От любви до ненависти сотни тысяч шагов

Если спросят, что ощущал в это момент Джин, то омега громко заплачет, ведь ужасно болит где-то в районе сердца. Новость, словом, совсем не обрадовала, в особенности Чонгука, всю жизнь считающего, что он — единственный ребенок. Только сейчас Чонгук внимательно посмотрел на рядом стоящего Хосока. Действительно, у них есть общие черты. Но раньше это казалось просто совпадением, а сейчас... — Ты же говорил, что ре-ребенок пог-гиб... — тихо спросил Джин, глядя прямо в глаза мужа. — Я не знаю, как это произошло. И снова тишина. Ее не хотел нарушать никто, даже Хосок. Он наслаждался зрелищем перед собой. В груди приятно сжималось, от чего Хосок совсем незаметно улыбнулся. Да, теперь он действительно счастлив. Хотя... В его рукаве есть ещё один козырь — Чимин, который, к слову, скоро должен был испытать самое мучительное... Тишина заметно затянулась, от чего Чонгук тихо вздохнул, переводя взгляд на ошарашенного папу и переплетая пальцы омеги со своими. — Почему ты решил сказать нам об этом, Хосок? Все же можно было решить потихому, зачем такие крайности? — съязвил Чонгук. Хосок внимательно посмотрел на своего уже брата и хихикнул. Почему-то сейчас он чувствовал превосходство. Отныне он не слуга семьи Чон, а ее полноправный член. Но разве ему нужно это все? Естественно, что нет. Он не оставит ни одного шанса жить им спокойно. Смерть за смерть. — Мне не нужны от вас деньги, брат. Чонгук прищурился. Слышать слово "брат" от Хосока было более чем противно, но альфа сдерживался. Он хотел было крикнуть, но внезапно в нос ударил до боли знакомый запах... Чимин... Он где-то здесь, где-то рядом. Чонгук закрыл глаза и вдохнул приятный аромат, что уже заполнял его лёгкие. Чонгук посмотрел на Хосока и задумался. Все слишком просто, слишком. Это он похитил Чимина. Именно он. Но зачем? Что ему нужно от Чимина? Навредить Чонгуку? Забрать бизнес? Унизить? Нужно капнуть глубже. Намного глубже. Альфа, не ответив Хосоку, встал со стула и быстро покинул помещения. Только в доме Чонгук смог выплеснуть свои эмоции, разбивая несколько тарелок на кухне, чем и привлекая внимание прислуги. Альфа упёрся руками об стол и громко крикнул, приказывая подать свой телефон. Сейчас нужно переступить через себя, сделать все возможное и невозможное. На кону жизнь. Жизнь его омеги. Его Чимина. На другом конце провода долгие гудки, которые заставляют Чонгука краснеть от злости. Ему необходимо поговорить с ним. — Да, Мин Юнги слушает. — слышится на том конце провода. Голос совсем не изменился: такой же грубоватый, слышно, что альфа снова начал курить. Это, наверняка, разозлит Тэхена, который до покалывания пальцев скучает. Он не видел истинного порядка 2 недель, а уже рвет на себе волосы от горя. Пожалуй, это и есть самая настоящая любовь. Но сейчас Чонгук не думает об этом, его волнует совсем другой вопрос. — Это Чонгук. Мне нужно встретиться с тобой. — кратко и четко, словно альфа вернулся к себе прежнему, к тому человеку, что был всего 2 года назад. — Я понял, что это ты. У меня нет времени говорить с тобой. — Послушай, черт возьми! Чимина похитили! А ещё у меня есть родной брат, оказывается. Мне нужна твоя помощь, Юнги~я! — шипит Чонгук, сжимая правую руку в кулак. Ещё мгновение — и Чонгуку снесет крышу от эмоций. — Сегодня в восемь у меня на новой квартире. Адрес пришлю. После этих слов Юнги отключается, не успев услышать ответ уже порядком заебавшегося друга. Чонгук не мальчик на побегушках, но выбора нет. Ему просто необходимо увидеть Мина и поговорить с ним. *** Чимин корчится от боли внизу живота и громко вскрикивает, когда в заднем проходе до безумия жжет. Хочется в руки истинного, чтобы утешил, поцеловал, успокоил, трахнул в конце концов! Но омеге только и остаётся, что мечтать об этом. Но только вот сейчас пугает даже не то, что Чимин где-то в подвале, где сыро и холодно, а то, что нет смазки. Это заставляет омегу дрожать и громко всхлыпывать. После выкидыша, вероятнее всего, будет большие проблемы, да и лечение он не закончил из-за этого чертового Хосока! Омега возненавидел этого альфу всем сердцем. Пусть его убьют и он умрет в муках! А ещё Чимин боялся за сына. Джунг Хва совсем ребенок и ему нужны тепло и ласка папы. Омега знал, что даже любовь Чонгука не сможет заменить сыну его собственной защиты, ведь папы всегда ближе, чем отцы. Чимин только сейчас осознал, что не видел своего кроху уже больше двух недель. Пусть это будет страшным сном... *** Чонгук смотрит на уставшего друга, который залпом выпивает уже третью бутылку пива за последние полчаса. Альфа безгранично устал, ведь посвятил себя исключительно работе, хотя было явно видно, что он скучает по Тэхену и малышам. Чонгук только сейчас осознал, что не мог Юнги переспать с Чимином. Вот не мог и все! Ни первый, ни второй не смогли бы изменить своим истинным. Они слишком верные. Чонгук мысленно проклинает себя за то, что первоначально не поверил ни другу, ни мужу. А ведь если бы все можно было изменить... — Ты долго молчать будешь, придурок? — медленно тянет Юнги, ударяя друга по бедру. — Я жду объяснений, вообще-то! Чонгук фокусирует взгляд на рядом сидящем теле. — Я такой идиот, Юнги! Как я мог не поверить Чимину, а? Что на меня нашло? Он ведь в жизни бы мне не изменил! Почему ты, блять, не остановил меня? Юнги внезапно заливается громким смехом, от чего Чонгук неприятно морщится. — Ты точно идиот, Гук. Твой муж такое золотце, что вряд-ли когда-либо даже посмотрел в мою сторону. Хорошо, что до тебя это дошло хотя бы. Чонгуку неприятно от этих слов, но он прекрасно понимает, что Юнги прав на все миллион процентов. — Знаешь... Значит тогда он был беремен от меня? — Чонгук с ужасом роняет бутылку соджи на пол. Содержимое, естественно, вытекает на новый ковер Юнги, но альфа, почему-то, даже не кричит. Он тоже осознает суть только сейчас. Чонгук хватается за голову и больно оттягивает волосы, чтобы хоть как-то сравнять боль душевную и физическую. Но не получается. Альфа безудержно покачивается на диване и что-то бубнит. Вся правда оказалась настолько простой и понятной, что обоим мужчинам было настолько стыдно, что хотелось провалиться под землю. Они, почти тридцатилетние мужчины, так долго думают. — Он не простит меня, Юнги. Не простит. Я такой придурок! Это не я, а он должен был подать на развод! — Чонгук уткнулся лицом в свои ладони. Юнги молчал. Ему было нечего добавить. Все слишком ясно. Чимин в этой истории самый светлый и безобидный персонаж, в отличии от Чонгука. — Слушай, так а чего ты тогда переехал от Тэхена? — немного хриплым голосом спросил Чонгук, беря в руки новую бутылку соджи. — А он и видеть даже не хочет. Ты ж меня знаешь, я пять раз повторять не буду. Если он поверил всей этой гадости, то просто идиот. Тем более мы подали документы на развод, поэтому уже как-то всё равно. — спокойно, даже равнодушно ответил Юнги. Чонгук не стал заканчивать этот разговор, ведь в советах он был не силен. Ему свою семью спасать надо, а Юнги уже большой мальчик, поэтому сам разберётся. *** — Хочешь, могу помочь? — с ухмылкой на лице спросил Хосок, садясь рядом с Чимином на кровать. Омега отрицательно покачал головой и отодвинулся от нежданного гостя. Ему не нравился природный запах альфы, поэтому Чимин старательно пытался не дышать. Хосок провел рукой по волосам омеги и немного сжал, тем самым притягивая Чимина к себе ближе, чтобы как следует насладиться ароматом карамели. Запах до боли одурманивающий, поэтому альфа с трудом сдерживается, чтобы не наброситься на миловидного. В принципе, его сдерживает лишь одно — ещё не время. Да и спать с Чимином не входило в его планы. Он хочет смерти. Скоро придет час, когда за всем этим будет наблюдать Чонгук. Пусть узнает как это, когда твоего любимого забирают. — Х-хосок... — тянет Чимин. — П-пожалуйста, купи таблетки. Я не вынесу этой боли... Альфа внимательно смотрит на омегу, не понимая, что от него хотят. Но когда слова омеги наконец доходят, то Хосок громко смеется. — Чимин, ты будешь страдать. Очень мучительно и долго. Не буду я ничего тебе покупать, в плоть до еды. Отныне начинается обратный отчёт. Альфа плавно удаляется из комнаты, не замечая как Чимин бросает в дверь подушку и громко рыдает. Эти дни в заперти точно не останутся без следа. Омега понял это уже давно. Он упорно старался держаться, но силы постепенно покидают худощавое тело. Чимин готов поклясться, что сейчас наступил момент, когда хочется действительно умереть. Просто покинуть это тело и скрыться далеко в небесах, в месте, где хорошо и уютно и никто не будет унижать. Там он наблюдал бы за своим маленьким сыном, который, наверняка, вырос бы красавцем-альфой и покорил миллион сердец. И наблюдал бы за Чонгуком... За своим Чонгуком, который все ещё где-то глубоко внутри. Чимин до сих пор не верит, что альфа даже не выслушал его тогда, в той чертовой палате, а просто ушел. Но надежда все ещё живёт. Пусть сейчас больно, но рано или поздно черная полоса заканчивается, правда ведь?!... *** "На улице подозрительно очень темно, от чего молодой альфа вынужден достать из кармана джинс зажигалку (и бог его знает откуда она там). Но даже крошечный огонь не помогает, поэтому Чонгук выбрасывает ненужную вещь и идёт дальше почти что вслепую. Внезапно, словно где-то далеко, словно под водой, слышится приглушонное "Гук~и". Этот голос альфа узнает из тысячи, нет, даже миллионов. Чимин. Не смотря на то, что по-прежнему темно, альфа бросается на звук, стараясь бежать как можно быстрее, чтобы наконец увидеть своего истинного омегу. Но почему-то с каждым шагом голос будто бы все дальше и дальше, будто бы играется с Чонгуком, выводит из себя, не давая возможности прикоснуться к любимому телу, вдохнуть любимый запах. — Чим! — громко, даже очень громко кричит Чонгук, хватаясь за колени, ведь сил больше не остаётся. В какой-то момент становится слишком светло, вся тьма исчезает, испаряется. Впереди альфы стоит стул, на котором сидит Чимин, перебирая пухлыми пальчиками край рубашки. Но стоит омеге поднять голову, то Чонгук с ужасом вздрагивает — на лице истинного нет и живого места: все в кровоподтёках, под глазами мешки, а губы дрожат. Чонгук судорожно глотает воздух, чтобы не задохнуться от эмоций. Это все невозможно! Кто мог сделать с его омегой такое? — Гук~и, мне б-больно... — Чимин указывает на свой живот, немного сжимая его. — Я больше не чувствую, что он во мне, понимаешь? Его убили, да? Нас убили... Тебя, меня, его, Джунг Хва... Всех нас. — Малыш, все хорошо. Никого не убили. Ты веришь мне? — Чонгук пытается подойти ближе, но в тот же момент, когда его нога делает маленький шаг, тело омеги начинает трястись, словно его удалили током. Чонгук вынужден сделать шаг назад, чтобы остановить эти ужасные пытки. — Мне страшно, Гук. Здесь так сыро и холодно. И мне больно... — Чимин снова указывает на живот, смотря прямо в глаза альфы. Чонгук готов кричать от безысходности, ведь перед ним все то, чем он дорожит. Ему не хватит жизни, чтобы искупить свою вину перед Чимином. Альфа осознает, что рядом с истинным он счастлив. Действительно счастлив. Даже когда почти нет сил, он готов бороться дальше. Ему нужно найти Чимина. Сейчас же! — Где ты? — мягко, почти шепотом спрашивает альфа. Чимин хмурится и на секунду закрывает глаза. Он выглядит таким спокойным, что хочется провести ладонью, а потом мягко поцеловать пухлые щёчки. — Рядом... Всегда был и буду, Гук~и. — Этого ответа недостаточно, Чимин. Где ты? — ещё раз пытается уточнить альфа. — Я не знаю... — омега тихо всхлыпывает. — Глубоко... Глубоко..." Альфа просыпается в холодном поту. Если это вещий сон, то он обязательно должен разгадать все до малейшего процента. Глубоко... Он где-то глубоко. Чонгуку кажется это обсурдным, но он хочет верить, что Чимин пришел к нему во сне, чтобы он, альфа, наконец смог найти его. Чонгук встаёт с кровати и тихо, стараясь не шуметь, попытался выйти из комнаты, чтобы не разбудить маленького сына, который только вчера "переехал" жить к отцу. Альфе было спокойнее, когда ребенок находился рядом, а то мало ли что. На улице очень холодно, но альфа не чувствует мороза. Наоборот, в душе как-то спокойно и хорошо, а ещё этот запах карамели. Альфе кажется, что он сошел с ума, ведь аромат истинного ударяет в нос все сильнее и сильнее. "Я рядом, Гук... Я рядом..." Чонгук вздрагивает. Неужели Чимин где-то здесь, где-то на территории дома?.. *** Чонгук вынужден покинуть совещание, ведь на его телефон пришло странное смс от Хосока: "Время пошло, Чонгук. Я жду тебя через час в саду твоего дома. Если не хочешь, чтобы карамельный пострадал, то будь добр, приедь вовремя. Я не люблю ждать." Альфа бьёт кулаком стену, привлекая к себе внимание нового секретаря. Чонгук буквально кипит, ведь он догадывался, что вся эта история — дело рук Хосока. Чонгук ненавидит, когда им манипулируют, но сейчас, как никогда, важно держаться. На кону жизнь. Жизнь Чимина. И Чонгук готов бороться. Чонгук осматривает территорию сада, но не обнаруживает там никого. Если это глупая шутка, то альфа просто порвет этого подонка на кусочки. — А ты вовремя, Гук. — со стороны пристройки выходит Хосок, держа в руках небольшой пистолет. — Подождем остальных и начнем наше шоу! Чонгук сглатывает. Злость комком подкралась к горлу, но альфа упорно сдерживается. Сейчас не к чему хорошему эмоции не приведут. — Что здесь происходит? — громко спрашивает только что прибывший Намджун, держа под руку до смерти перепуганного Джина. — Какого хрена, Хосок? Что все это значит? Намджун медленно подходит к Чонгуку и непонимающе смотрит на сына, пытаясь найти в его взгляде хоть что-то. Но альфа молчит, упорно наблюдая за действиями Хосока. — Ты нас собрал здесь за чего-то, ведь так? Говори по делу. — осторожно спрашивает Джин, прижимаясь к мужу сильнее. Хосок переводит взгляд на омегу и начинает тихо смеяться. Возможно, если бы не некоторые обстоятельства, он назвал бы его папой. Джин был хорошим и Хосок очень уважал его и не хотел бы, чтобы сегодня пролилась его кровь. Но отступать некуда. Если умрет один — значит умрут остальные. — Чимин~и, карамельный мой, выходи. — Хосок на мгновение замирает, смотря на реакцию Чонгука, который заметно напрягся. Из-за угла выходит совсем обессиленный омега, тихо всхлыпывая. Чонгук еле сдерживает себя, чтобы не наброситься на Хосока, ведь в его руках всё ещё пистолет. У Чимина вид, будто бы его жёстко пытали: серые волосы пропитанные влагой, словно омега долго находился в воде, о чем говорят капли, медленно стирающие по телу. На нем все те же штаны, в которых он был похищен и та же рубашка. Хочется прижать его к себе, поцеловать, обнять и просить прощения, хочется защитить его. — Твоя сучка очень не хотела спать со мной, поэтому пришлось немного воспитать. Чонгук сжал кулаки. Смотреть на Чимина, на плачущего Чимина, очень сложно. Сейчас он действительно сломлен, убит, повержен. Но всё ещё стоит на ногах. На зло всем, на зло Хосоку. Чимин поднимает взгляд на Чонгука и прикусывает губу. Запах карамели заметно увеличивается, как и внезапное возбуждение, которое накрывает обоих. Это покажется глупым, а особенно в такой ситуации, когда рядом с тобой стоит псих, держащий в руках пистолет, а ты внезапно хочешь коснутся родных губ и отдаться желанию. У Чимина течка. Как не вовремя... — Что за мать его происходит? — резко тишину обрывает вошедший Юнги, которому, видимо, тоже написал Хосок. — Юнги? — хрипит тихий голос, который сразу привлекает внимание. И Тэхен здесь. Мин внимательно изучает ситуацию и, озлобленно смотрит на Хосока. Этот альфа точно псих, ведь собрал всех здесь, в этом саду, явно не для разговора. Юнги спокойно поднимает руки и подходит к перепуганному Тэхену, который сразу же бросается в объятия мужа, не смотря на то, что может получить пулю в голову. Он соскучился. Безумно соскучился и если сегодня он будет вынужден умереть, то сделает это рядом с Юнги. — Ну раз все собрались... — начинает Хосок, резко дёргает Чимина, заставляя его упасть на колени перед всеми. — Пора начинать акт возмездия. Джин тихо запищал, когда Хосок схватил Чимина за волосы и грубо отдернул, от чего омега заскулил. Это придурок точно сумасшедший! — Знаешь, Чонгук. Однажды в этот дом пришел один омега, который до безумия любил тебя... Он готов был отдать за тебя жизнь, но ты не принял его чувств. Я помню, как он бежал отсюда в слезах и просил меня помочь. Мне было больно смотреть на него. Его глаза... В них были слезы... Юнги, — Хосок повернулся в сторону Мина. — Ты знал, что твой брат любил Чонгука? Зависла тишина, лишь холодный ветер обжигал кожу. Юнги посмотрел на Чонгука. Он не верил Хосоку, не верил словам этого сумасшедшего, но когда Чон утвердительно кивнул, внутри Мина что-то оборвалось. Его брат... Его Джинхи... — Так это ты убил его? Ты его изнасиловал? — Юнги уже не сдерживал себя, откровенно крича на друга. Все взгляды сразу же были направлены на Чонгука, но альфе было наплевать, ведь глаза Чимина были опущены. Ему больно это слышать. — Я не насиловал его. Я даже не спал с ним. Он был мне не интересен и я много раз говорил ему об этом. Мы не встретились, Юнги... — Чонгук повернулся в сторону Юнги и слабо улыбнулся. Хосок не ожидал, но Юнги поверил. Он довольно кивнул в знак того, что удовлетворен ответом. — Да, ты прав. Не ты насиловал его, но это ты довел Джинхи до того, что он был вынужден покинуть этот мир. Я ненавижу тебя, Чон Чонгук. Ты сделал больно мне, убив Джинхи, а я сделаю больно тебе, убив Чимина. Почувствуй как это, когда твой любимый мучается. Хосок подставил дуло пистолета к голове Чимина, который, наконец, поднял взгляд на Чонгука, словно смотря на него последний раз, словно прощаясь. У альфы сжалось сердце. Если он не сделает ничего сейчас, то пожалеет об этом... Он должен. Ценой жизни, но должен. — Хосок! — позвал Чонгук, обращая внимания психа на себя. — Зачем тебе он? Чимина ни в чем не виноват и если ты считаешь, что это я убил Джинхи, то стреляй в меня. У нас с Чимином сын, пожалей хотя бы его. Хосок поднял голову на Чонгука и закатил глаза. Скучно! Ужасно скучно! Он ожидал какого-нибудь шоу, крови, мяса, криков... Он готов продолжить игру, готов продолжить удовольствие. — Зачем мне убивать тебя, если моя главная задача — сделать тебе больно. Как ты тогда, как Джинхи тогда... Я ненавижу тебя!!! Ненавижу, слышишь?! Хосок хотел было добавить, но его остановил громкий смех Чимина. Омега буквально насмехался над словами своего "захватчика". Чимин поднял голову, чтобы смотреть в глаза Хосоку, посмотреть, возможно, в последний раз. — Ты ублюдок Хосок! Жалкий ублюдок, который даже не смог уберечь своего любимого! Это ж ты его изнасиловал, не понимаешь? Джинхи был на эмоциях, когда предложил тебе себя, а ты как истинный идиот решил, что он в тебя влюблен. Может быть, он совершил суицид, чтобы не находится с тобой? Это именно ты здесь виноват, ни Чонгук, ни я, ни Намджун Хён, ни Джин Хён, ни Юнги и тем более ни Тэхен. Ты не заслуживаешь жить, только ты. После этих слов Чимин снова наклонил голову, шепча себе под нос, что любит Чонгука и Джунг Хва и мысленно поблагодарил мужа за прекрасные два года совместной жизни. Никто не мог держать слезы, даже Юнги. С глаз каждого из присутствующих, кроме Хосока, Чимина и Чонгука, потекли соленые капли. Все понимали, что кто-то умрет. Воспользовавшись замешательством Хосока, Чонгук быстро преодолел расстояние и вцепился в "брата", пытаясь отнять пистолет. Где-то на заднем плане раздались громкие крики. Красные капли медленно упали на белый снег, меняя цвет того на розовый. Чимин с ужасом посмотрел на рядом стоящего Чонгука и увидел, что рубашка мужа пропиталась кровью. Хосок выстрелил. Как и обещал. Только не в него, не в Чимина, а в Чонгука, в человека, который сейчас, словно в замедленной съёмке, падает на пушистый снег. Альфа не слышит никаких звуков, лишь ощущает ноющую боль где-то в груди. Он смотрит на Чимина, который пытается привести его в чувства, заставляя смотреть на себя. Чонгук слабо улыбается и тихо произносит: "Я верю тебе, Чимин. Прости, что был таким ужасным мужем. Позаботься о Джунг Хва. Я люблю тебя..." Чонгук закрывает глаза. Чимин пытается привести мужа в чувства, слыша как громко плачет Джин. Время словно застывает: Тэхен уткнулся лбом в грудь Юнги, Намджун повалил Хосока на холодный снег, предварительно вызвав полицию и скорую, Джин безудержно рыдал, хватая воздух. Чимин провел пухлыми пальчиками по контуру губ альфы и наклонил голову, чтобы поцеловать мужа. Когда губы коснулись чужих, Чимин не смог сдержать слез, которые струёй скатывались по щекам. Чонгук все ещё теплый... Омега оторвался от губ альфы и прошептал: "Я люблю тебя, Чон Чонгук. Всегда буду любить..." Боль... Тишина...