Неистовство

— Молебник? — скрежещущим голосом удивился проклятый. — Вот это сюрприз! Глупый зверек так тебя испугался, думая, что ты охотник. А ты просто несчастный молебник! — нежить громогласно захохотала. Его голос перемешался с криками плачущего ребенка. — Зачем тебе дети? — спросил Санас, не обращая внимания на потехи существа. — Ну, раз тебе интересно, — медленно проговорил проклятый. — Мной правит Нохра. Мой бог пришел ко мне во сне и сказал, что даст мне силу, не сравнимую ни с чем, если я принесу ему на алтарь двенадцать непорочных детей. И я уже близок. — А ты не думал, что люди позовут охотников? — Плевать мне на них. Природа меня защитит. Не то что ваш глупый бог, который даже ничего не делает для людей, — живое дерево самодовольно улыбнулось. — И что ты будешь делать с силой, которую обещал тебе Нохра? — Санас незаметно шагнул в сторону малыша. — Странные вопросы ты задаешь, мальчишка. Конечно, убивать! Убивать людей, охотников. Всех, кто попадется мне на пути! Это же так приятно — осознавать, что чья-то жизнь и смерть зависит только от тебя. — И какой тебе от этого прок? — не унимался Санас, осторожно подступая к ребенку. — Почему нельзя просто жить с людьми в мире? — Потому что люди слабые и жалкие. Меня от них воротит. Даже этот орущий зародыш только действует мне на нервы. — Когда-то таким зародышем был и ты. — Верно, — удивленно согласился проклятый. — Но меня, в отличие от него, даже в таком возрасте никто не мог обидеть. Иначе оставался с дырой меж глаз, сделанной моими ветвями! Санас молча сделал еще шаг. — Не торопись, малец, — осекла его нежить. — Не в моих правилах болтать с людьми. Но ты первый, кто стал разговаривать, а не читать молитвы и убегать. Смелости тебе не занимать. Но пора на покой, — дерево сгорбилось, глаза засветились ярче, стало понятно, что проклятый готов атаковать. — Готовься поздороваться со своим светлым богом! Дерево молниеносно кинулось в сторону молебника. Санас присел, уклоняясь от древесных лап. Чтобы отпрыгнуть подальше, потребовался сильный рывок, и оборотень сам не заметил, как его глаза зажглись желтым. — Что? Ты не человек? — пробасил проклятый. Но оборотень не ответил, он быстро проскочил за спиной дерева к ребенку и разорвал колючий плющ, связывающий мальчика. Существо с разворота ударило парня, откидывая от ребенка. Санас отлетел, встретившись спиной со стволом соседнего дерева, и напоролся боком на острый сломанный сук, порвав рубашку. Из раны пошла густая кровь, ветвь вошла довольно глубоко. Парень застонал, доставая ее. — Ну, что же ты? — прошелестело живое дерево. — Раз уж вышел против меня, так покажи, на что способен! Санас встал, из горла выкатился животный рык. Парень заметил, как за спиной лешего прошмыгнул Широн и, взяв ребенка в руки, скрылся за ближайшим деревом. Тот развернулся, услышав тихий хруст веток. — Не отвлекайся, — по-животному зарычал Санас. Дерево хотело было последовать за болотником, но Санас схватил его за ветвь спины наполовину обернувшейся рукой и обломал ее. Проклятый закричал, из кустов, видимо, на помощь лешему выбежал обычный лесной волк. Парень, азартно хохотнув и полностью приняв вид оборотня, зарычал на лесного жителя. Тот заскулил, поджал хвост и скрылся в ближайших кустах. — Вот как, — сказало дерево, увидев перед собой оборотня поистине гигантских размеров. — Ты бы составил хорошую конкуренцию моему мишке. Из бока волка текла бурая кровь, на шее осталась висеть не порвавшаяся от натяжения цепь с кулоном Архона. Она немного душила Санаса, но парень не обращал внимания. Дерево кинулось на волка, схватив его за шею. Оборотень же впился когтями под кору проклятого и мощными задними лапами стал бить лешего по морде. Тот зло рыкнул и откинул пепельного зверя от себя. Санас, снова оказавшись на земле, встал и резко подскочил к нежити. Теперь леший стал казаться оборотню неповоротливым боровом. Он оббежал его сзади и кинулся на спину, обламывая лапами ветви и раздирая зубами то, что предположительно было шеей. Кора летела в разные стороны, волк почувствовал вкус крови. Леший громко закричал и упал на спину, придавив оборотня своей тушей. Волк взвизгнул, в глазах помутилось. Дерево встало и побежало прочь, Санас, тряхнув головой, кинулся за ним. Какое-то время он преследовал проклятого, но неожиданно леший остановился, оборотень не придал этому значения и с разбега снова прыгнул ему на спину, пытаясь перегрызть шею. Но перед деревом оказался небольшой обрыв, два проклятых кубарем покатились вниз, приземлившись в широкий, но неглубокий ручей. Оба встали, сверху обрыва на спину Санасу кинулось два обычных волка. Тот выгнулся и перекусил одного напополам. Другой отскочил сам, поняв силу противника. Над ручьем начал подниматься зеленоватый туман. Санас удовлетворенно хмыкнул. Они оказались на какой-никакой воде, а значит, болотник здесь имеет силу. Из тумана стали появляться утопцы. Они начали нападать на животных, прибывающих на помощь лешему, и на самого проклятого. Утопших становилось все больше и больше. Леший рычал и отбивался, как мог, но мертвецы брали большинством. Из леса раздались голоса охотников. Санас понял, что оставаться оборотнем ему больше нельзя, и резко сменил облик, сев в воду и схватившись за кровоточащий бок. Утопленники тем временем раздирали гноящимися руками кору лешего. Дерево бешено откинуло очередного мертвеца и кинулось на сидящего в воде Санаса. Тот не успел даже толком подумать, что делать, как перед ним приземлился Никан и широким размахом полоснул лешего поперек тела. Проклятый отлетел, казалось, даже земля затряслась при его ударе о каменистое дно ручья. Никан одарил Санаса явно недобрым взглядом, но промолчал и, перехватив меч в другую руку, двинулся к лешему. Сверху посыпались стрелы, раня и без того уже немало покалеченного проклятого. Леший понял, что в этой схватке он проигрывает и попытался встать. Но Никан рубанул его по ногам, отсекая стопы. Дерево снова грузно упало в воду. Последнее, что оно увидело перед тем, как лишиться деревянной головы, — улыбка Санаса. Животные сразу стали разбегаться. Утопленники попадали, растворяясь в исчезающем тумане. Из-за дерева над обрывом вышел болотник со спящим ребенком на руках и аккуратно спустился к ручью. — Как это он уснул в таком шуме? — спросил кто-то из охотников. — Я нашел сонную траву, — ответил Широн. — Его крики слишком привлекали внимание лешего. Бок Санаса все еще кровоточил. Видимо, в человеческом образе его умение исцеляться действовало куда хуже. Никан подошел к другу: — Покажи, — он присел рядом, Санас убрал руку. — Глубокая… Мне нужна перевязка. Один из охотников достал из небольшой сумки на плечах рулон ткани и какую-то жидкость и передал командиру. — Это что? — опасливо спросил Санас. — Просто обеззаразит, но будет больно. Капитан зубами открыл бутыль и полил ее содержимым на перевязочную ткань. В боку больно запекло, когда Никан приложил к ране ткань и стал обматывать тело друга. Санас скривился, а капитан лишь хмыкнул. Когда перевязка была окончена, Никан встал и помог подняться Санасу. — Ну что, двигаем в село? — спросил молодой охотник с сумкой на плече, но капитан не ответил. Он пристально смотрел на Санаса злым взглядом. Тот в свою очередь боялся даже шаг сделать. «Неужели он видел меня в образе? Неужели я поздно обернулся? Почему тогда сразу не обезглавил?» — Ты, — вдруг зло произнес капитан и перешел на крик, — совсем с ума сошел?! — Чего? — удивленно переспросил молебник. — Сказал же, от отряда не ногой! Какого тебя понесло вглубь леса? Если бы не Широн, мог и без головы остаться!!! Отряд удивленно смотрел на командира. А Санас даже забыл, как дышать. Он никогда не видел Никана таким. Да и не думал, что капитан может таким быть. Ведь до этого он всегда, в любой ситуации, оставался сдержанным. — Прости, Ник, — наконец выдавил из себя парень. Тот выдохнул и, перестав хмуриться, повернулся к Широну: — Спасибо. Не думал, что когда-нибудь скажу такое проклятому. Но спасибо. Болотник озадаченно выпучил глаза на капитана. «А ведь я почти ничего не сделал», — отправил он мысленный посыл Санасу. «Пусть лучше думают, что все сделал ты». — Капитан, — осторожно обратился другой молодой охотник, — может, уже отправимся обратно в село? Никан хотел ответить, но Санас его перебил: — Пока рано. Леший говорил об алтаре Нохра. Говорил, что ему нужны двенадцать детей. Он похитил лишь девятерых. Если он собирался принести их в жертву одновременно, то, возможно, другие дети тоже еще живы. А если он уже принес их в жертву… То от них должно остаться хоть что-то, люди не умирают совсем без следа. Мы должны убедиться, мертвы они или их еще можно спасти. — Ты пытался разговаривать с лешим? — полуутвердительно-полувопросительно сказал капитан, выдохнув в голос. — И как я сразу не понял, что ты и его пытался вразумить… — Я покажу, откуда Широн забрал ребенка изначально, — не обращая внимания на Никана, продолжил молебник и, развернувшись, стал аккуратно взбираться по склону обрыва. Отряд последовал за ним. Дойдя до дерева, под стволом которого был найден ребенок, охотники остановились и начали осматривать территорию. Санас не мог понять, почему леший оставил мальчика здесь, пока не заглянул в разрез в коре, из которой вылез леший. Внутри дерева виднелось странное голубоватое свечение. — Ник, здесь что-то есть. Капитан подошел. Увидев свечение, вставил меч в ствол, поддевая толстую кору, и надавил на него. Кора потрескалась и со скрипом разлетелась в разные стороны. Взгляду открылась голубая субстанция, наполняющая огромное полое дерево изнутри. — И что это? — спросил Санас. — Переход, — ответил капитан. — И куда нас перебросит — неизвестно. — Выходит, он хотел перенести ребенка туда? — спросил охотник со шрамом. — Видимо, — ответил Широн. Мальчик на его руках тихо спал. Санас посмотрел на ребенка и хотел было уже зайти в переход, как его остановил Никан, положив руку на плечо: — Первым зайду я. Потом ты, — капитан развернулся к отряду. — За Сансетом двое лучников и четверо мечников. Остальные останутся здесь вместе с болотником. Ждите до захода солнца. Если мы не вернемся, отправляйтесь в село. После этих слов командир незамедлительно зашел в ствол дерева и исчез в голубоватой мокрой дымке. Санас расстроенно сдвинул брови. Если бы он мог не скрывать свою темную суть от охотников, он бы помог куда больше. Но ничего не поделаешь. Он прошел за Никаном, сознание пошатнулось, в глазах поплыло, и его буквально выкинуло на землю. Он встал на ноги, отряхивая одежду от грязи. А подняв взгляд, увидел перед собой статую. Худая высокая фигура стояла на небольшом пьедестале. Балахон полностью скрывал тело, и лишь под капюшоном виднелся череп с длинными клыками. Санасу показалось, что провалы глаз скелета засветились, но он пару раз моргнул, и видение исчезло. — Сансет! Сюда! — послышался голос Никана. Парень обернулся и увидел, что напротив статуи стоят два ряда плит по шесть в каждом. В первом ряду на плитах лежали шесть девочек разных возрастов, на втором — двое мальчиков. Поляну окружали непроходимые колючие вьющиеся растения. Никан стоял над одной из девочек, рукой пытаясь нащупать пульс на шее. Санас быстро подошел, за ним потянулись и другие выброшенные из портала охотники. — Жива? — спросил молебник. — Жива, но в глубоком сне. Сердце бьется очень медленно и дышит через раз. Нужно забрать всех детей и вернуть в село. А алтарь разрушить. Неожиданно сердце Санаса будто сдавили тиски. Он снова обернулся на статую. Она, старая, немного потрескавшаяся и обросшая мхом и травой, гордо стояла на покосившемся пьедестале. Казалось, она смотрела прямо на молебника. Ему снова померещилось свечение под провалом капюшона, но Санас, тряхнув головой, прогнал морок. Охотники достали веревки. Опутав ими статую, они стали раскачивать ее, пока та не начала трескаться и не упала, разломившись напополам. Никан вытащил меч и со всей силы вогнал острие под капюшон. Когда голова статуи развалилась на части, слух Санаса пронзил ужасный визг. От неожиданности он дернулся и зажмурил глаза.

***

«Санас. Мальчик мой. Мое творение». Эхо разбудило Санаса. Он открыл глаза и обнаружил, что вокруг ничего нет. Совсем ничего. Только чернота. Он стоял в пустоте. Не было ни земли, ни неба, ни леса, ни охотников. — Где я? — выдохнул рокочущим голосом парень. Удивившись собственному рычанию, парень оглядел себя и понял, что сейчас он в образе волка. Какая-то дрожь прошла по телу. — Что происходит? — прошептал он себе под нос. «Мой волк. Мое уникальное создание». — Что за голос? Кто ты? Покажись! — крикнул парень в темноту. И тут же напротив себя, шагах в десяти, он увидел тот самый балахон. Из-под капюшона на него смотрел скелет со светящимися мертвым синим цветом глазами. Санаса затрясло, но он постарался не подать виду. Что-то давило на него, ему безумно хотелось пригнуться, прижать уши, спрятаться. Но он стоял ровно и смотрел в глаза существу. «Вижу. Ты знаешь, кто я», — послышалось тихое эхо от скелета. — Я не намерен тебя бояться, — ответил волк, немного нахохлившись. — Хотя ты и пытаешься навязать мне это своей магией. Скелет резко пролетел вперед и остановился у самой морды оборотня. Существо раскрыло пасть, в которой была лишь чернота, и зашипело на волка. Ноги парня дрогнули, по телу вновь прошла волна страха, но он не отступил и остался стоять нос к носу с повелителем тьмы. Тот в свою очередь довольно хохотнул. — За-бав-но, — протянул скелет, смотря в желтые глаза. — Что ты хочешь от меня? — тихо рыкнул Санас в ответ. — Хочу узнать тебя получше. Ты ведь сам пришел к одному из моих подданных. Сам принял силу, что я даю в придачу к безумию. — Я не безумен! — И в этом твоя уникальность. Ты не теряешь себя в ночь моей власти. Хм… Скелет немного отпрянул от него. Костистая рука поднялась, ее пальцы скользнули в густую шерсть волка. Цепь на его шее тихо звякнула. — Теперь ты принадлежишь нам обоим, — прошипел скелет, смотря на золотой глаз в солнечном ореоле. — Зачем ты призвал меня, Нохра? — оскалился волк. — Чтобы ты знал, что я наблюдаю, — голос скелета напоминал то ли шелест листьев на ветру, то ли шипение змеи. — Я вижу тебя. Видел, как ты пришел к врагам и стал считать их друзьями. — Лишь одного. — Ты хочешь захватить там власть. Хочешь, чтобы за тобой шли и люди, и нелюди. Но хватит ли тебе ума и сил? Волк промолчал. Синие глаза внимательно наблюдали. — Я не буду мешать тебе, — бог тьмы замер, а потом заговорил очень быстро: — Но, если вдруг ты передумаешь дружить со светлыми праведниками, лишь подумай обо мне, позови, и я дам силу, которая позволит призвать меня в ваш мир, — скелет шумно выдохнул и снова заговорил медленно и шипяще: — И я избавлю всех, кого называют нежитью, от страданий и притеснений. А ты станешь сильнейшим во всем мире. — И люди погибнут? — спросил оборотень, обретая наконец уверенность в ногах. — Большинство — да. — Почему, если ты так ненавидишь Архона, ты сам не придешь в мир и не истребишь людей? Без моей помощи? — Ненавижу? — глазницы скелета немного расширились. — Ошибаешься, мальчик. Я люблю брата теми остатками разбитого сердца, которые он когда-то проклял. Санас ненадолго замолчал. — Но… — начал он. — Не пытайся понять меня, волк. — Почему именно мне ты готов дать такую силу? — Потому что вижу, что ты точно сможешь принести жертву, которая нужна для моего перехода. Ужасную кровавую жертву. Волк насупился. — Не злись, мой мальчик, — продолжил темный бог. — Я не буду заставлять тебя. Мне нравится то, чем ты сейчас занят. Я с интересом наблюдаю за твоей судьбой. Капюшон заволокло черной дымкой. Тьма вокруг Санаса задрожала и рассыпалась.

***

Открыв глаза, парень снова обнаружил себя стоящим на поляне. Никан обернулся и посмотрел на друга: — Ты как? Бледный какой-то. Санас быстро заморгал, пытаясь прийти в себя. «Что это было? Видение? Сон? И сколько времени прошло? Ощущение, что мы разговаривали очень долго. А по виду — всего пара мгновений». — Видать, рана дает о себе знать, — сказал охотник со шрамом, взяв спящую девочку сечей шести на руки. Капитан кивнул: — Нужно быстрее возвращаться в село. — Я справлюсь, — повторил Санас излюбленную фразу Фиалки. Он подошел к одному из малышей и взял его на руки. Мальчик сечей трех-четырех на вид выглядел изможденным. Бледная кожа и синяки под глазами, не свойственные детям, давали понять, что ребенок нездоров. Охотники с детьми стали выходить обратно через голубоватый переход. Зная выталкивающую силу прохода, Санас постарался не упасть, чтобы не ранить мальчика. Очутившись в лесу, отряд отправился в село. Дождь уже закончился, но небо все еще закрывали серые тучи. Грязь липла к ботинкам. Несколько раз за путь Никан озадаченно смотрел на друга, видимо, чтобы убедиться, что тот не упал без сознания. Санас же всю дорогу думал о встрече с Нохра. Такого он никак не ожидал — сам Темный бог вмешивается в его жизнь. «Он жаждет свободы. Жаждет истребить людей. Обещает дать мне силу взамен на кровавую жертву. Но при этом говорит, что любит своего светлого брата. Ничего не понимаю, что за любовь такая особенная? Надо будет узнать у Фиалки, может, она вычитала что-то, что объяснит мне хотя бы часть сказанного Нохра». Когда они наконец добрались до села, отряд встретили ошарашенные стражники и шокированная управляющая. Она сразу сказала отнести детей к лекарю, а женщинам села дала распоряжение перевязать раненых охотников и накормить отряд. Весть о возвращении детей пролетела по селению с невероятной скоростью. Уже к вечеру лекарь с помощью лечебных настоек разбудил пятерых детей, а мальчик, усыпленный Широном, проснулся сам. Лекарь обещал, что к следующему утру разбудит остальных. Этой ночью в таверне села Бирун не прекращали подниматься кружки с брагой за здоровье отряда охотников. Следующее утро началось у Санаса с того, что он вышел на улицу из дома управляющей, где ему выделили комнатку на ночь, дабы выветрить из головы вчерашний алкоголь. Однако спокойно развеяться ему не дали — на пороге его встретила группка женщин, которые тут же кинулись благодарить его за спасение детей. Они плакали, улыбаясь, кланялись, называли его святейшим и праведным. Парню все эти слова скребли по сердцу. Все они никак не вязались с образом Нохра, засевшим в его памяти. Позавтракав и попрощавшись с управляющей города, отряд отправился обратно в Круг. Всю дорогу назад среди охотников не прекращались разговоры о том, что они ведут в святая святых настоящего проклятого. Как на него там отреагируют? Убьют сразу или сначала помучают? Половина сходилась на том, что ему дадут шанс, ведь он помог победить лешего и тем самым спас детей. Старые охотники же куда более скептично относились к такому товарищу. Они полагали, что с нежитью предпочтут расправиться сразу. Широн старался не обращать внимания на все эти разговоры. Но по выражению его лица было понятно, что он готов к худшему, слабо надеясь на свободную жизнь. Санас стал более молчаливым. Он вдруг понял, что, как всегда, были и будут охотники, которые готовы убивать любую нежить без особых на то причин, так и будут проклятые, яростно ненавидящие весь род людской — таким тоже не нужны причины для убийства невинных людей. Но ведь Широн, Фиалка и даже некромант Картер показали своим примером, что не вся нежить хочет воевать. Фиа даже просила тогда не убивать Марка, хотя понимала, что чувствует Санас. Теперь неплохо было бы найти хотя бы пару человек, готовых принять проклятых, готовых понять, что с ними можно жить бок о бок. Никан периодически смотрел на друга, пытаясь понять причину его молчаливости, и изредка перебрасывался фразами с Широном и отрядом. За три дня до Черной луны охотники вернулись в город. Как всегда, на входе в город никто из привратников не стал проверять отряд камнем. Но охотники все же взяли Широна в плотное кольцо, якобы из соображений защиты жителей от него. Хотя Санасу думалось, что защищать как раз стоит его от жителей. А потому был рядом. Никан зашел в дом с глазом на стене, а отряд остался ждать его на улице. Ни один из них не считал правильным оставлять Широна, пока никто не знает о том, что в городе проклятый. Пока отряд ждал, мимо проходили толпы людей — молебницы, молебники и простые горожане. Охотники немного расслабились и растянулись вдоль дома, но все еще наблюдали за прислонившимся к стене Широном. Он снова открыл дневник девушки и внимательно водил глазами по строчкам. Старый охотник со шрамом на лице вдруг поднял руку и закричал, смотря куда-то вниз по улице: — Архина! К нему подбежала девушка с шелковистыми светло-рыжими волосами, рассыпанными по плечам: — Добрый день, уважаемый Джозеф. — Добрый, — разулыбался мужчина. — Вы вернулись от матушки? — Да. Нежный голос незнакомки щекотал слух Санаса. Он заинтересованно смотрел на девушку, надеясь увидеть ее лицо. И сам не заметил, как стал приближаться к ней со спины. — И как она? — продолжил охотник. — Ей лучше, — почти пропела рыжеволосая соловьиным голосом. — Правда, ей все еще требуется постельный режим. Но она уже может самостоятельно ходить, наконец стала улыбаться! — Я очень рад за нее, — кивнул Джозеф. — И за вас. Но почему же вы вернулись? — Я и так очень долго пробыла там, — голос девушки погрустнел. — Настала пора вернуться к службе. — Архина! — вдруг послышался далеко за спиной Санаса женский требовательный голос. — Ой, мне пора! — быстро проговорила рыжая девчонка. — Было приятно вас увидеть! Она резко обернулась и чуть ли не влетела носом в грудь Санаса. Испуганно отшатнулась и подняла на него восхитительные ореховые глаза. На скулах девушки россыпью пестрели маленькие веснушки. Розовые губки снова улыбнулись. — Ой, извините. Я такая невнимательная, не заметила вас, — обратилась она к Санасу, смотря на него снизу вверх. «Какое милое создание», — пронеслось у парня в голове. — Ничего, я, наверно, слишком тихо подошел, — улыбнулся он в ответ. Щечки вдруг залились краской, девчушка на мгновение отвела взгляд. — Архина! Сколько можно тебя ждать? — снова послышалось за спиной. — Еще раз простите! — снова подняла она глаза и обошла парня, направляясь к зовущей ее женщине. — До встречи, — неожиданно для самого себя сказал ей вслед Санас. Девушка удивленно обернулась и еще раз подарила парню очаровательную улыбку. А когда она уже скрылась за поворотом улицы, Санас закрыл глаза и, как наяву, вспомнил длинные рыжие волосы, развевающиеся на ветру. Только что его обнимала и целовала возлюбленная. Такая родная и такая нежная. «Нет, Санас, эта девушка — не Анита», — подумал он, открывая глаза. Запах трав ударил по носу. Этот запах так завораживал и так манил когда-то. Но видение, навеянное воспоминаниями, рассеялось, когда наконец Никан позвал весь отряд, включая Санаса с Широном, за собой. Они прошли через домик и оказались в саду, в котором не было ни души. Спустя совсем немного времени к отряду вышли трое старейшин в синих рясах с узорами. Одним из них был Тисан. Никан поприветствовал их первым: — Добрый вечер. Уважаемые, задачей молебника в нашем отряде было найти проклятого, который не побоится прийти и заявить о том, что он не желает больше воевать с людьми, как и не желает им зла, — капитан на мгновение замолк. А Санас продолжил за него: — Приветствую, — он почтительно склонил голову перед старейшинами. — И я нашел такого проклятого. Это Широн, — он положил на плечо парня руку. — Он болотник, — старейшины заохали, Тисан округлил глаза, смотря на проклятого. — И он стал жертвой людской неграмотности и невежественности. Он подружился с девушкой из деревни. Ее бабушка была тяжело больна. Являясь опытным травником, Широн помог той девушке вылечить старушку. Деревня же, увидев выздоровление бабушки, сочла это ведьмовским колдовством. И люди своими руками сожгли невинную девушку на костре. Санас замолчал, но старейшины в ответ не проронили ни слова. Никан тоже не перебивал. Широн вдруг сунул руку за шиворот, отряд напрягся, хватаясь за рукояти мечей. Но болотник всего лишь достал маленькую книжицу в мягком переплете, с торчащей из нее ромашкой. Он, не выходя из круга «охранников», протянул книгу вперед и сказал: — Вы можете убедиться. Здесь так много переживаний, страданий и надежд. Она была необыкновенной девушкой. Но я даже и подумать не мог, что, помогая ей, отправлю на костер. Санас взял книжку из рук Широна и поднес старейшинам. — Ее звали Нинель, — прибавил болотник. — И она была просто человеком. — Зная, что никто не заступится за нее, за ее бессмысленную смерть, — продолжил Санас, — Широн решил натравить на деревню утопленников. Но когда я сказал, что виноватые будут наказаны за самосуд церковью, он отступил и сдался нам. Он не желает воевать. Один из старейшин враждебно посмотрел на болотника: — Не имеет значения, кого или что он защищал, он создание Нохра! Капитан Фалиан, убить проклятого! Никан хмыкнул и вынул из-за спины меч, протянув его острием к горлу Широна. Тот хотел было сделать шаг назад, но окружающие охотники тоже оголили клинки, не давая болотнику и шанса на отступление. Капитан нахмурился — все это явно не вызывало у него радости. И когда он уже готов был замахнуться для удара, между его мечом и Широном спокойно встал Санас. Тисан, оторвавшись от изучения дневника девушки, удивленно спросил: — Готовы пожертвовать жизнью ради нежити? Санас начал говорить, но не повернулся к старейшинам, он пристально смотрел в глаза Никану: — Я обещал этой самой нежити, что его не убьют, если он мне поможет. Что я сделаю все возможное и невозможное, чтобы деревня по закону ответила за убийство невинной девушки. Так что я взял ответственность за его жизнь. Я готов отдать свою взамен. Глаза старейшин округлились. Тот, что недавно отдал приказ, злобно выпалил: — Ну, так тому и быть! Убить молебника и его друга-проклятого! В рядах охотников послышались перешептывания, а меч капитана вдруг упал в траву. — Отказываюсь! — крикнул Никан. — Что? — переспросил возмущенный старейшина. — Я отказываюсь убивать молебника! К тому же моего друга! Становясь охотником, я поклялся защищать людей! Почему я должен быть палачом для тех, кто просит защиты? Можете казнить меня за измену, но мой меч больше не поднимется ни на одного человека! Санас немного улыбнулся. Ему захотелось поблагодарить друга за эти слова. Старейшина же только покраснел, услышав такой ответ. — Да как ты… — начал было он. — Довольно, — спокойно прервал его Тисан. — Вы удивительно преданы своим убеждениям, — он посмотрел на Никана и Санаса. — Вы оба. Это делает вам честь. Раз вы готовы отдать жизни, защищая этого проклятого, значит, считаете, что игра стоит свеч. Думаю, я возьму ответственность за пребывание здесь нежити. — Что? — удивился недавно пурпурный от гнева старейшина. — Да, я считаю, что пришло время перемен. Вы ведь тоже этого хотели, разве нет? — все так же спокойно спросил его Тисан. — Да, но не приводить же проклятого на святую землю! — А мне эта идея симпатизирует, — вдруг заговорил третий старейшина, закрыв наконец кожаную книжицу. — Я слышал, проклятые очень мстительны. А этот отказался от мести, надеясь на церковь. Это уникальный случай по сути своей! И кто знает, вдруг если мы присмотримся, то увидим еще много таких же проклятых, желающих мирно сосуществовать! И жить станет безопаснее и для тех, и для других. — Я думал о том же, — ответил Тисан. — Но вряд ли Верховный примет такие действия. — Он ни за что не примет подобного, — кивнул вдруг подобревший «пурпурный» старейшина. — Что ж, если вы готовы взять ответственность, то я не буду мешать и никому не расскажу. Но я приду на вашу сторону, только если увижу, что ваш замысел процветает. Он кивнул старейшинам и удалился в ближайшую дверь. — Его словам можно верить? — спросил капитан у оставшихся старейшин. — Он импульсивен, но слов на ветер не бросает, — улыбнулся Тисан. — Вы можете отпустить отряд. Естественно, никто из них не имеет права рассказывать обо всем услышанном здесь. Иначе это будет считаться изменой. Думаю, с охраной Широна вы справитесь в одиночку. Мы со старейшиной Орионом хотели бы поговорить с нашим гостем, если вы не против. Старейшины провели компанию через сады и зашли в один из домов. В нем было всего три комнаты: большая кухня и две одноместные спальни. Маленький щупленький седой старейшина, Орион, присел на стул рядом с обеденным столом, Тисан остался стоять, как и трое парней — молебник, капитан охотников и проклятый. Первым заговорил Никан: — Я, конечно, очень признателен за доверие, и я, бесспорно, смог бы одолеть болотника в одиночку, но я не смогу охранять его здесь вечно. Меня рано или поздно отправят на следующее задание. — Капитан Фалиан, вы можете об этом не волноваться, — ответил Тисан. — Я позабочусь о том, чтобы вы оставались в Круге. — Но мой курирующий старейшина не вы, — удивленно ответил капитан. — Теперь я. Ваш отец отдал вас в мое распоряжение. У Никана округлились глаза: — Как? — Он решил, что под его командованием слишком много отрядов и ему нужно раздать обычных командиров, оставив в своем распоряжении только командоров, держащих оборону на Западных землях. Капитан тихо усмехнулся: — Надо же… И что? Я теперь круглые сутки буду следить за Широном? — Именно. Этот дом мы отдадим вам двоим, — ответил Орион. — Но для начала… Широн, не могли бы вы показать нам свой образ проклятого? — Что? — удивился болотник. — Обратиться прямо здесь? — Именно, — кивнул старейшина. Санас молча смотрел, но в голове его созревали все новые и новые вопросы. Широн же постоял пару мгновений, одолеваемый сомнениями, но потом все же тихо ответил: — Ладно. Он закрыл глаза, кожа его посерела, казалось, он немного высох, стал худее. Никан схватился за рукоять меча, но Санас лишь подошел к болотнику и встал рядом, выразительно посмотрев на капитана. Тот фыркнул и опустил руку с эфеса. Широн открыл полностью желтые светящиеся глаза. Старейшины тяжело вздохнули. Вероятно, за всю жизнь в надежном Церковном круге они впервые видели нежить вживую, причем так близко. Широн посмотрел на стоящего рядом Санаса, молебник лишь немного улыбнулся ему. «Не нервничай. Я скорее сам умру, но не позволю убить тебя», — отправил он мысль Широну. Тот улыбнулся в ответ, из-под верхней губы выглянули короткие, но остренькие, клыки: «Я решил тебе довериться, Сан. К своей прежней жизни я уже возвращаться не хочу. Будь что будет». — Да, — наконец выдавил Тисан. — На рисунках в учебниках вы выглядите как-то иначе… И куда страшнее. — Зачастую так и есть, — ответил Никан. — Вы бы видели оборотней. Большинство из них —прекраснейшие звери. Взять хотя бы того, с кем я столкнулся совсем недавно. Красивейший волк. Был бы он еще дружелюбен… Санас печально посмотрел на друга. «Прости, Ник. Я зря тогда напал на отряд», — пронеслось у него в голове. — Так и что? — вдруг сказал Широн. — Я теперь буду жить с Никаном? — Именно, — кивнул Орион. — Вы не имеете права и шага ступить на этой земле без его присутствия. Помните об этом. — В туалет я тоже под его присмотром буду ходить? — съехидничал болотник. — Нет, увольте, — ответил Никан, подняв руки в жесте «сдаюсь». — Пусть тебя водит туда Сансет. Это он взял ответственность за твою жизнь на свои плечи. Но молебник не обратил на эти шуточки внимания: — Старейшина Тисан, скажите, что теперь? Вы сказали, если я смогу убедить хотя бы одного проклятого и одного охотника в возможности мирного сосуществования, вы не оставите это без внимания. Сейчас перед вами капитан охотников, который не достает меча при обращенном проклятом, и нежить, которая просто разговаривает, находясь в темной ипостаси. Так что я выполнил свою часть уговора и готов идти дальше. Что мы будем делать? Тисан немного помолчал. — Что ж, — начал он. — Этот путь будет труден. Для начала нам нужно, чтобы вас заметили, Сансет. — Заметили? Кто? — Да все! Начиная от простых горожан и молебников до охотников и старейшин! Услышали вашу историю! Почему вы желаете мира с проклятыми? — Почему желаю? — удивился Санас. — А если у меня нет такой истории? — Не может быть! — воскликнул Тисан. — Вы с такой уверенностью говорили мне, что с проклятыми возможно ладить! Откуда вы это узнали? В вашей жизни был такой человек? — Проклятый, — поправил его Орион. — Не суть важно, — отмахнулся старейшина. — Ну, — Санас опустил взгляд и, помолчав, посмотрел на Никана. — Та семья, что недавно повесили, — я знал их. И сына этих людей я тоже знал. Я был там, когда его изгоняли из города. — Что?! — переспросил капитан. — Выходит, ты видел, кто это был, берсерк или оборотень? Санас снова немного помолчал. — Оборотень, — тихо ответил он. Во взгляде Никана загорелась злость: — Но ты ведь привел нас к какому-то берсерку! — Этого берсерка…. — Санас на мгновение остановился, чтобы продумать новую историю. — Мы с тем парнем познакомились в городе, с его семьей и с его невестой. Хорошие люди, думали мы с Фиалкой. Но потом увидели, как волк бежит по улице. Позже узнали, что это был он. Мы так расстроились, что решили уйти из города. А в лесу мы нашли эту лачугу. Хотели переночевать, но явился лесник. Разозлился, обернулся, напал на нас. Откуда ни возьмись появился изгнанный волк и защитил нас. Сначала он просто довел его до потери сознания и заковал цепями в подвале. Но тот очнулся и стал вырываться, ранил волка. И оборотню ничего не оставалось, чтобы спасти нас, он убил берсерка… Наши жизни сохранены благодаря нежити, и, чтобы отплатить ему тем же, мы решили показать охотникам остатки лесника. Можешь убить меня за это… Никан изумленно смотрел на молебника: — Ты хоть понимаешь, что говоришь? — Да, — фыркнул Санас, — а церковь понимает, что наделала? Вы убили простых людей! Голос капитана резко помрачнел: — И я не горжусь этим поступком… — Будет вам, — прервал их Орион. — Сансет начал новую жизнь в Круге. Все его прошлые поступки смыты церковной водой. Теперь важнее, что он будет делать, будучи молебником.

***

Вечером уставший Санас брел по коридору к своей комнате. Все дневные разговоры не укладывались в голове. Тисан стал возлагать на него слишком большие надежды. Постоянно говорит, что видит в нем нечто особенное, что сердцем чувствует — «твои деяния оставят отпечаток в истории, а хороший он будет или плохой, покажет лишь время». Парень устало вздохнул, открывая дверь ключом. Не успел он толком зайти, как на шею кинулась Фиалка: — Наконец-то! Я уже волноваться начала! — Ох, Фиа, — проговорил парень, поймав девушку и заключая в объятия. — Прости, кажется, я совсем потерял счет времени. Фиалка еще немного помолчала, уткнувшись носом в шею друга. — Мне страшно, Сан, — тихо сказала она, наконец отстранившись от парня. — Где нам прятаться во время Черной луны? — М-да, — он закрыл дверь комнаты. — Нужно что-нибудь найти. Где тебя можно запереть, чтобы не было слышно и никто не нашел. А я уже как-нибудь переживу, постараюсь себя контролировать. — Уверен? — удивилась девушка. — Да. Вот только, где тебя можно оставить, пока что не приходит в голову, — парень помял пальцами виски. — Широну с этим проще… — Кто такой Широн? — Болотник. Я его привел как доказательство, что не вся нежить хочет вести войну. У девушки округлились глаза: — И охотники согласились его сюда провести? — Более того, — самодовольно улыбнулся Санас, — двое старейшин разрешили ему тут остаться. Под присмотром, конечно, но все же… А в Черную ночь его запрут в одном из подземелий, где нет воды. Санас устало вздохнул, садясь на кровать и обведя взглядом гору свитков и книг, разбросанных по комнате. Фиалка присела рядом: — Сан, ты все еще думаешь лишить охотников магии Архона? — Я не знаю, — покачал головой парень. — А что, появилась интересная информация? — Ну, я лишь нашла упоминание о том, что обоих богов можно призвать в наш мир с помощью определенных ритуалов и вроде как они смертны. Но что за ритуалы, пока не узнала. — Ясно, — парень потер ладонями лицо. — Знаешь, Фиа, я уже не уверен в том решении, что принял, направляясь сюда. Архона нельзя уничтожать. Если Нохра останется единственным божеством, в мире начнется настоящее безумие. Ты узнала, с чего началась война? — Она началась тогда же, когда появились проклятые, — ответила девушка, беря один из свитков в руки. — Вот. Тут написано, что Архон и Нохра были необычными существами, к тому же близнецами, разумнее и совершеннее, чем люди. Таких больше не было во всем мире, никто не знает, откуда они взялись. Люди почитали их, уважали, зная, как они сильны. Однако близнецы не вмешивались в жизнь людей. Лишь иногда с кем-то разговаривали, давая советы и жизненные уроки. Однажды произошло так, что между поселениями случился конфликт, приведший к войне. Нохра увидел, как люди, слабые и отчаявшиеся, гибнут. Он решил поддержать одну из сторон и призвал Черную луну. Она дала людям огромную силу — так и появилась первая нежить. Правда, изначально нежитью называли только безмозглых тварей, жаждущих убивать. Вроде утопленников, зомби, грязевиков и бизоскелетов. Проклятыми же называли таких, как мы с тобой, — тех, кто имел два облика: человеческий и магический. Но со временем грань между понятиями стерлась. — Так с тех самых пор и идет война? — подытожил Санас. — В общем-то, да. Люди были в ужасе. Проклятые стали истреблять человечество. Архон, увидев, как кардинально брат изменил человеческую суть, тоже решил не оставаться в стороне. И дал оставшимся людям противовес. Свою кровь. Они окунали в нее оружие и убивали им проклятых. Теперь эту кровь добывают в самых разных местах, называя эссенцией. Где-то она начинает течь, а где-то пропадает. Так или иначе, самым большим источником когда-то был именно Церковный круг. Но это еще не все. Я потом еще долго искала в этих записях историю, куда же делись братья. Так вот, — девушка положила свиток на стол и взяла небольшую старую книжицу с кровати. — Вот здесь я нашла легенду о том, что братья поссорились из-за этой войны. И тогда Архон в порыве гнева сказал: «Будь проклят ты и все твои создания». После этих слов плоть Нохра стала буквально слезать с него, оставляя голый скелет, окутанный черной дымкой. Архон ужаснулся такой перемене и сбежал от брата. Он пытался найти решение, способ избавить брата от собственного проклятия. А в это время Нохра искал его, неся за собой тьму и разрушения. И когда наконец нашел, Архон попросил у него прощения за содеянное, но Нохра не простил. Он пожелал, чтобы они оба исчезли и только избранные могли бы вернуть их в этот мир. Вот так люди и проклятые остались сами разбираться со своими бедами, данными магическими существами. — Я люблю брата теми остатками разбитого сердца, которые он когда-то проклял, — тихо прошептал Санас. — Вот как… — Что? — переспросила девушка. — Фиалка, ты сказала, что только избранный может призвать бога в наш мир. — Угу, — кивнула она в ответ. — Я могу призвать Нохра, — парень поднял на девушку виноватый взгляд. — Как это? — нахмурилась Фиа. — Я не знаю ритуала, но, если соглашусь, думаю, он мне расскажет. — Кто? — девушка уже ничего не понимала, удивленно глядя на друга. — Нохра. В комнате повисла тишина. Санас снова опустил усталый взгляд: — Он приходил ко мне в видении. И я уверен, что это был он. Такого, как тогда, я в жизни не чувствовал. Бесконечный страх. Как я от него с ума не сошел, не знаю. Он сказал, что даст огромную силу, если я призову его, — парень замолчал, вновь вспоминая видение и голос Темного бога, а спустя несколько мгновений добавил: — А еще он сказал, что я принадлежу и ему, и Архону. Может ли быть, что избранный у них один на двоих? И он может призвать либо того, либо другого? — А может, обоих? — спросила девушка. — Может, ты не должен выбирать? — Думаешь, возможно призвать сразу обоих? — Как знать… Друзья замолчали. Парень снова осмотрел комнату: — Тебе не пора возвращаться к себе? Поздно ведь уже. — Сан, что будем делать, если не получится меня спрятать в Черную луну? — обеспокоенно спросила Фиалка, заглянув в карие глаза. — Получится. Я обязательно что-нибудь придумаю. Не волнуйся. — Но вдруг… — Фиа, — перебил ее парень. — Ты мне веришь? Санас взял ладонь девушки в свою. Фиалка немного помолчала и, слегка улыбнувшись, кивнула: — Прости, я обещала помогать тебе, а теперь только создаю кучу новых хлопот. — Не говори так. Если бы не ты, меня уже, скорее всего, и в живых бы не было.