Под лоскутным одеялом

"Есть такая легенда - о птице, что поёт лишь один раз за всю жизнь, но зато прекраснее всех на свете. Однажды она покидает своё гнездо и летит искать куст терновника и не успокоится, пока не найдёт. Среди колючих ветвей запевает она песню и бросается грудью на самый длинный, самый острый шип. И, возвышаясь над несказанной мукой, так поёт, умирая, что этой ликующей песне позавидовали бы и жаворонок, и соловей."

Коллин Маккалоу

В окна барабанил дождь. Он начался ночью и не закончился до самого вечера. По такой погоде хотелось лишь одного - забраться под плед с чашкой чего-то горячего в руках. А уж если при этом еще можно прижаться боком к кому-то милому и теплому - то это вообще рай. И, вернувшись с короткой вечерней прогулки с Рэксиком, Харли незамедлительно вернулась обратно в пушистый кокон. К радости Пэм, не со смартфоном, а с внушительных размеров томиком. Зевнув и открыв его где-то на середине, Квинн погрузилась в чтение. Порой она морщила лоб, порой улыбалась - но чаще всего просто многозначно хмыкала. Наблюдать за ней исподтишка было забавно, и Памела не отказывала себе в этом удовольствии, то и дело перебегая взглядом с монитора ноутбука на лицо подруги. - Глупости это все. Вся эта легенда про птицу и терновый куст, - с четверть часа спустя пробормотала Харли, захлопывая книгу. - Это классика. С ней не во всем соглашаешься, но все равно продолжаешь читать, - пожав плечами, заметила Пэм. Сама она помнила сюжет давно, еще в прошлой жизни прочитанной книги достаточно четко, и ей не составило труда понять, о чем именно идет речь. - А потом с шипом в мозгу идешь искать свою погибель. Только вот нет в смерти ничего красивого. - Не стоит так буквально воспринимать написанное. Это всего лишь маленькое украшение в канве истории. - Все равно, - хлопнула кулаком по подлокотнику Квинн. - Любовь такой быть не должна. Вот представь, что живет себе девушка. Нормально, неплохо так себе живет в своем гнездышке. А в один день бросает все, только бы испытать воспетое всеми, кем только можно, великое чувство. И ищет, осознанно или неосознанно, тот самый острый шип. Налетает грудью - и медленно, мучительно умирает. День за днем, час за часом. Обычно - молча, потому что кричать сил уже нет, да и не слышит никто. Вздохнув, Пэм закрыла ноутбук и притянула Харли к себе. Не нужно было быть экстрасенсом, чтобы ощутить, что мысли подруги свернули в нехорошее, опасное для нее самой же русло. - Наверное, тебе стоит поискать более современную книгу, - сказала она, убирая томик с дивана на журнальный столик. - Да нет уж, дочитаю. Интересно, чем оно там все закончится. И написано все красиво. Ну, а в жизни я тоже не со всем согласна - и как-то с этим мирюсь. Так и тут попробую. - Ты действительно растешь... - не смогла сдержать улыбку Памела. - Пэм, я уже давно взрослая! И, уверена, мой рост ни на сантиметр не поменялся. Хочешь - принеси рулетку и проверим. - Я о внутреннем. - Это все ты на меня плохо влияешь. Подумать только! Две самые горячие злодейки Готэма отсиживаются в глуши и коротают вечера за книгами. Как думаешь, Бэтмен с Кошкой этому рады? - Конечно, - убежденно кивнула Памела. - Кстати, надо будет позвать в гости Селину. - Да, давненько мы с ней не виделись! Интересно, наша новоиспеченная миссис Уейн еще не стала мамой маленьких химерок? - Не думаю. И, Харли, пообещай мне, что не станешь ее так называть. - Это еще почему? Она не поменяла фамилию? - Понятия не имею, но рада такому обращению она точно не будет. - Ну ладно, пусть остается просто Кошкой. Интересно, а муж-то ее к нам вообще отпустит? - Ты же знаешь Селину. Она и не подумает спрашивать. Разговор сам собой утих. Гостиную вновь наполнили барабанная дробь дождя, мягкий стук пальцев по клавишам и едва слышный шорох перелистываемых страниц. В одном пледе на двоих было как никогда хорошо и уютно. И сейчас их отношения уже ничем не напоминали Памеле спаянный кровью союз птицы с терновым кустом.