***
Темнота… звуки воды отражались от стен, звонкие капли раздражали слух. Бусара резко открыл глаза, когда внезапно его с братом выбросило течением на берег. Боль, которая давала о себе знать, была довольно сильной. Леопард застонал, но всё же нашёл в себе силы, чтобы повернуть голову и найти глазами своего брата, что лежал поодаль от него. Опасения не оправдались, и, к счастью, он жив, но потерял сознание от бессилия. — Где же мы? — вслух произнёс леопард. Увидав, что Куэли нахлебался воды, Бусара оттащил его и опрокинул на бок. После чего, уже совсем без сил, просто рухнул на землю рядом с братом. Прошло некоторое время, сквозь сонливую пелену послышался гулкий кашель Куэли. Вода окончательно вышла из его пасти и лёгких, но леопард продолжал лежать — ему досталось серьёзнее, нежели Бусаре. Тот решил тоже немного отдохнуть. Его клонило в сон, глаза слипались сами собой, но тихий шёпот, что оказался громче воды, заставил его повернуться в недоумении, которое быстро прошло. Куэли бормотал об отце… говорил папе в своём сне, что дальше он идти не в силах. Словно гром среди ясного неба для Бусары разверзлось его прошлое, детство двух братьев. Мудрый леопард вспоминал, как они странствовали по миру и всё никак не могли найти заветное место для жизни. Каждый день, каждый лунный цикл они шли туда, где, казалось, не ступала ничья живая лапа, да и просто туда, куда глаза глядят, надеясь на удачу… По крайней мере, всем так казалось… но только не двум братьям, ибо они верили, что отец знает, куда ведёт и полагались на него всецело. Бусара подошёл к брату и тихо приник к его уху: «Я вижу, как тебе сложно и больно, сын… ложись на мою спину… я отнесу тебя в царствие Думашериам». Сии слова когда-то были сказаны самим отцом, и если брату снилась дальняя, тяжёлая дорога, Бусара всегда повторял их. После них беспокойный шёпот леопарда стих, и в этот раз он начал сопеть в спокойном глубоком сне, выражение лица его посветлело. «Дума… шериам. Именно так отец называл место, которое так сильно жаждал найти. Интересно, что же это значит?» — вновь и вновь в задумчивости задавал себе один и тот же вопрос желтоглазый леопард. Спустя время оба обрели сознание и набрались сил. Усталость сменилась всеобъемлющей бодростью, разливаясь по горячей крови молодых и сильных леопардов. Двое братьев приняли решение продолжать путь, вот только желания и энтузиазма на данный момент практически не осталось даже у самого Куэли. Где теперь они? Как найти ту самую, заветную тропу? Ни один, ни второй этого не знал. Они вышли на поверхность котловины, и пред ними предстал лес из столбов, посему стала заметна вся странность этого места. Песчаные столбы стояли повсюду… Многие из них были огранены, и составные части выстроены слишком идеально, чтобы подумать на обычное явление природы. Сероглазый леопард, напрягая зрение, увидел вдалеке непонятный большой камень, стоящий как бы в центре внимания. — Бусара… смотри, что это там? — спросил он, направляясь к камню. На нём было множество разных рисунков с какими-то зверями. Ни один из братьев не мог сказать, кем они являлись точно, ведь их пятна были характерны леопардам, но их скорость лап, также изображённая, была явно выше и уподоблялась гепардам. — Кто они такие? — молвил Бусара, осматривая рисунки. Обойдя камень, старший леопард заметил одного такого же зверя, пол которого был неизвестен, но отличался он тем, что над ним как бы бдил свет Небес Саванны. Всякий склонялся перед ним. Одесную его пребывало Солнце, а слева — Луна. Над головой его венец из четырнадцати звёзд. В окружении его — ликующие звери, и сам он владычествует над ними… — Что это такое? — продолжал задаваться вопросами мудрый брат. — Я понятия не имею, Бусара… — прошептал Куэли, не понимая смысла рисунков. Но возникло в разуме его предположение, что осенило радостью его мысли и заставило улыбнуться. — Но веришь или нет, я чувствую, что мы на верном пути.***
Нагрянуло на мир, будто вор в ночи, проклятие Митнакхео и молчание Небес — тому свидетель. Первое испытание, к несчастью, было провалено хранителями, и сия ошибка обошлась им очень дорого. Но вот грядёт второе испытание — так предупреждают оба маджузи… Кто станет следующей целью отречённых, а самое главное, каково будет искушение? Престол зенита уже оседал, и солнце, ветхое на дни свои, понемногу опускалось к горам… столь величественным и таинственным. Луна сегодня показалась очень рано, была видна, покуда солнце ещё не успело уйти. Кайон заинтересованным взглядом объял контуры белого святила, всё больше склоняясь в раздумья разумения своего. Команда пересекала реку. — Я не могу так больше… Поговори со мной, — робко со скорбью промолвила Рани, нарушив полную тишину среди хранителей, и уста её были полны грусти. — Прости… я просто ещё не отошёл от произошедшего. Настолько тошно, что даже язык онемел. Ты сама-то в порядке? — ответил возлюбленной лев, идущий одесную и чуть впереди неё. — Я чуть не убила гепарда, лишила всех меток, а нас оставила без рыка… Как я могу быть в порядке? Фули наверняка возненавидела меня, а ты по фантастическим причинам остаёшься добр ко мне, — продолжила стенания души своей королева прайда Древа Жизни, пытаясь найти хоть какую-то отдушину, миг успокоения. — Знаешь… за всё время наших долгих приключений я понял много важных вещей. Одна из них — понимание. Метка шрама сделала из меня монстра… Боюсь представить, насколько сильны отречённые. Да и Фули винит по большей части себя… Её характер изменился, — спокойным тоном ответил лидер гвардии, стараясь улучшить настроение королевы мягкой улыбкой. Лидер чуть повеселела во взгляде и духом. Он всегда знал, что сказать… Кайон — воистину необыкновенен. Его разум светел, нрав благороден, намерения чисты, а дух очень силëн, и посему Рани совершенно не была удивлена, что Короли Прошлого выбрали его избранником сей миссии. Но её улыбка спала с лица так же неожиданно, как и появилась. — Так что у вас там с Фули? — наконец вырвался беспокойный вопрос. В еë глазах увидел он спектр, переливающийся из непонимания в печаль. — Что?! Я думал, ситуация уже прояснилась, — с неким удивлением проговорил лев. Сей вопрос вызвал бурю эмоций, от удивления и до испуга. Словом, даже харматан не объял бы ветра беспокойства его разума. — В каждой сказке есть доля истины… разве нет? Да, Угомви использовала мою привязанность к тебе и перенаправила её в ревность, но ведь даже тьме откуда-то нужно появиться, — идя сквозь поток реки, вдумчиво рассуждала львица. Еë слова были точны и метили в самое яблочко… Но неужели королева и правда имеет повод для ревности? — М-мы с Фули просто… друзья… да, конечно мы очень близки, она хорошо понимает меня, а я её. Да и к тому же я лев, а… — А она гепард? Ага… — закатив глаза, закончила знакомую фразу Рани. В голосе львицы ясно выражалось сомнение и скрытый сарказм. На время Кайон просто сомкнул уста свои и двигался дальше, заключая в сознании бурю мыслей. Предки наверху ещë не рассмеялись из-за такой запутанной драмы? Наконец большая, но мелководная река была пройдена. Густая пелена молчания, что парила долгое время над командой, исчезла сразу после того, как вдали показалась длинная и высокая скалистая стена, пройти через которую было невозможно. Сколько им ещё идти, следуя за луной? Даже Рахиль, столь мудрая маджузи, понятия не имела, идут ли они в верном направлении. Нисеи молчали… Видений у льва больше не было, впрочем, как и спазмов. Среди друзей начался слышный ропот, некоторые даже засомневались в том, что Кайон тот самый избранник, которому суждено древним пророчеством спасти всякую плоть и душу, найдя семя. — Раздор — дело приходящее и практически не имеет внутреннего характера… Но гордыня, деспотия и презрение — внутри каждого из нас, у кого-то в большей степени, а у кого-то в меньшей. Мне нужно лишь разбудить в тебе искушение жажды власти, тщеславия и гордости. Ты упадёшь, Кайон, и я не дам тебе подняться… Ты собьёшься с пути, а другие последуют за тобой, и я не дам тебе найти истинный путь, ибо во свете ты будешь видеть тьму, а во тьме свет, — вёл монолог Дхарау, чья сущность витала в воздухе. Завивались эхом тьмы, подобно бурану, вихри первородного зла и покровителей вечного заточения. Вздымались силы древней черни, ибо вот-вот пустит корни великое искушение… И вот была дана свобода духу зла, и проклятия, второму, имя которому Дхарау. Он понимал, что вступать в диалог с Кайоном — плохая идея, ибо теперь они всё знают. Демон лишится элемента неожиданности. Но к счастью для него у всех живых есть сторона порока, которую можно раздуть, подобно пламени. Гордость и деспотия входят в этот список. — Ну и куда нам теперь? По-моему, луна над нами издевается, — почесав затылок, молвил Банга. — Эта стена может тянуться на очень большое расстояние… По крайней мере, конца ей я не вижу, — крикнула с высоты Анга. — Может быть, мы всё-таки идём не той дорогой? — послышалось предположение от Макини, которая глядела вверх, оглядывая макушки скал. Кайон лишь удручённо выдохнул, ибо опять им что-то мешает… По всей видимости, придётся искать другой путь. Светило лучами своими уже касалось горизонта, и вот-вот наступит гладь ночная, которая простирает свой купол тёмно-синего неба. Ветхий на дни мир уже засыпает в кромешной тишине, но гвардия без меток всё ещё вершит свой путь. — Ух… что там насчёт ночлега? Уже становится темно, — прикрикнула идущему впереди лидеру Нирмала, у которой изрядно измотались лапы, видимо, и другие устали. — Мы будем идти очень долго, никто не знает, найдётся ли брешь в этой стене, через которую можно пройти. Поэтому пока ещё есть силы — будем идти, — в немного строгом лидерском тоне проговорил в ответ лев. Впрочем, многие из присутствующих кошачьи, а значит имеют ночное зрение, остальным же придётся внимательно смотреть под ноги… Ну и куда летишь, соответственно. — Кайон, становится совсем ничего не видно… Может, нам всё-таки стоит переночевать здесь? — настаивал идущий рядом мудрец Рафики, ноги которого переплетались от нелёгкого бремени пути. — Я, может, и маджузи, но уже стар как мир! — с доброй усмешкой добавил мандрил, растирая кистями стопы ног. — Будет так, как я сказал… — во всеуслышание молвил принц спокойным, но громким и настойчивым голосом. От такой упёртости лидера многие даже очень сильно удивились, в том числе и Рани. — Неужели наш лидер не понимает, что живым нужно отдыхать? — с немалой долей возмущения проговорил Сурак, идущий чуть поодаль, рядом с Нирмалой. — Мы все сильно устали, а Кайон хочет привести нас к победе… Видимо, он всё ещё чувствует вину из-за Древа Жизни, — добавила с улыбкой подошедшая Макини, выстукивая своим посохом и опираясь на него. Шло время своим чередом, и взошла на свой законный престол глубокая ночь, Саванна погрузилась во тьму сонливую и объялась крыльями тишины. Тем не менее гвардия всё ещё продолжала свой путь… Кайон был непреклонен. — Друг! Нам явно стоит уже остановиться. Я не вижу дальше своей вытянутой лапы! И к тому же я сильно устал, — уже негодовал Банга, идущий одесную льва. — Агхр-р! Банга, лучше не зли… — В ответ послышалось отнюдь не дружелюбное: «Да, конечно». Но в момент лев был прерван громким хрустом земляной коры. Что-то было не так… Звук становился всё громче, все застыли в недоумении и даже страхе. Как вдруг совершилось непредвиденное, почва, находящаяся впереди, начала проваливаться под землю с большой скоростью. Оползень! — Скорее! Уносите лапы изо всех оставшихся сил! — выкрикнула с испугом Рахиль и направилась с остальными прочь. Гнев природы не собирался останавливаться или отступать. К сожалению, среди всех присутствующих Банга был самым медленным, из-за растерянности и сонливости никто не удосужился прихватить его, дабы спасти… Тем более, он шёл впереди остальных до оползня. Храбрейший бежал, но слишком мало сил в его лапах… Беспощадная пасть крутой пропасти вот-вот поглотит его. — Кайон! Помогите кто-нибудь! — Он видел землю, которая вот-вот уйдёт у него из-под лап, но Кайон среагировал слишком медленно и, обернувшись, понял, что уже ничего не успеет сделать. Как вдруг… Только-только пустота коснулась пяты медоеда, на невероятно высокой скорости мимо льва промчалась молния, поднимающая столб пыли и ветра. Фули устремилась к надоедливому другу, осознавая, что времени на разворот уже не будет… Применяя каждый мускул своих лап и спины, даже самой быстрейшей показалось, что в первые в жизни она разогналась настолько быстро. И вот храбрейший уже устремился в пропасть, но гепард совершила прыжок через огромную пустотную мглу и на невероятной скорости подхватила его спиной. В сей момент она понятия не имела, сможет ли допрыгнуть до другого края обрыва, но больше ничего не оставалось, как только надеяться, что вот-вот впереди покажется твердь. Так оно и случилось. Гепард смогла ухватиться за уступ, цепляясь когтями… Ох, Саванна, прыгнула бы она немного раньше или слабее, какова была бы судьба двух гвардейцев? Тем не менее радость спасения пересилила шоковое состояние. Оба выбрались на поверхность. — Ох, Фули! Ты моя настоящая героиня! — из душевной радости и благодарности крепко обнял шею гепарда Банга. — Не могла же я оставить нас без последнего шута… Я очень испугалась за тебя, — с довольной улыбкой молвила в ответ Фули, не спеша вырваться из объятий медоеда. — Ну ты и тяжёлый однако стал! — с усмешкой добавила она. Всё-таки как ни крути, каким бы надоедливым ни был храбрейший в пути, быстрейшая боялась потерять хоть кого-то из друзей, а этого весельчака и подавно. — Ты так круто прыгнула! Это было по шкале бангатрясности не меньше, чем Рык Предков! Хм-м, вот только как нам теперь добраться до друзей? — Думаю, нам стоит сделать перерыв до утра, иначе наткнёмся на ещё одну ловушку природы, — сказала в ответ гепард, очерчивая взглядом противоположную сторону обрыва. — Перед тем, как всё случилось, Кайон накричал на меня. Ты не заметила ничего странного в его поведении? — улёгся на траву Банга и молвил, заострив свой взор на звёздах. — Я… переживаю за него, — послышалось в ответ от Фули. Банга лишь вздохнул и окинул подругу понимающим взглядом. — Кайон! Если что, мы живы и невредимы! Завтра будем возвращаться к вам! — вскочив и подбежав к обрыву, громким гласом выкрикнул храбрейший, дабы кто-нибудь услышал. Оползень закончился. Лидер гвардии как раз стоял на краю другой стороны и услышал возглас друга. Как же он был рад узнать, что по его вине никто не погиб. Ещё недавно Фули чуть не лишилась жизни из-за бездействия Рани… Но теперь он собственнолапно чуть не убил её и Бангу своей глупой несгибаемостью. — Кем я, чёрт побери, стал?! — с жутким рыком вышел крик из уст льва… такой отчаянный, болезненный и сожалеющий. Это обращение было не только к Королям Прошлого, но и к самому себе. Где-то вдали послышался гром, пошёл несильный ночной дождь, орошающий землю. Медоед уже отрубился, восстанавливая силы после тяжёлого дня. И только лишь Фули всё стояла на краю обрыва, всматриваясь неподвижным взглядом вдаль. Переживающий тон зелёных глаз так отчаянно бродил по мгле… Гепард очень переживала за него, а рык боли, плывущий по ветру и коснувшийся её ушей, царапал душу. «Ему плохо… ты нужна ему…» — сие вещало беспокойное сердце. «Вот и пришло второе испытание…», — с неким испугом промелькнула мысль в голове быстрейшей.