<right>
</right>Если соулмейты признаются друг другу в любви, сердца вспыхивают и светятся в груди, пока они не поцелуются.***
Вечер после тренировки не отличался ничем другим от остальных. Чонгук с Тэхеном вышли в прямой эфир, дабы порадовать Арми, особенно вигукнутых. Хосок с Юнги играют в приставку. Чимин дрыхнет, потому что как всегда это случается, перестарался на репетиции, стараясь довести движения до совершенства. Джин возился на кухне, пытаясь приготовить новое блюдо. А Намджун горел желанием помочь старшему. Но лучше бы просто сидел за столом и наблюдал. Ведь с кухни то и дело слышался звук соприкасающейся посуды и крики «Ким-мать-твою-Намджун». Мемберы уже привыкли к этому, так обыденно. Внезапно в основной комнате показалась заспанная мордашка Чимина. Сладко потянувшись, он уселся рядом с Хо и скучно поглядывал на меняющиеся картинки в телевизоре, изредка оглядываясь на громкие возгласы с кухни. — Давайте во что-нибудь поиграем! — неожиданно выкрикнул Пак. Хосок удивлённо уставился на младшего, чем воспользовался Юнги. — Я выиграл! Будешь неделю на спине таскать, — по кошачьи растянув улыбку, он обратил внимание на серую макушку, — Почему бы и нет? Все равно игра уже наскучила. Нужно остальных позвать. Хосок! Встань. Бедный шатен лениво потянулся и все-таки встал с нагретого места. Тут же почувствовав тяжесть на спине, он ухватил ноги старшего. — Неси меня, мой конь, в комнату донсенов. Громкий смех Сокджина сменяющийся такими же громкими матами и звуками разбитого стекла. — Намджун блять! Какого хрена. Всё мои старания к чертям! — из кухни выбежал глава этой беда-группы в грязной футболке с кусочками помидоров, а за ним летела ложка. Джин отличался своей меткостью и ложка ударила Джуна прямо в затылок. Он ухватился за больное место, но продолжал бежать в сторону ванной, — А ну стой, я с тобой ещё не закончил! — за ним выбежал старший, держа НОЖ в руке. Дверь захлопнулась прямо перед ним, — Быстро выходи, иначе раздолбаю её к чертям! Послышался треск дерева и дверная ручка упала на ногу Джина. — Айщ! — болезненно выкрикнул он и двинулся в сторону своей комнаты. Но по пути его остановил Чонгук, сообщая про идею Чимина, — Ладно, сейчас, только вытащу этого придурка… — Он сам выйдет. Пошли уже! — промямлил младший, цепляясь за рукав и тащя его в гостиную.***
— Действие! — выкрикнул Джин и сразу же об этом пожалел, ведь очередь загадывать настала Юнги. Мятноволосый довольно провел пятерней по своим волосам и выдавил из себя подобие задумчивости. — Действие значит… Тогда забеги в душ и выкрикни «я тебя люблю», — все пораскрывали рты в изумлении. Особенно сам Сокджин. Ведь, мать вашу, в дУше Нам, который все ещё не соизволил вернуться, и там слышался звук льющейся воды. — Хен, ты хотел сказать в ванную комнату? — тихо уточнил Тэхен, на что Юнги улыбнулся чеширской улыбкой. — Я хотел сказать в душ. Хосок, на коленях которого сидел Юнги под предлогом «свободных стульев нету, а на полу холодно» резко поднялся, отчего старший чуть не оказался на полу и начал доставать телефон. — Хосок! Неси меня в ванную. Сейчас будет шоу! — все столпились около этой невзрачной двери и толкали Джина на подвиг. Он долго мялся у шторки и не решался её приоткрывать. Секунда, и шторка сама распахнулась, представляя взору накаченное тело младшего с полотенцем на талии. Он удивлённо смотрел на краснеющее лицо Сокджина. Набрав побольше воздуха в лёгкие, шатен закрыл глаза и громко выкрикнув: — Я тебя люблю! — быстро выбежал, по дороге снося каждого, кто мешал ему скрыться от позора. Из-за резкого толчка в дверь Чимину попало по лбу, и сейчас он сидел на полу ойкая и айкая, потирая больное место. — Чёртовы шпалы! — зло прошипел Пак и с помощью Тэ встал на ноги. В проёме показался второй шпала под 1.79 и огромными глазами смотрел на толпу из пяти человек и удаляющуюсю спину старшего. — Что это за фигня, — Чонгук уставился на грудь Кима, освещающую все здесь происходящее. — Вот черт, — с досадой прошипел Юнги и слез со своего коня, — Ребят, кажется кое-кто нашёл свою родственную душу. Намджун все так же смотрел огромными глазами то в коридор, то на грудь, то на людей. Синий свет, исходивший от сердца, никакой физической боли не причинял, просто есть и есть. Но вот что теперь делать? А ведь они в одной комнате живут… Ким медленно подходил к двери с надписью: «Глава и Хен всея бантана». За ней никаких посторонних звуков не наблюдалось, потому он приоткрыл дверь. На кровати мирно посапывал Джин, уткнувшись в подушку. Под ним все мерцало приглушенным синим светом. Сам не замечая того он стоял и пялился на старшего, пока кто-то не отвлек его: — Может ты уже войдёшь? Или, если хочешь, можешь спать у нас… На полу, — виновник всех бед с мятной макушкой заглянул в комнату, — Будешь моим светильником на ночь, — старший усмехнулся в кулак и тут же сделал серьёзное лицо. — Хен, что мне делать? Он же и вправду мне нравится… — Тогда сделай уже что-нибудь. Если на концерте увидят это, — он указал на свет, — Вас по голове точно не погладят. — Но что сделать. Как его затушить? — Намджун закрыл дверь и обернулся на Юнги, смотря прямо в глаза. — Поцелуй его и свет исчезнет. Вот только одно но… Если он не отвечает на твои чувства взаимностью — этот способ не сработает. — Хен. А откуда ты знаешь? — вопрос остался без ответа, ведь старший к тому времени уже скрылся за дверью своей комнаты, с листочком «Дед и солнце всея бантана». Шатен долго не решался войти в эту устрашающую комнату. Он уже подумывал спать на диване, вот только завтра важный концерт, и если он не выспиться, будет очень плохо. Он тихо шагнул через порог, и, на удивление, ничего не уронив, прошёл к своей кровати. Снимая тапочки, он улегся, устало потирая переносицу. Рука опустилась, и под ней что-то хрустнуло. Этим что-то оказался листочек: «Надеюсь, ты это сделаешь. 사랑해, 남준🔻» — Ким Сокджин. Какая же ты скрытная сучка… — Джун начал медленно приближаться к кровати старшего. И, тадам там там, он ударился об угол мизинцем и рыкнул. Джин недовольно приоткрыл глаза, щурясь от яркого света. — Намджун, это ты? — сонным басом прошептал старший. — Я тоже тебя люблю, Сокджин~и, — встав на две ноги, он приблизился к его лицу, поставив руки по обе стороны. Глаза Джина широко раскрылись. А Намджун не намерен был останавливаться, ведь эти пухлые губы так давно манили его. Особенно на выступлениях, когда они были накрашены блеском и так и блистали на свету прожекторов, маня и зазывая. Но нельзя. А сейчас… Его ничего не останавливает. Совершенно Он жадно впился, как вампир в свою жертву, кусая нижнюю губу, ведь старший не давал прохода, сомкнув зубы. И наконец… свет погас.***
На утро прозвенел будильник, но парни совершенно не желали вставать. Намджун хотел приподняться, чтобы выключить этот надоедливый звук, но на груди чувствовалась тяжесть. Голова старшего находилась прямо на месте сердца, ещё прошлой ночью светящегося, подталкивая созданную судьбой пару. — Эй, тук, тук, хватит дрыхнуть, — дверь резко распахнулась, и в комнату вошёл сонный Юнги, а за ним влетел вечно весёлый Хосок с телефоном, вспышками запечатляя их сладкую дрему. — Да пошёл ты, Мин Юнги. — Эй, потише, если бы не я, вы, два козла, сейчас бы не разделяли односпальную кровать, - он подошел вплотную к Намджуну и опустился к уху, - и я бы не слышал возгласов Джина и криков "давай ещё".