Сапожник

      К воплощению задуманного Энди приступила на следующий же день.       Конечно, идея эта принадлежала не ей, но неожиданно мысль о том, чтобы перебраться поближе к центру, показалась ей очень привлекательной. Так что она решила, не откладывая в долгий ящик, заняться поисками апартаментов, которые в теории могла бы себе позволить с учётом нового жалования.       Мисси к затее подруги отнеслась скептически, так что Энди, скрепя сердце, попросила помочь с осмотрами Оливию, которая, конечно же, с радостью согласилась. Она могла бы, конечно, справиться и сама, но в компании знакомого человека было всё же спокойнее, тем более что Оливия поспешила заверить, что является в этом деле непревзойдённым мастером.       – Когда мы с мужем подыскивали себе первое совместное жильё, я пересмотрела столько вариантов, что просто диву даюсь – как я всё это успела в столь сжатые сроки! – посетовала она, разглаживая капризную складку ткани на животе. – Знаешь, я иногда скучаю по тому дому – там было очень уютно, и парк совсем рядом. Но с малышом Хьюи там было бы уже тесновато.       Говоря так, она остановилась посреди тротуара и, удерживая в одной руке блокнот с выписанными адресами, а в другой – стаканчик с кофе, огляделась.       – Кажется, нам туда, - определилась она, указав блокнотом на перекрёсток справа, и Энди не посмела возразить, покорно следуя за неутомимой Лив. Поначалу ей было неловко её обременять, но, кажется, возня с колонками о сдаче жилья в наём и риелторами была ей даже приятна, так что Энди не стала лишать её радости.       – Так вам снова пришлось переезжать? – поинтересовалась она, и Оливия с удовольствием закивала:       – Конечно. Мы переехали сразу же, когда я узнала, что беременна. Малыш Хьюи достоин самого лучшего! - провозгласила она и похвасталась: – Ты бы видела, какую детскую я ему подготовила! Окна выходят на восток, и комната как раз напротив нашей спальни. Конечно, моя свекровь утверждает, что ничего нельзя покупать или делать заранее – это ведь плохая примета. Но ты бы видела, какая красивая сейчас одежда для младенцев! А игрушки? Каждая как произведение искусства! Я уже и коляску заказала. Надеюсь...       До сих пор слова лились из неё неостановимым потоком, будто она задалась целью уложить максимум информации в отпущенное ей по таймеру время, но тут она вдруг осеклась, так что Энди, отставшая на пару шагов, с беспокойством слегка подалась вперёд. Однако, не успела она спросить, всё ли в порядке, Оливия плотнее запахнулась в короткий бежевый плащ и, глядя чуть в сторону, пробормотала так, словно обращалась к самой себе:       – Для нас это уже третья процедура ЭКО. Только и остаётся, что надеяться.       Энди непроизвольно издала короткий сочувственный вздох, поскольку не была уверена, как стоит реагировать на подобные откровения. Но вид Оливии, на мгновение утратившей привычную сумбурную жизнерадостность, был настолько ошеломляющим, что она не придумала ничего лучше, чем пробормотать:       – Прости, я не знала.       Встрепенувшись, Оливия пришла в себя и, обернувшись к Энди, всплеснула руками - осторожно, чтобы не пролить кофе.       – О, но ты ведь действительно не знала! – прощебетала она в своей привычной манере и обворожительно улыбнулась. – Я ещё в первый день поняла, что ты жутко милая.       Энди в ответ лишь скромно пожала плечами, но Оливию такой ответ, кажется, удовлетворил вполне.       – У нас всё будет хорошо, - заверила она, весомо кивнув в подтверждение собственных слов. – И я не планирую на этом останавливаться! Ведь что это за семья без двух-трёх малышей, верно?       Энди сконфуженно замялась, но Оливия это едва ли заметила, швырнув в неё новым непростым вопросом:       – А о скольких детях мечтаешь ты?       Сделав пару шагов по направлению к цели, Энди снова замедлилась, почти остановилась, обдумывая ответ, но, наконец, неуверенно протянула:       – Я... не думала об этом.       Обернувшись к ней с недоумённо приподнятыми бровями, Оливия с плохо скрываемым сочувствием окликнула:       – Неужели тебе никогда не хотелось иметь ребёнка?       – Не знаю. В смысле, я не против детей, - поспешно прибавила она, и напряжённое лицо Оливии чуть разгладилось, хоть и не до конца. – Но я не понимаю... Ты посчитаешь меня инфантильной, если я скажу.       – Что ты, нет! – тут же возразила та, мигом посерьёзнев. – Мне очень интересно услышать твою точку зрения.       С неудовольствием Энди ощутила, что краснеет. Конечно, смущаться тут было нечего, но всё же она не могла припомнить, чтобы вообще раньше обсуждала с кем-то настолько интимные вопросы, тем более что она не вполне понимала, как они к этому пришли.       – Я не понимаю, как можно хотеть ребёнка абстрактно, - призналась она и вновь пожала плечами. – Если бы у меня был парень, я могла бы посмотреть на него и сказать – вот, я хочу, чтобы у нас был ребёнок. Или не хочу – зависит от парня, - прибавила она с усмешкой. – Но вот так, пальцем в небо... Зачем?       Замолчав, она почти ожидала, что Оливия разразится очередным проникновенным монологом, призванным переубедить оппонента, однако она долго молчала, сложив руки на едва-едва заметном животе, а после вдруг вздохнула:       – Мне бы такую осознанность... Я всегда хотела малыша, даже когда сама была ребёнком, - вспомнила она и хихикнула, прикрыв губы пальцами. – Подпихивала под платье подушку и бегала по дому – моя мать просто с ума сходила! Не подумай, я люблю Ричарда, мне с ним очень повезло, но малыш Хьюи для меня всё же на первом месте.       Неопределённо качнув головой, Энди справедливости ради заметила:       – Может, со временем я изменю мнение. Кто знает, что будет дальше, - и Оливия согласно закивала:       – Это верно. – Она молчала всё время, пока они стояли на светофоре и переходили дорогу, но, стоило ступить на тротуар, обернулась и окликнула с подозрительной усмешкой: – Энди... А что у вас с Коллинзом?       Вопрос прозвучал настолько внезапно, что она машинально выпалила, не успев как следует обдумать ответ:       – Ничего. Ну честно, - прибавила она, когда Оливия красноречиво приподняла тоненькую бровь. – Он очень помог мне и теперь следит, чтобы я случайно не опозорилась или не опозорила школу.       – А ты что, собиралась? – с недоверчивым смешком уточнила Ричардсон, и Энди, радуясь, что есть повод сменить тему, доверительным тоном сообщила:       – Когда я была студенткой, по моей вине разгромили танцевальный класс.       – Как это? – не поняла Оливия, и Энди со вздохом принялась рассказывать.       Вся история не заняла и десяти минут, пока они шли вверх по улице, но, стоило ей замолчать, Оливия многозначительно откашлялась и уточнила:       – И после такого Коллинз тебя не выгнал?       – Почти, - поправила Энди, задрав голову и оглядывая стоявшие по этой стороне улицы дуплексы. – Меня на пару дней отстранили от занятий, но потом Блейк разрешил мне вернуться.       Внезапно Оливия расхохоталась, так что Энди была вынуждена вновь остановиться, чтобы узнать причину, которую Ричардсон не замедлила озвучить.       – Какая чудесная романтическая история, Энди! – воскликнула она, хлопая в ладоши, и Энди с удивлением услышала в её голосе завистливые нотки. – Такую не стыдно и внукам пересказать.       Она в ответ лишь с громким недовольным цоканьем закатила глаза:       – Она какая угодно, Лив, но не романтическая. Мы просто старые знакомые, даже не друзья, - напомнила она, и Оливия, отбросив опустевший стаканчик в ближайшую урну, упёрла руки в бока, словно такая поза могла придать ей весомости, и переспросила:       – И ты пытаешься убедить меня в том, что Блейк Коллинз так расстарался ради всего-навсего «старой знакомой»? Бога ради, милая, - воскликнула она так, что на них заоборачивались прохожие, - такие широкие жесты вовсе не в его характере. Поверь, уж я-то в людях разбираюсь.       С этим Энди спорить не стала. Во-первых, они уже пришли, и от ближайшей парадной им махала рукой риелтор, с которой они договорились об осмотре, а во-вторых, здесь было что обдумать.       Поднимаясь по ступеням на пятый этаж – лифт был сломан, к сожалению, она рассеянно осматривала покрытые старыми граффити серые подъездные стены и лихорадочно соображала. Почему тогда он передумал – из-за Чейза? Впечатлился танцем на «Улицах»? Пожалел потраченных сил, не пожелав спускать всё псу под хвост? Обманчиво простой вопрос Оливии поднял в её душе целую бурю, и теперь Энди досадовала, что вообще позволила себя втянуть в этот разговор, потому что ответов у неё не было – ни для себя самой, ни таких, которые можно было бы озвучить.       – Это что, бывший наркопритон? – осведомилась Оливия и, достав из бокового кармана сумочки флакон с антисептиком, принялась обрабатывать руки.       Она откровенно утрировала, пытаясь сбить цену – да, подъезд и придомовая территория выглядели невзрачно и довольно печально, но квартира, в которую они вошли, оказалась хоть и маленькой, но светлой. Пройдя из тесноватого коридора в полупустую кухню, а оттуда – в спальню, Энди остановилась на пороге и поняла, что будет жить здесь.       Предыдущие хозяева явно не озаботились покупкой мебели или же предпочли увезти всё немногое с собой, так что теперь о бывшем убранстве напоминали лишь светлые отметины на стенах. На месте осталась только кровать с продавленным желтоватым матрасом и прикроватная тумба, но Энди едва обратила внимание на такие мелочи. Её взгляд был прикован к висевшей точно по центру комнаты гигантской люстре со свисающими цепочками кристаллов в золотой оправе.       – Предыдущий съёмщик оставил, - сообщила риелтор, заметив её явный интерес. – Кажется, он был скульптором или кем-то вроде того, так что считайте, что это ручная работа.       – Надеюсь, этот шедевр уже включён в стоимость? – ядовито осведомилась Оливия, после чего склонилась к уху Энди и горячо зашептала: – Бога ради, на этой кровати точно кто-то отошёл в мир иной!       – Может быть, - кивнула она, чувствуя, как губы сами собой растягиваются в мечтательной улыбке, хотя объективных причин для этого не было. – Мне здесь нравится.       – Но подъезд такой жутко грязный! – напомнила Оливия и показательно поморщилась, на что Энди лишь со спокойной улыбкой возразила:       – Дело не в подъезде.       По комнате прошёлся порыв сквозняка из приоткрытого окна, и подвески люстры качнулись вправо-влево с мелодичным звоном. Конечно, она была не такой роскошной, как в МШИ, да и потолки здесь были гораздо ниже, но Энди не могла отделаться от стойкого предчувствия, что это – хороший знак, и жить она в итоге останется здесь, сколько бы вариантов ни предлагал риелтор после.       Обернувшись к ожидавшим её вердикта женщинам, она чуть подумала и уточнила:       – А кровать можно заменить в счёт ренты?

***

      Прошла ещё неделя, прежде чем Блейк объявил дату нового совещания, так что Энди едва не утратившая бдительность, снова напряглась в ожидании, поскольку одному Богу было известно, что мог выкинуть уважаемый директор на этот раз.       Заседали в директорском кабинете малым кругом, только преподаватели танцев, и Энди, пришедшая в сопровождении Оливии, села как можно дальше от устроившегося возле окна Джеффри. Такой жест был понятен и даже извинителен после случившегося между ними, но всё же Оливия, садясь в кресло рядом, полушёпотом попросила:       – Будь с ним помягче, ладно? Джефф, конечно, дурачок, но он безвреден.       – Я бы не сказала, - возразила Энди, быстро взглянув на бросавшего на неё трагические взгляды Спенсера.       В кабинет вошёл директор, и разговоры естественным образом стихли, лишь тихонько шуршали переворачиваемые страницы блокнотов.       После приветственной ноты, вышедшей очень лаконичной даже по его меркам, Блейк перешёл непосредственно к теме совещания, объявив:       – Я хотел довести до вашего сведения информацию, касающуюся отчётного концерта. На ранних этапах обсуждения я не проникся красотой идеи, однако теперь понимаю, что предложение мистера Спенсера имеет право на существование и номер с участием преподавателей действительно станет украшением программы.       Энди, не сдержавшись, медленно выдохнула сквозь стиснутые зубы. Итак, ей всё же придётся танцевать с Джеффри. Отлично! Вцепившись пальцами в подлокотники кресла, она уже представила, каким мучением обернутся многомесячные репетиции, однако прежде, чем она успела впасть в отчаяние, Коллинз продолжил:       – Поскольку дуэт мистера Спенсера и мисс Уэст себя не оправдал, а другого партнёра для неё мы вряд ли найдём, я подумал, что смогу взять это на себя.       У Энди в голове будто прогремел ядерный взрыв, так что даже перед глазами на секунду потемнело. Оглядев лица собравшихся, она поняла, что все коллеги испытывают сходные чувства, обернулась к Блейку, но тот смотрел в другую сторону, так что безмолвного диалога не получилось.       Первой пришла в себя мисс Мёрчант и, отложив карандаш, который до сих пор сжимала в пальцах, осторожно начала:       – Простите, директор Коллинз, но почему речь идёт именно о мисс Уэст?       – На это есть ряд причин, - без заминки откликнулся он и тут же приступил к перечислению: – У мисс Уэст богатый сценический опыт, и она способна зарекомендовать себя перед спонсорами лучшим образом. Кроме того, мисс Уэст сама является выпускницей МШИ в недавнем прошлом, так что подобным образом мы можем продемонстрировать преемственность поколений. У Вас есть кандидатуры лучше, мисс Мёрчант? – спросил он, словно припечатывая едва наметившуюся дискуссию, и женщина со странной оттяжкой, будто брала разгон перед прыжком, проговорила:       – Как Ваш заместитель, директор Коллинз, я категорически против этой инициативы...       Но тут в диалог вмешалась Оливия и выпалила, перебив Мёрчант на полуслове:       – А я, директор Коллинз, с радостью поддерживаю эту инициативу! Как Ваш заместитель, - прибавила она и обернулась к коллеге с таким выражением лица, словно едва сдерживалась, чтобы не показать той язык. – Хотя для абсолютной объективности следовало бы пригласить сюда и третьего Вашего заместителя, мистера Райса.       У Энди от такого поворота голова пошла кругом, но Блейк остался спокоен и, чуть приподняв ладонь, объявил:       – Это решение не обсуждается, так что присутствие мистера Райса нам вряд ли потребуется. К тому же, он очень занят на репетициях хора.       Ну, вот он это и сказал. Энди с трудом подавила желание втянуть голову в плечи, потому что Блейк единой фразой только что вознёс её над прочими своими подчинёнными, то есть поставил в максимально невыгодное и уязвимое положение, и она совершенно не знала, что теперь делать. У неё не было изворотливости и опыта Оливии, чтобы пользоваться собственной исключительностью, так что теперь Энди совершенно не понимала, как вести себя, когда она покинет этот кабинет.       Между тем Джеффри, который до сих пор только оглядывался с совершенно беспомощным видом, поднял руку, привлекая внимание, и протянул:       – Но ведь, если автором идеи был я...       – Когда озвучиваете какую-то идею, - напутствовал Блейк всё тем же ровным тоном, - будьте готовы к тому, что она может оказаться востребованной. Если Вы не готовы чем-то поделиться, мистер Спенсер, не спешите высказываться.       – Да, но...       – Вы против, мистер Спенсер?       Неправильный ответ Джеффри в такой ситуации мог бы стать началом прямой конфронтации с непосредственным начальником, и он, вовремя сообразив, что к чему, выдохнул:       – Нет, сэр. Если Вам потребуются какие-то наработки по номеру...       – Думаю, такая необходимость не возникнет, - ответил Коллинз, для приличия подумав, - но я ценю Ваше стремление. На этом всё. Благодарю за ваше время, коллеги. Мисс Уэст, задержитесь.       Энди и сама уже подыскивала благовидный предлог, чтобы остаться, так что коротко кивнула и пересела поближе к столу Блейка, однако остаться наедине сразу им не позволил Джеффри, который, потоптавшись на месте, коротко окликнул:       – Энди, ты не могла бы...       – Мисс Уэст, мы не закончили обсуждение, - напомнил Блейк и великодушно прибавил: – Но, если Вам нужно время...       – Нет-нет, всё в порядке, - заверила она и, повернувшись к Джеффри, предложила: – Ты можешь говорить прямо здесь. Думаю, от директора Коллинза скрывать нам нечего?       Удушливо побагровев, так что шея сравнялась по цвету с джемпером, Спенсер помолчал пару мгновений, но всё же справился с собой и попросил:       – Прости меня. Я не должен был... Просто, понимаешь...       – Понимаю, - кивнула Энди, и его лицо недоумённо вытянулось:       – Да?..       – Да, Джеффри, я всё понимаю, - подтвердила она, старательно не глядя на Блейка, но чувствуя, что он следит за беседой с напряжённым вниманием. – Ты, наверное, хотел показать, что о таком партнёре, как ты, мечтает любая танцовщица, так что даже интересоваться мнением кандидатки глупо? Но со мной так не пойдёт. Меня нельзя просто так перетаскивать по сцене, как тряпичную куклу. Так что это ты меня прости, Джеффри, но я никому не позволю самоутверждаться за мой счёт.       Хлопнув длинными ресницами с явным недоумением, бедняга Джефф в поисках поддержки обернулся к Блейку, но тот и бровью не повёл, так что в результате он ограничился тем, что протянул:       – Хорошо... Увидимся за обедом? – с надеждой спросил он, и Энди кивнула в качестве акта доброй воли:       – Ладно.       – Это было впечатляюще, - оценил Коллинз, стоило Джеффри, пятясь как рак спиной вперёд, покинуть кабинет.       Ответив ему недовольным взглядом, Энди напомнила:       – Ты мог хотя бы для начала спросить меня.       – Хочешь выступить уже на Рождество? – уточнил он без малейшего намёка на сарказм или издёвку. – Или ты против самой затеи?       Энди и сама не очень-то понимала, против она или нет, поэтому промолчала. Блейк продолжал смотреть на неё в ожидании хоть какой-то реакции, так что она, прикинув в уме, как можно было бы сменить тему, не нашла ничего лучше, чем спросить:       – Это всё из-за того, что я сказала тебе тогда в ресторане?.. Боже, Блейк, я ведь извинилась! – выпалила она раньше, чем он смог ответить, но Коллинз неожиданно покачал головой и возразил:       – Дело не в этом, Энди. Вернее, не только в тебе, - прибавил он после короткого молчания.       Отнюдь не расслабленно откинувшись на спинку кресла, он некоторое время продолжал смотреть на неё, постукивая тупым концом ручки о столешницу, но в конце концов собрался и задал вопрос:       – Знаешь, почему я отдал приказ о зачислении тебя в ряды студентов? Ведь на том отборе были кандидаты куда более подготовленные и более талантливые. – Энди с сомнением пожала плечами и не проронила ни слова, и тогда он сам ответил: – Я поступил так не потому, что Чейз зудел у меня над ухом о том, что это будет классным экспериментом – воспитать из уличного танцора специалиста-универсала. Просто тогда...       Он впервые за всё время их общения осёкся, явно подбирая слова.       – Ты в самом деле сумела меня заинтересовать, - признал он. – Мне стало любопытно, что ещё можно с тобой сделать.       – Звучит странно, - оценила Энди, чувствуя, как напряжение понемногу спадает, и он с короткой усмешкой откликнулся:       – Да, я понимаю. Но у тебя был неизмеримый потенциал, часть из которого ты не растеряла до сих пор. По крайней мере, - прибавил он с чуть приметным нажимом, - мне очень хочется в это верить.       Опустив ресницы, Энди прикусила губы в попытке сдержать улыбку. Ей давно не говорили настолько лестных слов, а уж от Блейка Коллинза большего комплимента ожидать было попросту невозможно, тем более что она точно знала – он ей не врёт. Просто потому, что врать и извиваться всегда было ниже его достоинства.       Усмехнувшись в ответ, он деловым тоном сообщил:       – Подбор композиции я оставляю тебе. А теперь сотри эту ухмылочку с лица, - посоветовал он, взмахом ладони захлопывая блокнот. – Не то коллеги вообразят, будто я тебя здесь хвалил.       – Ну что Вы, мистер Коллинз, - протянула Энди, стараясь не улыбаться так явно. – Разве директор может иметь любимчиков?       Удивлённо хмыкнув, он качнул головой и ничего не ответил, продолжая смотреть Энди вслед, пока за ней не закрылась дверь кабинета.

***

      В пятницу все южные районы Балтимора потрясла шикарная новость – в город вернулся Тайлер Гейдж.       Строго говоря, он не вернулся в полном смысле этого слова, а всего лишь приехал в отпуск, чтобы навестить мать и друзей, но крутости визита это не умаляло. И хотя его уже ждали в доброй полусотне мест, где можно было потанцевать и оторваться, в первый вечер гостей принимали дома у Гейджей, куда Энди, разумеется, была приглашена в качестве почётного гостя.       В прихожей, по габаритам и силе сквозняков больше похожей на промышленный холодильник, её встречал не только сам Тайлер, но и его младшая сестра Камилла, которой Энди жутко обрадовалась.       – Я понятия не имела, что ты тоже здесь! – воскликнула она, приветственно обнимая старую знакомую, и Камилла радостно подтвердила:       – Да, приехали с Лосём на выходные.       Вот это был самый настоящий сюрприз, так что Энди только ахнула, когда в прихожую, поднырнув под рукой Тайлера, протиснулся сам Лось и, наклонившись, обнял её с такой горячностью, что едва не опрокинул на спину.       – Привет! Ну как ты?       Энди в ответ лишь с улыбкой покачала головой. Впервые за долгое время ей стало по-настоящему легко и весело, так что с губы сами собой растягивались. Разумеется, у неё и раньше бывали поводы для искренней радости, особенно с тех пор, как она устроилась на работу, но сейчас она словно окунулась в далёкое прошлое, так что под рёбрами зароилось знакомое щекочущее чувство, будто вот-вот им с командой выходить на танцпол, и всё равно, какой он – паркетный или бетонный с глубокими лужами.       Сбросив кроссовки, она ненавязчиво выскользнула из объятий и, наконец, ответила:       – Я в порядке. Правда. Эй, Мак! – поздоровалась она, мимоходом заглянув в гостиную.       – Привет! – махнул тот рукой, не отрываясь от экрана телевизора, где как раз транслировали очередной баскетбольный матч.       Спешившая мимо с салатницей миссис Гейдж в ответ на такое безразличие потребовала:       – Оторвись хоть на минуту и поздоровайся с Энди как положено!       Но Энди уже взяла в оборот выглянувшая из кухни Нора, так что Мак с чистой совестью вернулся к просмотру матча.       Для барбекю на заднем дворе было уже прохладно, так что стол накрыли прямо в гостиной, сдвинув к стене продавленный диван, чтобы всем нашлось место. И хотя старшие Гейджи рано ушли к себе, сославшись на то, что завтра рано вставать, вечер вышел по-семейному тёплым, так что Энди ожидаемо размякла, с некоторой заминкой отвечая на вопросы о новой работе, которые сыпались как из рога изобилия.       – Тебе теперь будут откроются такие карьерные перспективы, что дух захватывает, - произнесла Нора, мягко улыбнувшись Энди через стол.       Она в ответ лишь красноречиво покачала головой и объяснила:       – Знать бы ещё, с чего мне такое счастье. Серьёзно, когда Блейк появился дома у Сары, я просто обалдела, а уж когда он предложил преподавать... Ну сами посудите! Я – и вдруг учительница!       – Но тебе нравится там? – уточнил Тайлер, осторожно переглянувшись с Лосём, и Энди заверила:       – Да, очень. Просто я никак не могу понять, с чего столько участия, и это меня беспокоит. Понимаешь, Тай, когда Блейк взял меня на работу, он словно знал, в каком я положении. Мне тогда не показалось это странным, потому что всё было слишком неожиданно, но теперь я всё чаще задумываюсь об этом и...       Они с Лосём снова обменялись взглядами, и Энди, до этого заливавшаяся в лучших традициях Оливии, осеклась и поочерёдно оглядела друзей, не понимая, с чего они оба выглядят такими напряжёнными.       – Что это вы так переглядываетесь? – спросила она, но в её голове уже родилась догадка, и она осторожно окликнула: – Тай... Ты что-то знаешь, чего не знаю я?       Прикусив губы, он на мгновение отвернулся, словно ему было физически невыносимо смотреть на неё, но продолжаться до бесконечности это не могло, и Тайлер, опустив голову, глухо пробормотал:       – Энди, это я рассказал Коллинзу... обо всём.       Почуяв перемену застольного настроения не в лучшую сторону, Мак оглядел сидевших рядом ребят и, наконец, уточнил:       – Погоди, Коллинз – это тот гусь, который теперь заправляет школой?       – Он не гусь, - откликнулась Энди, не сводя глаз с Тайлера, который начал медленно багроветь от стыда. – Как это понимать?       – Я позвонил ему, - признался Тайлер, - и попросил тебе помочь.       – Ты... что ты сделал?       – Ты не видела себя тогда, - выпалил он и всплеснул руками в попытке оправдаться: – Что ещё оставалось делать?       – Спросить меня, - отрезала она, и тут в диалог друзей вмешалась Нора, которая до сих пор наблюдала за перепалкой молча, прижав сплетённые руки к груди.       – Энди, - окликнула она, всем телом подавшись вперёд, - это была моя идея. Я знала, что мистер Коллинз тоже в Нью-Йорке, и предложила Тайлеру...       Она не договорила, потому что Энди обернулась к ней с таким лицом, что продолжение оправдательной речи просто застряло у Норы в горле.       – Что с тебя взять, - выдохнула Энди, нервно усмехнувшись. – Мы никогда не были близки, Нора, так что откуда тебе знать, что мне нужно. Но ты, Тайлер...       – Кроха, не дури, - попытался он воззвать к остаткам разума. – Всё ведь устроилось наилучшим образом! Где бы ты была сейчас, если бы не вмешались мы?       – Ах, вот ты как теперь заговорил! – огрызнулась она, переходя на качественно новый уровень злости. – Выходит, я настолько никчёмная, что не могу распорядиться даже собственной жизнью и здоровьем? Так ты обо мне думаешь, Тайлер?       – Спустись с небес на землю! – потребовал он, поневоле повышая голос. – Думаешь, мне или Саре по карману была бы такая программа реабилитации, какая была нужна тебе? Не вмешайся Коллинз, ты бы до сих пор хромала или ещё похуже, так что о танцах и речи бы не было!       Таких подробностей Энди не подозревала, и теперь ощутила, как сердце сжалось, замирая. Но ведь поначалу они пытались убедить её в том, что все расходы покроет страховка и какая-то там социальная программа, которой она даже названия не запомнила... Дура, наивная дура!       – Так ты поэтому так уговаривал меня принять предложение? – догадалась она, в недоверии качая головой. – Потому что с самого начала знал обо всём! Поверить не могу, что Блейк согласился! Я... я поговорю с ним...       – Не смей ему говорить, иначе мне Коллинз голову откусит! – предупредил Тайлер, но она отрезала в ответ:       – А это уже не моя проблема. Нужно было думать раньше, когда ты втягивал его в эту историю!       Стоило ей замолчать, над столом повисла гнетущая тишина, в продолжение которой танцоры старательно отводили взгляды, и только Мак вертел головой, не вполне осознавая, что только что произошло. Хотя, если говорить совсем откровенно, это тянулось не первый месяц, просто до сих пор Энди была слишком наивной, чтобы заметить, что творится за её спиной.       – Так, ладно, - выдохнула она, хлопнув себя ладонями по коленям, и резко поднялась. – Кэм, попрощайся за меня с миссис Гейдж. Всё было просто потрясающе...       – Погоди, ты куда? – взмахнул руками Тайлер, и Энди, на мгновение обернувшись к нему в дверях, отрывисто бросила:       – Отсюда.       Ей не хотелось никому портить вечер, но она точно знала, что, если не уйдёт прямо сейчас, наговорит такого, за что будет стыдно до конца жизни, а она не хотела ранить никого из присутствующих.       – Энди, да постой ты!       Натянув кроссовки и затолкав развязанные шнурки поглубже, она подняла голову и опалила его взглядом, так что Тайлер едва подавил желание отшатнуться.       – Тай, ты мой друг, но я... Какой же ты засранец! – выпалила она, на мгновение зажмурившись, после чего сдёрнула с вешалки собственную куртку, ненароком повалив на пол ещё пару, и выскочила на лестницу быстрее, чем её успели остановить.       – Зря ты ей сказал, - оценила Камилла, и Тайлер махнул рукой так, словно отгонял назойливого комара:       – Да знаю я! Чёрт... Я пойду, догоню её, - решился он, но его за локоть удержала Нора, тихо выпалив:       – Не надо, Тайлер. Дай ей прийти в себя. Такие новости лучше обдумать в тишине и наедине с собой.       – Нора права, - согласился с приятельницей Лось. – Кто знает, как отреагирует Энди, если надавить на неё ещё немного.       – Я не давил на неё, Лось!       Этой перепалки Энди уже не слышала. Она шагала до тех пор, пока колени не начали предательски подрагивать, и слегка замедлилась, оглядываясь. Оказывается, ноги принесли её к старым докам, и это был, наверное, наилучший вариант, потому что здесь вероятность встретить кого-то из знакомых была минимальной.       В доках было тихо, рабочий день давно закончился, так что теперь, когда шум города остался в стороне, окружающее безмолвие нарушал только гул воды внизу и её собственное дыхание. Тряхнув головой в тщетной попытке отогнать роившиеся под крышкой черепа мысли, Энди обеими руками вцепилась в металлическое ограждение и медленно выдохнула, глядя на далёкие звёзды, едва различимые в свете загорающихся уличных фонарей. К вечеру стало ощутимо холодать, значит, совсем скоро осень окончательно вступит в свои права. Потом выпадет снег, наступит зима и рождественский концерт... А потом ещё один, и ещё, а после им с Блейком придёт пора презентовать подготовленный номер. Блеск...       Хотя прошла уже пара дней, Энди до сих пор не понимала, что чувствует по поводу этой авантюры – а ведь пока что вся ситуация воспринималась именно как авантюра, и она ничего не могла с собой поделать. С другой же стороны, выйти на сцену всё же хотелось. Но с Блейком...       Энди вздохнула и не смогла себе соврать. Выйти на сцену хотелось особенно с Блейком, хотя бы в знак протеста. Поначалу, бурля негодованием, она решила было, что он на правах начальника и занудной большой шишки решил снизойти до неё как подчинённой, но это было, конечно же, не так. Если уж решил встать с ней рядом, выходит, он в самом деле воспринимает её как равную, нет? Ответа не было, да Энди и не была уверена, что хочет его знать.       Левое бедро ужалило тоненькой вибрацией, и она достала из кармана джинсов телефон, щелчком открыв новое сообщение.       Некоторое время она смотрела на экран и внутренне боролась с кажущейся неправильностью происходящего, но в конце концов махнула на всё происходящее рукой, набрала в ответ короткое «Еду» и, стараясь не громыхать пятками по железу, спустилась с импровизированного пирса по лестнице вниз.