Не молодой волк

Рикард мрачно обходил стену замка, проверяя караульных. Лорду не следовало заниматься таким делом, но это помогало ему отвлечься от переживаний. Да и было привычно. Мейстер ещё в Близнецах констатировал, что у Джоселин будет не один ребёнок, а двое. Близнецы. В честь этого вернувшийся во вторую башню лорд Стеврон хотел дать пир, но Рикард спешил на Север. Ещё когда его верная волчица Лиарра рожала в первый раз, в летнюю ночь, когда даже по южным меркам в Винтерфелле было жарко, он не мучился ожиданием, а проверял посты на стенах, слушал просьбы и делал всё то, что помогало отвлечься от тревожных мыслей. Сейчас же была абсолютно непроглядная зимняя ночь. Час Волка вот-вот должен был начаться, и все вокруг будто понимали важность момента. Волчата, что родятся в час Волка… для него это было знамением. Когда в прошлый раз в час Волка он ночью увидел ободранный труп большого волка, убитого львоящером, он окончательно отказался ехать на Турнир в Харренхолл. И не прогадал… хотя, может, было бы лучше, если бы он поехал? Проблем у Рикарда было гораздо больше, чем он думал. Из Дредфорта пришли пугающие вести — бастард Русе Болтона провозгласил себя Красным королём и стал свежевать всех, кто сомневался в его правах. Красные короли тоже были Королями Севера — и Старки были их знаменосцами, побеждёнными, сломленными, но не сдавшимися. Сколько его знаменосцев поддержали бы «короля Севера», Красного Короля-бастарда, если бы он не привёз с собой запасы Флорентов? Сотни повозок и телег, доверху загруженных продовольствием, были разосланы замкам, пострадавшим от нападений пиратов и отправивших воинов с ним на юг — в Удел, Темнолесье, Медвежий остров, Последний очаг, Кархолд — и лорды не находили правильных слов благодарности для него. Лювин говорил, что зима будет суровой… И Зимний городок оказался не готов к ней. Ещё одна проблема Рикарда. Горные кланы ещё в пути, но места уже нет даже для тех, кто жил подле Винтерфелла и Сервина. Люди Флорентов, прибывшие с ним с юга, тоже не все получили кров. Рикард встряхнул голову, и продолжил шагать. Спустившись на стену богорощи, он замер, прислушиваясь к шелесту чардрев. Ветер стих так же быстро, как начался, но он ещё не разобрал ни слова из шёпота Старых богов. «Какая досада». *** Джоселин родила двоих мальчиков, совершенно непохожих друг на друга даже в колыбели. Лювин назвал это словом «двойня», ведь близнецы должны быть похожи друг на друга, а они… — Старк, — прошептал Рикард, глядя на старшего из двух малышей, спящего младенца, так напоминающего ему Брандона. Оба сына были крепко спелёнаты, но у второго, с острыми чертами лица и выступающим носиком, были заметны выступы ушей из-под пелёнок. — Два сына, милорд, — прошептала Джоселин, внезапно проснувшаяся после родовой горячки. Роды дались ей нелегко — хотя бы потому, что половину своего срока она ехала верхом или в повозке. Рикард не был мейстером, но даже так знал, что сильно рисковал. Сейчас его жена, лиса из лис, была укрыта толстыми меховыми шкурами. Жаровня грела комнату, как и горячие ключи, бившие сквозь стены замка, но Рикард и сам едва не замерзал — от страха, что мог… и может потерять этих двух едва родившихся Старков. — Спасибо тебе, Джоселин, — они редко называли друг друга по имени. Рикард опустился на колени перед её ложем, и накрыл её руку под шкурами своей. — Спасибо за Брандона и… — Меррел. Мерреллом звали моего кузена… Рикард знал его. Мальчишка-оруженосец не годился для службы на Стене, и Тиреллы не отправили его с Акселем и воинами Флорентов, что должны были потом «бежать» от северян к Рикарду. В итоге он так и остался в столице вместе со своим рыцарем, Редвином. — Он погиб, я видела это во сне… Король львов попытался пробудить дракона, чтобы сжечь рыцарей гор, но едва не сгорел сам. Мой кузен сгорел, как и его кузен. Рикард отстранёно подумал, что таких снов он сам не видел ни сейчас, ни когда-либо, но согласно кивнул. В воздухе повисла тишина, нарушаемая лишь треском огня. Он уже хотел уйти, когда она заговорила снова. — Четыре, — прошептала Джоселин, когда он поднялся на ноги. — Север. Простор. Риверран. Харренхолл. Она выглядела мирно спящей, когда он повернулся на шёпот. Не поняв, послышалось ли ему это, или она и правда что-то сказала, он вышел. *** — Милорд, мы закончили сооружение дополнительных десяти срубов в Зимнем городке, — доложил Брандон Вулфилд, его стюард. Своеобразный малый совет последний раз собирал он сам, когда нужно было подготовиться к зиме после войны Девятигрошёвых королей — воины ещё не вернулись домой, а припасов на всех было уже недостаточно. Сейчас же тут были он, его ближайшие сподвижники и старшие распорядители замка, но впредь Рикард собирался создать аналог Малого совета. Приблизить к себе управление для времени, когда независимость будет в его руках. — Хорошо. Этого будет мало. Зимний городок нужно расширять и летом. Раз Север — единственное королевство, что не охвачено войной, мы устроим здесь и в Белой гавани достаточно мест для ремесленников, которые захотят уехать сюда. Сир Вендел согласно кивнул его словам. — Лювин, какие новости из Дредфорта? Старик вздохнул. Дредфортский бастард непрерывно слал письма в Винтерфелл воронами и всадниками, причём во втором случае письма были написаны на клоках человеческой кожи. Смертельно напуганные воины Дредфорта рассказывали небылицы о кубке из черепа лорда Русе, о плаще из кожи непокорившихся слуг, о зверствах «парней короля». Воины Хорвудов, Мандерли и Локков, а также войска разъярённого Родрика Рисвелла уже готовились осаждать крепость. Винтерфелл не оставался в стороне, вопросом было лишь обеспечение этой армии пищей. — Сир Виман передаёт, что южный берег Рыдальницы воины Мандерли и Вулфилдов заняли полностью, строят осадные машины и камнемёты. С севера войска ещё не подошли — сказывается погода, но и знаменосцы Дредфорта уже стоят там против отцеубийцы. Они разбили все отряды бастарда, и осадили тех, кто ему покорился. Этот «Болтон» умудрился настроить против себя весь Север, что мог бы поддержать его отца. Отце– и братоубийца, освежёвывающий людей и кормящий ими собак, безумец, назвавший себя Бичом Старых богов, он подписал себе смертный приговор в тот же час, как начал действовать. — Дурные вести со Скагоса, милорд, — продолжил Лювин. — Лорд Карстарк сообщил о том, что с началом зимы островитяне перестали платить налоги. Это может говорить о чём угодно — там нет мейстеров и воронятен — но в предыдущий раз по хронике такое было, когда Скагос восстал. Рикард поморщился. Его отец в детстве ругал действия тогдашнего Старка очень-очень сильно. Надо же было погибнуть от рук скагосцев! Повторять его подвиг не хотелось. — Может быть, одичалые вторглись на острова? — предположил вдруг Лукас. Юноша был молчалив с тех самых пор, как пришла весть о падении Древорона. Мейстер замка отправил весть в Риверран, видимо, уже будучи раненым — на бумаге были кровавые пятна, а их отряд эта новость нагнала незадолго до того, как конница Блэквудов собиралась устремиться к родному замку. Тот факт, что вся его семья погибла, замок сгорел, а в штурме принимал участие Уолдер Риверс, бастард Бракенов, добил парня. В гнетущем настроении он и все его люди последовали на Север — туда, где Рикард решился дать ему землю, на Каменном берегу, восточнее земель Гленморов. — У них кораблей нет, — наконец, ответил Рикард. Сама мысль о том, что Скагос находился частично севернее Стены, заставляла задуматься — могли ли действительно одичалые в качестве мести, или Белая смерть сама по себе, преодолеть разделяющий их океан? Мейстер согласно кивнул. Русе скептически посмотрел на Лукаса. — Отправьте ворона в Белую гавань, пусть лорд Мандерли выделит корабли, чтобы те доплыли до Скагоса. Зимой нам не хватит сил, чтобы подавить восстание, но если всё же одичалые захватили остров… — Милорд, если верить байкам, ваши знаменосцы с этих кусков скал — не больше, чем людоеды, такие же одичалые. Рикард покачал головой. Одичалые бы не распознали драконье яйцо и не сделали бы себе луки из костей дракона — а у скагосцев их было в избытке. Они были такими же северянами, как жители Северных гор, и так же поклонялись Старым богам, и присягали Старкам, что самое главное — а, значит, не были ровней дикарям из Застенья. Вместо того, чтобы вступать в бесполезный спор, он перевёл тему на гораздо более важную. — Что за чепуха творится на юге? Есть какие-нибудь новости? Лювин словно бы дожидался этого. Сделав максимально скорбное лицо, он достал очередной свиток. — Милорд, флот лорда Лейтона не смог одолеть армаду пиратов. Старомест ещё не пал — но теперь это вопрос времени. Рикард вздохнул. Даже если хоть одна строчка из очередного панического письма трясущегося от страха мейстера Окхартов была правдой, это было большой проблемой. Грейджой непременно сожжёт Цитадель, уничтожив бесценные тома с тысячелетней историей. Библиотека Винтерфелла ни в какое сравнение не шла с собранием мейстеров, но если бы часть этой коллекции попала в его руки… Для такого можно было и восстановить Разбитую башню. — Неужели мейстеры не понимают, чем им это грозит? — Русе сложил руки на груди. Лисенийские пираты, союзники Эурона, не так давно атаковали побережье земель Рисвеллов — безуспешно — но теперь каждую победу пиратов Русе воспринимал как личное оскорбление, ведь его отец едва не погиб в бою — а, значит, титул бы достался ненавистному брату… В логике Рисвелла Рикард порой терялся. — Представители моего ордена уже несколько месяцев спешно покидают Простор и вообще атакованные земли, — дипломатично ответил Лювин, завуалировав смысл «бегут так быстро, как только могут». Взять хотя бы помощника мейстера, появившегося в Риверране — его туда никто не приглашал. А это было почти шесть лун назад! — Хорошо бы к нам кто приехал, — мрачно отметил Вулфилд. — Мейстеров нет у половины северных домов. «А действительно». Рикард сделал пометку в лежащем перед собой свитке. — Что с осадой столицы? — Люди умирают, милорд. Верховный септон объявил войско Долины безбожниками, и вооружил с позволения его милости короля Джоффри Святое воинство. — И что, успешно? — Войско Корбрея поредело после таких слов, едва ли не половина воинов предпочла вернуться в родные замки. — Это подсчёты нового великого мейстера? Или десницы, жаждущего выслужиться перед королём? — Рикард не мог не позволить себе усмехнуться. После эксперимента с Диким огнём Джоффри получил прозвище «Неопалимого» и стал едва ли не святым в глазах горожан Королевской гавани. Назначение сира Хасти, по слухам — святоши, десницей ему прибавило ещё больше святости, но не улучшило ни на йоту положения в войне. Армия Долины грабила Королевские земли, пока горцы грабили их дома, а оправившиеся лорды Штормовых земель, воспользовавшись отвлечением Тарли на разборки в Просторе, снова подступали с юга под знамёнами Баратеона. Удивительно, но резко «посвятевший» король не потребовал от Рикарда не единым письмом вступить в войну на его стороне. Некоторые в его окружении — Карстарк и горцы, например, — считали это оскорблением, а сам он — хорошим знаком. Пусть южане привыкают, что Север — отдельное королевство. «Совсем скоро так и будет». Джоселин оправилась от родов, и теперь вместе с Лювином и кормилицами выхаживала детей. Волк и Лис, как их уже прозвали слуги, были крепкими малышами. Серый Ветер и его стая рядом с ними становились шёлковыми и покладистыми, давали себя погладить — младенцам, что даже не видели лета! — а септон, по недоразумению остававшийся в крепости, предрёк воплощение в них величайших героев из рыцарских сказок. Недовольна была лишь леди Кейтелин. Оставшись без влияния в замке, она проводила время в молитвах, прося Старых и Новых богов уберечь её семью и дать, наконец, Рикарду (Роббу) настоящего просветления, что вернул бы его на истинный путь — видимо, тот путь, по которому двигался Нед. Внуков она любила по-своему, но каждый раз, видя их, была недовольна. *** — Ваш брат, Рикон, добрался до Темнолесья без каких-либо затруднений, милорд, — сообщил Лювин, выкладывая перед ним очередной свиток. Мальчик рос слишком быстро, и практически одичал, проводя время исключительно со своим волком. Рикард не знал наверняка, было ли это следствием его волчьей крови, но ему и некогда было заниматься братом самостоятельно. Поэтому, дождавшись краткого спада холодов, он отправил брата с группой стражников в Темнолесье, к Гловерам, которые бы воспитали из него будущего правителя… чего-нибудь. Не всегда же Харренхолл будет пустовать? Зима длилась уже почти девять лун, и едва ли должна была кончиться сколь-нибудь скоро. Хорошо хоть, лишние едоки — горячие головы из молодняка горцев — и другие отбыли на юг во главе с Малым Джоном Амбером. Риверран отчаянно нуждался в помощи, и лорд Эдмар готов был отдать всё, что угодно за помощь против пиратов, затопивших берега Трезубца кровью. Рикард и его «малый совет» проводили часы, пытаясь понять, откуда у Эурона Грейджоя столько людей. По всему выходило, что все, кто мог держать оружие, ушли с ним с островов, оставив их беззащитными. А тот факт, что лисенийцы, тирошийцы, пираты со Ступеней и Летних островов регулярно пытались ограбить ещё и Север, то получалось, что собственных сил у Эурона было не так и много. Да, он нагонял ужас, устраивая казни крестьян под стенами замков и оскопляя наследников и заложников на глазах матерей и отцов, но пираты оставались пиратами, и Рикарду представлялось крайне сомнительным, что они продолжат выполнять поручения жадного до мерзостей безумца, если тот потеряет собственные земли. Свою «корону». Дело оставалось за малым — дождаться, пока Гловер, Толлхарт и Мормонты построят флот, посадить на него свои войска, тайно доставить их на острова и выжечь там всё раз и навсегда. Жаль, что это было не в его силах. Рикард не был наивным мечтателем, и понимал, что своими силами Север не справится, но помощи ждать было неоткуда. Муж его сестры, едва ли не последний Ланнистер (кроме их детей) в роду, храбро прятался за стенами своей крепости, отдав бразды правления армией сиру Марбранду. Нельзя сказать, чтобы тот был бездарен, но остатки гордой армии Запада никак не могли спасти даже все свои замки, что уж говорить о вылазке на Острова. В прошлый раз их экспедиция окончилась Кошмаром на Светлом Острове, откуда мейстер замка слал призывы о помощи всем, кому только мог. Винтерфелл никак не ответил ему тогда. Эурон Грейджой использовал голову Давена Ланнистера как кубок, судя по новостям из Простора. — Как думаете, Лювин, что делать с бастардом? — задумчиво произнёс Рикард. Каждый из лордов, участвовавший в осаде Дредфорта, прислал ему по гонцу с просьбой передать именно ему право убить проклятого Болтона. Вылазка ублюдка стоила жизни не только сиру Кондону, но и сиру Мандерли, а в темницах Дредфорта храбрец Торрхен Карстарк навеки распрощался с возможностью стать отцом. — Развесить, что ли, его кишки по веткам чардрева, как это делал он сам? — Это… жестокий путь, ваша милость. Ваш отец бы не одобрил такого, — старик в последнее время стал прислушиваться к леди Кейтелин больше, чем Рикарду бы того хотелось. Если отец… сын вёл Север по пути, проторённом столетиями власти Таргариенов, то сам он делал всё, чтобы снизить зависимость от Железного трона, пока на юге шла война. И монетный двор в Белой Гавани, ставивший клеймо Старков на драконов и оленей, был частью этой стратегии. — Но мой отец и не сталкивался с подобным, верно? — Железнорожденные во время предыдущего восстания творили вещи и похуже. Вроде того, что Вороний глаз делает и сейчас, милорд. Не стоит уподобляться им, Робб, — старик заглянул ему в глаза. «Он боится, что я буду таким же жестоким?» — Да, мейстер, — лучше было уступить в малом, чтобы потом получить больше. — Вы абсолютно правы. Я не отдам его на растерзание, но казню самолично. *** Холодный ветер пытался напомнить о том, что зима была в самом разгаре, но Рикарду, как и его спутникам, холодно не было. Рамси Сноу, дредфортский бастард, едва не оставил их в дураках и не сбежал. Подумать только, выдать себя за собственного слугу… впрочем, такого стоило ожидать от мерзавца вроде этого Болтона. Только в час казни, когда с головы пленника сняли мешок, оказалось, что это отнюдь не бастард покойного лорда Русе, а невнятно бормочущий его имя слуга. Только благодаря Серому Ветру ублюдка удалось выследить — он обмазался навозом, чтобы заглушить собачий нюх, а потом перешёл ручей, отмывшись от запаха… как он думал. И вот, теперь растерзанное, но всё ещё живое, тело лежало перед ногами лордов Севера. Сам толстяк Мандерли приехал из своей резиденции, чтобы плюнуть в лицо этому негодяю, забравшему его сына. Сир Вендел до боли сжимал кулаки, узнав, как погиб его брат. Парни бастарда залегли у нужника, которым пользовались лорды! И никто не заметил подвоха, пока наследник Локков не решил проведать командующего осадой с новой идеей! Благо, те, кто похитил и переправил Карстарка на другой берег реки, уже были мертвы, а их головы Эддард Карстарк насадил на пики. — Именем короля, и именем всех лордов Севера, я, Робб Старк из дома Старков, Хранитель Севера и лорд Винтерфелла, приговариваю тебя, трусливое ничтожество, к смерти. Не дав ублюдку ни слова сказать в ответ, Рикард с силой опустил Лёд на шею… спину пленника. Валирийская сталь разрубала и не такое за свою историю. Неудивительно, что ему хватило одного раза, чтобы закончить жизнь ублюдка. Теперь он был уверен — у Рамси Сноу были глаза Болтонов. Он не походил на лорда Русе ничем, только глазами. Какая ирония, ведь Робб походил на Старков тоже только глазами. И то, лишь когда Рикард стал им.