Грех

      Сильные мужские руки в одночасье подхватывают девушку, будто бы она и не весит ничего, и несут в спальню, прижимая головой к теплой груди. Ира падает на кровать, бесцельно смотря на белесый потолок, пытаясь одновременно абстрагироваться от происходящего и в то же время урвать последние часы со своей драгоценностью, своей единственной и самой светлой любовью.       Две пары глаз жадно осматривают ее хрупкое ладное тело, и девушка вздрагивает, когда Антон принимается снимать с нее рубашку, попутно нежно оглаживая мягкий живот и бока.       — Не бойся, милая, мы не причиним тебе вреда — мягко заверяет ее Антон, попутно стягивая с девушки всю одежду, оставляя ее абсолютно обнаженной и беззащитной под пристальными взглядами двух мужчин. Они раздеваются сами, сияя такой разной гармонирующей друг с другом привлекательностью, что будь Ира в другой ситуации, она бы залюбовалась изящной грациозностью одного и притягательной властностью другого.       — Дай мне свою руку — всё с той же нежностью в голосе просит Антон, и Ире впервые становится от этой елейной нежности страшно, будто бы это не ее лучистый Антон, а его инфернальная копия из покрытой удушающим мраком параллельной реальности, где всё прекрасное уже умерло и не осталось ни капли места для светлых сторон человеческой души.       Но, повернув голову и взглянув в родные зеленые глаза, девушка смаргивает наваждение и видит всё того же человека, которого она когда-то так беззаветно полюбила, поэтому без раздумий протягивает ему дрожащую кисть. Антон тут же поднимает ее за руку с кровати и садится напротив, принимаясь покрывать ее тело поцелуями, при этом оглаживая талию и спину узкими ладонями так, как он знает, она всегда любит, так, как ей всегда хорошо.        Ира плавится, растворяется в этих широких мазках языка, скользящего по ее шее, в этих теплых касаниях губ к подбородку, в этом граничащем с пошлостью французском поцелуе, после которого по комнате раздаются влажные причмокивания. Она почти забывает о своей трагедии, о стоящем над ними Арсении, о том, что ее солнце вмиг стало холоднее и темнее, заморозив ее собственную душу и навеки отобрав ключ к их Островам Блаженных.        От сладостного забытья в руках Антона ее отвлекают ненавязчивые легкие поцелуи тонких губ, горячо прошедшие по спине и лопаткам.       — А-арсений, что ты… — девушка не успевает возмутиться, так как в этот же момент Антон особенно глубоко и развязно целует ее, одновременно раздвигая ноги и вставляя предварительно облизанные пальцы.        Две пары мужских рук ласкают ее, доводят до громких постанываний и всхлипов, заставляя забыть о всепоглощаемом ужасе и противоестественности совершаемого. Когда Антон входит в нее до конца, подтягивая за ягодицы и плотно насаживая на свой член, девушка отчаянно цепляется за его плечи, чувствуя каждой клеточкой своего тела приятную заполненность. Руки Арсения сзади — грубее и сильнее, но проворнее нежных кистей ее сокровища — находят девственную дырочку и принимаются аккуратно массировать, а низкий с хрипотцой голос пошло шепчет на покрасневшее ушко:       — Дорогая, неужели вы с Антоном никогда не пробовали делать это сзади? Он сам чуть ли не плачет от кайфа, когда я сбито вбиваюсь в него по самые яйца.        Иру пробирает дрожь от горечи и шока от услышанного. Она не хочет представлять, как ее Антоша, ее защитник, прогибается, словно девушка под этим дьяволом, но воображение невольно подсовывает пошлые картины и она лихорадочно прижимается к Антону, словно пытаясь убежать от происходящего в его уютных руках.       Толчки Антона становятся всё резче и глубже, его размеры всегда были великоваты для миниатюрной девушки, но постепенно привыкнув к ним, Ира всегда чуть ли не плакала от заполняющего все ее внутренности крепкого горячего члена, и сейчас ее трясло в преддверии оргазма не меньше, когда Арсений вдруг ввел в нее сзади смоченный в смазке палец на несколько фаланг, выбивая из девушки резкий вскрик.       — Ааах, Арс… не надо, пожалуйста — задыхаясь, проговорила блондинка, на что Арсений грубо схватил ее за волосы, повернув к себе и мокро поцеловал, двигая уже двумя пальцами и глуша в поцелуе надрывное мычание.       — Тшш, тебе понравится, обещаю — прошептал брюнет, наконец-то оторвавшись от нее и ускорив ритм, почти не отставая от в таком же ритме долбящего девушку Антона. Ира уже не сдерживала вскриков, чувствуя, как туго она растянута и заполнена со всех сторон и не заметив тот момент, когда довольно крупных размеров орган начал тереться о ее дырочку.       — Хочу войти в нее до конца, чтобы почувствовать тебя — хрипло прошептал Арс Антону, выцеловывая шею девушки.       Арс толкнулся в Иру наполовину, выбивая из нее тихие хрипы, так как сил на стоны у нее практически не осталось.       — Антон, Антон, ааах, мне так горячо внутри — в исступлении прошептала девушка, широко раскрытыми слезящимися глазами смотря на своего любимого.       — Тише, моя маленькая, сейчас будет очень хорошо — сбито прошептал Антон, замедляя толчки и теперь входя в девушку плавно и каждый раз до конца.        Арс толкнулся до упора и начал постепенно двигаться, стараясь вбивать свой член в девушку одновременно с Антоном.        Из глаз Иры полились слезы, она буквально чувствовала как с двух сторон ее распирает два больших члена и, положив ладони на щеки Антона, затряслась перед наступающим оргазмом. Арсений же, поняв , что девушка уже на грани, резко вышел из нее, выбивая тихий всхлип и зашел за спину Антона, дергая его на себя и впиваясь в губы требовательным поцелуем.       Ире было неприятно видеть то, как странным образом правильно двое мужчин смотрелись вместе, но если ее мальчику хорошо, то она потерпит. Антон со стоном оторвался от Арсения, начав вылизывать соски девушки, в то время как Арс резко наклонился к обнажившимся ягодицам Антона и начал проталкивать в его дырочку свой язык, вырывая из уст парня сдавленные стоны. За языком последовали пальцы, но Антон завел руку за спину и поспешно накрыл ею ладонь Арсения, поскуливая от того, как горячо и узко было внутри его девочки.       — Не нужно, я уже утром, сам… Хотелось поскорее затолкнуть свой член в Иру, одновременно ощущая тебя в себе.        Арсений пошло ухмыльнулся и погладил Антона по щеке, прошипев:        — Хороший мальчик, — при этом приставляя разбухшую головку ко входу парня.       Антон сначала потерялся в ощущениях, а потом начал громко надрывно стонать в губы Иры, когда почувствовал как Арс вошел в него полностью, ударяясь яйцами о ягодицы и упираясь головкой в простату. Он начал еще более остервенело трахать Иру, которая вскоре забилась от мощного оргазма, не видя, как ее парень мечется, беспомощно хнычет и скулит,  входя глубоко в нее и насаживаясь сзади на крепкий горячий член.        Когда тяжело дышащий Арс начал, почти не выходя из Антона, вбиваться в него по самые яйца, положа при этом ладонь на его горло, Ира поначалу испытала что-то сродни отвращению, но, болезненно сильно любя своего мальчика, решила сделать ему максимально хорошо, подмахивая бедрами, мокро целуя и гладя чувствительную грудь, заставляя парня в исступлении царапать простыни и кричать от наслаждения.       Почувствовав, как Арс начинает давить ему на живот, нащупывая где-то глубоко внутри головку своего члена, а Ира сжимать его особенно тесно и, выгнув спину, принимать по самые яйца, Антон, трясясь и содрогаясь в оргазме, кончил в жаркое лоно своей девочки, скуля от ощущения того, как в него рвано выплескивается горячая сперма Арсения.        Ира не помнила, как они ушли. В памяти осталась только ломота во всем теле, опустошающая разморенность и последние брошенные ей слова Антона:       — Ты была такой вкусной, мое маленькое солнце. Ты же понимаешь, что как раньше, уже не будет, но мы с Арсом просто не можем не прийти еще.