***
Выходной я, правда, провалялась дома. Ну, конечно, не только валялась. Навела порядок в квартире, который не наводился около месяца, сделала все заданные домашние задания, а их довольно много накопилось, и наконец-то дочитала очередную книгу Стивена Кинга. На мой взгляд, это просто чудесный выходной, в котором я насладилась тишиной, побыла наедине с собой и просто отдохнула. Где-то в одиннадцать вечера я улеглась в постельку. Ммм… Так мягко и ужасно пленительно. Но тут моё наслаждение прервал звонящий телефон. Если это Сашка, то ему завтра не жить! А, нет, пока пускай поживёт, потому что мне звонит неизвестный номер. Я приняла вызов, но первая не стала говорить. Всегда так делаю, когда мне звонит неизвестный: принимаю вызов и молчу, жду пока этот неизвестный заговорит. — Лиза, здравствуй, — после затянувшегося молчания наконец-то произнесли на том конце провода, — это Фёдор Алексеевич. — А, здравствуйте, а откуда у вас мой номер? — немного в удивлённом состоянии я проговорила. — Это довольно глупый вопрос, ведь ты сама мне ещё в кафе дала свой номер. — блин, точно, из головы вообще вылетело. Так, а зачем он мне вообще звонит? Сказать, что за самостоятельную у меня очередная двойка? — Точно, так зачем вы мне звоните? — Честно, сам не знаю, — заключил математик, что вызвало у меня лёгкий смешок, — хотелось с кем-то просто поговорить, не спиться. — А вы не подумали, что мне, например, в такое время спится? — возмутилась я. — Ну судя по тому, как ты постоянно опаздываешь на мои уроки, я смею предположить, что в такое время ты ещё не ложишься спать. — Ой… — хотела продолжить возмущаться, но ничего в голову не пришло, — ладно, как у вас дела? Как выходные провели? — меняем тему, девочки, и строим из себя милашку. — Ну, неплохо. Валялся дома, смотрел сериал, который ты мне посоветовала, читал книгу и пил кофе. — Идеальные выходные, — одновременно произнесли мы и потом начали смеяться. Так мы проболтали примерно два добрых часа. Обсудили сериал, который я посоветовала посмотреть, немного поспорили о значимости математики в нашей жизни (ну конечно, куда же без неё), поговорили о любимых книгах, рассказали забавные ситуации из нашей жизни. И знаете, так легко стало, уютно. Возможно для некоторых странно, что ученица общается со своим учителем не только как с учителем (ну и не только общается…), но почему нет? Некоторые люди мыслят ужасно стереотипно. Нарушать грань учитель/ученица нельзя, тем более учитель намного старше и т.д. Если тебе комфортно общаться с человеком, то плевать на все стереотипы. Я живу для себя, а не для общества, которое при любом моём действии меня осудит. — Так, заговорились мы с тобой, тебе вообще-то завтра в школу, — заметил Фёдор Алексеевич где-то в начале второго часа ночи. — А вам на работу как бы, — усмехнулась я. — Вот именно, поэтому сладких сновидений, Елизавета. — Спокойной ночи, Фёдор Алексеевич.***
Утро понедельника. Кто-нибудь научит меня не опаздывать в этой жизни? Мне кажется, что я даже на свои похороны опоздаю, а они в скором времени случатся, если я не успею на чёртовый урок физкультуры. И даже то, что с демоном физкультурным мы день назад страстно целовались, не даст мне иммунитет от гневной казни. Натянув свои облегающие синие джинсы на высокой посадке и просторный бежевый свитер с высоким горлом, я как могла быстро накрасилась. Чёрный рюкзак с тетрадками (учебники я никогда не ношу), пальто, ботинки, наушники в уши. У меня есть пятнадцать минут. Если повезёт, то поеду на автобусе, ведь на нём можно добраться минут за десять, а если не повезёт, то придётся бежать. Мне не повезло. Автобус закрыл свои двери прям перед мои лицом. Обожаю понедельники! Пешком мне идти минут 25, быстрым шагом 20, а бегом 15. Что-же пора практиковать свои навыки в беге. Прибежала я в школу прям под звонок. Переодевшись в спортивную форму, а именно в обтягивающие лосины, спортивный топ и кроссовки, я встала в строй под усмехающие взгляды Артёма Сергеевича. — Осипова, — позвал меня учитель, — видел, как ты бежала ко мне на урок. Удивлён, что даже поставлю тебе зачёт по бегу. — Благодарю, — язвительно и с ноткой сарказма произнесла я. Лучше бы подвёз, гад. После урока я быстро переодевшись, выбежала из этого адского места. Не могу находится рядом с ним. Меня постоянно напрягают его изучающие взгляды на мне. А вспоминая наши поцелуи, мне молниеносно становится жарко, душно. Да и нет особого желания разговаривать с ним насчёт вечера субботы. Неизвестно, что он скажет, и что он вообще думает, а неизвестность всегда пугает. Поэтому я сразу отправилась на следующий урок. Кабинет, в который мне нужно, находится сразу после кабинета «любимой» математики. Проходя мимо, я увидела учителя-милашку на своём рабочем месте, с хмурым лицом проверявшего чью-то тетрадь. Ну не смогла я пройти мимо. Войдя в класс, закрыла за собой дверь и под удивлённые взгляды учителя уселась на первую парту перед ним. — Здрасте, — весьма культурно поздоровалась я, на что учитель сразу расплылся в улыбке. — Привет, как спалось? Опять проспала? — Представляете, чуть не опаздала на урок к Демону, и всё это ваша вина, — шуточно возмутилась я, а учитель издал лёгкий смешок, — и если бы я опаздала, то сейчас вместо проверки тетрадей вы бы были на моих похоронах. — Поверь, лучше бы я был на похоронах, чем проверял эти тетради с непонятным почерком пятиклашек, — совершенно серьёзно сказал Фёдор Алексеевич, но лёгкая улыбка его выдала, поэтому через секунду мы вовсю смеялись. Вдруг дверь в кабинет отворилась и показался Артём Сергеевич. Чёрт. — Фёдор Алексеевич, у вас случаем нет журнала… — начал говорить физрук, смотря в свой смартфон и что-то буйно печатая, потом соизволил поднять голову и оцепенел, — журнал седьмого «Б», — после долгого молчания произнёс он с ужасно гневной интонацией. Потом посмотрел на меня испепеляющим взглядом, что мне сразу захотелось провалиться под землю. — А вот и твой мучитель, — произнёс шёпотом Фёдор Алексеевич, чтобы его услышала только я. Под весёлую улыбку математика я невольно засмеялась, что, судя по выражению лица Артёма Сергеевича, это ещё больше взбесило. — Нет, Артём Сергеевич, у меня не находился журнал седьмого «Б», загляните ещё раз в учительскую, может кто-то уже его туда поставил. — Хорошо, спасибо, — сквозь зубы проговорил физрук, а потом посмотрел на меня убийственным взглядом. — Осипова, надо поговорить. Я вздохнула. Отказывать ему совершенно неразумно. Спрыгнула с парты и пошла за физруком, на пути успев показать Фёдору Алексеевичу жестом руки возле шеи, что меня всё осточертело. А он лишь повёл руками в сторону, еле сдерживая смех, якобы он ничем не может помочь. М-да… Выйдя из кабинета, я направилась за Артёмом Сергеевичем, за злым Артёмом Сергеевичем. Да, я могу сейчас просто убежать на урок, убежать от него, но я понимаю, что потом будет хуже, да и у меня откуда-то появилось желание всё разъяснить. Мы пришли в крыло школы, которое постоянно пустует, а связано это с тем, что в кабинетах этого крыла не проводятся уроки. То есть вы должны представлять, насколько у нас большая школа. Также среди никому ненужных кабинетов у нас существует также никому ненужная библиотека, к которой мы сейчас и подошли. За все одиннадцать лет в этой библиотеке я была лишь один раз и думала, что больше не посещу её. Артём Сергеевич достал из кармана ключ (откуда он у него?), одним поворотом открыл дверь и впустил меня первой. Да, ничего не изменилось. Все те же нетронутые книги на пыльных полках и запах старости. За разглядыванием я даже не заметила, как учитель закрыл дверь и грозно подошёл ко мне. У меня хватило смелости развернуться к учителю лицом, но это лишь пришло ему на руку. Секунда. Меня грубо прижимают к книжном шкафу, возле которого я стояла, и, не дав сказать слова, требовательно целуют. Артём Сергеевич, как зверь, грубо терзает мои губы, потом углубляется, исследуя мои зубы и сплетая наши языки в едино. Я положила руки на грудь учителя, пытаясь его оттолкнуть, но ему моё действие явно не понравилось, поэтому он поднял мои руки вверх над моей головой и прижал ещё жёстче к чёртовому шкафу с книгами, продолжая грубо целовать. Он просто вымещает свою злость на мне. Грубо и жёстко. — Артём Сергеевич… Остановитесь… — еле выговариваю я от нехватки кислорода и настырного учителя, — пожалуйста… Он сжал ещё сильнее мои руки. Потом будут синяки. Но сейчас единственное, что меня волнует, это понять, что у него в голове. Что он хочет от меня? Почему так ведёт себя со мной? Ревность? Или такие выходки свойственны его характеру? Ещё сильнее прижал и ещё грубее, жёстче поцеловал. Я невольно издала стон неожиданной боли. Через секунду учитель рыкнул и отстранился, напоследок прикусив мою губу. На меня смотрели, казалось, полностью чёрные из-за расширенного зрачка, горящие от злости и страсти глаза. — Может объясните, какого чёрта на вас нашло? — заговорила первой, слегка повысив от возмущения голос. — Ты нашла! Ты, чёрт, все мои мысли захватила! Я думаю постоянно о тебе, что ты делаешь, как ты там, с кем ты там. А тут я ещё увидел тебя с этим «милашкой», и меня понесло… — Ревнуешь? — с усмешкой спросила я. — Да, блять! Я ревную! Потому что ты моя и только моя! — Твоя? — из меня вылетела нервная усмешка, — а ты хоть что-то сделал, чтобы я стала твоей? Знаешь, слов мало, я ценю людей за их поступки. А ты ничего не сделал, даже не попытался! — учитель поднял вверх палец, походу хотя возразить, но я, знав, что он хочет мне сказать, перебила его, — и если мы пару раз целовались, то это не означает, что я стала твоей, и что я полюблю тебя. Да, грубо, да, жестоко. Но я лишь отвечаю ему так, как и он ко мне относится. Тёмно-синие глаза Артёма Сергеевича смотрели на меня в растерянности. Молчит. Я лишь, хмыкнув, высокомерно подняла подбородок и гордо пошла к выходу, пройдя мимо учителя и смотря с лёгкой усмешкой прям в его глаза. Тёмные и пустые.