Любовь и страсть Демона

Кажется, в ближайшей больнице совершенно не удивились, когда на пороге появился грязный мужчина, несший на руках завернутую в одеяло девушку. Пожалуй, несколько равнодушных взглядов, — вот и все, что заметил Давид. Однако, обращать внимание на какую — либо реакцию времени не было совершенно. Во время всего пути Мила не произнесла ни звука, только затихла и больше не металась в бреду. И это волновало Дава еще сильнее, стальными тисками сдавливая грудь и не давая дышать нормально. Врачи приняли Милу из рук на руки без лишних вопросов, удовлетворившись краткими объяснениями, что Давид и Мила отдыхали за городом, там у девушки внезапно поднялась температура и пришлось срочно везти ее в больницу. Не Бог весть какое объяснение, но ничего более правдоподобного Демон изобрести просто не мог. Не станешь же объяснять, почему Мила почти голая, и почему он принес ее сюда по воздуху. Теперь Давиду оставалось только ждать, сидя в огромном и отвратительно бездушном месте на одном из потрепанных кресел. Все кругом вызывало омерзительное чувство неприятия и тревоги, а еще ощущение бессилия властвовало над разумом, не давая мыслить относительно здраво. Он очень надеялся, что Миле смогут здесь помочь. Его ничто иное не волновало, — ни то, как окончилась битва, ни то, что будет с ними со всеми после и сколько еще битв может предстоять далее. Все это было настолько неважным сейчас, что размышлять об этом даже для того, чтобы просто отвлечься, смысла не было. Давид сложил руки перед собой, упираясь лбом в сложенные ладони. Нестерпимо хотелось курить, но он не мог оставить свой пост даже на минуту, к тому же на улице с каждой секундой продолжало темнеть, и непогода бушевала все сильнее. Казалось, что небеса разверзлись и решили затопить всю землю: потоки ледяного ветра носились по улицам, угрожая усилиться, и смести все на своем пути, с неба так и лило, как из ведра, тьму прорезали белоснежные вспышки молнии и каждая такая вспышка сопровождалась неимоверным грохотом. — Давид, — раздался рядом с ним тихий голос, и Демон вскочил на ноги, вглядываясь в лицо появившегося словно бы из ниоткуда Ярона. Совершенно неизвестно, зачем он пришел сюда и не преследует ли те же цели, что и Лирон, и Натан. Давид прищурился, готовый каждую секунду броситься на Ярона, в случае, если увидит от него угрозу, но Демон стоял, не шевелясь. — пришел охранять Милу, — наконец, раздался его голос. Давид не ответил, слишком быстро жизнь научила его не доверять себе подобным. Ярон чувствовал его напряжение, и поэтому стоял, ожидая ответа. — Я не пущу тебя к ней, извини, — буркнул Давид, готовый в любой момент напасть, чтобы никто больше не смог причинить зло его девочке. — Тебе нужно отдохнуть, переодеться. Поверь, с ней ничего не случится, я буду рядом. Давид усмехнулся. — Не находишь, что слово «поверь» звучит из уст Демона как — то нелепо? Ярон покачал головой. — Ты имеешь полное право так считать, но вы с Милой не одни. За вас встанут многие Демоны, — тихо проговорил Ярон, переступая с ноги на ногу. — И не только Демоны. Ангелы тоже с вами, — раздался мелодичный голосок Авиталь, и девушка встала рядом с Яроном. — Авиталь, —Давид судорожно сглотнул, только сейчас понимая, какова цена той борьбы, что они вели теперь, — Там был Дан... С ним все в порядке? В глазах Ангела плескалась все та же печаль, что и обычно, и лицо ее осветила такая же грустная улыбка. — С ним все будет в порядке, ты сейчас должен думать о Миле. Ярон прав, езжай домой, переоденься, отдохни. Мы будем рядом, не переживай. Надеюсь, мне ты веришь? Давид заколебался. Он уже никому и ничему не верил, потому что не знал, чего кто хочет от них с Милой. Столько всего свалилось на них за короткий срок... Столько всего было нужно обдумать, взвесить и решить... — Хорошо, но через пару часов я буду снова здесь, — наконец, решившись, ответил он и Ангел улыбнулась. — Я буду с Милой. Ярон, думаю, побудет рядом с палатой. Не дожидаясь ответа от обоих мужчин, Авиталь стала бесплотной, очевидно, переместившись в палату, а Давид усмехнулся: кажется, Ярона поставили на место. Давид вскочил на постели и потер лицо руками, пытаясь понять, где он находится и прогнать от себя остатки сна. За окном было темно и оставалось только гадать: то ли черная туча все еще властвовала над погодой, то ли он проспал до ночи. Судя по вспышкам молний, все же, скорее всего, был еще день. Давид вылез из кровати и прошел в кухню, где единственным светлым пятном был включенный телевизор. Ведущий новостей вещал что — то с экрана, и Давид хотел было уже выключить «плазму, когда его заинтересовало то, что происходило на экране. «Сегодня ночью начался метеоритный дождь в Канзасе, подобный тем, что в свое время наблюдали жители Итальянского Пезаро и Английского графства Девоншир». Давид сделал звук погромче и всмотрелся в картинку: прямо с черного неба на небольшой городок то тут, то там падали светящиеся камни. Какие — то больше, какие — то меньше. Это что? Во всем мире происходит нечто подобное тому, что наблюдалось за окном? Мало того, судя по тому, что сказал ведущий, сейчас была ночь! Давид развернулся в сторону окна, и быстро открыв его, выпрыгнул со второго этажа, тут же расправляя крылья и направляясь к Миле. Скорее всего, его никто не разглядит, потому что ночь была угольно черной, если не считать вспышек молний. К тому же, после метеоритного дождя, возможно, вид летящего по небу Демона не вызовет столь бурной реакции. Впрочем, Давиду до этого не было никакого дела, потому что его терзали только мысли о Миле. Ярон будто бы застыл на том месте, на котором его оставил Давид сегодня утром. При появлении Демона порока он встал, но расспрашивать у Ярона Дав ничего не стал. Ему жизненно необходимо было лично убедиться в том, что с Милой все в порядке. — Авиталь с ней, — проговорил Ярон в спину Давиду. Демон выдохнул, потому что если он кому — то и мог довериться, — то только Ангелам, как это было ни смешно, но он сам довольно продолжительное время был одним из них и знал, что доверять им можно в девяноста девяти процентах случаев. Но не успел он дойти до дверей, как те сами распахнулись ему навстречу, и доктора вывезли оттуда Милу и стали двигаться с ней в неизвестном направлении. Судя по их лицам произошло явно что — то серьезное. — Мила... Дьявол! Что с ней? — воскликнул Давид, не зная, что ему делать. То ли бежать за врачами, то ли оставаться на месте. — Ей стало хуже, — печально проговорила Авиталь, принимая свой человеческий облик и вставая рядом с Давом, — Боюсь, что наступает кризис. И не знаю, смогут ли помочь врачи. Дав вздрогнул, поворачиваясь к Ангелу. — То есть, как это не могут? — потом, будто опомнившись, добавил, — Ну, предположим, не могут, но вы — то можете что — то сделать? Ведь нам нужно, чтобы у нас с Милой родился ребенок. Авиталь покачала головой. — Давид, именно сейчас я ничего не могу тебе сказать. Потому что сейчас речь идет не о рядовом случае. Речь идет о родителях будущего Главы Демонов, не знаю, смогут ли Ангелы сделать здесь что — либо. Давид сжал зубы, но не от злости, а от бессилия перед тем, что, возможно, ни ему, ни кому бы то ни было не удастся предотвратить. Теперь оставалось только ждать... Утро, все такое же мрачное, только усилило тревоги. Авиталь смогла разузнать, что у Милы какое — то серьезное осложнение, но врачи не могут понять, какое. Многочисленные термины ничего не разъяснили ни ей, ни двум Демонам, но все же удалось понять одно: организм Милы приглушил иммунитет, и приглушил его так сильно, что не справлялся с простудой. — Это все из — за Адама. Вы зачали Адама вчера утром, — Авиталь устало опустилась в кресло, — Видишь ли, она всего лишь человек, а ваш сын будет Демоном, Ангелом и человеком в одном лице. Да, Дав, не будем исключать то ангельское, что есть в тебе до сих пор. — предотвратила она вопрос Демона, который почти сорвался с его губ. — Ее организм должен принять вашего ребенка на физиологическом уровне. В принципе ребенок — это вообще для организма чужеродное тело, как бы грубо это ни звучало, а в случае с Милой случилось так, что это чужеродное тело еще и обладатель противоестественных друг другу природ. Это как бомба в бомбе. — Что же теперь делать? — прошептал Давид, не зная, к кому обращается. Авиталь закусила губу. — Ничего Давид. Мы ничего не сможем сделать. Даже если выбрать жизнь Милы и пренебречь жизнью Адама, велика вероятность, что Мила умрет. Давид вскочил на ноги, хватаясь за голову и заметался по холлу. — Что же нам делать? Что делать? — все повторял и повторял Демон. Авиталь сжимала пальцы в кулачки, а Ярон мрачно обозревал эту картину. Никто из них не мог сказать ничего, что могло бы хоть как — то успокоить несчастного Давида. Наконец, Демон порока остановился и окинул взглядом Авиталь и Ярона. — Ярон, я прошу тебя помочь мне, — в голосе его слышалась сталь, а взгляд был полон решимости, — Отведи меня к твоему Хозяину, я хочу попросить его вмешаться...