***
Некоторым временем ранее… — Ну как он, в норме? — прозвучало от Кайона. — Состояние весьма тяжёлое. Он долгое время ничего не ел, обессилен, к тому же ещё и обезвожен. Такое ощущение, будто он умирать собрался! — в неком недоумении, разводя руками, отвечала Макини. — Перед тем, как свалиться, он просил меня о помощи, — добавила не менее заинтересованная и обеспокоенная Рани. — Но на нём ни ран, ни даже царапин… Чёрный лев крупных размеров всё ещё лежал абсолютно неподвижно. Ученица Рафики приготовила для него питательную смесь из определённо предназначенных фруктов, ягод и трав, а также напоила беднягу. Вскоре же он с трудом раскрыл глаза, но это заметили не сразу. — Зато у него уж о-очень интересный окрас… Я никогда такого не видела! — с немалым интересом разглядывала пациента Макини. — Последите за ним, я сейчас вернусь… Его надо показать Рафики и Рахиль. Буквально во мгновение львица и мандрил уже были на месте, весьма заинтересовавшись от сказанного младшей маджузи. Когда Рахиль подошла к нему и увидела пострадавшего, через лицо и грудь которого проходила кривая, ветвящаяся полоса, она поспешно подозвала Рафики. — Ты это тоже видишь? — полушёпотом спросила она. — Очень и очень необычный окрас… Должен признать, за всю мною прожитую жизнь я не удивлялся так, как удивляюсь в последнее время! — восторженно, но не громко отозвался Рафики. — Это не просто окрас, пенёк… Посмотри на эти линии, они похожи на… — Проведя пальцем лапы по необычному белому рисунку, львица почувствовала помутнение и некие голоса, что-то безустанно шептавшие непонятное, а затем мимолётное видение. — О, Небеса! Я ещё никогда с таким не сталкивалась… — немного испуганно произнесла Рахиль, отпрыгнув от незнакомца. — Что ты увидела? — молвил рядом стоящий Кайон, опередив в вопросе остальных. Немного придя в себя, львица чуть нахмурила брови и уставилась на чёрного льва, всё ещё лежавшего. — Это… это невероятно. Я почувствовала, как в нём льются потоки необъятной энергии. В нём очень много света… но… также в нём целая тьма! Они борются друг с другом в жестокой схватке… Все присутствующие пришли в недоумение. Что же такое в нём, что смогло испугать даже Рахиль? Тяжёлый выдох, донёсшийся до присутствующих, прервал их. Большой чёрный лев встал и вытянулся в полный рост, в меру мускулистые передние лапы легли тяжёлой поступью на землю, тёмные крупные подушечки растянулись по поверхности, обнажая острые пепельные когти, оцарапав при том почву. Затем же он с хрустом сжал лапы. Он обернулся к ним, явив к тому же ещё и необычные глаза. — Ого, — робко обронила Рани, взглянув прямо в глаза могучего льва. Остальные тоже немало удивились. — Где это я? — послышался приятный, нерасторопный и ещё сонный голос льва. — С пробуждением, наш новый друг! Рани нашла тебя в неважном состоянии, благодари еë, — молвил в ответ Рафики, добродушно указав на королеву Древа Жизни. — Да брось, Рафики… — чуть смутилась она. — Тебе уже лучше? Что вообще с тобой произошло? — продолжила львица, обращаясь уже к незнакомцу. Но чëрный лев оказался немногословным. Он лишь вдумчиво всматривался в каждого присутствующего своими необычными разноцветными глазами. — Я… ничего не помню, — устало выдавил он, переведя взгляд на Рани. — Видимо, хорошо тебя помотала жизнь… Как тебя зовут? — жалостливым тоном высказалась Макини, поставив возле него чашу с водой. И здесь лев замялся, зажмурив глаза и нахмурив брови. — Хадад… кажется, меня зовут Хадад. Рахиль, до сего молчавшая и изучающая взглядом льва, немало пришла в удивление, когда услышала из его уст имя. — Твоë имя Ха… дад? Я не ослышалась? — Да, вроде… А что с ним не так? — непонимающе отозвался он. — Это имя состоит из двух слов, диалект которых давно исчез, вместе с эпохой Древних. Подобные имена носили самые первые обитатели мира… — объяснила львица-маджузи. — Да, точно… Нас обучали этому диалекту наши наставники. Правда сейчас я уже мало чего помню… Ха-дад… вроде что-то связанное с небом или дождём, — поглаживая бороду, добавил мудрый Рафики. Но, приостановив рассуждения своих учителей, Макини предложила отложить допрос пострадавшего до лучшего времени. Вместе с тем же она поручила Рани сводить нового знакомого до водопоя, дабы ему вдоволь восстановиться. Важно как можно скорее выдвинуться в путь, ибо здесь хранители и без того уже задержались. Хадад, пусть и был молчалив, весьма заинтересовался компанией Рани и следовал за ней до водопоя по следам, буквально как маленький львëнок. — Что ж, о себе ты ничего не помнишь… но всë-таки… Ты упал в бессилии, хотя вокруг полно еды и воды. Как так получилось? — прервав неловкое молчание, дружелюбно спросила лидер прайда ночи. — Я… даже не знаю. Я почувствовал боль внутри, в горле неприятно першило, всë больше и больше… Потом мне стало очень плохо и… — послышался не слишком уверенный, грубоватый в голосе ответ льва. — Подожди, ты не знал, что всем нам для поддержания жизни нужна вода и еда? Тëмный лишь вдумчиво прищурил глаза, не найдя в себе что сказать, и продолжал покорно следовать за своей спасительницей. — А ты чудной… — добродушно улыбнувшись, усмехнулась Рани, не придав этому глубокого значения. — Мы пришли. Пей, здесь очень чистая вода, тебе нужны силы на предстоящую дорогу… да и… помыться тебе не помешает. С немалой алчностью лев упивался прохладной водой, чувствуя, как засушливость отступает. Казалось, он хочет опустошить как минимум половину водопоя. Но на этом он не остановился. В следующий момент Хадад без всяких раздумий бросился в воду. — Ну в принципе и так тоже можно… Я тоже не люблю долго вылизываться! — посмеявшись от вида мокрогривого льва, молвила львица. — Вода о-очень приятная вещь, — сделав для себя некое открытие, ответил плавающий лев. — Ты это Фули расскажи, — наполнилась добродушным смехом Рани. Очень чудной лев. В него как-будто молнией попало…***
Пока маджузи гадали, пытаясь разобраться, кто этот Хадад, и для чего Небеса допустили его до гвардии, пришло время отправляться, возможно, в последний путь, перед нахождением семени Древа Жизни. Рахиль ясно чувствовала, да и дух луны не дал ошибиться… Они совсем близко. Пришло время положить конец всему, что натворили Отречённые, и разбить силой нового Древа весь тот хаос, что явился на землю. Не все так просто доверились новенькому, и, впрочем, команду можно понять… Уж слишком много они пережили в своём странствии, благодаря чему немало повзрослели, в особенности же разумом. Ну… почти все. Анга и Оно, в угоду своей чрезвычайной рассудительности и ясного ума, больше всех бдили за новичком, буквально летая у него над головой в пути. Хотя и особых признаков враждебности он никак не проявлял, и поведение сего льва никоим разом не настораживало. Хадад был подобен львёнку, который увязался за матерью… в данном случае за Рани, внимательно слушая всё, что та ему говорит. Весьма необычный лев. И об этом говорил не только окрас, разноцветные глаза или древнее имя, но и его безпамятность, которая без своевременной помощи довела бы несчастного до истощения, а затем и смерти. Сам факт того, что взрослый лев чуть не погиб от жажды и голода в идеальном месте, полном всякого изобилия, порождал множество вопросов. — От чего они так смотрят на меня? — вдруг задал вопрос не совсем уверенным голосом Хадад. — Не принимай на свой счёт. Мы все довольно давно странствуем, исполняя важную миссию. Ты появился буквально из ниоткуда… Потому тебе мало доверяют, — в ответ произнесла королева Древа, идущая рядом. — То есть… я как враг? — попытался осмыслить он. — О, нет-нет, дружище! Но мы все очень надеемся, что ты не превратишься в какого-нибудь Шрама! Вот тогда да, боюсь, ты станешь нашим врагом, — очень тактично вмешался Банга. — Шрам? Что за Шрам? — послышались естественные вопросы от новичка, обращающегося теперь к храбрейшему. — Точно не знаю, но Кайон рассказывал про него. Этот лев был его двоюродным дедушкой, с злым духом которого боролась львиная гвардия и по итогу победила. Довольно длинная история… — попыталась пояснить Рани. — Но почему же он захотел стать врагом? — старательно пытался осознать Хадад. — У Шрама в душе был мрак, от которого он не смог спастись… — вдруг неожиданно для всех присоединился сам Кайон. — Теперь это уже не важно. Очень надеюсь, что ты захочешь стать нашим другом. Приятно с тобой познакомиться, Хадад, — добродушно добавил лидер гвардии, направляясь вперёд. На это же сам чёрный лев лишь понятливо кивнул, ныне ощутив себя более уверенно в компании. — Ладно, вперёд! Нас ждёт победа, друзья! — поднял общий дух в среде идущих Кайон, наполнившись энтузиазмом. Он весь сиял после примирения с Фули, как показалось друзьям, даже слишком сильно. — Ну, а ты? Чего нового расскажешь, по-о-одруга-а? — Теперь медоед пристал к быстрейшей, что сегодня светилась не меньше лидера гвардии. Наверное, климат здешних мест так влиял на настроение, да? — Чего ты так смотришь на меня? Мне что, всегда теперь обижаться на Кайона? — немного раздражённо и растерянно вырвалось из её уст. — Хэй, я ничего не говорил про Кайона… — ещё больше расплылся в ехидной улыбке храбрейший, ловко подловив её. — А вот теперь у меня есть парочка вопросиков… Но гепард, сама того не осознавая, быстренько умотала от назойливого друга, не желая продолжать разговор. Впереди неё теперь предстал лидер гвардии, уверенно ступающий и ведущий всех к победе. Она невольно засмотрелась на льва, золотая шерсть которого сияла в славе солнца, а весьма отросшая грива же, подобная сонму языков пламени, заставляла содрогнуться от восхищения. Надо же, гепард никогда так не смотрела на него, как сейчас. Пока Фули рассматривала его, понемногу нагоняя, он, чувствуя, как кто-то подходит, развернулся к ней лицом, не умедлив шага своего, и тогда огненные кометы, горящие в глазах лидера, широко и тепло улыбнулись ей, в унисон рта. Быстрейшая не могла оторвать взгляда так же, как и сам лев от неё, и не нуждающееся в словах общение могло бы долго продолжаться. Гвардия пересекала некий не узкий, но и не широкий перевал, как вдруг послышался глухой скрежет где-то неподалёку. — Кайон! Обвал! — в момент возгласила Анга, воззрев своими очами на опасность. Всеобщий покой был нарушен, гладкая и приятная дорога на этом закончилась. В момент лидер гвардии насторожился, озираясь по сторонам. — Снова землетрясение! Оно вызвало обвал! Нам нужно бежать, сейчас же! — крикнул Бусара, почувствовав, как земля содрогается. Помимо же сего, болезненный крик земли отозвался трещинами в тверди, что неумолимо продвигались, подобно как трескается лёд. Жуткий гул, перекликающийся с обеспокоенными возгласами друзей, побуждал к панике, но они ведь не зебры, чтобы паниковать. — За мной! — чуть ли не рыком вырвалось из уст Кайона, сильно обеспокоенного чрезвычайным положением. Команда ринулась за направляющим, то и дело рискуя попасть под удар тяжёлых валунов, что, подобно зыбкому песку, с угрожающим грохотом катились вниз по склону. Фули направилась в конец, дабы быть замыкающей, чтобы, в случае чего, помочь отстающим. Ох, а ведь как бы сейчас пригодился рык Кайона… Быстрейшая ловкими рывками огибала любые преграды, подобно воде, уходящей от препятствия. Её лапы были легки, быстры, а инстинкты на пике, и это чрезвычайно помогало ей… — Ну что, повторим? — подловив Бангу на свою спину, ибо тот был медлителен, с усмешкой молвила гепард, в очередной раз наблюдая благодарный взгляд медоеда. Но, отвлёкшись на друга, Фули тем совершила ошибку… Большой камень, скатившись со скалы, разогнался весьма сильно. Азаад, находящийся не так далеко от быстрейшей, уловил взглядом пронёсшийся рядом с ним валун, что теперь по определённой траектории направлялся в её сторону. Выдох. Время будто замедлилось. Развернувшись в обратном направлении, гепард собрал все силы в лапах и совершил невероятный импульс, в момент разогнавшись до огромной скорости. Вдох… прыжок. Небольшого веса Азаада хватило, чтобы сбить валун с пути быстрейшей и храбрейшего. Подобно молнии он пронёсся перед глазами обоих друзей, оставляя тех в немалом удивлении. Но радость была мимолётна. Густая пыль, поднявшаяся томной завесой, засосала его в свою пучину. Гепард не вышел оттуда… — Азаад! — громко кричала Фули, взывая к нему, увидев, что тот не вернулся. Ответа не последовало. — Фули! Где Азаад? — обеспокоенно вырвалось и у Банги, вцепившегося в её спину. — Скорее, убегайте! Землетрясение заканчивается, но приближается харматан! — воскликнула Анга, вылетевшая из густой завесы. — Там Азаад, его надо найти! — категорично вырвалось у Фули, чей голос глушился звоном порывов начинающейся бури. Орлица же взглянула в глаза обоим друзьям, взор её не внушал никакой надежды. На веках быстрейшей выступили слёзы, унесённые ветром… Никто не сказал ни слова.***
Настоящее время… Наступил поздний вечер. Фули продолжала искать друга среди сухих безжизненных камней, но вновь и вновь разочаровывалась, чувствуя, как всё сильнее боль сдавливает горло. Она сильно устала, лапы изнывали, а голос едва был способен вымолвить то самое имя. Имя того, кто сегодня спас её и храбрейшего от гибели. Азаад сам подошёл к ней, спустя некоторое время. — Я не думал, что так важен для тебя… Усталые глаза быстрейшей округлились. Прежде чем обернуться, мысленно она умоляла небеса, чтобы это не оказался плод её уставшего от горя разума. Но вот он предстал перед ней, лишь с парой ушибов… цел и практически невредим. — Азаад… — почти шёпотом вырвалось из измученных уст. Её лицо скрасила широкая улыбка, сменившая заплаканное лицо. — Я думала, что ты погиб… мы все подумали… — обняв его, проливала слёзы она, не веря своим глазам. — Я не погиб, но жив… не умру, но буду жить, — повторил слова из своего видения гепард, улыбнувшись и также радуясь. — Ты не ранен? Скорее пойдём обратно… Я позову Макини! — уже спешила сообщить остальным Фули, но была остановлена. — Я не должен быть здесь, — не сдвинувшись с места, робко проговорил он, не ожидая, что подруга его поймёт. — Чт… что ты такое говоришь? — непонятливо послышалось в ответ от неё. — Я ухожу, Фули, — повторил Азаад. — Звучит странно, и я понимаю… но это не мой путь. Быстрейшая покосила взгляд. Это, верно, плохая шутка… или нет? — Что там случилось? — В её голосе читались непонимание, страх, усталость и естественное возмущение. — Я рассказывал тебе как-то раз, что ничего не помню из своей прошлой жизни… совсем ничего. Так вот, я вспомнил… многое вспомнил… — Вдумчивый взгляд гепарда направился вверх, к синим тучам и проглядывающим звёздам, что сопровождали луну. Этот обвал показал, что Азаад готов на риск ради своих друзей и тем более ради неё. Но также катаклизм, разлучивший его с друзьями, дал ему осознать, что между его будущим и будущим Фули — есть существенная разница. — Мне ещё многое предстоит вспомнить, много преодолеть, но я знаю, что должен идти, — вновь заговорил гепард. — Фули, я полюбил тебя и никогда не забуду, каким бы камнем меня ни били по голове… И ты не забывай меня, прошу, хоть я и не король… и даже не хранитель… — Азаад… ну зачем ты… — робко вырвалось в ответ от быстрейшей. — Надеюсь, мы ещё увидимся… гепард с огнём в сердце… Азаад лишь крепко обнял подругу, а затем воззрел на свой дальний путь, откуда вскоре восстанет солнце. Гепард многого не объяснил, из-за чего расставаться было невероятно больно… но он чувствовал, что здесь его история в гвардии заканчивается. Ему надлежит возвратиться туда, откуда он пришёл, и найти её… ту, которой он обещал вернуться. Лёгкий ночной ветер лобзал шерсть и объемлил двух друзей. Гепарды крайне тяжело переживают расставание, Фули не исключение… она крепко привязалась к нему, но в глубине души прекрасно понимала, что этому надлежит быть, и это правильно. Он должен быть счастлив… он достоин обрести семью… пройти свой, собственный путь. Слёзы с новой силой нахлынули на обоих. Не сказав ни слова, они в последний раз встретились взглядами… А затем быстрейшая долгое время сидела на одном месте, откуда взор её падал на уходящего гепарда… Великого гепарда с огнём в сердце…