***
Коротко глянув на часы, Стэн понимает, что времени на размусоливание плана действий не хватает, потому что через десять минут собрание будет объявлено открытым. А он ещё, чёрт возьми, не вышел из трамвая.
Юноша выскакивает за две остановки до нужной и тут же бегом направляется к старинному зданию. Оно бы безусловно выделялось на фоне других построек и вызывало кучу вопросов, если бы не находилось на окраине города, где таких зданий пруд пруди. Урис усмехнулся — члены Совета всегда умудрялись находить шанс оставаться в тени, даже, когда вставало солнце.
Часы пробивают начало собрания, когда кареглазый врывается в просторную залу, рвано выдыхая. Никого такое поведение отнюдь не удивило — всё легко списывалось на подростковые гормоны, учитывая, что он ещё был ребёнком по их меркам. И Стэн ни раз радовался тому, что не родился на пару веков пораньше, когда детей нечеловеческих рас заставляли убивать, чтобы они быстрее достигали зрелости.
В наше время у него был выбор.
— Полагаю, мы можем начинать, — голос главы чересчур хорошо отдавался от стен, так что при всём желании, не слушать было невозможно. Кудрявому досталось место в первых рядах, поэтому пришлось развернуться в полоборота, чтобы оглядеть присутствующих. Большинство он знал, но было несколько новых лиц. — Как вы могли заметить, у нас случилось пополнение, — мужчина указал на трёх юных ребят, которые пихали друг друга локтями, но резко перестали, заслышав, что разговор зашёл про них.
Урис горько усмехнулся. Ещё одни детишки, оставшиеся без родителей.
Это было негласным законом Совета — не обращать взрослых в себе подобных. Конечно, исключения бывали, но обычно они делались только из-за выдающихся достижений какого-то человека, который, даже будучи в возрасте, мог быть полезен для них. Юноша хорошо помнит сожаления о том, что был таким юным в
тот день, ведь будь он на пару десятков лет постарше, члены Совета ушли бы ни с чем. Но им нужна молодая кровь, поэтому у него не было шансов.
За счёт преимущественно молодых членов Совет имел огромную силу, именно поэтому всё ещё и власть.
— А теперь к делам, — кудрявый ненавидел эту фразу, да и в целом это место, учитывая, что он
всё ещё хотел быть действительно обычным. Это и было его существенным отличием от всех присутствующих. Иногда он ловил на себе взгляды 'взрослых' детей, которые были намного младше него, но уже вкусили кровь. Они смотрели с презрением, он — с безразличием. Какой смысл быстрее делать себя пешкой в чужих руках? — В городе объявлен комендантский час, никто не хочет объясниться по этому поводу? — по залу распространяется подавляющая энергетика, и Урис раздражённо цыкает, чувствуя, как усиливается давление.
Норд Годфрой, ещё один пункт к его нелюбви к собраниям, был на пару столетий младше, поэтому стоял рядом с главой, выступая приемником, если можно было так выразиться. На него эта энергетика не действовала, вернее, действовала, но тут же подавлялась его собственной. Он был чистокровным, поэтому сейчас гордо стоял, расправив плечи, и взирал на то, что творилось вокруг.
Стэнли зашипел от сильной боли в висках, как и многие другие, заставив Годфроя усмехнуться. Спустя каких-то пару секунд он уже стоит рядом с кареглазым, одним рывком заставляя разогнуться, и вжимает в себя стройное тело.
— Не хочешь ничего рассказать, Стэнни? — слащавый голос, от которого Урис морщится, заставляет сущность внутри рычать.
Совсем не так, как в случае с Биллом. Чужие руки медленно скользят по его плечам, и он дёргается, после чего чистокровный склоняется неимоверно близко к его шее, для устрашения царапнув белоснежную кожу клыками. — Не ты ли, наконец, полакомился в этот раз? От тебя пахнет свежей кровью.
— Отвали, выродок, — собрав остатки сил отталкивает Норда от себя, едва не падая при этом на пол, но тот не успевает ничего сделать, так как глава резко прекращает то, что начал, и он вынужден вернуться на место.
— Ещё увидимся, котёнок.
— Обязательно, только в день твоей смерти, — выплёвывает, разминая ноющую шею. Надо высказать всё Эдди, потому что даже здесь ему из-за этого могло влететь.
По просторному помещению проносится чей-то вой, эхом отдаваясь в ушах, но Стэн не старается смотреть в ту сторону. Он знает, что там, поэтому и не смотрит. Так бывает всегда, когда глава решает насильственным способом выяснить, кто убил на глазах у всех, нарушая их законы. Преступник не может вынести этого давления и выдаёт сам себя. Юноша отчётливо слышит, как всхлипы резко обрываются. Хруст. Тело падает на пол.
Он не ощущает той дрожи, как если бы был человеком. Какие-то чувства приглушены, а какие-то усилены. И сострадание точно не относится к усиленным. Он не чувствует страха, хотя после прилюдного наказания должен.
Его это просто не касается, всё равно, что кого-то убили. Единственное желание, которое упорно концентрируется внутри — быстрее покинуть это место, вызывающее отвращение.
— После девяти никто не должен
видеть вас на улице. Собрание окончено, — Урис быстро покидает это место, решив прогуляться пешком.
Времени в запасе полно, чуть меньше часа, но для него это довольно много, учитывая то, что спокойным шагом он доходит до дома минут за двадцать, а ехать мог бы почти час.
На улице мгновенно холодает, и он прячет руки в карманы, чтобы соответствовать. Прохожих уже почти не осталось, с приближением комендантского часа их всё больше убывает. Он проходит свой дом, намереваясь погулять ещё какое-то время, как что-то заставляет его остановиться. Он хочет было пойти дальше, но внутри всё скручивается в узел, стоит сделать шаг в сторону.
Кареглазый, вздохнув, осматривается. Ничего особенного. Просто один домик, засыпанный жёлтыми листьями.
Что он здесь ищет?
— С-Стэн? — знакомый голос пробивает до дрожи, и Урис клянёт себя за беспечность. — Уже п-поздно, т-ты наверное з-замёрз, — кудрявый послушно кивает, не найдясь, что ещё ответить. Уголки губ едва заметно приподнимаются — по голосу Денбро замёрз гораздо сильнее.
— Я пойду, — старается не обращать внимания на то, насколько его тянет вернуться.
— П-постой, — заика теряется, не ожидая, что Урис так послушно остановится. Секунды тянутся неимоверно долго, но он всё же находит слова. — Х-хочешь чай? — немного подумав, добавляет.
— Р-родители пока н-не вернул-лись, а Джорджи уже с-спит.
Кареглазый отчаянно пытается понять, что в этот момент заставляет пробормотать короткое 'да'. Две ступеньки и он уже стоит перед порогом, раздумывая, а надо ли.
— З-заходи уже, — Денбро скрывается на кухне, а Стэн недовольно фыркает, думая про беспечность парня. Как можно впускать в дом непонятно кого? Ну да, его он знает, но насколько? Имя, фамилию и факультет? Что ж, похвально Билл, ты только что
впустил вампира в свой дом.
Юноша закрывает за собой дверь, чуть сильнее втягивая носом воздух — младший брат Уильяма действительно спит. Ещё один глоток, чтобы убедиться в том, что Билл пахнет по-другому, пусть в Джорджи и есть примесь запаха брата.
По потрескивающему звуку газовой комфорки он с лёгкостью находит парня, усердно нарезающего пирог. Взгляд падает на забинтованный палец шатена, вспоминается то странное желание защитить, которое смогло перебороть жажду.
— Я х-хотел ещё раз поб-благодарить т-тебя за то, что п-показал мне дор-рогу, — волнуется, часто запинаясь. А Стэну в этот момент приходит в голову странная мысль — будет ли Денбро заикаться, если перестанет переживать?
— Я ничего особенного не сделал, — пожимает плечами, окидывая взглядом кухню. Небольшая комната в светлых тонах создавала ощущение уюта, пусть это был и чужой дом. Стэн наглым образом садится на стул, откидываясь на спинку, не спрашивая разрешения. Что-то внутри подсказывает ему, что Билл и так слишком волнуется, поэтому не стоит смущать его ещё сильнее.
Чайник возмущённо свистит, и парень, отойдя от своих мыслей, спешит его выключить, едва не вскрикивая, когда касается горячей ручки.
— Осторожнее, — спокойный голос Уриса успокаивает, но сердце всё ещё ускоренно бьётся в ушах, понемногу замедляясь. — Почему твои родители до сих пор не дома? Уже почти комендантский час, — последнее замечание заставляет заику взволнованно взглянуть на кареглазого.
— Т-тебе ведь ещё до д-дома дойти нужно.
— Я успею, — делает глоток горячей жидкости, едва чувствуя её вкус. Он знает, что это не поможет ему согреться, но может отказать Биллу.
— Р-родители поех-хали в магазин, — «А, значит, скоро должны вернуться», — заключает про себя Стэн, быстро допивая чай и убирая кружку в раковину.
— Спасибо за чай, — быстро выскальзывает из комнаты, не давая Уильяму опомниться. — До завтра, Билл.
***
Как бы ему не хотелось верить в то, что это было какой-то ошибкой, с каждой секундой он приближался к точке невозврата.
В этот раз, когда он быстро сбежал по ступенькам из дома Билла, его ничего не остановило, наводя на мысль о том, что он всё же неправильно понял происходящее с ним.
Первые секунды ему и впрямь было хорошо, но потом стало в разы хуже. Стоило стрелке часов переползти отметку в полночь, как его вывернуло наизнанку, все внутренности свернулись в комок, и юноша тихо зашипел от боли.
Приподнявшись на кровати, он постарался найти более-менее удобное положение, но такого просто не было. Внутри всё жгло, доставляя невыносимую боль. Первая мысль, которая пришла ему в голову —
голод. Нужно просто выпить донорской крови, и тогда всё пройдёт. На ватных ногах кудрявый доходит до холодильника, доставая пакетик с кровью. Один только его вид заставляет поморщиться, но Стэн усилием воли заставляет себя сделать несколько глотков. Ледяная жидкость унимает жжение внутри, но остаётся неприятным холодом, пробирающим до костей. Урис кривит губами, пытаясь не думать о безвкусной жидкости, но привкус во рту не даёт об этом забыть.
Юноша много раз думал, все ли вампиры испытывают такую неприязнь к людской крови? Приходится ли им заставлять себя пить её, чтобы продолжать жить?
Легче становится только спустя час, если это вообще можно назвать 'легче'. Жжение утихает, но подавленность остаётся, заставляя сердце отчаянно биться в груди… У него нет абсолютно никаких сил, поэтому стоит боли поутихнуть, как он валится на кровать, тут же проваливаясь в сон.
Утро встречает его не столь сказочно, ведь он едва просыпается по звону будильника. Ощущение такое, словно по нему проехался бульдозер, и оно отнюдь не улучшается со временем. Кудрявый нехотя вливает в себя пакет донорской крови, после чего едва добегает до ванной, сплёвывая всё обратно.
Белую раковину заливает кровью, и Стэн испытывает страх, совсем как в детстве, когда он был ещё человеком и боялся вида крови. В голове абсолютно пусто, поэтому мысли об алой жидкости врезаются в сознание. Кареглазый дрожит, хватаясь руками за бортик ванной.
— Чёрт!
Каким-то чудом ему нужно добраться до универа, чтобы не пополнять список прогулов за этот семестр, и он, как в бреду собравшись, выходит из дома.
Вопросы Эдди о том, как он доехал в таком состоянии вводят в ступор, потому что он не помнит, как доехал. Билла нигде не было видно, а Ричи уже надоел со своими шуточками о том, что Урис должен был провести жаркую ночь, чтобы явиться в таком состоянии на учёбу. Юноша хватает Каспбрака за руку, не слушая комментариев Тозиера, который по ходу решает дать им поговорить вдвоём.
А Стэну и говорить ничего особо не надо, просто пожаловаться на слишком удачное попадание чужой тетради в его рюкзак.
— Эдди, чёрт… Как ты мог? — хватается за плечо астматика, сгибаясь пополам. Жжение в горле накатывает новой волной, и он едва сдерживается, чтобы не убить кого-то. Единственное, что останавливает его от подобного рода поступка — то, что ему не подойдёт любая кровь.
— Прости… Я… Откуда я мог знать, что тебе так херово станет? — обеспокоенно смотрит на друга, который едва дышит без болей. — Это вообще что за болезнь такая, что ты на кровь не можешь смотреть?
— Я её чувствую. Везде, — рычит, сжимая руки в кулаки. На лице проступает пот, как если бы он только вышел из тренажёрного зала, ну или простудился.
Эдди поддерживает его по руку, сажая за парту, когда звенит звонок:
— Стэн, если тебе станет совсем плохо, давай сходим к медсестре, может она поможет…
Урис только закатывает на это глаза. Поможет ему разве что Билл, да и то скорее всего его отправят нахер. Медсестра, не имеющая ни малейшего представления о его сущности в общем, естественно не сможет помочь, но отчего-то слова Каспбрака заставляют улыбнуться. Может ему и впрямь удастся завести друзей?
— И-извините за оп-поздание, м-можно войти? — знакомые нотки впиваются в вены, и Стэн хмурится, опуская голову.
А ведь был такой шанс не испытывать свой контроль на прочность.
Учитель только кивает, и вот Денбро уже направляется к его парте. Кудрявый нервно сжимает пальцами ручку, стараясь смотреть на доску, и едва сдерживает вздох, когда его обдаёт этим терпким и по-юношеский волнительным запахом. Клыки мгновенно увеличиваются, и Урис едва не ранит ими пересохшие губы, которые решает облизать.
— П-привет, — кареглазый кивает, и они оба переводят взгляд на доску. Вот только никто из них всерьёз не думает об уроках. В какой-то момент Уильям снова смотрит в его сторону, и Стэн кожей чувствует это. — Т-ты хор-рошо себя ч-чувствуешь?
Юноша неопределённо отмахивается от вопроса, но Денбро уже поставил себе цель узнать ответ во что бы то ни стало.
— Ребят, может сходим куда-нибудь? — Эдди выглядит воодушевлённым идеей собрать всех вместе, и Стэну жутко неудобно сказать о том, что ему эта идея не слишком нравится.
— Куда-нибудь? Тогда к тебе домой, ты наверняка соскучился по нашим занятиям, детка, — Ричи беспардонно обвивает хрупкие плечи руками, говоря неестественно низким голосом.
— М... Мы занимались уроками вместе какое-то время, — Каспбрак отчаянно краснеет, пытаясь сделать слова Тозиера не такими смущающими, но, кажется, делает только хуже этим нелепым оправданием. — Короче пофиг, никто, кроме меня, не хочет, значит и не надо! — хочет было уйти, как робкий голос Билла пригвождает к месту.
— Я х-хочу…
Урис едва заметно напрягается, чувствуя, как зверь внутри вцепился в эту фразу. Пришлось отвести взгляд, чтобы не было заметно, как на одну секунду в глазах вспыхнул огонёк.
— Билл, ты самый лучший! Тогда сходим на этой неделе, — радостно обнимает заику, попутно косится на Ричи и одним взглядом говорит 'только попробуй пошутить на эту тему'. Тозиер, на удивление, молчит.
— Я создам групповой чат, вечером решим куда и когда, — довольно улыбается, собирая вещи. — А теперь нам с Ричи пора, — утаскивает парня, не обращая внимания на недовольный взгляд Уриса.
— С-Стэн, что с т-тобой проис-сходит? — Денбро едва касается его плеча, но внутри уже разгорается пожар.
— Ничего, — коротко цедит сквозь зубы. — Мне пора, — делает шаг в сторону, как тонкие пальцы цепляют запястье.
— Т-ты никуда н-не пойдёшь, п-пока не объяснишь, ч-что пр-роисходит.
Кудрявый готов завопить от отчаяния, у него был неплохой шанс свалить домой, чтобы не оправдывать своё странное поведение, но он его упустил.
Билл нервно теребит пальцами воротник рубашки, и Стэн впивается взглядом в пульсирующую венку на шее парня, чувствуя, как понемногу начинает сходить с ума.
Один шаг вперёд и хрупкое тело прижато к стене. Шея бездумно открыта, и зверь внутри воет от желания вцепиться, пометить, присвоить себе. Урис жадно скользит взглядом по бледной коже, усиленно вдыхая чарующий запах.
— С-Стэн, я...
Склоняется над парнем, коротко мазнув носом по коже, и тут же отстраняется, быстро подхватывая вещи, и убегает.
