Не молодой волк

Рикард неспешно шёл по галерее Винтерфелла, сопровождаемый сыновьями. Пятилетние сорванцы умудрились достать мастера над оружием своим непослушанием, и теперь Рикард должен был придумать для них наказание. — Отец, — наконец, окликнул его Брандон. — Мы больше так не будем! — Да, не будем! — подтвердил его слова младший брат. — Будете, можете мне не рассказывать. Думаю, вас пора отдать на воспитание в другие дома. — Как дядю Рикона?! — радостно спросил первенец. — Он столько всего рассказывал… Рикону нравилось возиться с племянниками. Они бегали по Винтерфеллу, прятались в криптах, шутили над септоном… дошутились до того, что септон уехал на юг — со смертью леди Кейтелин почитателей Семерых в замке не осталось. Мать не пережила смерть Брана. Как больно не было признавать это Рикарду, в этом снова был виноват он — и только он один. Мальчик-калека до сих пор лежал в комнате в Винтерфелле, живой телом, но мёртвый душой. Тогда, когда он вернулся с островов, вернулся с победой, Джоселин рассказала ему о странных видениях брата. О том, что он видит другие места, прошлое и будущее, молясь Старым богам. Зеленоходцы — так их звали. Легенды и сказки Севера хранили память о таких героях, но давно-давно они считались исчезнувшими. Рикард поддался искушению и стал просить Брана заходить всё дальше и дальше — в глубину веков, в чужие замки, и даже в будущее. И в один ужасный день Бран просто не вернулся обратно. Застрял в зелёных снах, остался там навсегда. Мать не выдержала этого, и её сердце остановилось. Арья, которую Бран увидел, пока Рикард воевал — разорял Железные острова, оказалась королевой разбойников, грабивших лордов Речных земель и раздававших награбленное крестьянам и другим простым людям. Ремесленники почитали её, крестьяне давали приют её воинам, и никто ничего не мог с этим поделать. И Рикард не знал, как с этим быть. — А, папа? Ты отправишь меня к Сервинам, а его — к Амберам? Или в Родники, к дяде Русе? Рисвелл стал лордом благодаря быстрой кампании винтерфельских всадников. Его старший брат предпочёл уйти в Дозор, и все северные лорды согласились с этим. — Нет, сыны мои, я предпочёл бы видеть вас ближе, чем Родники, Курганы или Последний очаг. Может, Новый город? Вы скучаете по дядюшке Лукасу? Новый город разросся до внушительных, по северным меркам, размеров. К вящему удовольствию всех лордов, конечно же. Разве что Сервин был недоволен — налоги шли напрямую Старкам, минуя всех прочих, а Новый город и замок Сервинов разделяли считанные часы пути. — Дааа! Новый город! К Брину и Бену! *** — Всё ли готово, Лукас? — Архимейстер Тиобольд согласился на все наши условия. Это будет не Цитадель, но что-то схожее. Лекари, чтецы, рудознатцы, картографы и астрономы смогут ковать здесь свои звенья, и оставаться на Севере в замках. — Отлично. Как идёт подготовка лесопил? Лесопилы изобрёл Сэмвелл Тарли, юный мейстер Ночного дозора. Он приезжал на обучение в Винтерфелл, и предложил простую схему с водным колесом мейстеру Лювину — оказалось, так дозорные в замке-у-пруда по его предложению наловчились пилить брёвна на доски. Теперь эти лесопилы в большой секретности сооружали люди самого Рикарда, Блэквудов и Мандерли, чтобы строить и заготавливать лес для строительства городов. — Полным ходом, — Блэквуд улыбнулся. — Но течение Белого ножа слишком быстрое, несколько человек уже погибли из-за этого. Вот Русе в своих землях мог бы использовать это гораздо выгоднее. — Хорошая идея. Рикард покрутил в руках миниатюру лютоволка, стоявшую на большом овальном столе с картой Севера, Трезубца и Долины. Первым делом на деньги, доставшиеся с продажи морского трона Грейджоев в Браавос, Рикард подарил такие столы Лукасу, лорду Виману, кузенам в Кархолд, а ещё больший, с картой всего Вестероса и даже Эссоса — себе. — Как ты смотришь на идею стать моим десницей? — наконец, задал он тот вопрос, ради которого приехал. — Но… ты же не хотел воевать ещё раз? Робб, мы только что закончили войну, в которой… — В которой погиб наш король, — язвительно ответил Рикард. — Я предложу созвать Великий совет. Слишком много крови пролил Север, ты прав. Слишком много крови пролили все королевства — так, может, пора прекратить эти… противные естеству попытки усадить кого-нибудь на Железный трон сгинувшей династии? Лукас посмотрел на него со смесью недоверия, испуга и надежды. — Север самодостаточен. Будет самодостаточен. Наши леса переполнены животными, сбежавшими из-за Стены. Наши поля смогут родить больше, если у мелкого люда появятся железные инструменты. Да даже одной рыбой из Стылого моря Север можно было бы прокормить! Королевская гавань — нарыв, который сосёт соки из Севера… и других земель. — Но почему я? — Ты женат на внучке лорда Вимана, и это его устроит. Ты веришь в настоящих богов, это устроит всех остальных. Ты не будешь держать сторону одного лорда-соседа, потому что родился в Древороне. Тебе разве недостаточно? — Гленморы не захотели видеть меня лордом Каменного берега. А если другие так же не захотят видеть меня десницей? Рикард вздохнул. — Гленморы — мелкие лорды, и я сделал ошибку, прислушавшись к их мнению. Если лорд Гленмор будет так уверен в том, что ты будешь плохим десницей Севера, я отдам ему приказ заиметь порт на берегу Закатного моря, рыболовецкий флот и добывать китов, как иббенийцы. Вот тогда-то мы и посмотрим, кто справится хорошо, а кто окажется Гленмором. — …Ладно. Ты мой лорд, Робб, и ты мой друг. Я не могу отказать тебе. Рикард улыбнулся. *** — Санса! — Рикард подхватил сестру, настоящую красавицу, и закружил её. — Робб! Роообб! Отпусти меня! — Сестрёнка, мы так давно не виделись! Почему же я не могу обнять тебя? — Рикард искренне веселился. Они встретились в Риверране, чтобы вместе с Эдмаром и его ближайшими лордами отправиться на Великий совет в Харренхолл. Никто из Старков так и не стал лордом этого страшного замка — лишь потому, что Томмен именем своего брата отдал его… себе. Очевидно, юноша пытался увеличить влияние, но лорды, разобравшись, что к чему, сильно оскорбились на мальчишку. Обменявшись рукопожатиями с заматеревшим Ланселем, Рикард поспешил показать им гостевые комнаты, пока Эдмар принимал остальных лордов Запада, что решили оставить свои земли и посетить Великий совет. — А где же Рикон? — удивлённо спросила Санса. — Разве не твой первенец должен был остаться Старком в Винтерфелле? — Джоселин нездоровится, и я попросил брата остаться, чтобы приглядеть за ней и за детьми. — Твоя дочь, я слышал, красавица? — Она выглядит точь-в-точь, как наша матушка. — Я слышал, лорд Баратеон ищет жену для своего старшего сына… — как бы между делом заметил Ланнистер. — Лансель, в прошлый раз это закончилось войной, — хмуро оборвала его Санса. — Хватит сватать чужих детей. Ты уже женил нашего сына. Женой маленького Тайвина почти стала дочь Эстренов, что была старше его на три года, потому что лорд Виндхолла пообещал большое приданное — а потом отступавшие с Железных островов лисенийцы разорили замок, вырезав большинство его обитателей. Тайвин остался без невесты. Ланнистер замолк, а Рикард, доведя сестру и мужа, зашёл в отведённые им покои следом. Санса удивлённо подняла бровь. — Я хотел бы спросить, кого поддержит Запад на Совете? — Рикард был практически уверен в ответе Ланселя, но должен был уточнить. — Томмен — мой кузен, — «ожидаемо», — но… Харренхолл оставался моим владением, несмотря ни на какие указы узурпатора Станниса, и воины оттуда помогли нам продержаться в тяжёлые моменты. — Так кого поддержит Запад? — Я не могу говорить за всех своих лордов, — Лансель слегка покраснел. — Многим не нравится Томмен. Он резок. Вспыльчив. Я сам… смотря кто назовёт себя достойным престола. А кого поддержит Север? Рикард улыбнулся. Лансель удивил его, но это было очень на руку. — Полностью согласен с вами, милорд Ланнистер, — усмехнулся он. *** Харренхолл всё ещё оставался мрачной руиной. Неудивительно — никто не пытался хоть что-то подправить в этом замке. Вот Ров Кейлин, например, стал неприступным за эти годы, а Харренхолл никак не изменился. Башня, заселённая северянами, охранялась лучшими воинами горных кланов. Лиддли, Норри, Флинты стерегли их покой и сон лучше, чем любые гвардейцы южан. До начала прений оставался день, когда в замок явились все лорды Долины. Все прочие, даже дорницы, уже были на месте. Островитян никто не ждал. — Кузен, — Рикард улыбнулся как можно доброжелательнее. Сын проклятого андала походил на него лицом точь-в-точь. Лишь круги под глазами создавали различие. И возраст. — Приятно познакомиться. — И мне, — Роберт Аррен опасливо пожал его руку. — Жаль, что мы не встретились раньше. «Ему не жаль», — понял Рикард. — «Он боится меня». — Как вы находите атмосферу в преддверии Великого совета, кузен? — Рикард уже пожалел, что устроил эту встречу. Но кто же знал, что наследник гордецов с гор окажется трусом? — Я… немного обескуражен. — Роберт сел в кресло, не отпуская рукояти клинка. — Признаться, не думал, что в Просторе всё ещё столько лордов. Рикард и сам не ожидал, что среди калек и беглецов воины Святой веры и Эдрика Баратеона обнаружат наследников почти всех домов Простора, которые разорил Грейджой. Даже дорнийцев было меньше. — Родственные связи, кузен, — Рикард позволил себе усмехнуться. — Они не забывали родственных связей, и поддерживали друг друга. Давали кров в тяжёлое время. Когда-то давно Арья не смогла пробраться в Долину — воины Арренов не поверили в то, что она — кузина Роберта. И Роберт — вернее, его мать — был в курсе. Это Бран узнал для Рикарда первым делом. — Жаль, что война порвала часть из них. — Жаль. Кузен, кого поддержит Долина? Роберт скривился. Видимо, не он один задавал этот вопрос. — Лорд-протектор уплыл в Эссос, но не вернулся. Мы не будем выдвигать Дейнерис Бурерождённую, кузен, но она — достойный правитель. Аррены поддержат её. — Спасибо за откровенность, кузен. Рикард не дождался ответного вопроса и встал, оправив камзол. Броню в таком обществе носить было не принято. *** Для прений был использован самый большой двор Харренхолла. Мастера установили трибуны, над которыми взвились знамёна домов, прибывших на Совет. Те, дома, что не явились, тоже были представлены знамёнами, установленными рядом с трибуной. Предполагалось, что их лорд сам мог распорядиться их голосом. Когда лорды и леди расселись, Верховный септон зачитал молитву, призвав быть справедливыми, мудрыми, верными долгу и прочей андальской чепухе. Рикард не вслушивался. Один из мейстеров Харренхолла, старик с густой бородой, занял место септона, как только тот договорил. — Каждому, кто желает высказаться, — кряхтел он, — будет дано слово. Защищать свою позицию можно только с доказательствами… Рикарду пришёл на ум случай с предыдущего Совета, когда какой-то лорд Узкого моря кричал, что он — потомок древних Таргариенов, и приволок с собой тома родословной. Следующее собрание состоялось на следующий же день, когда все желающие сообщили о своих намерениях ответственному мейстеру, септону и их помощникам. Сир Вендел держал руку на пульсе, и от него Рикард знал, что в списке были Монтерис Веларион, мальчишка четырнадцати лет, Томмен Баратеон, Роберт Баратеон — сын не то Джоффри, не то Томмена, Эдрик Баратеон, Ширен Баратеон и даже безрукий Эйгон Таргариен. Собственно, к этому он и готовился. *** Когда объявили претендентов, мейстер заявил, что пришло время обозначить позиции верховных лордов. Порядок выступлений разыграли вслепую — первым получил право говорить Аррен, затем — представлявший Королевские земли Риггер, собственно Эдрик Баратеон, Денис Редвин, Гарт Окхарт и Хамфри Хайтауэр от Простора, Лансель, принц Манфри Мартелл, Эдмур и, наконец, сам Рикард. Конечно же, его последнее место было специально подстроено при участии лорда Ройса, Эдмура и победносного лорда Тарли, отказавшегося быть делегатом Простора после того, как он вытянул последнее место. — Первым слово получает лорд Роберт Аррен, Верховный лорд Долины, лорд Орлиного гнезда, Хранитель Востока короля Станниса из дома Баратеонов, первого своего имени. Роберт был краток. — Дом Арренов поддерживает притязания Томмена Баратеона на престол. Лорды всех Семи королевств опешили. Особенно опешили лорды Долины, часть из которых сражалась против Джоффри и Томмена на стороне Станниса, задаваясь вопросом, почему же он не предпочёл Ширен, собственную невесту? — Королевские земли поддержат своих исторических правителей, — Риггер не внёс ясности в ситуацию. — Штормовые земли — родина моего отца. Мой отец стал королём и по праву рождения, и по праву силы. Оба моих дяди восстали против его якобы родных детей — и не просто так. Взгляните на моего называемого брата. Разве хоть чем-нибудь он похож на меня? Разве хоть что-то роднит его с моей кузиной Ширен? — с аргументами Эдрика было тяжело не согласиться. — Как могут Штормовые земли принять того, с кем боролись всю войну? «А вот опускать факт совестных действий армии Эдрика и армии Джоффри не стоило», удовлетворённо подумал Рикард. Просторцы признали претендентом Роберта Баратеона. Когда Денис Редвин сказал это, трибуна Простора загудела в знак неодобрения. — Томмен — мой кузен. Это можно сказать наверняка. Но я не могу ничего сказать хорошего о нём. Как и о предыдущем короле на Железном троне — Джоффри Неопалимом. Они оба жестокосердные тираны, что хотят подчинить себе остальных. Хотя бы взять этот замок — он был отдан мне и моей жене Сансе по праву рождения. Томмен же передал его себе, чтобы получить больше влияния. Проклятые руины и не нужны моей семье, но задумайтесь, лорды Вестероса, кого вы поддерживаете. — Дорн верен своим корням, милорды. Драконы присоединили нас, и если королём будет не дракон, то нет и смысла оставаться внутри Семи Королевств. Дорнийцев было меньше всего ещё и потому, что ото всех домов приехали вторые и третьи сыновья. Принц Тристан даже не отправил собственного дядю, пережившего пытки Эурона Оберина, вместо того послав дальнего кузена. Меньше риска, больше пространства для манёвра. Такие заложники их не убедят, случись что. — Милорды. Миледи. Речные земли — центр Вестероса. По карте и по нутру. Земли моих знаменосцев простираются от Узкого моря на востоке до Закатного на западе. Мы граничим с пятью королевствами. Для нас важно, чтобы границы были открыты, а дороги — безопасны. Но, милорды, Речные земли не станут терпеть унижение от королей. Кто бы не оказался на Железном троне, он должен прислушиваться к мнению своих подданных. Дядя не решился окончательно принять его сторону в вопросе наследия, и Рикард понимал, почему. — Милорды, Север — самый большой регион из всех Семи королевств. Я бы даже сказал, самое большое королевство изо всех семи…