Сынок

      Чимин хоть и был слегка легкомысленным, но никогда не был глупцом. Взвесив все за и против, понаблюдав за взаимоотношениями парней, омега решил пойти ва-банк, просто спросив у своего альфы. Эти догадки всё чаще посещали его голову.        Возможно, другой бы посчитал это всё проявлением дружбы, но не Чимин. Парень детально наблюдал за этими двумя. Между ними не было искр похоти и разврата, но порой казалось, что они понимают друг друга с полуслова. Даже их запахи, сплетаясь в перемешку, давали невообразимую гармонию вкуса. Нет, это было не как у Чимина с Юнги или как у Тэхена с Чонгуком, аромат альфы не был любимым и желанным для Тэхена, как и аромат омеги для Юнги. Их запахи смешивались в новую какофонию вкуса, успокаивая их владельцев этим дополнением. Чимин долго всё взвешивал прежде, чем задать такой щепетильный вопрос Юнги. — Он ведь не знает? — садясь на против альфы, спрашивает русоволосый, отпивая обжигающий напиток.        Мин молчит. Он не может понять, как Пак смог догадаться… И чего хуже, что ответить омеге. Врать уже бесполезно, но правда так тяжела на язык. Не зная, что ответить, Юнги просто кивает, соглашаясь с предположением омеги.  — Расскажешь? — тихо спрашивает парень, смотря прямо в глаза своему альфе.        Юнги колеблется. Первый, кому он хотел все рассказать, должен был быть Тэхен, но держать в себе всю правду становится невыносимо с каждым днём.  — Расскажу, — почти шепотом отвечает парень, — Но пообещай мне, Чимин, что ни одна живая душа, тем более Тэ, не узнаёт об этом, пока я сам не решусь рассказать.       Юнги уверенно и долго смотрит прямым взглядом в глаза своему омеге. Пак соглашается, отводя глаза в сторону. Ему немного некомфортно и даже стыдно, что он хочет влезть туда, куда его не просили, но иначе он не может. Он видит, как мучается Мин, видит, как трепетно относится к Тэхену, видит своё отражение в зеркале, что с каждым разом становится всё бледнее от мыслей, что переполняют сознание.       Набрав воздух, Юнги хочет начать свой рассказ, но его перебивает громкий звук. Кто-то очень сильно стучит в дверь. Нет, буквально тарабанит, того и гляди сорвёт с петель.  — Да какого шакала там принесло? — злится Юнги, вставая из-за стола, — Как только я собрал эти ебические мысли в кучу, обязательно какому то херу надо все к ебеням перевернуть. Матюгающийся на все ряды альфа идёт к двери и со злостью ее распахивает. Глаза Мина округляются, когда он видит того, кто так неистово тарабанил в двери. — Кто там, Юн~и — из-за плеча альфы выглядывает Пак и хмыкает, — Долго же ты. — Какого хуя ты тут забыл? — рычит Юнги.       Перед ними стоит, никто иной, как запыхавшийся Чонгук. Альфа уже хочет ответить парочке, втянув воздух полной грудью, но теряется…       Аромат… Насыщенный, яркий, искрящийся и такой любимый. Аромат вишни в карамели. И Чонгук готов поклясться, что никогда не чувствовал ничего вкуснее. Все десерты, что так любит альфа не сравняться с этим запахом, что оседает на кончике языка легкой сладостью вишни.       Не говоря ни слова, Чон огибает звереющего Мина, которого пытается успокоить Чимин. Сейчас ничего неважно. Ни беснующийся Мин, ни отвлекающий его омега, ни друзья, что ждут внизу, ни чего-либо ещё, кроме омеги, чей запах въелся в стены квартиры, пропитав все вокруг.       Альфа, словно бульдозер, прет к своей цели, не слыша гневных выкриков в свою спину. Сейчас ничего не может быть важнее обладателя этого чудесного запаха, с примесью легкой горечи, что говорит о плохом самочувствии владельца. Сейчас ничего не может быть важнее омеги, что спит за дверями одной из комнат. Сейчас ничего не может быть важнее Тэхена.