* * *
Питер сидел в его мастерской и сосредоточенно строил из ЛЕГО что-то сильно напоминающее Железного человека, по крайней мере, по расцветке. У мальчика не так много было деталей. Наборы для детей до пяти лет были совсем простыми. Это могло быть: ранчо, зоопарк, пожарная часть, рыболовная пристань и т.п. Из них почти невозможно было построить что-то, чего не было на картинке коробки. Но Питер, с присущим ему старковским упорством, строил Железного человека. Тони не покупал отпрыску собственную фигурку, стесняясь делать это. Почему-то восторг сына по поводу его альтер эго до конца не убеждал старшего Старка в том, что тот Питеру действительно нравится. Однако сейчас, бросая взгляды на сына, Тони убеждался в собственной глупости. Очевидно, мальчик любил Железного человека. Стоило всё-таки купить ему набор ЛЕГО с супергероем, он наверняка будет счастлив. Усердию Питера можно было только позавидовать, прошёл час, а он всё строил и перестраивал, не отвлекаясь ни на что вокруг. Поразительно для ребёнка, которому едва исполнилось пять. Сам Тони сосредоточиться на работе не мог. Он уже почти решил бросить это гиблое дело, когда понял, что давно не слышал сосредоточенного сопения Питера. Старк повернулся и увидел, что его сын, ранее вынув из открытого ящика одно из лезвий для электролобзика, пытался разрезать кусочек ЛЕГО явно не подходившего для его задумки. Тони успел открыть рот, когда лезвие соскочило и полоснуло по маленьким пальчикам Питера. Секунду, за которую Старку показалось, что прошла целая вечность, Питер удивлённо молчал, смотря как из его двух пальцев полилась кровь, а потом он открыл рот и, набрав в лёгкие побольше воздуха, закричал. — О боже, Питер! — воскликнул Тони, бросаясь к ревущему ребёнку. — Малыш. — Папа, больно, — ревел Питер, с ужасом смотря, как на его ЛЕГО и лезвие потоком хлынула кровь из порезов. Тони впервые чувствовал себя настолько беспомощным. Он схватил сына за руки, не зная, что делать. — Джарвис, — позвал он с нарастающей паникой. — Сэр, советую вам промыть раны перекисью и заклеить их пластырем. — Каким пластырем?! — истерически закричал Старк. — У него вся кровь так вытечет! — В вашей аптечке, в ванной есть пластырь-губка, он останавливает кровь почти мгновенно. Старк моргнул, вспоминая, что действительно в их лаборатории был разработан такой. Схватив ревущего Питера, он потащил его в ванну. Вылив на рану треть бутылочки перекиси, которая тут же начала красиво пениться, Тони нашёл пластырь-губку. Отрезав нужного размера две длинные полоски, Старк замотал сначала один порез, а потом другой. Губка тут же осела и сжалась, превращаясь в нечто напоминающее пластилин. Она плотно обволакивала оба маленьких пальчика. Тони, не веря тому, что вроде бы всё обошлось, с минуту рассматривал пальцы Питера, будто ожидая, что кровь просочится сквозь пластырь. Но пальцы выглядели нормально. Питер, заворожённо наблюдавший весь процесс своего лечения, уже не плакал. Когда отец отпустил его руку, он поднёс её к лицу, рассматривая пальцы. — Круто! — сказал он, старательно выговаривая букву «р». Впервые она у него получилась. Обрадовавшись этому, Питер широко улыбнулся, обнажая наполовину беззубый рот. Старк тяжело осел на ванну. — Что это, папа? — спросил Питер. — Это то, почему твоя мама убьёт меня, — сказал Старк, чувствуя, как у него дрожали руки. — Я тебя засисю, — сказал Питер воинственно. Тони тяжело вздохнул и привлёк мальчика к себе, обнимая его. — Не пугай меня так больше, — попросил он, даже забыв о том, что вообще-то Питер без спроса взял его лезвие. Конечно, он и сам был виноват, нужно было убрать подальше все самые опасные инструменты, а ещё лучше — вовсе не приводить Питера в мастерскую. Но всё это было неважно, неважно перед доверчиво прижавшимся к нему Питером и сосредоточенным дыханием в его шею. — Пит, хочешь посмотреть мультики? — спросил Тони, смирившись с тем, что поработать ему сегодня не удастся. — С тобой, — сказал Питер сразу, понимая, что отец просто хотел от него избавиться. Нет, он не знал слова избавиться, он и понятия такого не знал. Но он знал, что Тони любил отделываться от него, когда они оставались вдвоём. Старк восхитился этому «с тобой», вспомнив, как Пеппер часто говорила: «Ты идёшь со мной», а ему оставалось только делать то, что она говорила и быть счастливым. Счастливым, от того, что Пеппер присваивала его себе, счастливым от того, что предложил не он, а значит, можно было наслаждаться и скрывать это. Что ж, Питер может и не слишком похож на него самого, но на Пеппер похож был точно. — Ну хорошо, вымогатель, — сказал Тони, хотя сын никогда ничего не вымогал. Он вообще был довольно невзыскательным, — выбирай, что будем смотреть. — Селесный теловек. — Пит, мультик про меня ещё не сняли, — со смешком сказал Старк. Питер как будто приуныл. — Давай что-то другое, — сказал Тони. — Люти икс? — как будто с сомнением предложил Питер. Отец кивнул. Ободрённый такой реакцией, Питер добавил: — И сиськалат. — Что-что? — насмешливо спросил Тони. — Сиськалат! — повторил сын уже уверенно. — Ладно, — согласился Старк. Он взял из кухни две шоколадные конфеты и дал Питеру, который тут же развернул одну и засунул в рот. Когда Пеппер вернулась, оба Старка дрыхли на диване. Тони лежал на спине, а Питер устроился на нём сверху и сопел в щеку. Сейчас Питер не мог даже прикоснуться к отцу, слишком уж всё изменилось после смерти Пеппер. Однажды младший Старк, ужасно скучая по матери, влез в записи с камер Пятницы. Он провёл почти всю ночь за их просмотром. Это было невыносимо, также невыносимо было видеть и отца, который, оказывается, был совсем другим. А ему-то казалось, что Тони всегда был равнодушным. Наверно из памяти стиралось слишком многое. — Пит, — позвал Питера Клинт. Тот моргнул и посмотрел на Мстителя. — Кто такой этот Флэш? — Ой, — только и сказал Питер, смущённо улыбаясь. — Ой, молодой человек? — спросил Бартон строго. — Пит, а я и не знала, что ты так отлично дерёшься, — весело сказала Наташа, — фингал у него зачётный. Правда, я не поняла, почему та истеричка всё требовала отстранить тебя от уроков, — добавила Нат, плюхаясь рядом с младшим Старком на диван и приобнимая его. — Истеричка? Она его мать, Нат. А Питер с ним подрался. И я хочу знать по какой причине. — Ты что! — воскликнула Романова изумлённо. — Очевидно же, что он сам начал. Наш Питти никогда просто так никого не обидит. Да он как оленёнок Бэмби, — она потрепала Питера по голове. — Мг, видел я, что этот оленёнок сделал. — Я не понял, вы играете в хорошего родителя, плохого родителя? — спросил Питер. — Честно говоря, я думал, что за плохого будет Наташа. — А я-то тебя всегда защищала, — притворно ахнула Романова. — Извини, но производишь впечатление плохого полицейского. — Смотри-ка, мальчик учится хамить, это явно прогресс. Так ты нам расскажешь, зачем врезал этому сынку индуса-миллионера? — Он индиец, — сказал Клинт. — Какая разница? — Большая, индус — это последователь индуизма, а индиец — житель Индии. — Раз он индиец, он ведь должен проповедовать эту свою религию? — Не обязательно, это как если бы я тебя назвал вместо русской ортодоксом.* — Тебе по зубам врезать? — серьёзно спросила Наташа. — Ты совершаешь типичную расистскую ошибку… — А ты защитник индусов? — спросила Наташа. — Ребята! — громко позвал Питер, привлекая к себе внимание. — Флэш не индус и не индиец, его отец родился в Калифорнии, а мать в Гватемале. — Получается, мы оба расисты, — сказала Наташа. — Кстати, Пит, откуда ты столько знаешь об этом говнюке? * В английском языке нет специального термина для обозначения православия. Для них оно просто ортодоксальное течение христианства.Часть 2
22 сентября 2019 г. в 19:35
Примечания:
Глава-флешбэк
На самом деле Тони Старк был ужасно привязчив, именно поэтому в свою бурную молодость он менял партнёрш как перчатки. Он никогда не спал дважды с одной женщиной, при этом многие из них потом становились его хорошими приятельницами, «бывшие подружки» — так их называла Пеппер. Старк дорожил ими. Пока, конечно, у него не появилась настоящая семья: Пеппер и маленький Питер. Когда Пеппер сказала, что беременна, Тони так испугался, что даже не знал, как реагировать. Говард не слишком-то жаловал сына, никогда не проявлял привязанности, не говорил, что любил его, не касался. Когда Тони вырос, став тем самым бесшабашным талантливым молодым человеком, Говард как будто и вовсе махнул на сына рукой. Тони говорил себе, что ему всё равно, что любви матери ему хватит за двоих, но на самом деле он просто заменял нехватку внимания отца интересом совершенно посторонних ему людей. Выходки, недостойные по мнению всё того же Говарда не только фамилии Старк, но и просто взрослого ответственного человека, привлекали к Тони много людей: хороших и не очень, сочувствующих и равнодушных — но все они, прежде всего, были чужими. Младший Старк заполнял этими людьми-однодневками пустоту в том месте, где должна была быть его личность, но её там не было, потому что Говард Старк не рассказал Тони Старку, что значит быть человеком, что значит быть сыном и отцом. Он не дал ему ничего, кроме наследства и огромной ответственности. Кто такой этот Тони Старк? Что за человек? Как и большинство нарциссов, Тони ничего не знал о себе самом, потому что знать было нечего. Его личность состояла из побед, подтверждающих авторитетность и нужность, подтверждающих его право быть.
У него появилось занятное развлечение — раздражать взрослых серьёзных мужчин, напоминающих ему отца. Он хорошо развлёкся, когда занял кресло директора StarkIn, представ сначала перед советом, а потом и перед военными. Последние были уверены, что он ни на что не годен. Сколько же там было этих серьёзных мужчин в погонах и как они на него смотрели, как на ничтожество. Что ж, он не только доказал им, насколько они нуждались в нём, но и сумел вывести из себя почти каждого. Обадайя смотрел на все его выходки сквозь пальцы. Долгое время Тони считал его своим благословением, друг отца совсем не походил на Говарда. Бизнесмен, нежели учёный, снисходительный к юному гению, по-своему заботливый, почти второй отец. Его предательство остро ударило по Старку. Надо же, мир опять показал ему, что он бесконечно одинок. Пеппер, Хэппи и Роуди — вот вся его семья. И Тони заставлял их своими выходками заботиться о себе, будто родителей, в которых остро нуждался всю свою жизнь. Старк любил, когда Роудс, ворча о его несерьёзности, в следующее мгновение, увидев очередную разработку друга, восклицал, что Тони гений, и говорил это так, будто гордился им как самый близкий человек. Он обожал, когда Пеппер приходила в его мастерскую просто так, чтобы принести ему кофе, который он не просил, или чтобы напомнить ему о том, что нужно поесть. И Тони был бесконечно растроган каждый раз, когда Хэппи по собственной инициативе покупал ему чизбургеры и с мрачным лицом давал их ему. Тони никогда бы не признался ни одному из них, насколько сильно его трогают все эти мелочи. Нет, он высмеивал Роуди, он говорил Пеппер, чтобы она не мешала ему работать, он замечал Хэппи, что тот решил, видимо, превратить его в самого себя, намекая на немаленькую комплектацию водителя начальника безопасности.
Когда родился Питер, Тони понял, что с ним он не сможет быть таким, каким был с другими людьми. Нет, это он должен стать родителем, это ему нужно будет заботиться о карапузе, читать нотации, следить за тем, чтобы он куда-то не вляпался. Этот новый и страшный опыт испугал его. Хорошо, что Пеппер всегда была рядом, хорошо, что Пеппер, в отличие от него выросла в нормальной семье, хорошо, что Пеппер была способна на любовь, даже к такому изуродованному и искалеченному человеку, как Тони. Старк долгое время боялся касаться Питера, такой он был маленький и хрупкий. Ему казалось, что он случайно уронит его или сделает что-то не так. Когда карапуз подрос и стал больше походить на человека, Тони обнаружил, что он ему нравится чуть больше. Всё-таки сложно испытывать что-то к существу, которое только плачет и гадит под себя.
Питер учился ходить, а Тони хмуро смотрел за ним, периодически отвлекаясь на чертежи. Пацан был упёртым, сразу видно — Старк, падал и тут же вставал, опять падал.
— Эй, Пит, — позвал его Тони, — иди к папе.
Старший Старк раскинул руки, чувствуя себя идиотом. К папе… Это он-то папа? Возможно, это перестанет звучать так абсурдно, если повторить миллиард раз? Что ж, Питеру придётся постараться, чтобы это произошло, пока Старк не ощущал себя никаким папой, даже родителем и то не ощущал.
Карапуз, услышав Тони, неловко приземлился на попу, обернулся на его голос. До отца было недалеко — всего два метра, но для малыша это было невероятным расстоянием.
— Давай, Питти, докажи, что ты тоже Старк, — подначивал его Тони.
Питти принял вызов, но дойти, конечно, не смог. Устав на середине пути, он бросил это гиблое дело и просто пополз. Старк решил, что это почти победа. Вовремя признать поражение — на это нужно иметь мужество, которого у него самого не было.
Когда Питер подрос и начал болтать без устали, повторяя за взрослыми, коверкая язык и выдумывая совершенно невообразимые конструкции несуществующих слов, Тони готов был взвыть. Как Пеппс выдерживала это? Как его отец выдерживал это? Почему дети такие шумные? Почему узнав, слово «почему», узнав не только его звучание, но и значение, они тут же начинают задавать его к месту и не очень — в основном не очень. И почему, чёрт побери, этот ребёнок такой любопытный? У Тони в конце концов есть дела, он никак не может закончить нового МАРКа, а вместо этого должен сидеть с ребёнком, потому что Пеппер ушла на благотворительный вечер… без него, потому что:
— Ты раньше никогда не ходил со мной, с чего вдруг сейчас?
— Мы давно не были вместе? — Старк сидел в гардеробной на мягком пуфе, тоскливо наблюдая за тем, как Пеппер выбирала туфли.
— Попробуй ещё раз, — сказала она насмешливо.
— Ты будешь пить, слушать дурацкие шутки лизоблюдов, а я буду вытирать ему сопли и кормить кашей. Где справедливость?
— Не его, а нашего сына, — сказала Пеппер, надевая нежно голубые лодочки.
— Мы можем позвать няню, — предложил Тони.
— Он и так слишком много времени проводит с ней. Ты ещё помнишь, что это наш ребёнок? — Пеппер взяла в тон к туфлям сумочку, — Мне кажется, ещё немного, и он перестанет узнавать в нас родителей.
Она подошла к мужу и поцеловала его.
— Будь умницей, — попросила Пеппер.
— Ладно, Пеппс, — с неохотой согласился Тони, — но возвращайся пораньше.
Уже когда Пеппер входила в лифт, Старк крикнул ей вдогонку:
— И не флиртуй со случайными незнакомцами!