12
Тайлера целуют. Сначала он решает, что снова спит, а потом понимает, что это не так, и его сердце начинает бешено колотиться. Сегодня ему не дали и рта раскрыть: привычные слова песни не прозвучали, легкая улыбка Джошуа Дана не послужила ответом. Вместо этого Тайлера поцеловали, и он забыл в принципе, как это — разговаривать. — Ммм, — содержательно заявляет Тайлер и вплетает пальцы в фиолетовые волосы. Ему так давно хотелось их потрогать, и это превосходит все ожидания: они очень мягкие и немного кудрявые — Тайлер зависает на несколько мгновений, перебирая яркие пряди. — Я так плохо пою, да? — терпеливо дождавшись возвращения дара речи, в конце концов интересуется он. — Зайдешь? — предлагает Джошуа Дан, и Тайлер делает вид, что раздумывает. — Вообще-то моим изначальным планом было схватить твое сердце и бежать как можно быстрее, — делится он. — Допустим, мое сердце ты схватил, — замечает чернокнижник. — Планы поменялись, — беспечно информирует его Тайлер и первым переступает порог. Прячущийся за оградой дома на отшибе Марк долго смотрит на опустевшее крыльцо, и его брови ползут все выше и выше, пока не скрываются под шапкой. Тайлер бы наверняка оценил выражение лица друга, но сейчас он немного занят. Так что Марк просто долго стоит в одиночестве, а потом разворачивается и бежит прочь.***
Словно из одного только чувства противоречия Тайлер начинает тихо петь. Его голова покоится на коленях Джоша, так что он может наблюдать за выражением его лица. — Светает, и ветер все так же насквозь пронзает, — Тайлер ловит тот момент, когда уголки губ чернокнижника дергаются. — Но покоясь в руках любимого, благодарен и за то, как эта ночь холодна, и за то, как безжалостен ветер. — Я думал, эта песня про девушку, запертую в доме строгим отцом, и про ее возлюбленного, — замечает Джошуа Дан, но Тайлер отрицательно качает головой. — Она про любовь, — просто объясняет он. Потом смотрит в окно и замечает, что горизонт действительно начинает светлеть. В его свисающую с дивана руку несильно, лишь в качестве предупреждения вонзаются острые коготки. — Полынь, кажется, ревнует, — говорит Тайлер, и хватка немного усиливается. — Эй, мы же были заодно, — притворно возмущается он. — Я думал, ты на моей стороне. — И против меня, — делает вид, что сердится, Джош. — Это всем только на благо, — бормочет Тайлер и едва не падает с его коленей, пытаясь погладить отпустившую его черную кошку. Джош перехватывает его в последнее мгновение, и Полынь, оценив ситуацию, решает запрыгнуть на диван. Они сидят так еще около получаса, после чего Тайлер спрашивает, как скоро подадут завтрак из непослушных маленьких детей, и Джош обещает, что как только ему захочется. Третье марта, и нет, весной еще даже не пахнет — наоборот, метели, кажется, стали еще злее, но это весна. И еще это дом на отшибе, и его хозяин, и черная кошка, мечущаяся под ногами, пока Тайлер осматривает кухню в поисках тех самых детей. В конце концов он ловит Полынь и крепко прижимает к себе, наблюдая с затаенным весельем, как Джошуа Дан, чернокнижник, наводящий страх на весь город, спокойно достает самую обычную сковородку и явно собирается готовить завтрак. Полынь мурлычет, когда Тайлер гладит ее такую же мягкую, как и волосы ее хозяина, шерсть. За окном завывает ветер. — Что ты собираешься делать с моим сердцем, Тайлер? — внезапно спрашивает Джош, на мгновение оборачиваясь и совсем как Полынь щуря глаза. — Очень тщательно хранить и беречь, — обещает парень. — Возвращать не собираюсь, даже не надейся.13
Да, говорят, что в доме на отшибе живет чернокнижник, что у него фиолетовые волосы и что он ест маленьких детей на завтрак (последнее неправда, Тайлер может заверить в этом кого угодно). Но говорят ли, что его сердце украдено? Тайлер уверен, что нет. Ведь это, на самом деле, большая тайна.