***
Дни были похожи друг на друга, а кроме охоты практически нечем было разбавить ленивую сонливость. Её команда, верные сёстры гвардии, остались на землях Прайда, откуда королевской семье пришлось бежать. Что стало с ними и какова их судьба — Витани не имела понятия… Сей вопрос уже долгое время с беспокойством крутится в томной голове. Им-то наверняка сейчас не скучно. Не описать, сколь сильно лидер желала бы обернуть время вспять и разделить судьбу вместе с ними. Но… тогда кто предупредил бы короля о надвигающемся ужасе, чтобы спасти ему и всей его семье жизнь? В последнее время она часто ходила совсем одна, глубокими вечерами, чтобы в очередной раз перебрать в своей голове тысячи вариантов развития событий, как её подруги погибают, после чего уже сама начинала винить себя в том, чего, возможно, не случилось и не случится вовсе. Затем переживания плавно переходили в лёгкий позитив, в надежду на лучшее… Ну, а под конец своей прогулки, глядя в уже усыпанное звёздами небо, собрать всё, что накопилось в кучу и просто пустить по ветру, расслабляя сознание, вновь и вновь задавая Предкам один и тот же вопрос: «Что же будет дальше?» Зачастую кажется, что Небеса не слышат тебя вовсе… Но эти мысли начинают терять свою силу ровно тогда, когда устремишь очи свои к чертогам бесконечности Королей, что смотрят на тебя, излучая свет и подмигивая тебе. Весь мир останавливается и слышишь сплошную тишину, в которой как раз и заключается голос Неба. Неужели когда-нибудь и она станет частью звёздной обители? Но на сей раз львица не спешила возвращаться. Ей вздумалось прогуляться по местам, где она ещё не ступала, ибо по рассказам местных львиц прайд Великого Дара имеет в себе немало прекрасных мест, на которые стоит посмотреть. Главное смотреть, куда идёшь, можно чересчур засмотреться… Тёмно-синяя гладь небесной тверди сегодня особенно являет свою красоту. Воистину прекрасное место. Витани набрела на «волшебный пруд», о котором как раз рассказывали новые подруги… Вот только почему они говорили, что соваться сюда нежелательно? Такого восхищения лидер гвардии давно не ощущала. Из небольшого водоёма исходил приятный свет, волнистость которого отражалась дивными рисунками на валунах, окружавших его. Вот только откуда берётся этот свет? Тазама сейчас наверняка всё объяснила бы… эх-х, глаз не оторвать… Но единение с покоем было нарушено, вдруг львица насторожилась, почувствовав некий иной запах, столь резко врезавшийся в её нос. Она оглянулась по сторонам, но никого не обнаружила. Витани не успела обронить и слова, как доносящийся голос устремился подтвердить опасения: — Так-так… Ну и чего же ты тут забыла? Совсем одна пришла в мои покои? Не заблудилась, случаем? — раздался приятный, протяжный, но немного ехидный и проныристый голос. Затем из темноты показался он… тот самый лев, который на днях потерпел поражение от лап короля Эйомайдбо. — Ты… — неуверенно молвила лидер, испытывая двоякое чувство от неожиданной встречи. — Моё имя Аман… И да, я тот самый неудачник, который в очередной раз проиграл схватку местному королю-крутышу, — с некой долей сарказма высказался молодой, весьма привлекательный пепельный лев с чёрной вихревой гривой. — Я прогуливалась по разным местам королевства… Не думала, что забреду так далеко, — лёгкой, неловкой усмешкой молвила в ответ Витани, в голосе которой также прослеживалось опасение. Львица чуть подалась назад, недвусмысленно намекая, что уже собирается уходить. — Ну что ж, ты вышла за пределы царства всеми любимого короля! Тут начинаются мои, если так можно сказать, владения. К нам редко кто заходит, так что мне весьма приятна твоя компания… — вновь с ядовитой нотой произнёс лев, приблизившись. — Да и не робей ты так… я никакой не демон… ну или что там говорят про меня сплетницы львицы? Я не желаю тебе зла… Мне просто очень интересно. — Что интересно? — вскинув бровь, вопросила она. На сей раз голос из её уст звучал намного увереннее, волевая львица не привыкла страшиться. — Ты не смеялась надо мной, твой взгляд был совершенно иным… не как у остальных. Всё смотрела на меня, не отрывая глаз, будто что-то хотела сказать… Что же ты увидела, помимо моей неотразимости? — насмешливо и игриво подмигнув, вопросил Аман, обогнув львицу по кругу. — Шрамы, — недолго раздумывая, вымолвила Витани. Взгляд самца быстро поник, а язвительная улыбка пропала с его лица. Он медленно отвёл взгляд, прикрыв глаза и отвернувшись от юной львицы. — Шрамы… понятно… — прикоснувшись лапой к своим порезам, понуро вымолвил он, стыдясь их. — То есть… нет, я не имела в виду… ох-х. В общем, мне стало совсем не до смеха… Откуда они у тебя? — Да какое тебе дело до меня? Разве тебе важно, что я чувствую? Знаю я вас… королевичей, плюнуть и посмеяться… лучше просто уходи, — сказал в ответ явно задетый за живое лев, имея в своём тоне грубость. Но лидер гвардии не спешила уходить. Если она уйдёт сейчас, то уже не сможет выбросить из головы этого таинственного льва, с которым ей повезло встретиться дважды… Третьего раза может и не быть. Теперь двоякое чувство склонилось чуть больше в сторону симпатии… — На самом деле я очень даже понимаю тебя. Мы с братьями выросли на объедках, рядом с тронутой мамашей, которая желала сделать из нас идеальных убийц, — мягко улыбнувшись устами, сказала Витани. — Да ну? Без шуток? Хах, ну и отстой, — тоже приподняв вверх губы, проговорил Аман, садясь на ближний камень и вглядываясь в светящуюся нефритовым цветом воду. — Знаю… У тебя, по всей видимости, было не лучше? Я таких неудачников за версту чую, — откликнулась она с робкой усмешкой. — А ты слишком учтивая для королевской снобы… Даже стыдно за то, что напугал тебя. — А ты слишком мягкотелый для местной страшилки. Впрочем, за нас обоих говорит статус… Я никак не принадлежу к королевской крови, в отличие от моего брата, — продолжала разговор львица, также всматриваясь в дивное свечение. Аман немало удивился, узнав, что львица, стоящая перед ним, не оказалась наследницей или принцессой как минимум… Такая красота присуща только дочерям правителей, разве нет? Ни одна фиалка во всей славе своей не прекрасна так, как её глаза. — Хмм… так значит, хочешь сказать, меня не надо бояться? — задумавшись и положив голову на лапы, вопросил он, предвкушая ответ. — Там, где я родилась, нет места трусости… Если хочешь, я могу прийти завтра и рассказать тебе свою историю неудачника, а ты мне свою, — молвила Витани, осознавая, что уже пора возвращаться домой. — Ну если только осмелишься… Постой, а как твоё имя? — Меня зовут Витани. — Теперь уже львица подмигнула льву, провожающему её взглядом. — Витани… — полушёпотом проговорил он, глядя в воду и вновь погружаясь в раздумия.***
Это было слишком неожиданно. Фули была в растерянности, замешательстве, терзаемая сомнениями и противоречиями. Хранитель, быстрейшая в команде… Разве она может быть кем-то больше? Впрочем, найдя своё место в жизни, ничего иного гепард не желала. Но факты говорили за себя. Разумеется, всё это одна большая теория, но пазл сложился невероятно убедительно. Азаад был очень рад за неё, но также в глубине души его затаился страх. Разве он был достоин её, покуда она была хранительницей? Тем более королевы он не достоин… В ней так много тайн, красоты и свершений, а он всего лишь гепард, пытающийся казаться уверенным. «Я всегда знал, с первого дня, что ты особенная… Когда ты спасла меня от падения, я увидел свет в твоих глазах», — сие проговорил он, общаясь с ней в тот вечер. На камне, где Рахиль истолковала последнее послание Древних, помимо всего прочего были изображены луна и некий водопад. Луна является их прямым путеводителем, значит, они идут в правильном направлении, и Кайон зря переживал из-за смены маршрута. Предки хотели, чтобы они пришли к этим местам… Впрочем, в жизни никогда и ничего не происходит просто так. Но что же означал водопад? Львица-маджузи вместе с Рафики долго размышляли над его значением. Мандрил заметил, что рисунок слишком резко обрывается к низу, и когда лишний песок был вскопан и убран, целостная картина предстала перед их глазами. Течение водопада стекало вниз и образовывало очертания Древа Жизни. Камень пророчества о Думашериаме… Древо Жизни… Кто бы мог подумать? Вода в водопаде — это эталон жизни, ведь она даёт её, что ещё раз подтверждало связь. Теперь всё стало ясно, будто день… Затерянный прайд — и есть хранилище семени Древа Жизни, где они смогут настигнуть цель. Но прежде нужно будет найти водопад… А до этого и сам Думашериам. Как же всё сложно. Наступал глубокий вечер. Кайон чувствовал себя ужасно… Все всё решают за него, несмотря на то, что именно он должен руководить. Кто вообще такая эта Рахиль? Откуда взялась и кто дал ей право трактовать древние пророчества так, как ей вздумается? Он, конечно, мало разбирался в этом, но кто, как не он, разбирается в лидерстве? Лев не желал мириться с этим… Гордость была неумолима. — Мы выдвигаемся сейчас же, — молвил он во всеуслышание, прежде наблюдая за тем, как остальные готовились ко сну. — Что? Опять? Кайон, ты же помнишь, чем это всё закончилось, — немало удивился приказу Оно, подлетевший ближе. Все были в недоумении. Этот день отнял немало сил, все хотели спать, а принц настаивал на своём, ожидая послушания. — Молчи и выполняй, Оно… Это всех касается! Мало того, что Рахиль завела нас непонятно куда и зачем, вдобавок мы потеряли уйму времени, хотя могли бы уже праздновать победу, — откликнулся лев, не желая ничего слушать. — О, Предки… началось… — шёпотом проговорила львица-маджузи, устало закатив глаза. Кажется, второе испытание всецело проявляется. — Да что ты такое говоришь, Кайон? У всех нас одна цель и миссия… Давай успокоимся и хорошенько отоспимся, ты наверняка устал, — вмешалась также и Рани, возмутившись от его слов. Но лидер гвардии был непреклонен. Его ослепила гордыня… Он не видел правоты в словах своих друзей, но уповал лишь на свой статус. Как бы гвардейцы и маджузи ни устремляли силы свои, чтобы убедить льва остаться, как бы они ни пытались призвать его помыслы к логичному умозаключению — всё без толку. Тогда и Фули в конце концов вступила с ним в спор. Она, впрочем, как и все, прекрасно понимала, что с ним происходит сейчас… Нужно всего лишь побороть эту тьму, пройти испытание, выйти победителем. — Кайон… послушай меня. Тебе нужно бороться с ним, слышишь? Ты же помнишь, что произошло с Рани? Если ты не победишь его, может случиться нечто ужасное, — обеспокоенно прозвучало из уст её. — Я только и делал, что слушал всех в последнее время! С меня довольно! Я глава… я избранный… я победоносец! — выговорил с злостью он, пытаясь доказать, что все должны следовать за ним. — Ты хоть слышишь себя? Я-я… я! Разве наш глава вёл бы себя так надменно и гордо? Тебе нужно справиться, вспомни, кто ты есть! — продолжала Фули, пытаясь достучаться до него, и как же надеялась, что вот-вот он придёт в себя. — Сама-то знаешь, кто ты есть? — надменно вопросил принц. Такой вопрос заставил быстрейшую неуверенно отвернуть взгляд. — Вот-вот… Я по крайней мере точно могу сказать, откуда, каких кровей. А тебе стоило лишь повести большими ушками в сторону сладких грёз Рахиль о том, что ты наследница «чудесного» прайда, который никто никогда не видел, как ты сразу растаяла… — продолжил надмеваться лев, замечая, как лицо пятнистой заметно поникло. — Что… ты… — прерывисто вырвалось из робких уст быстрейшей. — Ты правда веришь в эти сказки? Я знаю, что Оно у нас самый умный, но и тебя глупой не считал… По всей видимости, ошибался. — Кайон, заткни пасть! — с негодованием вырвалось у орлицы Анги. — Что ж, раз уж вы так хотите… Мне остаётся лишь пожелать вам успеха с вашей истинной избранницей, а также смиренно преклонить голову перед её пятнистым горе-величеством, которая, по всей видимости, не была нужна даже своей родне… Надменные и горделивые изречения Кайона были прерваны двумя тихими, едва слышными, тоненькими и робкими всхлипами. Льва будто ударило молнией, гнев и прочая тьма моментально отступили, а глаза округлились. Из её глаз тотчас же проступили тяжёлые слёзы, которые стекали и разбивались о землю. Быстрейшая не молвила и слова, но зелёные глаза, наполненные болью и обидой, выражали, насколько болезненно слова ранили её. Хрупкий прерывистый плач нарастал. Все в окружении, ошарашенные ситуацией, просто молчали. Развернувшись, Фули бросилась в бегство, пытаясь унести лапы от кошмарных чувств печали и обиды, которые следовали за ней. Подобно молнии сверкнули лапы её, оставляя за собой взлетевший столб пыли. Воистину, никакие когти или зубы не ранят так, как язык… — Я… я… Фули! — отойдя, успел лишь выкрикнуть в доли секунд лев, очи которого налились страхом. Она бежала, желая найти успокоение, тепло… Вслед же ей раздался душераздирающий вопль лидера гвардии, эхом простёршийся на многие горизонты… И Луна скрыла лицо своё…