Одна такая на весь мир

      — Опять сегодня сама проснулась, — шепнула бабушка собаке. Из своей комнаты она прислушивалась к шагам Алины по квартире.       Девушка торопливо позавтракала, накормила Ириску, успела выгулять Масару и сейчас бежала на тренировку. До чемпионата оставалась всего неделя, сегодня — последний день в Москве, а завтра она и Даня вылетали в Японию. И хотя Алине уже ничего не надо было никому доказывать, она готовилась к этим соревнованиям самозабвенно и упорно. Девочки из группы тоже выкладывались на тренировках на все двести процентов, хоть их старты еще впереди. Все в группе были настолько дружны, что во время тренировки могли справедливо критиковать друг друга, а по необходимости — поддерживать. — Ну что, боишься? — как бы между делом поинтересовалась Алина у Саши Трусовой, с которой ей вместе предстояло катать свои программы на льду Японии. — Да нет, бояться буду потом, сейчас некогда, — отпарировала Саша.       Девочки сидели на полу в хореографическом классе, отдыхая и лениво переговариваясь. В зале всегда было уютно, совсем по-домашнему, приглушенно играла музыка, остальные спортсменки закончили свое занятие и разошлись. Только в самом углу напротив зеркала шептался о чем-то с бывшей юниоркой Даниил Маркович. Изредка Алина бросала взгляд в их сторону и, вздыхая, отворачивалась. Даниил последнее время почти не обращал на нее внимания, как бы нехотя помогая в постановке показательной программы.       С одной стороны, это давало Алине свободу действий, с другой — ужасно расстраивало такое безразличие. Вон с какой-то Аней Щербаковой он уже часа три возится! Так, погруженная в свои мысли она не сразу услышала знакомый голос. — Ну что, девочки, уже выдохлись? — подошел к ним Даниил Маркович. — Да нет, скоро продолжим, — отозвалась Саша. Алина резко поднялась с пола. — А мне на сегодня достаточно, — резко сказала она и направилась к раздевалке.       Ей почему-то казалось (и хотелось), что Даниил непременно догонит ее и заставит еще потренироваться. Но хореограф с равнодушным видом позволил ей удалиться.       Утром Алину разбудил телефонный звонок. — Это Даня, — представился тренер как ни в чем не бывало, и Алину окатила волна радости. Но, как оказалось, радость была преждевременной. —Саша так усиленно вчера тренировалась, — сообщил он, — что попала в больницу. Перелом лодыжки плюс растяжение связок. Мы вчера до тебя дозвониться не смогли. Ты должна немедленно явиться к Этери Георгиевне. С вещами.Не дожидаясь ответа, он повесил трубку.       Совершенно забыв о том, какой сегодня день, Алина помчалась к главному тренеру.       ...И вот Алина в Хрустальном. — Этери Георгиевна! Как же так? Саша вчера нормально себя чувствовала... —Погоди ты, успокойся. — Этери Георгиевна указала Алине на кресло.       Девушка села напротив тренера, ожидая объяснений. — Я же вам постоянно твержу: будьте осторожны на тренировках, не прыгайте выше нормы! Не послушалась — вот результат! — Но она же... — Алина, ты меня не перебивай. Саша теперь не скоро восстановится, и только она одна в этом виновата. На турнир ты поедешь одна... — Как?! — ахнула Алина. — Да не перебивай ты! Я же просила...— разозлилась обычно сдержанная Этери Георгиевна, — я говорю, что ты одна едешь, у тебя из России не будет соперниц. Это тебя должно обрадовать, разве нет?       Совершенно искреннее Алина пожала плечами, не зная, радоваться ей или огорчаться. Ведь этой удаче она обязана была внезапной болезни Саши. Как же она может радоваться?       В тренерскую заглянул Даниил Маркович: — Вы в курсе, что через два часа самолет? Алина, ты взяла с собой чемодан?       Только сейчас девушка до конца осознала, что все это жесткая правда и что на самом деле она едет в Японию одна. И еще она поняла, что напрасно не обратила внимания на слова Дани о вещах, когда он звонил. Слишком неожиданным оказалось известие о травме Саши. И вот теперь за пару часов до вылета Алина сидела в полной растерянности. — Быстрей, поехали, — скомандовал Даниил растерявшейся чемпионке.       Они выскочили на улицу, держась за руки. Осеннее солнце усиленно выглядывало из-за тучи, превращая хмурый день в более-менее солнечный. Алина, краем глаза отмечая такую перемену погоды, крепче сжала ладонь Даниила. Ему пришлось сесть с ней рядом на заднее сиденье такси и всю дорогу успокаивающе поглаживать ее тонкие, прохладные пальцы.       Все так же не расцепляя рук, Даниил и Алина вылезли из машины. Снова лучики солнца прошлись по их лицам. В этот момент у Алины было такое беззащитное выражение лица, что Даниил еле сдержался, чтобы не обнять ее, утешая, убаюкивая, как ребенка. Ее подростковая неуверенность бередила ему душу, хотелось уберечь ее, заслонить собой. Просто схватить в охапку и унести куда-то (куда?), где ничто не вызовет ее слез. Да, Даня слишком хорошо понимал терзания чемпионки. Ей предстояло выступить на соревнованиях одной, без Саши, с которой они вместе готовились без сна и отдыха.       Но все эти чувства Даниил подавил в себе: нельзя, чтобы девочка уловила в нем слабинку. Он, взрослый и опытный, должен быть для нее опорой. И потому, когда они вошли в квартиру Алины, он перешел на строго деловой тон: — Поторопись со сборами. У нас совсем мало времени. —Алиша? — вышла в коридор бабушка. — что случилось? — Мы летим в Японию. — Но почему надо так суетиться? Попейте чаю...Алина, приглашай своего гостя. — Самолет через полтора часа, бабушка. Саша с переломом, я лечу одна из нашей команды. — Постой, что ты сказала? — Бабушка, я опаздываю! — кричала Алина из комнаты, кидая в чемодан первые попавшиеся вещи. — Даниил Маркович, — метнулась она к хореографу, — может, действительно чаю?       Кошмар! Что он подумает о ней, носится тут как угорелая, вещи собрать не может, его самого в дверях держит.       А Даниил между тем пристально наблюдал за ней. То ли от вынужденной спешки, то ли от того, что решение принято, в лице девушки, еще недавно столь трогательном, проступило что-то жесткое, яростное... —Чай? Кофе? Бутерброды? — суетилась между тем бабушка.       А Алина галопом скакала по квартире, отчаянно пытаясь объяснить бабушке что к чему, и убеждая ее не давать им с собой бутербродов. Даниил уже пришел в себя и теперь, попивая чай, наблюдал за происходящим. И только когда к общей сцене прибавилось нервное мяуканье Ириски и возбужденный лай Маси, Даня решил, что лучше будет, если он подождет Алину во дворе. Этот прием оказался эффективным, через пару минут Алина спустилась. И под любопытными взглядами "стражей подъезда" они прошествовали мимо. — Что? Не выдержали моей обстановки дома? Или моих сборов? — улыбнулась Алина. — Всего понемножку. А ты опять забыла, что мы... —... на "ты"? — смутилась девушка. — И без отчества. Скажи: "Здравствуй, Даня!" — Он с удовольствием наблюдал, как румянец заливает ее щечки. — Мы уже здоровались. Лучше поймай машину. — Ладно. Прогресс уже намечается. В конце концов, может быть, тебе просто не нравится мое имя. — Да нет, — легко купилась Алина, — у вас, то есть у тебя, чудесное имя. — Какое же? — Он приостановился и заглянул ей в глаза, любуясь ее смущением. — Даниил! — То-то же!       Подъехавший таксист щедро окатил их из лужи. Но это не испортило их настроения. Хохоча и возмущаясь одновременно они залезли в машину и двинулись в аэропорт.