***
Свет. Яркий свет. Просыпаюсь и в очередной раз удивляюсь, что меня будет солнце. Я так много раз читала книги, смотрела аниме и сериалы когда человек начинает быть связанным с вампиром. Уже выстроились много понятий, что в таких случаях люди начинают так же жить во тьме как и вампиры, принимают от них кусочки образа жизни. По словам Шармока в случае со старшими братьями и сестрой Цубаки, другие Евы и правда должны больше жить во тьме, нежели светом, ведь их сервампы не могут жить светом в своём истинном облике. Мне стало их жалко. Но… Я радовалась, что у меня такого не будет. Сегодня я последний день в своей квартире, а завтра, я проснусь в доме где живёт Цубаки и его главные подклассы. Я позволяю себе повалятся в кровати и рассмотреть тёмные точки плесени на потолке, которые образовались не так давно из-за потопа который образовали соседи сверху за день до моего приезда. Вчера вечером, вернувшись с мероприятия, я была напугана этим, увидев крупные точки на потолке у себя в комнате. Моя истерика, по поводу опаски спать в комнате с плесенью, довела до того, что я заснула на расстеленном диване в гостиной, а мой сервамп караулил рядышком, поскольку во время истерики я уже начинала собирать вещи и ехать спать в ближайший отель, крича, что когда я буду спать она превратится в монстра и придушит меня. Думаю, с моего концерта смеялись все. А девчонка этажом ниже, которая без моего ведома записала меня в свои самые лучшие подружки, будет точно уверена что у меня есть парень. Боже, как же стыдно. Я раскраснелась как рак и нырнула под одеяло. Стыд рвал меня изнутри. Я вчера заставила Цубаки поклясться, что плесенный монстр меня не съест. Здорово, молодец, Кейт. Ты заняла первое место по тупости и позору. И как ты теперь будешь жить с этим? Голова начала резко болеть от того, что я перевернулась на другой бок, заболели ноги. Вчерашняя вылазка явно дала о себе знать. Мысленно я дала себе подзатыльник. Кто меня заставлял одевать каблуки? Какая муха меня укусила с той ревностью? И куда я дела мозги? В конце-концов, куда смотрел Цубаки? Я же это шампанское вёдрами пила! Кажется, что домой я пришла красная и немножечко пьяная. Теперь понятно, почему я так истерику устроила. Но я же никогда не пила! С чего вдруг? Я сильнее прижала к себе плюшевого мишку, что позавчера вытащил из шляпы Белькия и подарил мне. Почему, почему все так произошло? Почему я его ревновала? А пила почему? Или это взаимосвязанные вопросы? Дверь тихонько скрипнула. В комнату кто-то очень тихо вплыл, подойдя к моей кровати. Запахло приятным и дорогим мужским парфюмом, а ещё пахло чем-то очень вкусным. Карица? Шоколад? Блинчики? Не могу понять всех оттенков. Веяло много чем, таким вкусным, не понятным, переплетаясь между собой, но таким знакомым. Что-то поставили на тумбачку, потом приподняло одеяло взглянув на меня, от чего я вздрогнула и с детским удивлением и страхом того же возраста посмотрела на своего вампира, который наклонился смотря на меня. Будто убедившись, что выполнил обещание и больше нет никаких притензий, он опустил одеяло. Я вновь погрузилась в безпросветную и тёмную мглу, от которой звинел колокол страха. Я слегка вылезла из-под одеяла и посмотрела как Цубаки берет одну из двух чашек. Сев нормально, я уже была готова орать. Какого черта я оказалась в его комнате если засыпала на диване?! Злость сходит на нет, при виде блинчиков с шоколадом и горячего какао с кррицей, одним словом от завтрака — который готовила мама на праздники. Если они меня буду кормить тем, что я люблю, то в итоге я превращусь в Винни Пуха. — Это мне? — моему удивлению не было предела. Цубаки остоновился в дверях и посмотрел на меня так, будто я сказала несусветную глупость. — А есть кому ещё? Улыбка тут же расцвела на лице, в груди стало очень тепло. А ещё стало очень стыдно, за то-что я тогда ему скандал устроила. Он же тогда сказал, что умру я естественной смертью, от того что не избежно. Он не даст мне просто так умереть. Цубаки уже хотел сделать шаг, как мой вопрос его остоновил: — Почему ты обо мне заботишься? Я же должна заботится о тебе. Кажется, я его бешу. Развернувшись на своих деревянных сандалях он подошёл ко мне. Такое ощущение, что сейчас мне заткнут рот блином и он пойдёт по своим делам, пока я буду валяться в накауте. — Как правило, — на удивление спокойным голосом, но с своей фирменной улыбкой говорит Цубаки, — Отношения сервампа и его Евы довольно близки и интимны, — вампир ловит мой испуганый взгляд, который показывает, что подумала я точно не о том, из-за чего он отрицательно покачал головой. Я выдохнула, после чего он продолжил, сев рядом со мной и прислонившись спиной к стене: — Сейчас стёрлось изначальное бытие сервампов. Я помню, когда сервампы только создались, связь была не просто выполнил приказ, дали каплю крови. Это было бытиём. Слуга заботился о еве, та дарила ласку и давала испить крови, это помимо приказов. Да и укусы были чем-то выжным, как любовь. Даже укус сервампа может быть приятен, — Цубаки прикрыл глаза, похоже вспоминая, что-то, — По крайней мере, так задумывал отец, но его проповеди они начали забывать. Его голос в конце стал злым. Видимо, они были близки с этим отцом. Вспомнив, то-ли книгу, то-ли игру, я решила спросить: — То есть, связь сервампа и Евы, похожа на связь чаши и вампира? — Вроде того, — пожал он плячами. Цубаки встал и пошёл к выходу, давая понять, что разговор закончен. Я взяла какао и поднесла кружку к губам, но остановилась. Улыбнувшись, я обратилась к Цубаки, из-за чего он остановился, смотря на меня из-за плеча, а здоровую руку положив на косяк двери. -Тогда наши отношения, наверно, скоро будут похожи на отношения Сиеля и Себастьяна. Цубаки вопросительное поднял бров, а я с улыбкой пояснила: — Этого отпизди, потом этого и чаю налей. Цубаки посмеялся и пошёл в сторону зала. Я отпила немного и какао полилось из носа, от сдерживоемого смеха, когда с кухни донеслось, сказано на роспев «совсем не интересно».***
Получение образования самое главное в нашей жизни — уверяли меня родители. Не могу сказать, что я в корне с этим не согласна, но в данной ситуации я не совсем понимаю зачем я тут штаны просиживаю. Лица года только на вечер вырвали меня из суровой реальности и эта забота моего вампира… Нет! Нельзя позволить ему затуманить мне мозги! Он хищник, а я добыча. Уверена, он просто делает это для того, что бы моя кровь была вкуснее. Я дотронулась на почти заросшей ране на виске. Но… Так приятно думать, что я для него не только мешок с провиантом, но и близкий человек… Так хочется верить в искренность его заботы… Нет. Кейт, соберись! Это иллюзия! Не верь ему и не полагайся на него! За спиной раздаётся шушуканье и смех. Этот смех заставил развернуться в пол оборота и посмотреть на сплетниц. Это были размулеваные девочки, в вызывающих нарядах и вываливающимся бюстом. Одна посмотрела на меня и зло сказала «че зыришь? Интересно?». Неприятная особа. Я развернулась обратно к доске, подперев щеку рукой и слышу знакомые слова по типу «уродина». Море косметики не делает тебя красивее меня. Отвечать на яд ядом я не буду, своих проблем по горло. Окончание пары стало спасением от сплетиниц. В следующий раз, зайду в аудиторию и найду любое свободное место без них. На улице было приятно, тепло, лёгкий ветер дул и светило солнце в ясном небе. Все равно ветер был прохладный, из-за чего по спине и рукам прошлись неприятные мурашки. Я сильнее укуталась в кардеган, надетый поверх рубашки с коротким рукавом, и пошла в сторону квартиры. Шамрок должен ждать меня там. Резко останавливаюсь из-за повеевшего тепла. Не пойму откуда. Линия тепла тянулась и я перестала мёрзнуть. Решив пойти по теплу, я сворачиваю на малолюдную улицу. Только бы не заблудиться. С неба сорвались пара капель. Я с непониманием подняла голову к небу. На небе ни облочка, откуда дождь? Меня окутал фиолетовый туман, в нос ударил сладкий запах. Не ясный, мутный, но такой знакомый. Множество оттенков сплетались и витали в воздухе, навивая ностальгию. Кажется, так пах мой костюм красной шапочки выданный в детском саду на утренник, который так старательно выстировала мама от пыли. Глаза защипало от выступивших слёз. Быстро вытерив их рукавом кардигана, я выглянула из-за угла. Сквозь завесу дыма, я смогла увидеть моего вампира и того парня. Они о чем-то говорят. Потом пуф и они приврощается в лиса, побега по тому мальчику вместе с котом и вернулся на пол, обратившись в вампира. Между ними начинается перепалка. Слышу отчётливо, что мальчик собрался сделать моего сервампа своим. А вот тут я уже хотела вмешаться. Какое право он имеет?! Мой сервамп! Мой вампир! Пуф и мальчик с синеволосым исчезают. Цубаки вздыхает, неужели он желеет об этом? Меня окутывает гнев и ненависть к этому парню. Я сжимаю кулаки и несусь к своему вампиру, который поднял Белькию-куклу с пола и начал удалятся. Спотыкаюсь об небольшой камень и падаю, но успеваю схватится за подол юкаты вампира. Он остановился и на моем лице улыбка. Всё хорошо, вот сейчас… Резкий удар. Он бьёт меня ногой в живот, я врезаюсь в стену. Молюсь, что бы он просто меня не признал. Чувствую как по шеи бежит кровь. Из живота в рот поднимается противный ком с характерным железным привкусом, я его тут же сплёвываю и кровь пачкает мою одежду. Упав на пол, на колени разбив их, хватаюсь за живот. Как больно. Но пинок нужен был. Он дал убидится девечьим мозгам, что Цубаки не мой друг. Вампир, с ужасом в глазах, подходит к мне. Он тянет к моему лицу руку, но я подвюсь назад, да бы он не прикаснулся. Цубаки опешил, он не понимал моего резкого поведения. Воспользовавшись заминкой, я убегаю прочь. К черту, к черту! Больно. Возможно, у меня сотресение мозга. Не надо, не хочу, не буду! Ненавижу свою жизнь! Ненавижу! Я пробигаю на красный свет, толкаю людей и слышу как орут водители. Все ровно. Я, возможно, уже чёртов труп! Незамечаю ничего, ни того куда забежала… Похоже в лес, даже дерево не заметила. Врезавшись в дерево, я почувствовала боль в руке, которая была между мной и деревом. Падаю и кричу от боли. Даже не хочу смотреть, я чувствую что поломала руку. В глазах мутнеет. Вот тут я и умру, холодная, в крови и грязи, никому не нужная. Лучше так, чем быть правиантом для вампира. — Как же так. Кейт, ты умеешь нарыватся на нежелательных неприятности. Знакомый голос, но не могу понять чей, все в тумане и расплывается. Меня с лёгкостью подхватывают и укрывают чем-то тёплым. Я присланяюсь головой к широкой и сильной груди. Так спокойно… Я слегка открываю глаза и зрение, помучев меня, выстраивает чёткую картинку. Мой вампир… Цубаки держит меня на руках, его лицо обеспокоино, а правая щека в грязи. Он пришёл, чтобы добить или забрать домой?***
Тепло… Очень… Очень тепло… Но и холодно… Слышу потрескивание дров в камине… Чувствую боль… Кое-как разлепив глаза, я осматриваюсь. Где это? Какое-то странное место… Напоминает гостиные в особняках века эдак девятнадцатого… Сзади тихо, но отчетливо, скрипнула дверь и я съёжилась. Кто это? Свой или чужой? Где Цубаки? Когда я теряла сознание он был рядом… Меня сильнее укутали в одеяло и знакомая рука, покрытая рубцами взяла ладонь моей здоровой руки. Он накрыл мои руки своими и цокнул. Аккуратно опустил и положил руку на лоб. — У тебя жар, — подытожил мой вампир, — А руки ледянные. Он отошёл, а потом меня ещё сильнее укрыли, только дополнительным одеялом. Стало теплее и лучше. Но на груди все ровно словно могильная плита. — Где мы? — ели говорю я и чувствую, что губы у меня все потрескались. — У меня дома. — Сколько времени? — Восемь утра, — говорит он и тут же хватает меня за плечи, когда я сажусь, — Ты что удумала?! Опять сбежать решила?! — Мне надо идти на пары. — Я тебя ни куда не пущу в таком состоянии! С чего такая забота? Почему так печётся и заботится? Неужели все же переживает? Не могу понять. А может просто это позор у сервампов так быстро потерять свою еву? В камине трещали дрова, тепло огня распостронялось по всей комнате. Цубаки стоял передо мной и сверлил меня своим взглядом, будто я его провинившейся подкласс. Я тоже сверлила его взглядом. Мы оба ни хотели проигрывать в игру, чьи правила мы не знали. Цубаки отвернулся и выдохнул, я явно его бесила. Ну нечего, это тебе расплата за все: пинок в живот, ни оповещение меня в свой план и за то-что в тот вечер, когда все танцевали, сам не пригласил меня и с другими потанцевать не дал. Я злопамятная. — Какая-же ты скучная. — За-то ты весёлый, — улыбнулась я ему и вижу как дернулись губы вампира, мимолётно улыбнувшись. Тут как на зло, мой живот напомнил, что я ничего не ела ровно сутки. Цубаки тут же вышел. Только не говорите мне, что он боится звука урчания живота. В коридоре начало что-то падать, биться, по моему это Белькия сейчас кричал. Что там происходит? Веселятся пока я тут с голода пухну? Это просто проклятие какое-то, стоило опять нормально сесть и спустить одну ногу на пол, как в комнату влетает Белькия, запыханный и растрёпанный. Причёской сейчас смахивает на Сакую. Боже, как я умудрилась запомнить каждого в лицо и по имени? Буйство местного клоуна надо видеть, его крики и рассказы о том, что Цубаки запретил вставать и это меня убьёт. Я вот просто не понимаю как, вот как? Почему я умру от простуды и сломанной руки? Я со сломанной ногой пешком в школу ходила, которая находилась за два квартала от дома. Я болея ветряной параллельно с ОРВИ и температурой тридцать девять, сходила в школу, победила в двух олимпиадах, съездила на день открытых дверей в институт, а потом на юбилей брата праздничный стол накрывала. И я вроде живая, но слушая рассказы подкласса я что-то засомневалась… Когда Белькия расставил руки и начал отдышатся, было ясно что он закончил. Пора вставлять свои пять юаней. Только надо всю мазайку сказанного собрать в картинку и вернутся в бытие. — Белькия, я ничего не поняла, — начала я и положила здоровую руку на сердце, — Но ты очень интересно рассказывал. Теперь из мира выпал подкласс. Вздрогнули оба, когда Цубаки поставил на стол поднос с суши. Мои любимые… Цубаки садится рядом со мной и протягивает палочки. Это что мне? Правда? Честно? Я кажется вспомнила почему тебе доверяла. Беру палочки и с удовольствием начинаю есть одной рукой. Одна суши очень не хотела браться, поэтому я Цубаки немного помог.