***
Миновало несколько лун. Команда проделала огромный путь, следуя за знамениями Небес, что вели их. Издали раскрывался великолепный пейзаж саванских чертог, и даже ветер был им помощником. Рахиль объявила с великим благоговением, что наконец-то их путь подошёл к концу. Вдалеке виднелись песчаные столбы, стоявшие грозным строем. — Вау! Выглядит захватывающе! Куда же по итогу мы пришли? Здесь находится семя Древа? — весьма восхищался Банга, очерчивая взглядом величественную картину. — Это и есть исчезнувший Думашериам? Если честно, я примерно так его себе и представляла… ведь он был разрушен, — уже молвила не менее потрясённая королева Рани. — Почему-то у меня дикое чувство дежавю… — задумавшись, произнесла Фули. — Но я ведь точно не была здесь раньше, да? Пока гвардия остановилась, созерцая виды, Анга по своему обыкновению была немногословна и вместо того, чтобы гадать, стрелой устремилась вверх, дабы увидеть гораздо больше. Но, применив своё неоспоримое зрение орла, она была весьма потрясена увиденным и даже впервые не поверила своим глазам… — Я ничего не понимаю, — спустившись к друзьям, обременённым голосом отозвалась орлица. — Что ты там увидела, Анга? — выразил мысль почти всех присутствующих Кайон. — Я увидела Скалу Предков… — кратко выдала она с сомнением в голосе. Кайон на мгновение забыл как дышать. Многие были потрясены услышанным и пребывали в недоумении. Скала Предков? Они пришли… что здесь происходит? — Да, ошибки быть не может! Мы совсем близко к землям прайда Света, думаю, вы немало удивлены, — с усмешкой произнесла появившаяся Рахиль. — Что всё это значит, учитель? — с потрясением обратилась Макини к своему наставнику. — Мы с Рахиль давно поняли, куда ведут нас Небеса. Нам просто было интересно посмотреть, как вы отреагируете, узнав, что, проделав долгий путь, мы вернулись туда, откуда всё и началось когда-то… — с добрым смехом вырвалось из уст мудрого Рафики, что радостно возвёл руки с посохом к небу. — Пенёк прав, но земли прайда — это не наша цель. Нисеи вели нас туда, куда сейчас обращены ваши глаза! — указав взглядом вдаль, мягко улыбнулась львица-маджузи. Теперь, после всех этих слов, величавое чудо природы, что ещё несколько мгновений назад поражало ум своей неизвестностью, стало всем рождённым в прайде Света настолько знакомым и незамысловатым, даже уста их сомкнулись и не могли произнести слов. — Так… вы завязывайте с этим! Я снова перестаю чувствовать себя полезным… почему я тоже не догадался? — жалобно откликнулся Оно, отходя от потока информации. — Не может быть… — охрипший от удивления, произнёс Бэшти. — Это… — начала Фули. — Чужеземье — закончил Кайон.***
— Уходи, — послышался робкий, но серьёзный голос Амана. Витани сильно переживала за него. Прошло уже несколько дней с того случая, и каждый раз, когда львица приходила, он не желал слушать её и выходить из своего убежища. Всё это время он лишь вдумчиво и низвержено смотрел на своё отражение в том самом пруду, разглядывая шрамы, попутно с тяжестью выдыхая. Даже не желал принимать пищу. — Да сколько можно?! От тебя так скоро даже скелета не останется! Прошу, хотя бы поешь… — жалобно, чуть ли не слёзно упрашивала его львица. Но на все мольбы подруги он не отзывался, будто бы ничего не слышал. Его состояние до жути пугало, от него веяло скорбью и безнадёгой. Те львицы… их слова добили Амана. Он пытался измениться, даже совершил героическое деяние, а они так отозвались о нём. — Что ты молчишь? Зачем ты так со мной? — практически отчаявшись, вопросила Витани и уже хотела уходить. — Я могу рассказать тебе… всё рассказать. Может быть, тогда ты поймёшь, что зря связалась со мной. Сердце львицы неестественно ёкнуло, а взгляд пал прямо к его глазам. Рассказ от лица Амана. Я был обычным львёнком… ничем не примечательным, у меня не было каких-то особенностей. Был рождён от обычных родителей, которые не являлись королём и королевой, но наша семья была по-настоящему счастлива… я был счастлив. Также у меня когда-то было четыре сестры. Хах, те ещё забияки… Да, мне, единственному самцу, было нелегко противостоять их сплочённости, но, даже когда мы ссорились, я не переставал любить их, а они по-настоящему любили меня. Моя мать. Она была совершенством! Я прекрасно понимаю, почему отец полюбил её. Мама была совсем не такая, как эти угодницы Эйомайдбо, глупые стервы. Мудра, красива, добра… изящная королевская походка, хотя и без принадлежности к королевской крови. Её серебряный окрас… её милая улыбка, стоившая тысячи других. Я до сих пор помню её нежный голос. Имя ей — Сафира. Мой отец. О, Небеса… как же я хотел стать таким же, как он! Он был правой рукой короля Эйомайдбо. Сильный, величественный, внушающий ужас врагу не меньше, чем сам король. Эйо, хоть и был больше моего отца в размерах, но ходили слухи, что даже наш великий монарх побаивался его. Тем не менее папа был чрезвычайно предан своему королю, являясь для него также и другом. Имя ему — Кифа. И знаешь… всё было великолепно! Прекрасно! Я был сыном почитаемых родителей, вошедших в первые ряды королевской свиты. Я рос с мыслью, что когда-нибудь стану таким же. Таким же верным, смелым, мудрым… Я грезил стать достойным своего отца и своей матери сыном. Но однажды всё пошло не так. Я по сей день содрогаюсь и плачу, вспоминая тот кошмарный бой… Он не даёт мне покоя и периодически посещает меня во снах. На наши земли под покровом ночи напали полчища враждебных гильдий, которые объединились воедино, чтобы захватить земли Великого Дара. Я никогда не видел ничего подобного… Их была целая тьма… львы, гиены, даже шакалы. Набеги и раньше совершались на нас, но единичными сворами. Многие львицы из нашего прайда погибли в ту ночь, в том числе моя мать. Тогда я сидел в убежище со своими сёстрами и ничего не мог сделать. Я просто боялся! Мне было невыносимо страшно от мысли, что меня, моего отца, маму или сестёр — убьют. Но я был тогда всего лишь жалким львёнком. Я стал свидетелем расправы над моими сестрёнками. Эти демоны не щадили никого. Но самое ужасное, что я никак не мог защитить их… Они кричали и звали на помощь, но я ничего не мог. Я просто убежал, страшась смерти. Вот кто я такой, трус. Король Эймоайдбо яростно отбивался, но не мог успеть везде. Мой отец выступил против сотен врагов один. Восстал один против сотен… Я давно осознал, что недостоин был иметь такого отца. Он умер от ранений и потери крови лишь тогда, когда убил последнюю чернь, прямо на моих глазах. В последнем дыхании он пытался что-то сказать мне… но не сумел. С мамой я даже не успел попрощаться. Я жалею лишь об одном в своей жизни — что я жив. Я должен был разделить поле битвы со своим отцом или принять смерть с моими сёстрами… Хотя бы попытаться помочь матери, а я убежал. Во мне нет ничего, что ты там себе навыдумывала… Я не благороден, не имею чести и достоинства. Я подобен ходящему во тьме, что страшится тени прошлого. Но это не всё. После случившегося на нас больше никто и никогда не нападал, но эта ночь обошлась прайду слишком дорого. Шло время, но случившееся не забывалось. Король потерял лучшего советника, моего отца, и потому сказал, что, если он погибнет раньше срока, то трон займу я, либо кое-кто другой… Да, был у нас один такой, его звали Фаар. Лев примерно моего возраста из иного корня… Он тоже был претендентом на царствование. Чтоб ты знала, мне было абсолютно наплевать на корону, да и сейчас тоже, но этот глупый выскочка вызвал меня на состязание, чтобы решить, кто достоин престола. Всё бы ничего, но он надавил на старые раны… Сама понимаешь, о чём я. — Да кто ты такой, чтобы быть королём? Я из сильного рода… Мои родители выстояли в той битве! Как известно, выживают сильнейшие, не боящиеся врага. А это значит, что твой отец был слабаком! Наверняка ты весь в него… Не говоря уже о твоей матери, ты уверен, что сын своего отца? Его уста погубили его. В тот момент я разгневался настолько, что не смог контролировать себя. Но я не жалею об этом… Моё сознание как будто отключилось, а когда осознал, что происходит, всё его тело было покрыто глубокими порезами. Мои когти хладнокровно остановились у его величавого горла, а его надменные уста, изрыгавшие одну гниль, теперь с содроганием умоляли меня не убивать его. Не знаю, что мной руководило в тот момент… жажда крови? Ревность за доброе имя моего отца и матери? В тот момент безо всяких эмоций я прошептал ему: «Во мне кровь убившего сотни, если не тысячи…» Мне жутко понравилось произносить эти слова. Они были подобны жгучему мёду, что объемлет уста сладостью. После них я не раздумывая прикончил его. От этого зависела моя честь, как я тогда думал… Но когда пришедшие увидели меня и убитого мной Фаара, меня тут же заклеймили убийцей во имя трона, будто бы я хотел избавиться от конкурента. Эйомайдбо даже не стал спрашивать меня о том, что же случилось… Да даже если бы и выслушал, всё равно не изменил бы своего решения. Убийство члена прайда карается смертью, но он смиловался надо мной, не догадываясь, что хуже участи для меня и быть не может. Так я лишился всякой чести, всякого дома; меня избили и бросили в пустоши. Я встал на суд, где один против всех, и был обречён на луны скитаний по внешним чертогам. Я убийца, Витани и… к несчастью, не сожалею об этом. Им же я навсегда и останусь для них. Они не успокоятся, пока я жив, из-за моих грехов. Конец рассказа. Львица была поражена услышанным. Его прошлое… оно в десятки раз хуже, чем то, что переживала она сама. — Значит, и я пойду на суд… с тобой, — терпко, но уверенно молвила Витани. Аман медленно обернулся, уставившись на львицу ошарашенными глазами, из которых тут же проступили слёзы. —… Пойдёшь?***
— Я всё понимаю, но… мы пришли к Чужеземью, только с обратной стороны? — недоумевающе отозвался Сурак, дядя королевы Рани. — Это и был наш план? — Рафики, я уже и сама запуталась! Что мы по итогу здесь забыли? Каковы наши действия дальше? — призвала к ответу своего учителя Макини. Мандрил же, не имея на своём лице ни намёка на сомнение, простёр свой посох в сторону, где среди больших столпов начиналась песчаная тропа. — Великий прайд, царство Думашериам, всё это время был для нас холодным и неуютным Чужеземьем! Согласитесь, друзья, мы даже не обращали внимания на эту бездушную песчаную обитель, но много ли мы знали о ней? — молвил маджузи. — Именно Чужеземье когда-то было великим прекрасным местом, именуемым как самое первое начинание мира. Но оно было разрушено до основания, когда Аскари в невероятной душевной боли утраты разрушил всё своим рыком. Предполагаю, что именно тогда и образовались все эти песчаные столпы, что веками хранили в себе громогласное эхо той силы и славы, боли и мук… — добавила Рахиль, с трепетом озирая величие. — И никакая растительность, по всей видимости, уже больше не могла прорасти там, — с некой скорбью добавил Бэшти. Всё умолкло на мгновение. Казалось, только ветер сей земли теперь вещает историю, произошедшую много лет назад. Оказывается, всё это время чудо чудес было прямо перед глазами. Место, которое ранее было явлением божественного начала, но ставшее лишь долиной смертной тени. — Получается… Фули — принцесса Чужеземья? — осознал с удивлением Банга. Гепард задумалась. Её сознание уже бродило по чертогам ветхого, пустынного и оставленного места, как вдруг разум наполнили дивные картины, зелень сама начала расцветать на обломках великого прошлого, и явились невиданные прежде растения, плоды, налились реки, водопады и прочие красоты, каких не видел ничей глаз. Но когда быстрейшую окликнули, тут же видение развеялось. — Это место… мой дом, — послышался зачарованный голос Фули. — Он не погиб… Он спит. Слова гепарда очень вдохновили друзей, а в особенности маджузи. Видимо, Фули почувствовала связь с этим местом… увидела то, чего другие были не в состоянии увидеть. Теперь команде хранителей, избранных исправить всё, предстоит найти эталон жизни, а также само семя, дабы обрело новую жизнь Древо, и всякий хаос, пробудившийся, был повержен. Дабы Круг Жизни вновь замкнулся.