Не сегодня

Как сильно нужно надавить на голову иркена, чтобы его мозги разбрызгались по всей комнате? Сможет ли он ходить, если сломать позвоночник? Или вырвать глаз ради забавы? Скука - это то, что делало Высочайших по-настоящему жестокими. Мелкие ничтожные букашки, они бы не были так спокойны, если бы знали, что именно нужно их любимым правителям чтобы развлечься. Его соправитель, похоже, смирился с тем отупляющим течением времени , что заставляло кровь густеть в жилах. Но Пурпур не такой. Он нашёл жертву для сегодняшнего вечера. Будет забавно. Малыш Боб был явно не в форме, какой-то слишком медленный, слишком вялый. Его ощутимо шатало, он почти не реагировал на подколы Фиолетового, чем сильно раздражал. Не хотел его развлекать. Хорошо. Тем веселее будет втоптать его в грязь. – Иди сюда, – властно приказал он коротышке, с удовлетворением наблюдая за его испугом. Боится? Ха-ха, и правильно делает. Пурпур с силой пнул мелкого, со смехом замечая, как уморительно гремит поднос, рассыпая их закуски. Он давно наелся, а значит, пора приступать. Боб медленно пытался встать, было видно, что каждое движение даётся ему с трудом. Пурпур легко вскочил на ноги, подходя ближе. Коротышка встал на четвереньки, и это почти переставало быть смешным. Пришлось импровизировать. Фиолетовый надавил на поднос кончиком сапога, наблюдая, как дрожат в напряжении тоненькие ручки, пытаясь выдержать его вес. Весело. Он завалился обратно на пол, не в силах подняться. Прямо как таракан. Да ещё и зад отклячил так уморительно. Пурпур убрал ногу, заливисто хохоча, и наклонился над ним. – Какой ты неуклюжий, Боб, посмотри, ты рассыпал наши закуски, а мне так хотелось есть... Я становлюсь очень злым, когда голоден. А знаешь, я всегда хотел посмотреть, сколько иркен сможет пробыть в открытом космосе, прежде чем его сплющит в лепёшку, – как он испугался, как поспешно подполз к нему на коленях, пытаясь вымолить прощение! Ну посмотрим... – М-мой Высочайший, пожалуйста, я сделаю всё, что вы пожелаете. Только не... – Только не? А что ты можешь сделать, чтобы повеселить меня? – Всё, всё, что угодно, мой Высочайший... Так-так. Пурпур коварно ощерился. Маленький иркен попался в ловушку. Осталось только придумать... Фиолетовый подошёл к журнальному столику, встречаясь глазами с мёртвым усталым взглядом соправителя, и недовольно фыркнул. Отлично, он справится и один! Банка газировки приятно холодила ладонь предвкушением. Он подозвал Боба, глядя, как он медленно, пошатываясь, покачивается в его направлении. Вручил банку в его крохотные ручки. – Пей, – коротышка сжался, неуверенно принимая банку из его рук. Поднёс ее к губам, недоверчиво глядя на своего правителя. Ха-ха, ты думаешь, я выбью ее у тебя из рук? Всё гораздо интереснее. Он давился и вздрагивал, морщился, (не нравится вкус?) но продолжал покорно глотать обжигающе холодную жидкость. Отлично. – А теперь сними его, – он кивнул на поднос, и Боб посмотрел на него с недоумением. А зачем? Конструкция не позволяла ему разогнуться; возможно, он уже не сможет выпрямиться полностью. Коротышка заметно сутулился, нервно переминаясь с ноги на ногу. Пурпур знал, что малыш давно не ел. Конечно он знал – Боб был с ними с раннего утра. Газировка – сильнейший раздражитель. Пурпур помнил, как ему было плохо, когда он выпил три банки натощак. Реакция уже пошла. Тихо ахнув, Боб медленно сполз на пол, держась за живот. Не знаешь, что происходит? Веселье! Пурпур одним ударом ноги заставил мелкого принять положение лёжа. Медленно скользя по грудной клетке кончиком сапога, он ощущал предвкушение. Впалый живот испуганно трепетал, иркен пытался прикрыться руками. Не выйдет. Пурпур с силой надавил на живот, с трудом удерживая взметнувшегося коротышку. Тот скулил «пожалуйста» и «не надо». Пурпуру нравилось, как малявка рыдал, захлебываясь слезами. Он резко ударил подошвой, и Боб наконец не выдержал. Выпитая газировка фонтаном вырвалась из его рта, заляпывая одежду и лицо. Булькает, как лягушка. Чужие страдания как никогда приносили удовлетворение. Пурпур чувствовал, как резко поднимается настроение, уже приглядывая следующую банку. Однако мелкий засранец его обломал. О нет. Коротышка отключился, и даже удар по рёбрам не привёл его в чувство. Обидно, Пурпур же только начал веселиться. Он надеялся занять себя чем-нибудь ещё, но мысли всё цеплялись за малявку Боба и всё, что он ещё не успел с ним сделать. Пурпур ступал по маленьким тесным коридорам, надеясь на своё ориентирование в пространстве. Он не Ред, чтобы заблудиться в трёх соснах, однако... Обшарпанная старая дверь – это точно не помещение для хлама? Пришлось нагибаться, чтобы протиснуться внутрь, но любопытство всё же пересилило его. Мда, один один кусок мусора всё же обитал здесь, только сегодня он ночевал в медпункте. Как же тут отвратительно бедно... Убогая маленькая кровать, вот же черт, как неудобно и жёстко. Света не было, пришлось включать мини R7, чтобы не споткнуться и не сломать себе что-нибудь. Оу, блокнотик с записями. Доходы и расходы. Как забавно! Мелкий 4-й год копил на лампочку в комнату! Ха-ха. Интересно, сколько он будет копить на лазерную прошивку и «вечные» лампы. Может стоит снизить ему зарплату? О, это будет забавно, Ред оценит. Кажется, мелкий давно не видел нормальной обстановки? Ничего, Пурпур позаботится о том, чтобы его маленькой игрушке было комфортно. Медики на Массиве поистине творили чудеса. С утра коротышка был бодр, весел и смотрел на него с самым искренним ужасом, а не тупой обречённой усталостью, как тогда. Пурпур был сегодня очень добр с ним, почти вежлив, отчего маленькие ножки дрожали от волнения и поднос мелодично позвякивал. Ред занимался делами в тех.отделе, и его отсутствие пугало Боба ещё больше. Они почти наедине. Горстка рабочих уткнулась взглядами в пестреющие мониторы. Они не поднимут и взгляда, если его Высочайшему вдруг захочется оторвать ему голову. Пурпур поманил его пальцем, и Боб резко испытал дежавю. Он не хотел идти, но не мог, ноги шли сами, приближая его конец с каждым неуверенным шагом. Высочайший Пурпур обвил руки вокруг его маленькой талии и дёрнул вверх. Их лица оказалось на одном уровне, и Боба это совсем не радовало. Он так боялся. Боялся привлечь внимание, боялся быть замеченным. Боялся Его. Его Высочайший мягко рассмеялся, крепко, почти до боли сдавливая его рёбрышки. Боб чувствовал себя как никогда беспомощным и ничтожным. Главное, не смотреть в его смеющиеся добрые глаза. Он не будет добр к тебе... – Ты такой милый, – довольно проурчал Пурпур, потирая щекой о его дрожащее плечо. Он хочет твоей реакции, только не плачь, только не плачь! Его лицо так близко. Ч-что он делает? Волнующее влажное прикосновение к щеке. Зачем? Жарко, возможно это было бы приятно, если бы Боб не знал, что его Высочайший ничего не делает просто так. Его язык скользил юркой змеёй по шее, и Боб чувствовал, как он извивается. Как будто удавка стягивала горло. Сердце заполошно билось, буквально вырываясь из груди эти томительные несколько секунд близости. Его Высочайший отстранился, прищурив задумчиво взгляд, и Боб понял: сейчас случится что-то... плохое? Ухмылка, совсем лёгкая, сквозь губы. Пурпур отстранился и разжал руки; падение было недолгим, но весьма болезненным. Боб скрючился на полу, боясь пошевелиться. Пожалуйста, не трогай, не бей! Высочайший подцепил его подбородок носком сапога, внимательно вглядываясь в испуганное лицо. Вау, мелкий почти заплакал – осталось лишь нажать посильнее. Но всему своё время, и у Пурпура оно было. Ха-ха, держи роль, ты же сегодня такой хороший. – Ты придёшь к полуночи, после вечернего обхода. Надеюсь, ты не забыл, где находятся мои покои? – конечно, он издевался, все подчиненные должны были знать, в чью комнату нельзя заходить даже под страхом смерти. Как он будет мяться у входа, боясь давать о себе знать. Пурпур заставит его бояться собственного дыхания. Забавно... Скрупулезно подготовиться, рассчитать всё и вся. Пурпур разгладил складки одеяла, мягко пружиня на кровати. Ему понравится. Ну, по крайней мере, Пурпуру точно. Он взмахнул рукой, активируя сенсор на панели дистанционно, дверь плавно отъехала в сторону. Коротышка ахнул. Внезапно, правда? – Проходи, – волнуется, но он ещё не знает, что его Высочайший для него придумал. Пусть будет сюрпризом. Его глаза большие и влажные. Они ещё не начали, а коротышка уже готов расплакаться. Чудно. – Раздевайся, – он не посмеет ослушаться. Плечи подрагивают, выдавая его тихие рыдания. О нет, он догадался слишком быстро! Пурпур недовольно поджал губы, но промолчал. – Не заставляй меня ждать, – тощие плечики обречённо поникли. Такой худой, такой маленький и нескладный. Боб был создан для того, чтобы его мучить. Одежда висела на нём мешком, и глядя на выпирающие рёбра и болезненную бледность, Пурпур не испытывал жалости. Ему нравилось причинять страдания. – Если бы ты знал, какая великая честь тебе выпала… – Пурпур щелчком отстегнул массивные наручи, в предвкушении потирая руки. Доспех мешает, сковывает движения. Без него гораздо комфортнее. Коротышка даже не смеет поднять взгляд. Идиот. Его Высочайший раздевается для него, мог бы проявить хоть каплю почтения. Хотя он явно слишком тупой для понимания таких простых вещей. – Подойди ближе, – он неуверенно сделал шаг. Глаза, полные ужаса. Мольбы. Конечно, никто не запретит Пурпуру сделать с ним всё, чего захочет его грязная, мерзкая, порочная душа. Маленький мерзавец. Пурпур затаскивает коротышку себе на колени, наслаждаясь его страхом, его отчаянием и обречённостью. Он знал, что в этот раз ему не выкрутиться, не сбежать. Его Высочайший так любит жестокость, и кто он такой, чтобы ему запретить? Чужие руки оставляли синяки, сдавливая так жёстко, что Боб невольно скулил от боли. Он судорожно сжимал колени, молясь, что его Высочайший наиграется, не заходя так далеко, но... – Убери, – тихо, раздражённо. Боб покорно разводит колени, давая Пурпуру залезть в самое нутро, в ту отчаянную муть, что творилась в его душе. Его Высочайший смеялся, щипая внутреннюю поверхность бедер. Кожа была там нежной и тонкой, поэтому бордово-синие пятна расцветали яркими красками, появляясь вперемешку со всхлипами и стонами. Противно. Очень раздражает. – Закройся, – рявкнул Пурпур, и Боб испуганно зажал себе рот ладонями. Так гораздо лучше, когда ничего не мешает веселью. Никаких церемоний, Пурпур слишком устал от этого. Он разводит его маленькие худые ножки в стороны, наслаждаясь отчаянной дрожью. Сжимает ягодицы в предвкушении. Малявке будет больно, он уверен в этом. Тихий беспомощный вскрик сквозь сжатые ладони. Тесно, жарко. Пурпур тихо ахает, сжимая крохотную талию. Хорошо, чёрт. Плевать, что малышу больно, он наверняка порвал его. Но ощущение чужого упругого тела... возбуждает. Пурпур двигался, приподнимая его за бёдра. Боб был настолько маленьким, что манипулировать им не составляло труда. Несколько ритмичных томительных движений вверх-вниз, и Пурпур почти проникается симпатией к нему. Малышу Бобу всё-таки удалось скрасить этот долгий, невыносимо скучный вечер. Вот только... Коротышка тихо всхлипывал, вздрагивал, однако никак не препятствовал действиям своего Высочайшего. Позволял, трогать, сжимать, насиловать. Его антенки плотно прижались к голове, а тело напряглось струной. Эх, не очень то и весело. Пурпуру хотелось его непосредственного участия. С этим нужно что-то делать. Он знал что именно. Таблетки. Дёшево и сердито. Очень просто. Хотя побочка от них аховая, но это ничего. Не ему же их пить. Он щёлкает крышечкой и высыпает на ладонь сразу штук пять, чтоб наверняка. – Открой рот, – короткий холодный приказ. Боб сжимается в страхе и отворачивается. Да как он посмел... Пурпур бьёт его по щеке наотмашь, сквозь зубы повторяя: – Открой. Рот, – уже лучше. Крупные слёзы скатываются по щекам, в глазах столько обреченности. Зато больше никакого сопротивления. Хороший мальчик. Пурпур запихивает в него таблетки по одной, проталкивая кончиками пальцев до самого горла. Он мог бы все сразу, но так никакого удовольствия. Малыш давился, но покорно принимал каждую. Оглушительный кашель. Он пытался скрыть его за прижатыми ладонями? Забавно... Пурпур любил эти таблетки за быстрый эффект. Боб дрожал уже явно не от страха. – Что... Что со мной?, – уже почувствовал? Ха-ха. Славно. Пурпур мягко толкнулся, ощущая, что по бёдрам стекает уже не только кровь. Он легко подцепил антеннку малыша, несильно сжав, чтобы проверить реакцию. Боб ахнул, подаваясь навстречу прикосновению, сжавшись внутри так восхитительно тесно. Просто не оставляя Фиолетовому выбора. Теперь всё было по-другому. Пурпур трахал коротышку, наконец получив ответную реакцию. Щипал бока, трогал ключицы, гладил внутреннюю поверхность бедра. Это льстило. Бобу нравилось это: то, как чужой орган погружался вовнутрь, как руки гладили и сжимали, а горячий жаркий рот неспешно покусывал антенны. Незнакомое чувство внизу живота ширилось, заставляя тело сотрясаться в лёгких судорогах. – Тише, – шептал улыбчивый рот, и Боб послушно смыкал губы, отчаянно прикрываясь дрожащими руками. Не позволив вырваться звукам боли. Не позволяя вырваться звукам удовольствия. Руки его Высочайшего все ещё причиняли боль, но она казалось такой далёкой, приглушённой. Напряжение в теле росло, став почти неприятным. Его трясло от ужаса . Что-то пошло не так? Почему так жарко? Жалостный стон всё же вырвался наружу. – Слишком... Слишком горячо! Мне больно! – тихое рычание за спиной, и на худеньких бёдрах капканом сжимаются чужие когти. Он тоже был близок к этому. – Закрой свой рот, закрой его! Я сверну тебе шею, если ты будешь верещать так отвратительно громко! – так яростно... Боб был уверен, он не шутит. Последние толчки отдаются неиллюзорной болью. Потерпи, только потерпи немного... Он скоро закончит. Он... Чужая рука грубо сжимает его истекающий орган. Провёл по кожице, безжалостно пережимая, и Боб завыл, чувствуя, как наступает конец его страданий. Оргазм – величайшее облегчение. Так ярко, так сильно и так восхитительно оглушающе. Зубы больно впиваются в шею, почти до кости, прокусывая кожу и сосуды. Боб заорал, вырываясь, чувствуя, как чужие руки стискивают его мёртвой хваткой. Его конец едва ли не ярче, чем свой собственный. Он совсем невесомо, очень аккуратно обхватывает судорожно сжатые вокруг своего тела руки, легонько поглаживая. Совсем чуть-чуть. Пурпур отстраняется, отдышавшись, и быстро отдёргивает руки. Он легко спихивает коротышку с колен, с неприязнью осознавая, что он полностью измазался в чужой крови. Натекло её совсем немало. Боб снова скрутился на полу, тихо поскуливая – оу, побочные эффекты проявились слишком быстро. Ну ладно. Его ковёр мягкий и удобный. Пожалуй, он может позволить малышу немного поваляться на нём. Уж это-то право он с верхом отработал. Совсем чуть-чуть. Одна маленькая передышка... Но лишь до того момента, пока Пурпуру вновь не станет скучно.