Окрошка

      Доминику не спится после матча. Его всё ещё потряхивает от крохотных электрических импульсов переизбытка адреналина в крови, пока остальные уже спят без задних ног, утомлённые тяжёлым матчем и всех пережитых эмоций. Он бродит по отелю, не имея никакого конкретного плана. У самурая нет цели, только путь, насмешливо думает Доминик и продолжает следовать за узором ковра в коридоре, надеясь только, что это не заведёт его в тупик.       Он проходит холл на тридцатом этаже, возможно, даже не в первый раз (всё выглядит абсолютно одинаково и подозрительно знакомо), когда кто-то покашливает, привлекая его внимание. Доминик поднимает взгляд, с удивлением обнаружив растянувшегося на диване вратаря марокканской сборной. Яссин, вспоминает Доминик, двигаясь в сторону неожиданной вечерней компании. За громадным окном позади них позади них чернильное ночное небо, и Доминику интересно, разве Яссину не нужно спать перед ответственным матчем? Он повторяет вопрос вслух. Яссин усмехается. — Привожу голову в порядок, — коротко отвечает он, в его голосе странный акцент, который Доминик не может различить. Марокканский или после десяти лет уже испанский? Он не разбирается.       Доминик понятливо хмыкает. — Не хватило сегодня активности в матче? — с тонкой улыбкой спрашивает Яссин. Доминик вопросительно мычит, его мысли не совсем здесь. — Ты уже четвёртый круг здесь наматываешь. — Я не заметил, — Доминик фыркает и качает головой, опустив взгляд. — Не мог уснуть, — Доминик молчит, не зная, как продолжить разговор, а потом смотрит на Буну с хитрой улыбкой. — Передашь немного своего спокойствия? — Передашь немного своей удачи? — спрашивает в ответ Яссин, растерявшись только на несколько секунд, и изгибает бровь с явным намёком.       Доминик никогда не был суеверным человеком, старался верить больше в человеческие силы и труд, а не в сверхъестественное. Но все последние матчи будто задались целью убедить Доминика в обратном и заставить его поверить, что Субашич, провожая их в Загребе перед полётом в Доху, с поцелуем в лоб и правда передал ему часть какой-то хорватской вратарской магии. — Думаешь, твоей собственной не хватит? — Доминик дразнит и не может поверить, что на самом деле сидит здесь, в центре полуночного Катара, и флиртует с вратарём другой сборной. Но Яссин будто совсем не смущён этим. — Никогда не стоит отказываться от возможностей, — он продолжает улыбаться, подначивая его продолжать их взаимодействие, подталкивая его проверить, как далеко он сам может зайти. — У нас в Хорватии для того, чтобы поделиться удачей, принято целовать людей, — Доминик щурится, любопытствуя, не отступит ли Буну от их маленькой игры теперь, но тот только приглашающе разводит руками, не растеряв ни капли своего улыбчивого спокойствия.       Доминик не позволяет себе думать лишние секунды, за которые его разум мог придумать бы сотни причин, по которым ему не стоит это делать, не даёт себе шанса передумать, и тянется через подлокотники кресла к Яссину, долго целуя его в лоб, как это сделал совсем недавно Даниэль. — А я-то на секунду подумал, что ты действительно собираешься меня нормально поцеловать, — Яссин ухмыляется, на его оливковой коже видны лишь намёки на смущённый румянец, но он сохраняет свою приятную самоуверенность, на самом деле вселяющую в Доминика странное спокойствие. — На завтра хватит и этого, — Доминик прячет собственное смущение за ухмылкой, — если пройдёте в полуфинал, может быть, придётся пересмотреть наш обмен. — Кажется, я уже догадываюсь, какой у нас будет план перед финалом, — Яссин хмыкает, даже не пытаясь скрыть откровенные намёки, заставляющие Доминика покраснеть ещё сильнее. — Для этого вы должны сначала пройти Португалию. Тогда… может быть и посмотрим, — Доминик улыбается и быстро отводит взгляд, чтобы не дать понять, как сильно на него повлияла эта невысказанная идея.