***
Напиться у всех получается просто отлично ближе к трём ночи. Хотя и выпито очень много алкоголя, ребята ведут себя вполне адекватно. Может всё потому, что домашняя атмосфера всегда кажется тихой и очень уютной, пол с подогревом и тихо урчащий где-то на заднем плане телевизор с повторением какого-то дневного шоу. Парни раскинулись перед диваном в гостиной, усевшись в круг, а в центр – выпивку и еду. По началу они шумели и о чём-то громко спорили, сейчас же разговоры сменились на полушёпот и на различные спокойные темы. Где-то ближе в сторону телевизора сидит Чанбин, у которого на коленях покоится рыжеватая макушка. Феликс не спит, но явно на грани – сонный, со смыкающимися веками веснушчатый лениво ест луковые колечки и изредка встревает в разговор. Хёнджин с Сынмином сидят бок о бок, чуть поодаль от них – Бан Чан и Чонин. Последний, к слову, тоже лишь слушает старших, поедая различные вкусности и иногда кормя сидящего рядом парня. На диване уложился Уджин, а перед ним на полу – Минхо и Джисон. Все, кроме засыпающего Феликса, кушающего Чонина и просто неразговорчивого Джисона, лениво болтают об учёбе. О парах и преподавателях, о заданиях и различных предметах. Как ни как, учатся в одном колледже, имеют дело с одними и теми же староватыми и ворчащими женщинами и мужчинами. Да и в целом – больная и всегда общая тема для студентов, почему бы не поговорить о ней будучи немного под градусом? Хан бегает глазами от одного к второму говорящему, кроме Уджина – всегда оборачиваться назад жутко неудобно. Внимательно слушает, но встревает крайне редко. Раз в двадцать минут, разве что. И то – не всегда. Джисону просто нравится слушать. Не всегда удаётся застать настолько тихие и спокойные разговоры в этой компании, поэтому парнишка и наслаждается. Когда все вот так вот размеренно говорят и не перебивают друг друга – лучше. Джисон думает, что голоса старших звучат очень успокаивающе и даже убаюкивающе, от того Хан слабо улыбается себе и смотрит на Феликса. Отвлекает его чужая рука на своём колене. Хан поворачивает голову в сторону старшего Ли с заинтересованным взглядом, однако последний даже не реагирует. А тёплая ладонь так и продолжает покоится на костлявой коленке. Джисон опускает взгляд на эту картину и вновь улыбается. Минхо большим пальцем еле заметно поглаживает. Хан не воспринимает это как-то лично – не раз видел, что ребята в компании часто такие, могут непринуждённо просто приобнять или положить руку на бедро друга. Джисон видел, но ни разу не ощущал, потому что друзей у него не было. Не было ровно до того дня, пока не случилась маленькая авария с Хёнджином в коридоре. И Хан, если забыть всё очень прикольные слова в свою сторону от куратора за опоздание, очень даже рад, что повстречался тогда с Хваном. У Джисона рукава толстовки длинные и большие, от того парень прячет в них ладони и чуть мнёт пальцами ткань. В квартире не холодно, просто Хану так немного спокойнее. Он не громко вздыхает, осмысливая в своей голове всплывшие мысли и решает пойти на поводу у желания. Джисон подвигается чуточку ближе к Минхо и медленно кладёт голову на чужое плечо. Никто из друзей на это бурно не реагирует, поэтому Хан вздыхает спокойно. Хотя, если бы Феликс не спал – точно бы завопил о любви, он же умеет это. Джисон опускает взгляд в пол и просто улыбается, когда чувствует, как Минхо немного поворачивается в его сторону, пару секунд, очевидно, смотрит, и вновь возвращается к диалогу, ничего не сказав младшему. И младшему даже кажется, что становится теплее. Снаружи, может, нет, но внутри – точно. – Знаете, – тянет Сынмин, переводя взгляд на Хана и, очевидно, думая, что тот не слышит его, летая в своих мыслях. – Джисон вот, кажется, и не так много болтает с нами, но он уже неотъемлемая часть нашей компании, – Ким подбирает к себе свои ноги, обнимает руками колени и кладёт на них подбородок. – Серьёзно. Не приди он сегодня к нам, я бы точно чувствовал себя неполноценным. – Слышал, бельчонок? – Минхо обращается к младшему, который, кстати, все слова Кима прекрасно слышал и воспринимал. От этого щечки еле заметно краснеют, а Джисон лишь кивает, улыбнувшись уголками. – Сынмин не из тех, кто быстро привязывается, на самом деле. – Это значит, то есть, – встревает в разговор Хёнджин, перебивая готовящегося что-то сказать Чанбина и получая за это грозно-обиженный пьяный взгляд друга. – Мы пытаемся сказать, что ты и правда, ну... наш парень. Часть нашей компании. – Обычно Сынмин отгоняет от каждого из нас плохих людей, – теперь такой же взгляд Со направляется на Бан Чана, который тоже не дал Чанбину шанса сказать своё слово. – И таким способом у нас остаётся такая вот компания. Большая, не большая – для кого как, зато верная. – Может, он и невзлюбил тебя с самого начала, – наконец-то слово перепадает Чанбину. – Но всё только из-за его неумения слушать. Так что не думай о том. Все негромко смеются, в том числе и Джисон, засмущавшись от такого внезапного внимания к себе. По правде, Хан знает, что всё это не спасёт его от мыслей, твердящий «ты им не нужен» или «ты неинтересный и лишний», ибо это не лечится одной лишь магией слов, но прямо сейчас парень бесконечно благодарен ребятам за всё это. – Я в тот день, – тише, чем говорят все остальные, молвит Джисон, заставляя всех на него заинтересованно глянуть. – Кстати, опоздал из-за тебя. Куратор из меня вытрясла всё, что только можно, – наигранно-обиженно бурчит Хан, заставляя всех вновь пройтись тихим смешком. – Но я здесь и от вас уже не убежать – я пытался. Сзади слышится негромкое «эй», а следом в шоколадного цвета макушку прилетает лёгкий удар от Уджина. Хан лишь прикрывает глаза и неловко смеётся. Всё равно каждый знает, как Джисону важно их общение, не смотря на слова. Он этих шуточек у них же и учится.***
– Ляжете тут, вдвоём, – Чанбин указывает на расстеленный матрас с одеялом и пледом, что находится в углу комнаты под окошком с одной стороны и батареей с другой. – Без проблем, – лениво кивая отвечает Минхо, не давая шанса Джисону хотя-бы для вида возмутиться, что они будут спать вместе. Со смотрит сначала на Ли, потом на Хана, после чего сонно улыбается и кивает. Минхо кивает в ответ и после этого Чанбин удаляется в свою комнату. Джисон сначала проводит взглядом темноволосого, а потом взгляд скользит к Ли. Последний уже стоит возле их лежанки и, подставив руку к окну, проверяет, не дует ли. Младший усмехается и подходит тоже. – Не продувает, и батареи греют. Нам будет тепло, – сообщает подошедшему парню Минхо, убирая руку и довольно кивая самому себе. Джисон смотрит на старшего и улыбается, разрешая себе долго изучать черты лица Минхо. Всматривается в блестящие глаза, в идеальный нос, в красноватые губы. Хану нравится старший, потому что он красивый, и с этим спорить очень сложно. Джисону кажется, что Минхо нравится просто каждому, не зависимо от пола и возраста. Прекрасное всегда манит к себе. Взгляд Минхо с окна скользит на матрас, и это не уходит от глаз Джисона. Последний щурит глаза и хитро улыбается, после чего одним нелепым кувырком оказывается на их лежанке под той стенкой, где греющая батарея. Ли хмурит брови и заваливается на одеяло коленями, возмущённо смотря на тихо смеющегося младшего сверху вниз. – Я под стенкой, – зачем-то озвучивает Джисон, и старшему остаётся только вздохнуть и смириться. Выпивший Джисон, мыслит себе Минхо, становится немного открытее. По крайней мере, если находится в уюте и в кругу людей, которым может хоть малость доверять. Может и не намного чаще, но под градусом Хан улыбается и шутит. Джисон выглядит счастливым. Минхо такой Джисон нравится больше унылого и грустного. Парни пару секунд держат зрительный контакт, но оторваться от этого дела старшего заставляет Хан, кивая куда-то в сторону. Минхо сначала поворачивает голову не отрывая глаз от Джисона, а потом, всё же, переводит взгляд туда, куда указал младший, после чего слышит не громкое «выключи лампу, раз посмотрел». Пока Ли выключает последний источник света в ночной квартире, Джисон сгребает в объятия другую подушку, которая, предположительно, должна достаться Минхо. Старший ложится рядом и, упершись локтем в матрас, прищурив глаза смотрит на младшего, немо спрашивая, что тот удумал делать. – Я просто не могу нормально уснуть и в целом спать, если ночую у кого-то нового и не обнимаю что-либо, – объясняется Хан, зарываясь носом в мягкую мишень в своих руках. – А я тут так, стенка? Для красоты чисто? – Минхо изгибает одну бровь, потом наигранно-обиженно дует губы и отворачивается. Джисон тихо хохочет и всё напускное недовольство Ли испаряется сразу же в умилительной улыбке. Минхо возвращает взгляд к парню, последний же к этому времени возвращает подушку на место и, улыбаясь уголками, смотрит на старшего. Минхо ложится полностью, встречаясь щекой с мягкой и пахнущей порошком наволочкой. Хан немного сунется к старшему, а потом берёт того за край кофты и чуть тянет к себе. Ли понимает без слов – движется ближе к Джисону, ведь последний лежит ближе к батарее – их теплу, и заключает младшего в объятия, позволяя Хану уткнуться лбом себе в грудь. – Это нормально, – начинает шепотом говорить Минхо. – Если люди становятся такими... тактильными под алкоголем. – Ты о чём? – Джисон чуть отстраняет голову от чужого тела, дабы взглянуть на парня. – Я заметил, как аккуратно ты относишься к тому, что бы кто-то касался к тебе или наоборот, поэтому решил сказать это, – спокойно объясняет старший, не смотря на Хана. И последнему стоит сказать спасибо – не так смущает разговор. – Видишь ли, у каждого человека есть свои желания, которые он не может осмелиться сделать в обычной жизни. У большинство из таких – желание просто человеческого тепла. Особенно, если сам ты одинок длительное время. Джисон смотрит в чужие глаза и слушает, затаив дыхание. Минхо смотрит в окно, и в его глазах горят яркие огоньки – пылающие кометы где-то там, далеко в космосе, но освещающие путь уже сейчас, прямо тут. Хану кажется, что оторвать взгляд от красоты старшего – невозможно, но он, всё же, чуть позже решается тоже задрать голову и взглянуть в окно, в ночное небо, на звёзды. Одна рука Минхо покоится на очень тонкой, как для парня, талии, но сползает к спине, слабо поглаживая вдоль позвоночника. Щеки Джисона вновь окрашиваются в лёгкий алый оттенок, и спасибо темноте за то, что никто, даже если и хочет, не увидит этого. В, кажется, почти четыре утра на улице всё так же нет ни единого светлого луча солнца, потому что в средине осени восход в позднее для утра время. Именно поэтому сейчас парни без труда бегают взглядом по усыпанному мелкими огоньками-звёздами небу. – Знаешь, – вновь шепчет Минхо, держит небольшую паузу и продолжает только после того, когда от Джисона слышится вопросительное мычание. – Звёзды знают намного больше о нас, чем мы сами. – В детстве я по ночам смотрел на луну и рассказывал ей обо всём, – так же тихо отвечает Хан, грустно улыбаясь, когда воспоминания больно врезаются в сердце. – Я был так одинок, что мог доверить всё самое сокровенное только луне. – Луна и звёзды – почти одно и тоже. Уверен, они все слышали твои рассказы, – улыбается Минхо, стараясь отойти от навевающей грусти. – И ты всегда можешь быть уверен, что только они никогда никому не расскажут твои секреты. Джисон согласно кивает, позабыв о том, что на небо смотрит не только он, но и старший, следственно, последний его жеста не видел. Но, вероятно, почувствовал, раз уж не стал больше говорить о чём-либо или спрашивать младшего. Тяжело вздыхая, Хан аккуратно и слабо прижимает свои ладони к чужому свитеру где-то в области груди, слабо сжимает одежду меж пальцев и краснеет пуще прежнего, когда Минхо его не сильно подтягивает ближе к себе. Алкоголем, на самом деле, в крови Джисона уже даже не и пахнет, от того сердце заходится быстрым битом, а дыхание сбивается. Видят звёзды, Хан вот-вот от смущения просто уткнётся носом куда-либо. И если не повезёт, и вместо подушки окажется Минхо – и вовсе вот прям тут умрёт. Взгляд Хана медленно скользит к глазам Ли. Старший, неясно как давно смотрит на Джисона. Заглядывает не просто в глаза – в самую душу, выискивая там что-то своё. На подкорке мозга у младшего сейчас одно «Минхо-хён просто сказочно красив» и «я сейчас, кажется, задохнусь» пишется раз за разом, ряд за рядом, и лишь где-то меж строк одиночное, еле заметное «кажется я влюблён в тебя», чего сам Джисон еще не понял. Лежать вот так во мраке, в тепле не одеял и батарей, а в тепле объятий, когда на волосы падает мягкий свет луны, а в глазах не просто звёзды, а целая вселенная, на самом деле, незабываемо. Когда в глазах напротив находишь любимые созвездия, когда видишь через них нежность и любовь, так и искрящуюся через каждую маленькую звёздочку – умираешь внутри. Хотя, скорее, у Джисона просто едет крыша. – Знаешь, – шепчет Минхо, не отрывая взгляд от парня. – Звёзды молчат о многом.