— Здесь охотники Архона были до Черной луны. Уже ушли? — спросил Сан у трактирщика, подойдя к стойке.
— А мне почем знать? Еще утром были здесь. Они ж вроде все ищут того оборотня.
— До сих пор? — удивился парень. — И не надоело им…
— Вроде их главный распорядился, пока нежить ту не найдут, обратно в Церковный круг не возвращаться.
— А как выглядел тот оборотень? — вдруг встряла в разговор Фиалка.
— Ну, — мужчина погладил кудрявую бороду. — Сам не видел, но поговаривают, огромный был. Убегал на четырех лапах, но я уверен, что при нужде мог бы встать и на две. И тогда точно был бы в два человеческих роста. Так что действительно огромный!
Пара удивленно приподняла брови. Таким огромным Санас точно не был, да и становиться на две лапы обычному животному нет никакой надобности. Стало быть, люди уже сочинили кучу выдумок со страху.
— А если они и сегодня не найдут того оборотня, как думаете, они вернутся сюда снова?
— Конечно, вернутся, моя таверна лучшая в городе! — последние слова трактирщик нарочно крикнул погромче.
Санас кивнул и взмахом руки позвал за собой Фиалку. Та проследовала за ним к одному из тяжелых деревянных столов и уселась на лавку. Парень сел рядом:
— Подождем их до ночи. Если не вернутся, подумаем, как еще можно попасть в Церковный круг.
— А если вернутся, действуем, как договорились? — уточнила Фиалка.
— Да… Только, — Санас нахмурился, — очень тебя прошу, будь осторожна. Не позволю им обижать тебя. Если надо будет, я вырву всему отряду глотки голыми руками.
— Все будет нормально, — успокоила его девушка, откинув кудрявые волосы за спину. — Я справлюсь.
На улице уже достаточно стемнело, когда дверь открылась и в таверну ввалились уставшие и грязные охотники. Они сразу заказали горячительные напитки и расселись вокруг костра, красиво обставленного лавками в центре таверны.
Санас разглядел в толпе того, кого назвали в прошлый раз Марком, и двинулся к нему.
— Эй! — он приподнял руку, привлекая его внимание.
— О! Путешественник! — раскинул руки в приветственном жесте охотник. — Я-то думал, ты ушел из города до Черной луны!
— Нет, — наигранно хохотнул парень. — Я просто остановился в месте подешевле.
— Молодец! А то я уже решил, что ненадолго ты путешественником останешься.
— Да я тут подумал, — парень почесал голову, косясь на охотника. — Решил, что хочу посвятить себя служению церкви.
— Да? С чего вдруг такое решение?
Санас перестал улыбаться:
— Мою семью убил проклятый. Не знаю, что это было за существо, но я чудом спасся. Потому и ушел странствовать. Многое повидал, видел, как людям нужна вера. И вот, до Черной луны встретил вас. Вы служите церкви, защищаете людей. Я решил, что тоже хочу давать людям надежду.
— Ого! Так ты охотником хочешь стать?
— Не-не! — замахал головой парень. — Я не воин. Да и драться с подобными тем, что убили мою семью, нет никакого желания. Хочу стать служителем.
— Молиться хочешь? Ну, не знаю, парень. Взять-то возьмут, но полжизни рискуешь прослужить на побегушках у церковных вельмож. Оно тебе надо?
— Это лучше, чем быть сожранным какой-нибудь нежитью.
— Может, и так, — охотник положил руку на плечо парня. — Надеюсь, тебя за эти пару дней никто проклятьем не заразил?
— Скажешь тоже, — хмыкнул Санас. — Кто б меня заразил?
— Отправляйся в Церковный круг и пройди проверку, в молебников там берут всех подряд, лишь бы не нежить.
— Далековато идти одному, у меня ведь ни денег, ни лошади, — Санас внимательно посмотрел на охотника. — Я думал договориться с вашим капитаном, чтобы он меня и мою сестренку названную с собой взял.
— Сестренку? — приподнял брови охотник. — Ты же говорил, один в семье выжил.
— Так я и говорю — «названную». Не кровные мы родственники, но люблю ее, как родную. Она за мной везде по пятам ходит. Семьи лишилась еще в детстве, как и я.
— Ладно, но сначала я ее проверю.
— Может, сразу уже в присутствии капитана? — предложил Сан.
Неуверенно хмыкнув, Марк задумался:
— Он предпочитает отдыхать один в своей комнате. Если только завтра утром, когда мы снова соберемся на поиски.
— Договорились. Утром я с сестрой буду здесь, — Санас немного помолчал, ища выход из ситуации. — А почему именно ты должен нас проверить, а не капитан?
— Да потому, что осколок только у меня хранится. Он на меня никак не действует. Другие, бывает, то без сознания падают, то блюют. А мне хоть бы хны.
«Значит, осколок один на отряд», — отметил про себя Санас.
— Он же в коробке, разве она не защищает? — удивился парень.
— Защищает, но достать могу его только я. Остальным резко становится плохо. Опасная штука.
Сан наигранно улыбнулся:
— Действительно. Кстати, вон моя сестра сидит, — он указал рукой на лавочку. Фиалка смотрела на них широко распахнутыми глазами.
— Эко как, — протянул охотник. — Хороша. Она точно тебе как сестра?
— А что, хочешь поближе познакомиться? — изогнул бровь Санас.
— Если ты не против, — Марк посмотрел на парня.
— Я не против. Только не обижай ее, пожалуйста.
— Ладно, приятель, — улыбнулся охотник и, поправив грязную куртку, направился к девушке. — Привет. Я Марк.
— Фиалка, — улыбнувшись, ответила та.
— Чудесное имя, — охотник в знак приветствия поцеловал девушке руку. — Твой брат попросил тебя не обижать, поэтому я постараюсь быть милым.
Девушка встала со скамьи и, оказавшись в шаге от мужчины, тихо ответила:
— Скажу честно, мой брат слишком правильный. Ты, наверно, уже знаешь, что мы решили стать молебниками. И это означает, что после принятия в Церковь я должна буду соблюдать целомудрие. Так что меньше всего мне сейчас хочется, чтобы меня не обижали.
Марк заглянул в хитрые золотые глаза. В них плясали огонь и, как ему показалось, страсть. Кровь охотника забурлила в венах.
— Я могу предложить уединиться в моей комнате, — тихо сказал мужчина, придвинувшись к девушке совсем близко.
— Только так, чтобы мой брат не заметил, что мы исчезли.
Охотник посмотрел на сидящего у окна Санаса, который увлеченно разглядывал какую-то листовку с объявлением. Решив, что это шанс, мужчина потянул девушку за собой. Они поднялись на второй этаж таверны и вошли в одну из многочисленных дверей. Перед глазами девушки предстала маленькая комната с одноместной деревянной кроватью и небольшим столиком. Мужчина закрыл за собой дверь и обнял девушку за талию. Она немного отстранилась от него:
— Должна признаться, у меня это впервые. Может, что-нибудь выпьем для храбрости?
— Как скажешь, — улыбнулся охотник и направился было к столику, на котором стояла бутыль.
— Я сама, — вдруг остановила его Фиалка. — А ты пока сними грязную одежду, чтобы не испачкать меня. Хорошо?
Охотник улыбнулся еще шире и, сев на кровать, стал стягивать с себя куртку и сапоги. Девушка подошла к бутылке, открыла ее и, оказавшись к мужчине спиной, аккуратно высыпала туда щепотку порошка, который все это время был в ее кармане. Развернувшись, обнаружила сидящего на кровати полностью обнаженного охотника. По всему телу пробежал холодок. Омерзение это или страх — девушка определить не смогла, но постаралась не подать виду. Она села к мужчине на колени.
— Сначала ты, потом я, — игриво сказала она, поднеся к губам мужчины бутылку.
Он прильнул к горлышку и сделал пару довольно крупных глотков. Одна его рука ухватила девушку за талию, прижав к себе, другая рука заскользила к внутренней стороне бедра. Но, совсем скоро мужчина остановился и упал на кровать без сознания. Фиалка тут же вскочила с обнаженного охотника, начав трясти руками и ногами, как будто пытаясь стряхнуть с себя что-то склизкое. После этого она спешно открыла дверь. Там ее уже ждал Санас.
— О, великий Нохра, — увидев охотника, запричитал парень. — Какого демона он уже голый?
— Я не знаю, спроси у него сам. Я его просила снять только верхнюю одежду.
Санас шагнул в комнату, а девушка вышла.
— Не заходи, пока не скажу, — сказал Сан. — Если обернусь, беги.
Девушка кивнула и закрыла за собой дверь, оставив друга и голого охотника в комнате наедине.
«Ну что, приятель? Где там твой осколок? Надеюсь, он и правда единственный в отряде».
Санас стал шарить по карманам лежавшей на полу одежды. Наконец, нащупав коробку, парень достал ее, а из своего кармана достал другую и сравнил.
— Проклятье, — прошипел он. — Слишком непохожие, быстро заметит разницу. Придется попробовать достать.
Санас открыл свою коробку, там красовался черный камень. В голове крутилось лишь одно: «Лишь бы дубликат оказался похож». Парень поставил коробку с подделкой на пол, а сам несколько раз глубоко вздохнул и резко открыл коробку охотника. Присутствие камня тут же пробрало до костей. Тело затрясло, послышался хруст, глаза загорелись желтым, человеческие зубы стали медленно удлиняться и заостряться. В голове начали роиться непонятные мысли, вспомнилось растерзанное тело берсерка. Запах крови ударил в нос, будто он снова в том погребе. В груди клокотало что-то почти неконтролируемое. Взять камень в руку стоило Санасу невероятных усилий. Пока он перекладывал камень в поддельную коробку, рука уже наполовину изменилась, кожа посерела, когти удлинились. Как только осколок оказался в другой коробке, парень быстро захлопнул ее, и тело тут же расслабилось. Изменения прекратились, зубы приняли прежний вид, как и руки, глаза перестали светиться.
— Слава Нохре, выдержал, — облегченно выдохнул парень, кладя поддельный камень в коробочку охотника. — Хорошо хоть сам камень выглядит, как настоящий…
Он засунул коробку обратно в карман охотника, а коробку с настоящим осколком — в свой. Парень выглянул из комнаты. Увидев друга, Фиалка радостно улыбнулась. Вместе они затащили мужчину полностью на кровать, накрыли одеялом, а сами уселись на полу.
— Теперь остается только дождаться утра, — тихо сказала Фиа.
Санас слабо кивнул.
Открыв глаза, охотник тут же получил порцию порошка, которым кто-то дунул ему в лицо. Он закашлялся, а тихий мужской голос вкрадчиво сказал:
— Ты провел с Фиалкой страстную ночь. В эту ночь она надевала камень себе на шею, что доказывает, что она не проклята. Тебе она очень понравилась, и ты чувствуешь, что ее брату тоже можно доверять. Ты за них обоих готов поручиться перед капитаном отряда и Церковным кругом.
Пара вышла из комнаты, тихо закрыв за собой дверь.
В таверне уже стали собираться выспавшиеся охотники. А брат с сестрой завтракали за одним из столов, ожидая капитана. Марк вывалился со второго этажа, а кинув взгляд на пару, прошел к стойке и заказал выпивку. Санас поднялся и направился к нему.
— Я же просил не обижать мою сестру, — немного раздраженно сказал он, встав рядом с охотником.
— Извини, парень. Правда, извини, — улыбаясь, ответил Марк. — Но не смог я устоять перед таким соблазном.
— Врезать бы тебе, да ты охотник, и у меня скорее рука отвалится, чем ты почувствуешь хоть какую-то боль.
— Так и есть, — мужчина залпом выпил принесенную ему трактирщиком кружку браги. — Имя твое забыл спросить, парень, — сказал он, вытирая рукой губы.
— Сансет.
— Марк. Но ты, наверно, помнишь. Капитан скоро спустится, и я за вас поручусь. Вчера твоя сестра мне доказала, что она тоже не нежить, — самодовольно улыбаясь, произнес охотник.
Сан в ответ лишь насупился.
Галдеж в таверне резко прекратился. Около ступеней стоял молодой мужчина с темно-каштановыми волосами, легкой щетиной и тремя шрамами на щеке, видимо, оставленными когтистой лапой нежити немалых размеров. Облачён он был в такие же тёмные кожаные доспехи, как и другие охотники, правда, с красными наплечниками, а из-за его спины выглядывала рукоять огромного двуручного меча.
— Готовы, бойцы? — громко спросил он.
Охотники молча стали ставить кружки и вставать с лавок, дожевывая завтрак.
— Капитан! — крикнул Марк.
— Да?
Хранитель осколка прошел к командиру:
— Мои хорошие знакомые хотят отправиться с нами в Церковный круг, как только мы закончим охоту, чтобы стать служителями церкви. Они могут прямо сейчас пройти проверку, чтобы заручиться нашей помощью?
— Хм, — капитан немного помолчал. — Ну, веди, проверим.
Санас с Фиалкой подошли к Марку. Остальные охотники отступили подальше, командир отряда взялся за рукоять двуручника. Марк вытащил коробку и достал из нее черный переливающийся камень. Наступила тишина, брат с сестрой молча смотрели на осколок.
— Отлично, — вдруг произнес капитан, и Марк тут же спрятал камень обратно в коробку. — Можете отправиться с нами, как только мы найдем оборотня.
— Слушайте, — обратился к капитану Санас. — Мы, пока путешествовали, забрели в какую-то глушь. Наткнулись на старый домик в лесу. Думали там переночевать, но в погребе обнаружили растерзанное тело нежити. Башка была больно на волчью похожа. Уж не знаю, это вы ищете или нет, но, может, хотя бы проверите?
Командир заинтересованно пригляделся к парню:
— И где этот домик?
— Довольно далеко. За посевными полями. Я, честно сказать, уже и не припомню, сколько оттуда мы до города добирались, — пожал плечами парень.
— Вот как. Давай так, — капитан положил руку Санасу на плечо. — Если пойдешь с нами и покажешь дорогу, заручусь за вас перед Церковным кругом, и пройдете без проверки. Так намного быстрее — без очереди и прочих формальностей вступите в ряды молебников. Что скажешь?
Санас немного оторопел от такого поворота. Командующий предлагал именно то, что им нужно. Но выходить в лес опасно, ведь Сан не умеет защищаться как человек. А если он не будет защищаться и его ранит какое-нибудь животное? Рана зарастет очень быстро, и всем станет понятно, кто он такой. Немного рискованно.
— Ладно, думаю, в компании охотников с нами ничего не случится, — кивнул парень, улыбнувшись.
— Естественно!
Капитан похлопал Сана по спине и направился к выходу. Охотники последовали за ним.
На третий день похода отряд дошел до посевного домика родителей Санаса. Капитан решил, что это неплохое место для ночевки. Всю дорогу Марк клеился к Фиалке, намекая на продолжение несуществующей ночи. Остановка в домике не стала исключением.
— Еще немного, и я сама сломаю ему шею, — в какой-то момент прошептала Фиалка Санасу.
Тот лишь слабо усмехнулся:
— Ты ведь сама это предложила.
— Я тогда не думала о последствиях, — посетовала девушка.
Кто-то уже спал, улегшись прямо на пол у стены, кто-то еще сидел у печи, о чем-то тихо разговаривая, кто-то играл в карты. А Санас сидел на лавке за столом и вспоминал, как в этих стенах он проводил время с семьей. Это место было для них вторым домом. Тихим. Безопасным. Теперь же никого из них больше нет. А причина их смертей сейчас сидела прямо напротив. Так близко. Так близко, что одним щелчком волчьей пасти можно было бы перекусить тонкую человеческую шейку. Но он еще нужен им живым, чтобы попасть в Церковный круг без проверки. Чем выше он заберется по «служебной лестнице веры», тем больше шансов что-то узнать об уничтожении Архона. И чем меньше препятствий будет на этом пути, тем лучше.
Санас заметил на себе взгляд капитана. И осознал, что, пока он пребывал в раздумьях и смотрел на командира краем глаза, тот тоже в свою очередь смотрел на него. О чем он думал в это время? Он что-то подозревает? Надо исключить любые сомнения этого парня на свой счет.
— Что-то не так? — спросил Санас вполголоса.
Капитан немного встрепенулся:
— С чего такие мысли?
— Вы так смотрели…
— Я просто засмотрелся. Не на тебя…
«Чего? Ты смотрел на меня впритык, практически прожег взглядом. Что-то явно не так. Надо понять что».
— Ты хорошо помнишь дорогу к тому домику? — снова обратился командир к Санасу.
— Не то чтобы хорошо, но, думаю, найду. Я неплохо ориентируюсь на местности. Особенно там, где уже бывал.
— Будем на это надеяться.
Капитан встал из-за стола и направился в другую комнату. А Фиалка в это время ближе прижалась к другу:
— Лучше б осколок был у капитана, и я понарошку переспала бы с ним, — прошептала она.
Сан приподнял брови и так же тихо спросил:
— Это почему?
— Он хотя бы симпатичнее. Голос приятнее. Да и вообще мужчина постатнее, чем этот, — девушка оборвала фразу, переведя взгляд на играющего в карты Марка.
— Не думай об этом, скоро отвяжется, — улыбнулся парень, потрепав девушку по волосам. — Давай спать. Завтра мы снова встретимся с берсерком.
— С тем, что от него осталось.
Утром Санас повел отряд в лес. Когда они, наконец, добрались, Сан жестом пригласил капитана зайти в дом первым. Тот прошел в лачугу, крепко сжимая рукоять меча, который был почти во весь рост самого командира. Нормальный человек такую тяжесть даже не поднял бы.
Командир немного огляделся и зашел в распахнутую дверь погреба, отряд отправился за ним. Санас с Фиалкой остались ждать на улице с парой охотников. Через некоторое время капитан вышел, держа в руках оторванную голову берсерка.
— И что? — поинтересовался Санас. — Это он?
Капитан снова посмотрел на голову, вытянув ее перед собой:
— Сложно сказать. Люди разное нам рассказывали. Одни говорили, что это был просто огромный волк, другие — что это было ужасное волкоподнобное исчадие тьмы. Так что был ли это оборотень или берсерк — непонятно. Я уже думал о том, что тот проклятый может быть очень далеко от города, но возвращаться в Церковный круг с пустыми руками нам нельзя. Так что прихватим эту голову с собой и закроем дело. У командования уже наверняка много заявок на другую нежить.
Один из охотников молча достал из походной сумки мешок. Голову опустили в него и завязали.
«Вот так охотники, — подумал Санас. — Ничего не сделали, настоящего оборотня под самым носом не заметили, взяли уже подванивающую голову лесника и пойдут получать жалование за якобы проделанную работу. Если в церкви таких «ответственных» много, то мне не составит труда добраться до архивов».
— Отправляемся домой, ребята! — скомандовал капитан.
Охотники заулыбались, начали переговариваться. Отряд двинулся прочь из леса.
— Как легко все вышло, — послышалось где-то в отряде.
— Не расслабляться! — снова скомандовал капитан. — По пути еще можем кого-то встретить! И защищайте наших новоиспеченных молебников.
Фиалка тихо хихикнула. Санас улыбнулся, понимая ее мысли. Теперь двух проклятых, двух сильных хищников Нохра, охраняет отряд охотников Архона. Комично.
— Как, говоришь, вас звать? — спросил командир, поравнявшись с Санасом.
— Сансет, — ответил тот. — А сестру — Фиалка.
— И откуда вы?
Парень быстро вспомнил придуманную ими накануне легенду:
— С Западных земель, сбежали еще подростками. Наши семьи стали жертвами проклятых.
— Да-а-а, — протянул капитан, кивнув. — В Западных землях их кишмя. Мы до сих пор удивляемся, как там люди еще живут.
— Вот мы и дали деру, — вклинилась Фиалка. — Чудом уцелели и стали путешествовать.
— Я, кстати, Никан, — сказал командир, улыбнувшись. — И еще, вы же в курсе как относятся к женщинам в Церковном круге?
— Ну, я знаю, что женщины дают обет целомудрия, даже если до церкви были далеко не святыми в этом плане, — ответил Санас. — Есть еще какие-то нюансы?
— Есть, — ответил Никан. — Женщины имеют право занимать высшие чины. Они могут становиться женами вельмож внутри церкви, рожать им детей. Но никогда женщина не войдет в Церковный совет.
— Я и не планировала занимать какой-то высший пост, — ответила Фиалка. — Просто хочется наконец обрести дом и перестать скитаться.
— А женщины, которые родились уже внутри Церковного круга, они тоже не имеют никаких привилегий? — спросил Санас.
— Ну, как сказать. Сами по себе нет, они тоже становятся просто молебницами. Но если девушка — дочь какого-либо вельможи, то, когда она выходит замуж, ее муж становится на уровень с ее отцом. Даже если муж с самых низов.
— Ничего себе, — нахмурился Санас. — И женщина не имеет права уйти из церкви, если там родилась?
— Имеет, но такого никогда не было.
— Странно.
«Либо в церкви так хорошо, либо женщины там просто запуганные. Или, как вариант, там происходит еще что-то, что не выносится на обозрение простого люда».
— Почему странно? — вывел его из задумчивости голос капитана.
— Неужели ни одна не запротестовала, не захотела уйти и жить обычной жизнью? — удивленно спросил Санас.
— Сан, они не знают обычной жизни, — ответила Фиалка. — Они привыкли жить, молиться и работать внутри церкви. Приходящие женщины наверняка идут туда не от хорошей жизни, идут потому, что больше некуда идти или очень любят Архона. А такие вряд ли расскажут что-то хорошее о внешнем мире. Скорее всего, поэтому рожденные в церкви там и остаются на всю жизнь.
— А вы как будто и не очень-то уважаете нашего бога? — заметил командир, косо взглянув на Фиалку.
— Мы уважаем, — ответил Санас. — Но не питаем к нему все затмевающей любви. Мы видели, как наши семьи убивала нежить, и, пока путешествовали, тоже немало повидали. Иногда в голове не укладывалось, как наш Архон мог такое допустить. Видимо, он все-таки не настолько всесильный, каким его считает большинство, и в чем-то периодически проигрывает темному брату.
— Не могу не согласиться с этим, — вдруг кивнул Никан. — Для устранения этих проигрышей и было создано наше подразделение.
Санас лишь улыбнулся, снова углубившись в свои мысли: «Значит, по «лестнице» смогу пойти только я. А чтобы все получилось побыстрее, было бы неплохо жениться на какой-нибудь дочери вельможи. Влюбить в себя зажатую целомудренную молебницу? Будет ли это проще, чем завоевать расположение старейшины и выделиться из толпы других молебников?»
Краем глаза Санас заметил, что командир снова внимательно смотрит на него.
«Что ж такое-то? Похоже, я у этого охотника не вызываю доверия. Он соглашается с моими суждениями наигранно? Может, лучше было прикинуться обожателями Архона? А раньше я думал, что так будет еще подозрительнее… Нет, нельзя прикидываться безумным верующим. Но если мои рассуждения подозрительны охотнику, тогда что говорить о старостах Церкви? Похоже, все-таки вариант с женитьбой будет попроще».
Ночевать отряд расположился на небольшой поляне. Охотники расставили незамысловатые ловушки вокруг лагеря. Кто-то сразу улегся спать, а кто-то тихо разговаривал у костра. Санас только сейчас смог спокойно окинуть всех взглядом, рассмотреть и посчитать. Одиннадцать охотников, включая капитана. Если все отряды одинаковы, то выходит, каждому капитану выдают десять человек в подчинение. Немалое количество. Не каждый проклятый сможет сопротивляться такой толпе. Особенно если учесть, что нежить обычно вылавливают поодиночке.
Фиалка о чем-то разговаривала с Марком. Видимо, после порошка охотник стал более податливым на влияние девушки, и она, наконец, нашла в этом выгоду. Санас подметил, как Марк подливает ей отвар, отдает часть своего ужина. Неплохо для начала. О Фиалке теперь будут печься, а значит, можно немного расслабиться. Остается волноваться только о камне. О настоящем осколке, что все это время лежал в коробке Санаса. И о подделке, которой могут захотеть воспользоваться, а она не даст нужного результата. Можно только надеяться, что осколок охотникам в этом походе не понадобится.
Санас снова словил на себе взгляд капитана. Такое внимание не могло не волновать. Что-то не так. Парень встал и подошел к Никану.
— Если вы думаете, что я не замечаю, то это не так, — сказал он, сев рядом. — Что не так? Вы мне не доверяете?
— Откуда такие мысли? — тихо ответил командир.
— Я ловлю на себе ваш изучающий взгляд. Может, есть какие-то вопросы ко мне? Я на все отвечу, мне скрывать нечего.
— Просто ты кое-кого мне напоминаешь, но ты не он, — вздохнул Никан. — Прости, если я тебя этим беспокоил. Никаких особых вопросов у меня к тебе нет.
— Вот как, — Санас почувствовал, будто гора упала с плеч. — Этот кто-то был вам близок?
— Достаточно. Он был охотником. Погиб.
— Сочувствую.
Мужчины замолчали, смотря на огонь.
— И давай на «ты», — вдруг улыбнулся капитан. — Даже мои парни не обращаются ко мне так официально вне церкви. А если ты станешь молебником, то и вовсе я к тебе должен на «вы» обращаться, а не наоборот.
— Почему так? — удивился парень.
— Всех, принесших жизни служению, следует уважать, по завету Архона. Даже самых простых молебников.
«Такой спокойный человек. Вроде бы рассудительный, правильный на словах. А на деле повесил всю мою семью. Уже не говоря об Аните».
Санас сжал кулаки.
— Можно вопрос? — спросил он, не отводя взгляда от костра.
— Давай, — пожал плечами Никан.
— Зачем ты повесил всю семью того проклятого? Я знал их, они были хорошими людьми. Они просто любили своего сына. Можно было ведь изгнать их из города. Зачем нужно было убивать?
Повисла тишина. Санас задал вопрос, на который не хотел знать ответа. Но и не спросить он не мог. Он закрыл глаза, вспоминая сестру. Образ ее заплаканного лица перед повешением, нарисованный собственным воображением, не выходил у него из головы со дня возвращения в город.
— Я и сам не знаю, — нахмурился капитан. — Таков был приказ одного из старейшин. Мне не понравилось вешать простой люд. Как я понял, они сами не знали, что их сын — нежить. Я пытался выбить помилование хотя бы для их дочери, но старейшина уперся — казнить всех, — Никан покачал головой.
«Пленник церкви».
— А если бы ты встретил хорошую нежить?
— В смысле? — посмотрел на него капитан, удивленно подняв брови.
— В смысле, может они не все полоумные убийцы? Может, есть кто-то, кто не желает людям зла? Живет себе отдельно, прячется от Черной луны, и все бы было неплохо, если бы охотники не убивали каждого проклятого?
— Сансет, ты что-то не понимаешь, видимо, — усмехнулся Никан. — Нет хорошей нежити. Нет тех, кто не желает убивать людей и показывать свое над ними превосходство. Они ненавидят Архона, ненавидят церковь и уж точно не желают дружить.
— То есть вы даже не допускаете, что нежить может быть разумной?
— Ты снова ошибаешься, — прищурился капитан. — Проклятые разумны, некоторые даже очень умны. Их действия в бою могут быть детально продуманны. Были случаи, когда охотники попадали в ловушки нежити и погибали. Но никогда не было такого, чтобы нежить была мирной. «Хорошей» нежити не бывает.
— Может, им просто не давали шанс? — не унимался парень.
Никан покачал головой:
— Теперь я понял, нельзя тебе в охотники. Тебя сожрут в первой же схватке, ведь ты будешь пытаться поговорить с проклятым.
— А если бы родной тебе человек оказался проклятым, что бы ты сделал?
Никан замер, смотря на Сана.
— По-настоящему сложный вопрос, — немного подумав, ответил он. — В такой ситуации надо оказаться, чтобы понять, что делать. А представить сложно. Никогда не пожелал бы такого даже врагу.
Санас замолчал.
«Людям вдолбили в голову, что нежить — бесчувственный враг. Проклятым вдолбили, что людей положено ненавидеть. С рождения каждый слышит, что порождений другого бога нужно либо избегать, либо убивать. А значит, ничего не изменит ситуацию кроме радикальных мер. Сейчас большинством земель рулят последователи Архона. Нужно качнуть весы в сторону Нохра. Пусть ненависть между нежитью и людьми возрастет, но проклятые по крайней мере станут свободнее».
***
Всю дорогу к Церковному кругу Сансет провел в разговорах с Никаном. Они обсуждали уставы церкви и философствовали на тему дружбы между людьми и нежитью. От Фиалки же не отлипал Марк, и, казалось, она уже привыкла к этому «хвосту».
Пару раз мимо отряда проходили дикие животные. Но какими бы голодными они ни были, не нападали. Им было достаточно словить взгляд Сансета или Фиалки, и они тихо убегали. Охотники не переставали удивляться, с каких это пор животные в диких лесах стали такими мирными.
Дойдя до небольшого поселения, отряд решил остановиться там на пару дней. Пополнить запасы. По словам Никана, до Круга оставалось шесть дней пути, но все же отдохнуть всем не помешало бы. У церковников особо не расслабишься.
Но при входе в селение охотники увидели на земле небольшие бурые лужи и кровавые человеческие следы, уже сильно засохшие и темные. Трупов не было. Отряд стал искать людей, но, проверив все дома, не обнаружил ни одной живой души.
— Странно, — проговорил наконец Никан, зайдя в последний пустой дом. — Когда мы шли здесь в прошлый раз, селение кипело жизнью.
— Что могло случиться? — спросил Санас, осматривая кастрюли с протухшей едой.
— Что-то напало и выжившие ушли? — добавила Фиалка, вытирая ладошкой пыль с лавочки.
— Люди только из-за одного покидают свои дома в такой спешке, — произнес рядом стоявший Марк.
— Нежить, — послышалось со всех сторон.
Санас озадаченно поднял одну бровь. Вещи лежали нетронутыми, пища явно недоедена. Здесь уже давно никого не было, даже вездесущие разбойники не тронули это место.
— Чуете? — сказал один из охотников, принюхиваясь.
— Я чую только протухшую еду, — ответил другой.
Но Санас тоже чуял нечто иное. Гниющее сырое мясо. Охотник, учуявший запах, прошел по комнате, ища источник, и наклонился к лежавшей на полу подстилке. Откинув ее, он обнаружил под ней люк, по всей видимости, спуск в погреб.
— Молодец, Чарс, — произнес Никан, подойдя к люку. — Посмотрим, что там. Надеюсь, просто протухшие запасы.
Охотник снял крышку, в нос отряду ударил резкий запах разложения. Каждый скривился, кто-то даже закрыл нос рукой.
— Нужно освещение, — произнес Чарс.
Ему тут же подали уже зажженную, найденную в комнате масляную лампу. Он спустился по крутой лестнице вниз. Никан пошел за ним, аккуратно ступая вперед.
— Вы будьте тут, — распорядился Марк и отправился за капитаном.
Остальные остались ждать наверху. Снизу слышались лишь тихие шаги. Но через какое-то время отряд услышал голос Чарса:
— Вот проклятье…
— Что там? — тут же крикнул в черноту кто-то из отряда.
Из погреба вылез капитан, тихо ответив:
— Искалеченные трупы. Много.
Охотники переглянулись.
— На что похоже? — спросил еще кто-то.
— Сам зацени, — вдруг отрезал показавшийся из люка Марк и положил на пол труп женщины.
Тело было изрезано острыми когтями, кое-где прокушено клыками.
— Судя по количеству, там все селение, — сказал Чарс, остановившись на ступенях погреба.
— А судя по запаху и разложению, трупы там уже около недели, — добавил Никан.
— Больше похоже на раны от какого-нибудь небольшого животного, — сказал Санас, разглядывая женщину. — Типа обычного волка.
— Сансет, обычный волк не смог бы перебить все селение, — посмотрел на него командир.
— Стая? — предложила Фиалка. — Ну, ведь такой маленькой нежити не бывает?
— Бывает, — ответил ей Марк.
— Стая нежити? — спросил кто-то из охотников.
— Вот это уже опасно. Даже если они небольшие.
Повисла тишина.
— Сожжем дом вместе с погребом, — распорядился Никан и направился к выходу.
Отряд последовал за ним. Фиалка задержалась у трупа.
— Зачем убивать все селение, Сан? — грустно спросила она.
— Этого я не знаю. Просто так таких поступков не совершают. Пойдем.
Пара вышла вслед за остальными охотниками. Мужчины собрали и скинули в погреб всё, что могло гореть. Горючим маслом, найденным в других домах, облили дом и внутри, и снаружи, после чего подожгли. Деревянное строение вмиг охватило пламя. Здание полыхало всю ночь, освещая ярким заревом темное небо, запах горелой плоти разошелся далеко вокруг селения. Кто-то из членов отряда устроился спать в домах на окраине, а кто-то всю ночь следил за горящим домом. Санас оставался рядом с капитаном. Он считал, что лучше заручиться расположением командира, чем водить дружбу с простыми солдатами. Тот же всю ночь провел на улице недалеко от огня.
Когда уже начало светать и Санас с Фиалкой сидя дремали на лавочке, обнявшись, их вдруг разбудил крик капитана:
— К бою! Нежить!
Друзья вскочили, обернувшись на голос. К центральной улице сбегались охотники, а от них по селению бежали два на первый взгляд обычных рыжих волка. Только глаза у них светились серебром.
— Санас, их убьют, — тихо проговорила Фиалка, дергая друга за рукав и не отрывая взгляда от проклятых.
Пара волков пытались найти выход, чтобы просто унести ноги. Но охотников было больше. Они теснили животных к центру селения.
Что мог сделать Санас в эти моменты? Показать темную сущность, чтобы спасти двух неизвестных проклятых? Он грустно нахмурил брови и взял девушку за руку:
— Здесь мы бессильны.
Фиалка прислонилась к его плечу и исподлобья смотрела на мечущихся между охотниками оборотней. Наконец, плотно сомкнув круг, охотники достали веревки. Волки скалились, стоя рядом. Было видно, что потерять друг друга они не хотят. Веревки полетели на оборотней, захватывая их за лапы и шею. Растянув в противоположные стороны, животных связали и потянули в разные дома. Фиалка хотела было кинуться следом за одним из них, но увидела идущего к ним командира.
— Вы туда не пойдете, — вдруг отрезал он, подойдя.
— Что вы будете делать? — спросил Санас.
— Вытягивать информацию. Они явно не вдвоем это устроили, есть еще. И у них наверняка есть главный. Мы должны уничтожить стаю.
Фиалка лишь прикусила губу, чтобы не наговорить глупостей.
— Ясно. Мы не вмешаемся, — ответил Санас и, отвернувшись, повел подругу в один из домов.
Весь день слышались рык и жалобный скулеж. Оборотней явно пытали. Жестоко пытали. Фиалка не отходила от Санаса ни на шаг, от каждого пронзительного писка проклятых ее тело начинало трясти. Санас обнимал девушку, поглаживая по волосам, но думал лишь об одном: «Дотерпите до ночи».
Когда, наконец, стемнело и скулеж прекратился, парень велел подруге не выходить из домика и в случае чего прикинуться спящей. Сам же тихо направился к одному из домов, где держали нежить, прихватив с собой порошки некроманта. Войдя, он сразу же дунул щепотку порошка на охраняющего оборотня охотника, не успевшего даже задать какой-либо вопрос.
— Ты ничего не видел, и меня здесь нет, — продиктовал парень. — Сиди и не обращай на меня и оборотня внимания.
Тот послушно сел обратно на стул и задремал. Санас прошел дальше в комнату. Там висел, подвязанный за ноги к балкам на потолке, рыжий волк и истекал кровью. Морда также была перевязана веревкой. Санас немного потрепал его за лапы. Волк медленно открыл глаза и уставшим взглядом посмотрел на парня.
— Ты даже не обернулся, чтобы точно ничего не наговорить? — тихо спросил Санас.
Волк только фыркнул в ответ.
— Я не буду спрашивать, где твоя стая. Скажи только, зачем вы вернулись в селение, если уже полностью его уничтожили? Можешь с помощью магии Нохра, я услышу.
Волк удивленно приподнял уши, глаза расширились:
— Ты проклятый? — послышался женский голос.
Санас кивнул.
— Но почему ты не связан? Или ты помогаешь охотникам?
— Я им не помогаю. Они даже не представляют, кто я такой. Но я помогу вам, если услышу ответы на свои вопросы. Зачем убивать все селение?
В глазах волчицы блеснула ярость:
— Они убили наших детей! Забили камнями! Швырялись в них полдня, пока они не погибли! Им было всего-то по три-четыре сечи!!! Нашим малюткам! Люди узнали, что мы нежить, и убили мою старую мать и наших детей, пока мы с остальной семьей были на охоте!
Санас немного помолчал.
— Я обещал не спрашивать, но спрошу. Сколько вас осталось в семье?
— Семеро, — выдохнула волчица.
— А в другом доме кто?
— Мой муж.
Санас перевел дух:
— Последний вопрос. Зачем вы вернулись?
— Я думала, тут никого нет. Хотела забрать некоторые вещи из нашего домика. Ведь после того, как мы убили всех и спрятали, бросились прочь без ничего и больше недели прятались. Увидели зарево. Думали, кто-то разворовал селение, поджег и ушел. И даже когда увидели охотников, хотели тихо убежать, но нас заметили.
— Наивно… Я тебя сейчас освобожу, а ты делай, что скажу.
Парень достал небольшой ножик из-за пояса и разрезал веревки на пасти волчицы. Та щелкнула зубами, разминая челюсть.
— Еще вопрос можно? — спросил Санас, разрезая веревки на передних лапах.
— Да.
— Почему вы такие маленькие? Даже оборотень-лисица куда больше вас.
— Потому что мы шакалы. Да, не очень повезло с размерами. Поэтому мы стараемся держаться вместе. А ты что за нежить?
— Тоже оборотень. Только волк.
Наконец оказавшись на полу со свободными лапами, проклятая хотела было накинуться на дремлющего охотника, но Санас преградил ей путь:
— Нет. Ты уйдешь тихо. Как и твой муж, если он еще жив. Вы никого не тронете.
— Ты же говорил, что ты им не помогаешь!
— От их смерти мне сейчас нет выгоды.
Шакалица недовольно хмыкнула.
— Вылезай через окно и крадись к выходу, — сказал парень. — Я освобожу твоего мужа.
— Спасибо и на этом, — ответила она. — Если будет нужно, зови, и мы постараемся прийти.
Санас тихо вышел на улицу и, посмотрев по сторонам, направился вдоль стен домов. Но в другом доме не обнаружилось никакой охраны. А на полу лежал бездыханный труп шакала. Парень вздохнул и окольными путями вернулся к Фиалке, попутно выкинув в кусты разрезанные веревки. Утром он рассказал девушке, что спас только одного оборотня.
Никан долго отчитывал заснувшего на посту охотника, обещая понизить жалование. Успокоившись и поразмыслив, охотники решили, что стая уже далеко. И искать их — пустая трата времени. Потому отряд двинулся прочь из опустевшего поселка.
***
Вечером того же дня отряд привычно расположился в лесу на ночевку, соорудив костер. Охотники как никогда оживленно болтали. Санас их не слушал, он по обыкновению разговаривал с капитаном.
— И ты все еще считаешь, что с нежитью можно жить мирно после того, что увидел? — вопросил Никан, глядя на парня.
— Мы ведь не знаем, что там случилось, — пожал плечами Санас.
— А мне казалось, мы все увидели. Вот что там произошло: стая нежити перегрызла все селение и даже спрятала тела в погреб. А после пожара пришли разведать обстановку в своих владениях. А тут неожиданно оказались охотники Архона. Вот они и дали деру.
— Для того, чтоб убить столько людей, нужна причина, мне кажется, — покачал головой парень.
— Нежити не нужно веских причин, чтобы убивать людей, Сан.
— А людям нужны веские причины, чтобы убивать проклятых? — изумился Санас. — Вы ж сразу с мечами наголо на них бросились.
— Естественно! — возмущенно ответил Никан. — Не руку же я должен был пожать этим убийцам!
Спор приносил обоим какое-то странное удовольствие. Они откровенно забавлялись, отстаивая свою точку зрения. На мгновение замолчав, мужчины услышали слова сидевшего у костра Марка:
— Так эта ведьма мне клялась, что в жизни никого не убивала. Ага, а в жертву Нохре она только курей приносила?
— Может, и так, ты же не знаешь, — ответила ему Фиалка.
— Не-е-ет, дамочка, — сказал ей другой охотник. — Кого бы она в жертвы ни приносила — она была ведьмой. Так что место ей в темном мире Нохра.
— О ком речь? — вдруг крикнул им капитан.
— О той рыжей девке из города! — ответил Марк. — Что была невестой оборотня!
Кровь в жилах Санаса забурлила. Он смотрел на Марка, не отрываясь.
— У нас был приказ избавить город от нежити и наказать семью, — сказал Никан охотникам. — Нет ничего хорошего в том, что люди все еще добровольно становятся служителями Нохра. И нет ничего забавного в том, что нам приходится их убивать.
— Да ладно тебе, капитан! — крикнул Марк улыбаясь. — Меня, например, позабавило, как огонь пылал на ее голове вместо рыжих волос!
Вместе с Марком засмеялись еще двое охотников. Санас глубоко выдохнул, старясь держать себя в руках. Но кровь уже бурлила, ярость рвалась из груди.
— Я, наверно, спать пойду, — бросил он капитану как можно спокойнее и прошел к Фиалке, наклонился и шепнул ей на ухо. — Выведи его в лес одного. Подальше.
— Не надо, Сан, — одними губами произнесла Фиа, но парень ее не послушал.
— Делай, что говорю!
Он спокойно ушел на край лагеря, туда, где слабее всего падал свет от костра, и лег. Через какое-то время охотники стали ложиться спать. А Фиалка тихо вывела за руку улыбающегося Марка из лагеря. Они пошли сквозь заросли вглубь леса. Фиа наигранно хихикала, ведя мужчину за собой. Санас тихо встал и пошел за ними. Даже то, что он преследовал их в человеческом обличии, не помешало ему действовать, как настоящему хищнику. Ни один шорох не выдавал его присутствия.
Когда наконец Фиалка с Марком остановились и сели на большой камень, Санас дал волю животным эмоциям. Тело захрустело, увеличиваясь и приобретая волчьи формы. Он тихо вышел из зарослей позади пары, смотря светящимися глазами на добычу, и зарычал. Те перестали разговаривать и обернулись на звук.
«Ты меня не знаешь», — процедил Санас Фиалке магией Нохра.
Та сразу приняла роль испуганной девушки и, пискнув, спряталась за спину охотника.
— Осторожно, Фиа! — сказал Марк, доставая меч из ножен. — С этим здоровым я сам не справлюсь! Нужно бежать к остальным!
Санас одним прыжком отрезал охотнику путь в лагерь.
— Вот проклятье, — процедил Марк, принимая боевую стойку. Девушка отошла от него на пару шагов. — Беги и зови на помощь, пока я его отвлекаю.
Фиалка помедлила, вопросительно посмотрев в глаза оборотня.
«Делай, что говорит», — ответил Санас, поняв вопрос. Та кинулась мимо зверя. Сан сделал вид, будто пытается остановить ее, но Марк подпрыгнул к морде оборотня, махнув мечом. Лезвие чуть не прошлось волку по глазу, но тот вовремя отклонился. Девушка побежала через лес к лагерю, а охотник с волком остались наедине. Ярость затмила глаза, образ горящей мучающейся Аниты не покидал разум.
«Смешно, значит? Ты мне не казался такой гнилью до сего дня…»
Волк кинулся на охотника, тот пригнулся и, вынув из куртки кинжал, прошёлся волку по рёбрам. Гавкнув от неожиданности, Санас понял, что Марк орудует двумя руками. В одной меч, в другой — короткий изогнутый кинжал.
«И даже это тебя не спасет».
Волк сделал выпад вперед, Марк взмахнул мечом, обороняясь. Но Сан извернулся и вогнал острые когти в ногу охотнику. Тот вскрикнул от боли и вонзил кинжал в лапу оборотня. Волк отпрыгнул и зубами вытащил надоедливую иголку из лапы. Теперь у охотника остался один меч, а нога сильно кровоточила. Волк снова накинулся на Марка, тот попытался отбиться мечом, но Санас уже зубами вцепился в раненую ногу бойца. Охотник упал, попытался сделать колющий удар, но волк массивной лапой наступил ему на плечо и оторвал ногу. Крик пролетел эхом по лесу. Слух хищника уловил топот позади — отряд бежал на помощь соратнику.
«Не успеют», — усмехнулся про себя оборотень и вцепился в шею охотнику. Одним легким движением голова отделилась от тела и полетела в сторону. Волк обернулся, позади него уже стоял вооруженный до зубов отряд. Несколько лучников целились в него. Капитан держал огромный меч перед собой, широко расставив ноги.
«Ты прав, Никан. Война никогда не кончится».
Волк кинулся прочь, стрелы полетели вдогонку, воткнувшись в бока и задние лапы. Отряд побежал следом. Охотники оказались не по-человечески быстрыми, потому Санас сразу понял, что убегать смысла нет. А значит, придется отбиваться. Он остановился и, набрав в грудь побольше воздуха, громко завыл.
— Проклятье, зовет кого-то! — послышалось из отряда.
Волк обернулся. В одном из лучников он узнал еще одного охотника, смеявшегося над смертью Аниты. Не раздумывая, он бросился прямо на него. Никто из охотников не успел отреагировать. Лучник попытался увернуться, но хищник оказался все же быстрее. Впившись челюстью в бок охотника, волк потрепал тело над землей, разодрав весь живот и спину. Лучник упал на землю замертво, внутренности вывалились из тела, по земле полилась бурая кровь.
Скалящегося волка окружили, взяв в кольцо. С двух сторон посыпались стрелы. Санас не успевал уворачиваться от всех, потому некоторые все же впивались ему в тело. Боль притуплялась заливающей глаза ненавистью. Три охотника с разных сторон сделали выпад мечами, наступая на Санаса. Тот увернулся от одного, толкнул задней лапой другого. А третий все-таки прошелся ему клинком по бочине. Волк резко обернулся и вцепился в руку ранившему его охотнику. Мгновение — и рука уже лежит на земле. Покалеченный отступил, а другие охотники не дали оборотню отдышаться, продолжая наступать. Когда Санас уже начал думать, что ему не отбиться, на одного из охотников со спины кинулся шакал со светящимися серебряными глазами. Зверь вцепился в локоть, не давая орудовать мечом. На пятерых других так же кинулись с разных сторон. Они хватали охотников за руки и ноги, одного умудрились ухватить за шею. Воины стали отвлекаться на других проклятых.
Санас хотел было убежать, пока творится неразбериха, но навстречу ему вышел Никан, преграждая дорогу. Оборотень зарычал. Драться с капитаном волку совсем не хотелось. Он сделал обманный рывок вправо, с намерением уйти в противоположную сторону. Но Никан не попался, взмах огромного меча просвистел у самого носа волка. Тот испуганно попятился назад. Где-то позади послышался душераздирающий крик одного из охотников. Шакал перегрыз ему глотку. Еще одно тело упало на землю. Никан зло сплюнул и пошел в наступление. Он взмахнул мечом наискось, волк пригнулся и вцепился капитану в одну из рук. Тот не стал медлить и, перекинув меч в свободную руку, чуть не рубанул оборотня по шее. Санас в последний момент увернулся, отцепившись от руки. Никан даже не обратил внимания на рану, он продолжал наступать, пытаясь нанести удар. Оборотень подловил момент и схватил летящий на него меч зубами за лезвие. Взмах был мощным, а потому острое лезвие, не сразу остановившись, поранило волку губы и язык. Кровь засочилась из пасти, но меч Санас не отпустил. Он с силой дернул, рукоять меча выскользнула у капитана из рук, и двуручник полетел в сторону. Никан хотел побежать за оружием, но оборотень преградил ему дорогу. Волчья морда смотрела сверху вниз на командира отряда охотников. Оба замерли, изучая друг друга взглядом. Осознание того, что час смерти настал, пронзил командира насквозь. Никан, неотрывно смотря в глаза зверю, тихо сказал:
— Давай же! Я готов!
Волк, еще немного постояв, отвернулся и крикнул все еще калечащим отряд шакалам:
— Уходим, хватит с них!
И побежал прочь. Шакалы тоже кинулись врассыпную. Он убегал все дальше и дальше от лагеря. Охотники не продолжили преследование.
