Мой демон-хранитель

Томура чувствует сладкую истому во всём теле, словно его переполняет приятное тепло после глотка домашнего чая. Он находится сейчас где-то между сном и настоящим, ощущая душистое наслаждение, скользящее по телу медленно, неспешно… Мягкие ощущения, нежные касания, переходящие всё ниже, и ласковые поцелуи в шею и плечо, приятная музыка, светящиеся метки в интимной темноте и… Погодите-ка… Нежные касания? Ласковые поцелуи? Это сон или?.. Томура вздрагивает и резко раскрывает глаза, чуть двинувшись назад, к спинке дивана. В его лицо приветливо утыкается холодный щенячий нос, что заставляет Шигараки успокоиться. В зал проникал призрачный мрак. — Чёрт… — Шигараки садится на жёстком диване и сонно оглядывается, словно в поисках того, кто запечатлел на его шее тёплый поцелуй. Он чешет это место, ему даже кажется, словно на нём остался лёгкий влажный след…— Мон-чан, ты опять меня лизал?.. Мон-чан неожиданно испуганно тявкнул во тьме. Стоял поздний час, самый беспросветный в сутках, покрытой пеленою какого-то суеверного страха, когда мы видим в предметах то, чего не замечаем днём… Именно в такие часы люди видят ужасающие видения, наводящие страх даже в самое скептичное сердце. Томура вздрагивает от мурашек, что быстро пробежали по его спине. Стало холодно. — Это я, не кричи, Мон-чан… Я отрубился… Знаешь, мне такой сон приснился, ты бы знал. Вот что значит одиночество, хах… — горько говорит Томура, медленно проходя к двери на кухню и теперь ясно понимая, почему проснулся слишком рано. Желудок неприятно и громко требовал еды. Как и Мон-чан, который кидался под ноги и жалобно скулил, терясь в потёмках. — Диета, Мон-чан, диета… — лениво говорит Томура, по пути снимая с себя тёмный пиджак. Тот небрежно падает на пол; за ним следует резинка для волос, часы и даже пуговичка рубашки, которую столь неаккуратно парень расстегнул на ходу. Шигараки протяжно зевает и открывает холодильник, отдающий слепящим светом всю кухню. — Надо будет хоть что-то купить… Хочешь мышку на веревочке, Мон-чан?.. От Курогири тут почти ничего не осталось, — лениво тянет он, громко хлопнув дверцей холодильника. Щенок, испугавшись страшной дверцы, опять с мольбой тонко заскулил и прижался к ногам хозяина. — Всё хорошо, Мон-чан, у меня есть для тебя корм… Ва-ха! Томура, сраженный зевотой, выпрямляется и тянется вверх, прогибаясь в спине и чувствуя странный жар сзади себя, постепенно опаливший его ухо, словно чьё-то пламенное дыхание… Неприятное ощущение заставило вздрогнуть его тело и обернуться. Но в темноте оказалось абсолютно одиноко. Постепенно жар сошёл с его спины. — Мон-чан?.. — шепнул Томура, слегка сжав губы, и протянул руку вперёд, решив включить свет. Однако переключатель не поддался. Свет не включился. — Проклятье, — Шигараки недовольно цыкнул и потёр лицо ладонью. Ему показалось, что его на секунду бросило в холодный пот. — Видимо, просто перегорела лампочка… Надо поесть… Мон-чан, я насыпаю тебе корм, иди сюда! Томура, которого опять бросило в неожиданно душный жар, снимает с себя рубашку и случайно роняет её на пол. Страх сменился открытым раздражением. — Всё валится из рук… — он громко цыкнул, опять сладко зевая в руку. — Чёрт возьми, конечно… — Хочешь, чтобы я взял тебя или твою рубашку? Аккуратно с желаниями, детка… Томура замирает на месте. Не двигается. Слышит какое-то зловещее дыхание в комнате, но не понимает, откуда. Шорох. Тишина после приятного голоса заполнилась оглушающим сердцебиением дрожащей мышцы в его грудной клетке… Вдох. Выдох. — Пошёл бы ты… трус… — тихо шепчет Томура и опять оглядывается. Пустота в комнате начинала наводить жуть. Бой антикварных часов в гостиной. «Один». «Два». «Три». Уже было три часа ночи. Подняв рубашку, Томура идёт из кухни к себе в спальню, забыв про голод. Мон-чан же, сбежавший в спальню, продолжал испуганно скулить, спрятавшись под кроватью. Чего же он так сильно боялся?.. Отбросив мысли, Томура снимает свои брюки и садится на постель, прожигая взглядом дверь, которую оставил открытой. Щенок почти запищал, когда Шигараки лёг на своё место, не подозвав его. Клятва Томуры о том, что за сегодняшнее «выступление» он накажет щенка, была отброшена в сторону. — Мон-чан, иди сюда, ко мне. Трусишка, хах… Щенок, словно ожидая, когда его подзовут, быстро выбежал из-под кровати и с трудом, но запрыгнул на постель, дрожа всем маленьким тельцем. Томура помог тому залезть к себе, и бедное создание испуганно прижалось к его руке. — Ну? Что ты? Разве ты боишься темноты? — Томура, обняв мягкого корги, откинулся на подушки и закрыл глаза. Но недолго его слух ласкала тишина. — Скорее, он боится того, что спрятано в темноте, Тенко… Шигараки опять испуганно раскрывает глаза. В ту же секунду щенок заливисто залаял и бросился с кровати к двери, видимо, обнаружив незваного гостя Шигараки. Томура глядит на открытую дверь, где скрылся корги, и молчит. Он ничего не видел. «Что за чертовщина… Мон-чан?..» Через пару секунд опять становится тихо. Лай щенка угас окончательно, словно навсегда… «Жуть, что творится, — про себя подумал Томура, спешно зажмурив глаза. Он накрыл своё тело плотным одеялом, надеясь быстрее заснуть. — Но я слишком устал… Не хочу вставать и…» — Поэтому я пришёл сам, Тенко. Томура жмурится, прикладывая к голове ладонь. Нет, он не мог просто так сойти с ума… Однако ясно чувствует, как на его щеку опустились горячие пальцы, проводящие мягко куда-то вниз, к шее… Он не выдерживает и закрывается подушкой. — Бред, бред, бред… Хватит… Сумасшедший… Но касания никуда не делись. Теперь он ясно ощутил, что рядом с ним мягко опускается нечто. И оно было явно тяжелее Мон-чана… Шигараки решается и медленно открывает глаза. Дрожь по всему телу… Перед ним бирюзовым огнём светились ядовитые глаза, на тёмном лице их таинственного владельца растянулась жуткая улыбка, заставляющая Шигараки двинуться назад, к стене. Дьявольская ухмылка стала бы ещё шире, не будь она столь грубо сдержана блестящими скобами. Стало вмиг отвратительно: Томура словно был на грани обморока от видений, тайно надеясь, что всё это лишь странный сон. И это сновидение первое решило прервать тишину. — Наконец-то ты увидел меня, детка. Ну, здравствуй, Тенко… — ладонь, покрытая страшными ожогами, тянется к лицу Шигараки. — Рад служить, мой повелитель… Но Томура сегодня слишком натерпелся. И не мог больше сдерживаться. — Кха! — зловещий незнакомец с грохотом падает с постели прямиком на пол сразу, когда Шигараки, не помня себя, зарядил «разбойнику» по лицу длинными пальцами. Раздается испуганный лай из гостиной, звук быстрых шажочков, проклятья, вырывающиеся изо рта гостя. Томура вскочил с постели, замечая, что ударил незнакомца прямо в нос: сквозь бледные пальцы текла кровь. — Тенко, ты идиот! — вышедший из себя незнакомый субъект раздражённо рычит и, рыкнув, убирает окровавленную руку от носа. Удивительно, но его лицо вновь стало чистым. — И это так встречают в Японии гостей?! Ты испортил нашу первую встречу! — Да кто ты такой?! — Томура отходит к стене, ища взглядом то, чем можно было бы защититься. Этот человек должен был поплатиться за прерванный сон Шигараки и за проникновение в его обитель. — Разве в такой обстановке принято знакомиться, а, Тенко? — говоря это, неизвестный человек с лёгкостью перепрыгивает постель и невесомо опускается на ноги, словно паря в воздухе. Томура нервно сглатывает, зацепившись краем глаз за предмет, которым мог хоть как-то дать отпор. Некоторое время в комнате царила зловещая тишина. И в ней бирюзовые глаза внимательно разглядывали лицо владельца дома, освещаемое алыми радужками. Дьявольский оскал незнакомца заставляет Шигараки проснуться. — Я без понятия, кто ты, но лучше бы тебе уйти отсюда, — дерзко рычит он, сжимая губы добела. — И как можно быстрее, уродец. — Ой-ой, — «уродец» проходит ближе, освещая лицо Шигараки ярким синим огнём собственных глаз. Томура вновь раздраженно рычит, сжимая ладони в кулаки и отходя на шаг. — Меня пока никто не признавал уродцем. И это понятно, Тенко, — парень, оказавшийся практически на голову выше Томуры, протягивает ладонь, когда как Шигараки хотел воспользоваться этим и нанести удар. Но ловкая рука неизвестного юрко хватает его за запястье. Секунда — неизвестный субъект заключает в мертвую хватку и другую руку, тотчас прижимаясь к Шигараки так, чтобы тому и вовсе нельзя было двигаться. Томура злобно глядит на него снизу вверх, дёргая руками. Безуспешно. — Хей, давай подружимся, деточка. Не веди себя как стерва, мы уже почти сутки знакомы. — Если это ты меня всё это время разыгрывал, то я тебя даже на пороге моего дома видеть не желаю! — Шигараки скрежещет зубами, пытаясь вырваться. Но этот человек был слишком силён!.. Или Шигараки сейчас слишком слаб? — Меня зовут Даби. Можешь называть меня Да или Би. Мне всё равно, — неизвестный медленно и как-то искусительно растягивает свои губы в улыбке. Он принял более неприступный и гордый вид. — Прости, что приходится знакомится так, но я уже давно понял, что ты бешеная одомашненная сучка, потому по-другому не получится. Кто сразу при знакомстве кидается кусаться?.. Успокойся, не сразу же бросаться в драку… — Ты мне не нравишься, проваливай из моего дома, хмырь, — выплевывает с жгучим ядом Шигараки, злобно глядя в слепящие глаза. — Опять ты со своей бранью, ай-ай… — незнакомый парень склонился к лицу Шигараки, слегка скалясь и практически касаясь носом его носа. Томура замирает всем телом, не ожидая этого движения. Слишком неправильного и странного. — Мы же можем подружиться, правда. Ты далеко не ангелочек, Шимура Тенко. Мне это нравится. Знаешь, твоё имя милое, но своих клиентов я называю по-другому. Давай, моя сучечка, тебе понравится, не сопротив… Это было лишнее обращение. Неизвестный, который назвался Даби, поплатился за все свои сегодняшние грехи — Томура, словно ожидая, когда враг отвлечется, вывернул руку из схватки и хорошенько так огрел Даби близстоящей вазой с колючим растением, а вдогонку — ужасно сильный удар между ног. — Сам ты сучка, голубой урод! — Томура рыкнул, видя, что парень пошатнулся, наклоняясь вперёд и держась за самое святое. В это же время Мон-чан, наконец, открыв дверь своей тушкой и ворвавшись в комнату, громко залаял. — Чёртово человеческое тело!.. — сквозь зубы прошипел Даби, у которого ноги почти подкосились. — Твою ж… От него и так куски плоти только остались! И наш герой, Мон-чан, который только и желал спасти хозяина, схватился за ногу неизвестного, рыча и дёргая мордой из стороны в сторону. Томура, решив идти до конца, резко толкнул парня руками, отчего последний не выдержал и упал навзничь. Шигараки сел сверху, придавливая своим телом этого треклятого гостя к полу. Теперь нужно было как-то вызвать полицию — и дело в шляпе! — Тебе лучше молча лежать, идиот, — Томура, сейчас необычно жестоко глядя в глаза Даби, сжимает его запястья с вызовом в глазах. А этот Даби только смеётся. — Ох… Как неожиданно и дерзко, мне даже страшно, хах… — с наглой усмешкой говорит Даби, с любопытством глядя в лицо парня. — Кажется, у меня нет выбора? Раз уж ты по-другому не хочешь, то… — он слегка приподнимает голову навстречу Шигараки. — Меня зовут Даби. И я здесь не просто так. Знакомство получилось не очень, но дальше будет лучше, обещаю. Если бы не пришлось вселяться в собаку, то… — Мне всё равно, как тебя зовут, — Томура хмурится со злобой, тем временем думая, как выйти из этой ситуации хотя бы невредимым. Он пропускал болтовню совершенно мимо ушей. — Просто скажи, что тебе от меня нужно и дело с концом. Смех. Отвратительный смех из обожженного рта. Томура практически не мог рассмотреть в темноте лица этого странного человека, только глаза — огненные, яркие, словно бирюза, насмехавшиеся над ним. — А ты забавный. Видимо, надо сразу переходить к делу. Шигараки и сам не понимает до конца, как это так из его рук тёмным пеплом ускользает это нечто, на которое так надрывисто лаял Мон-чан: щенок даже не мог ухватиться за Даби — просто хватался зубами за воздух, который, увы, не подвластен цепкой хватке. Томура отходит к стене с корги, видя, что его оппонент без стеснения садится на его постель, выудив из ниоткуда сигарету. Поднеся её к губам, он закурил, издавая лёгкое голубое пламя. Шигараки выдохнул одновременно с незнакомцем. — Видимо, мне всё это опять снится… — тихо сказал он сам себе. — Или же я сумасшедший. — Я бы сказал, что ты скорее сумасшедший, раз ещё не понял, что я настоящий, — Даби выпустил из ноздрей дым сигареты, освещаемый лучами молодой луны. Томура измученно прикрыл глаза. — И что же ты хочешь… Даби? — Здесь важнее, чего хочешь ты, Тенко, — Даби тут же усмехнулся, вновь затянувшись. — Потому что именно ты меня призвал. Шигараки хмурит брови и выпрямляется. Ибо он точно знал, что совершенно никого не звал. — Да кто ты такой? — Томура кусает губы, но не подходит к незнакомцу, стоит в стороне. В темноте осколки вазы угрожающе блистали холодным пламенем, неприятно ослепляя его глаза. Незнакомец опять заливается смехом, который зловеще бьётся о стены. Щенок спрятался за Шигараки, опять жалобно скуля. — Я тот, кто поможет тебе исполнить все самые грязные желания, — Даби поднимает руку с сигаретой и щёлкает пальцами. Словно по мановению волшебной палочки осколки, отделяющие их, превратились в прежнюю вазу. Томура не сводит с этого чуда изумленных глаз. — Ты призвал меня своей ненавистью. В твоей душе её много. Знаешь, — Даби встал, а точнее, взлетел над полом, плавно подплывая к Шигараки, который, зажмурившись, не открывал глаз. — Мне очень хочется попробовать твою душу на вкус… — Ты мне не нужен, катись, — тихо ответил Томура, с вызовом открыв алые глаза. — Уходи. — М, это уже не избежать, — просто ответил Даби, смеясь. — Я помогу тебе. Я исполню любые твои желания. Ты же хочешь стать самым лучшим? Обойти Чисаки? Смести всё на своём пути? Да, ты этого достигнешь. Потому что я сам выбрал тебя, Шигараки Томура. Я твой демон-хранитель, и я спасу тебя. Со мной ты станешь свободным...