет против». — Думаешь? — Томура задумчиво оглядывается, видя, что подчиненные что-то увлекательно рассказывают друг другу. «Знаю. Они тебя ни во что не ставят. Чел, тебе нужна своя команда. В одиночку ты не справишься. Даже твой сэнсэй один — пустое место. Вот что. Тебе нужно стать авторитетнее, я думаю, показать, что…» — Вот как… — ядовито усмехнулся Томура, открыв дверь на улицу. В лицо его бил почти свежий воздух, изуродованный амбре из выхлопных газов. Шигараки выдыхает. — Да ты мне прям глаза открыл, слушай. Как будто я не знал… — Тяф! Шигараки крупно вздрогнул от неожиданности. Перед ним оказался милый Мон-чан, тявкающий и размахивающий хвостиком в приветствие. Оглянувшись, Томура с удивлением отметил, что щенок был совсем один. — Мон-чан, что ты тут забыл? — Томура выдохнул и взял с лестничной площадки поводок, чтобы щенок не выбежал на дорогу. — Я же, кажется, всё закрывал дом… — Тяф-тяф! — в ответ произносит милое и наивное создание. Томура мягко улыбается, поглаживая щенка по головке, и вновь оглядывается по сторонам. Он помнил, что здесь неподалёку было хорошее местечко, где хорошо кормили и собаки были в приоритете. Шигараки знал каждый закоулок этой части города как свои пять пальцев. Порою, когда его особенно одолевали тёмные мысли, он прогуливался по людным улочкам, теряясь средь толпы. Тогда он мог свободно наблюдать за каждым, мог думать, о чём хочется, быть тем, кем хочется… — Мы закажем и тебе что-нибудь, Мон-чан, — ласково говорит Томура, ведя щенка как можно ближе к себе. — Надеюсь, ты проголодался. Так, Шигараки вышел на знакомую улицу. Проходя сквозь толпы людей, он смог добраться до прозрачной двери небольшого кафе с яркой вывеской «Дом», где его встречали всегда по-королевски. — Шигараки-сан! Это же вы! Томура усмехается, прикрывая за собой дверцу и обводя взглядом тихое кафе. Ветряной колокольчик грустно зазвенел, когда Шигараки неаккуратно задел его головой. Как бы ему ни было стыдно признавать, но это место он любил не только из-за стряпни, но и за то, что сюда мало кто ходил. Здесь всегда можно было хорошенько подумать, привести в порядок мысли и долго работать, не волнуясь, что кто-то помешает. — Да, я пришёл не один, — Томура повесил пальто на вешалку у входа и, слегка дернув поводок, вместе с щенком прошёл вперёд к небольшим свободным столиками. — Рад видеть, Бубаигавара-сан. Данный персонаж, которому Томура даже пожал руку, представлял собой мужчину лет тридцати, одетого в пиджак, футболку, шорты и тапочки. Он обладал удивительно переменчивой внешностью и поведением. Одну секунду он мог приветствовать вас и кричать слова любви, а в другую — материть благим матом и грозиться. Но обижаться на него не обижались, ибо знали, что этот человек пережил многое, учитывая, что на лбу красовался уродливый шрам под страшными швами. — Сейчас мы вас накормим! — Джин — именно так звали нашего нового персонажа — торопливо похлопал Шигараки по плечу и скрылся где-то на кухне, шлёпая тапочками. Томура прошёл к своему любимому столику в самом дальнем углу и откинулся на мягкие сидения. В кафе никого не было кроме него, что вызвало у парня довольную улыбку. — Сейчас, Мон-чан, пообедаем, — Шигараки усадил щенка рядом с собой на сидение, слегка поглаживая по шее и головушке. — Сиди здесь смирно, я вымыть руки. Томура, практикующий данную команду и раньше, без страха отошёл от столика в туалет. А когда же он вернулся, он понял, что щенок… Впервые без спросу, совершенно бесстыдно ест его мисо суп и пюре с котлетами (видимо, в Джине опять спорили два повара и он подал то, что пришло в голову). Этот выпад от обычно послушного щенка ввёл Шигараки в полный ступор. — Мон-чан, фу, нельзя, — Томура фыркает, быстро отрывая щенка от вкусной еды. — Фу! Ты же знаешь, что можешь легко растолстеть! Ну-ка! Однако корги только вкусно причмокивает, размахивая хвостиком, кажется, не испытывая особых угрызений совести. Томура шипит, садит щенка на пол. — Я думал, мы уже прошли это, — Томура берёт свою тарелку, качая головой. Хоть он и был голоден, но не настолько, чтобы обижаться на питомца. — Сиди тут, я скоро. Томура ушёл на несколько минут поменять свой заказ. Когда же он был около стола с новой порцией, он заметил, что щенок опять сел на небольшое сидение рядом с ним, выжидающе сглатывая. Глаза его просто горели голодным и молящим огоньком. — Нет, ты уже своё съел, Мон-чан, — Томура сел за стол и взял палочки. — У тебя диета. — Какая ещё диета, Тенко?! Живём один раз, чёрт возьми! Томура аж палочками промазал мимо рта, когда чётко и ясно услышал голос со стороны этой хитрой мордашки. Он резко поворачивает голову к щенку, ибо узнал эту манеру… Это был голос из его головы. — Так… — Шигараки щурится на собаку, палочками пытаясь взять котлету. — У меня сегодня, кажется… глюки. Ладно, я слишком хочу есть… Мон-чан. Он ест, глядя прямо в глаза щенка, который, казалось, только принимал более молящий вид. Томура отвернулся, когда понял, что готов сжалиться. — Мон-чан, ты подвержен ожирению! Тебе нельзя! — Тенко, сучка моя, ну, не жадничай. Тенко. — Глюки, глюки, глюки, — шепчет Томура, закрываясь рукой. — У меня глюки. — Не глюки, твою мать. Это была плохая идея, тела животных такие тупые, хоть и податливее… Тенко, это не я хочу жрать, бля. Это проклятое тело адски хочет жрать! Томура медленно поворачивает голову к щенку и так же медленно говорит, сжимая палочки до белого каления. — Скажи это мне в лицо, Мон-чан. И к его удивлению… — Я. Хочу. Жрать. Как чёртова собака! — чётко и ясно произносит щенок, слегка двигая мордочкой, словно в попытке шевелить пастью. Затяжная пауза… Джин испуганно вскакивает с места и бежит в сторону зала, когда слышит душераздирающий мат. Стоило ему ворваться в общий зал, усеянный столиками, он увидел, что Шигараки забрался на спинку одного из кресел, размахивая палочками и, кажется, сойдя с ума. — Джин, мать твою! Из-за твоей еды собаки с ума сходят, и я тоже! — Томура угрожающе взмахнул палочками, указывая куда-то под стол. — Чёрт возьми! Он заговорил со мной! — Кто заговорил?! Я заговорил?! Я не говорил! — Джин глядит туда, куда указывает трясущийся палец Шигараки. И видит, что на полу, отряхаясь от спагетти и котлет, бедный щенок едва тявкает и рычит, словно грязно выражаясь на своём языке. Тот даже умело состроил совсем уж жалобную мордашку, взглянув на Бубаигавару. — Ты бросил в него спагетти?! Спагетти вкусные?! — Джин замахал руками, не в силах контролировать свой порыв. — Бедный щенок! Хотя бы поест! — Мон-чан сошёл с ума! — почти безумно говорит Томура, хватаясь за голову. «Или я сошёл…» — про себя думает Томура, ломая между пальцев свои палочки. Да, он просто не выспался. Верно… — Я всё оплачу! — Томура спешно слезает со спинки и берётся за уборку спагетти с пола. Есть расхотелось совершенно. — Шигараки-сан, успокойтесь! Не надо паники! А лучше паникуйте, покричите, не держите в себе! Томура ударил себя по лбу так, чтобы хорошенько прийти в себя. Это было ужасное решение. В конце концов его изнеможение за весь день совершенно выбили его из колеи. — Я оплачу и, если не возражаешь, пойду домой. Я очень устал сегодня, Бубаигавара-сан… Томура и вправду быстро расплатился (кажется, даже лишне), оделся и вышел вместе с щенком на улицу. Он бы не дошёл сейчас до дома на своих двух. Поэтому и вызвал такси. А оказавшись дома, дрожа как будто в приступе, Томура бросается на первый попавшийся диван, делает громадное усилие и засыпает, словно падает в обморок. Он думал, что во сне ему наконец дадут покой…