Terra incognita

Рядом грохнул выстрел, и в груди Ринки страшно дернулось что-то. У нее вырвался короткий, отчаянный птичий крик, хотя она не ощутила знакомого жара — в нее однажды попадали из ружья, и ту боль трудно спутать с душевным страданием. Нет, она была цела. Но Рыжий, стоявший рядом с ней, застывший в страшном благоговении перед Всадниками, пытающийся рассмотреть нечто в круговерти мягких разводов черного тумана, покачнулся… Рыжий закричал, потерял равновесие. Припал на колено, и Ринка поняла, чего ему стоит не упасть плашмя на пол. Мрак вокруг них всколыхнулся, словно лишаясь связи с мыслями мага, которого искушал своими ужасами, и в глазах у Ринки резко прояснилось, на что она уже не надеялась. Они по-прежнему были в зале под храмом Всадников, и теперь Ринка осознавала, что это то самое место, где родились знакомые им по страшным сказкам Четверо и где закончился мир — приговор ему подписала самолично Смерть. Позади них стояла Амонея. Она держала ружье и часто дышала, будто ей не хватало воздуха. Дуло было направлено на Рыжего, и глаза у демоницы были жуткие. Она не колебалась, как втайне понадеялась Ринка; она собиралась с силами — всех их ослабил мрак. Вирен обалдело оглядывался: он ничего не понимал, его сковало видение о конце Тартара… А Ринка кинулась наперерез, закрывая беспомощного Рыжего собой, раскинув руки. Ей вдруг показалось, что это так правильно и естественно — спасать кого-то своим телом, куда лучше, чем дергать спусковой крючок и знать, что ты безвременно обрываешь чью-то жизнь. И Ринка ни за что не отошла бы. Никогда. — Что ты делаешь? — гневно заорала она на Амонею. В той не узнать было перепуганную девочку, едва пережившую встречу с драконом. Глаза Амонеи наконец-то ярко загорелись, а губы кривились в какой-то хищной усмешке, как у разъяренной гарпии. Она смотрела точно на Рыжего. — От выстрела в ногу еще никто не умирал! — воскликнула Амонея, пытаясь успокоить — правда, ее тон был отнюдь не настраивающий на мирный лад. — Я всегда точно целюсь! Нужно было, чтобы вы очнулись! Рыжий слабо стонал, стоя на коленях, и прижимал к голени ладонь, окрасившуюся черным. При плохом освещении Ринка никак не могла понять, насколько серьезна рана, но Рыж выглядел скорее перепуганным и удивленным, чем умирающим от выстрела. Ее отпустило… — Как вы их отогнали? — тихо спросил Вирен. Вокруг них сиял круг, тонкая линия света, поднимающаяся на несколько шагов от пола. Тени липли к ней, как к невидимому стеклу, и издавали странное голодное рокотание. Вокруг алтаря стояли в точках, образуя окружность, несколько наемников и бормотали заклинания. Конечно, в отряде Вахзы был не один колдун! Ринка коротко рассмеялась от облегчения. Хотя эти маги были куда слабее и им пришлось встать в круг, оборону они держали. Взгляд Ринки переместился на Вахзу. Он стоял, мечтательно глядя на что-то. На алтарь — нет, над ним… Ринка прищурилась, рассматривая странный сгусток энергии — пульсирующую каплю черно-мазутного цвета, такого же, как кровь Рыжего, льющаяся сквозь стиснутые пальцы, или посеревшего мага, лежащего поодаль… Или ее собственная кровь. Ринка почувствовала, как это нечто тянет ее ближе; оно не звало, но приковывало взгляд, что оторваться от него было невозможно. Вирен стоял с мечом Войны, держа его так непринужденно, что никто, кажется, этого не заметил; наверное, посчитали, что он взялся за оружие одного из павших наемников. Он жадно глазел на этот узел — Ринка наконец подобрала верное слово! — и определенно прикидывал, как его перерубить… Вахза потянулся ближе, двигаясь, как бы во сне — Ринка как-то раз видела демона, блуждавшего ночами. Вокруг завыли тени, чувствуя его приближение к источнику мрака. Наемники сбились в кучу, панически оглядываясь. Амонея выстрелила снова. И Ринка вынуждена была признать, что она палит прицельно, метко: пуля просвистела у уха Вахзы, а не разворотила ему голову, как ей в первое мгновение показалось. Купец дернулся, нелепо подпрыгнул и схватился за оцарапанную щеку, бешено вращая глазами. Он обернулся на Амонею, и Ринке стало жаль ее, столкнувшуюся с взглядом родного демона, исполненного искренней злобы. — Какого черта ты творишь?! — проорал Вахза. — Защищаю вас, дядя, как вы меня и просили, — с удивительной твердостью в голосе заявила Амонея. — Эта магия разрушительна. Мы зря думали, что ее можно… приручить. — Ты поверила этим гвардейским щенкам? — взвился купец, обвинительно тыча когтистым пальцем в Вирена. — Их волнует только власть, которую они хотят удержать! И они ни за что не рискнут, когда их трон может пошатнуться… По лицу Вирена пробежала тень — Ринка решила, что купец вопит правду, иначе бы ее друг, как и обычно, ответил на его речи какой-нибудь очаровательной колкостью. Но Вирен упрямо сцепил зубы и подобрался, перетек в фехтовальную стойку, с легким презрением глядя на купца. Может, он и недооценивал умения Вахзы из-за его роскошной сабли с отделкой, сияющей на поясе, однако в одном Вирен был прав: Вахза готов на него броситься. — Дело не в Гвардии, а в здравом смысле! — воскликнула Амонея в сердцах. Ей было трудно, она еще колебалась и нервно оглядывалась по сторонам, словно хотела убедиться, что это не сон, а она и правда противится дяде. Ринка затаила дыхание, слушая их ссору, от которой так много зависело. — Посмотри: маг мертв, наши наемники мертвы, а эти чудовища! — она, не оглядываясь, чтобы не пугаться лишний раз, ткнула в прильнувших к кругу теням. — Это отрава! Она меняет разум! Мы не сможем с ней справиться! — Почему ты не веришь? — в отчаянии спросил Вахза, глядя на черное дуло, указывающее ему в сердце. — Все, что мы видели в Тартаре, — одно горе! Я убедилась окончательно в этом зале — посмотри, здесь же все… пропитано ненавистью! — чуть не плача, доказывала Амонея. — И эти фрески, и алтарь! Это дикость! Неправильно! Тут Ринка запоздало вспомнила, что Амонеи не было с ними там, в том странном месте, куда забросило их из-за прикосновения Рыжего к мраку — или из-за того, что Вирен высвободил меч. Нет, Амонея почувствовала и угадала это по тому, как тяжело здесь было дышать, жить… Мрак пытался очаровать Рыжего, обещая ему могущество, но все, что окружало их, говорило гораздо громче об обратном. — Мы не можем вернуться ни с чем! — не сдавался Вахза. — Ты знаешь, сколько денег и сил я вложил в это? Если мы придем к заказчику с пустыми руками, мы пойдем по миру, Нея, это безумие! Не позволяй эмоциям… — Пусть так, но это будет целый мир! — рявкнула Амонея, рывком дергая ружье. Испуганный купец поднял руки, настороженно глядя на племянницу. Возможно, ему казалось, что она помешалась из-за магии или от страха. Но сам он едва не поддался увещеваниям смертоносного колдовства! Ринка запуталась, кто из них еще в здравом уме, а кто — впутался в больную изнанку Тартара и заплутал в ней. Пока Амонея разговаривала с дядей, Вирен осторожно двинулся кругом, подкрадываясь к узлу из гладких черных нитей, содрогающемуся, словно бы в такт сердечному ритму какого-то огромного невидимого чудовища. Всего Тартара. Не зная, действуют Вирен с Амонеей по какой-то негласной договоренности или демоница с перепугу забыла о нем, Ринка наклонилась к Рыжему — он, раненый и сбитый с толка, значил для нее гораздо больше споров о силе Тартара, хотя это была настоящая глупость. На Вирена никто не обращал внимания: наемники не отрывали взглядов от теней, а Вахза с Амонеей оживленно спорили, не замечая ничего вокруг. Ринка решила, что робкой демонице нужен был этот бунт — чтобы почувствовать себя живой. Она наклонилась к Рыжему, болезненно сгорбившемуся, и попробовала вытянуть его, поднять на себе. Обычно он не казался тяжелым: Рыж был худощав, а Ринка исправно тренировала свое тело, чтобы быть готовой ко всему. Но сейчас ничего не получилось: он словно бы прирос к полу ужасающего зала. Застонав от отчаяния, Ринка потрясла его за плечо. Бешено обернулась по сторонам. Нужно было бежать. У нее в сумке лежала сфера, так что они смогли бы унестись, снова заперев двери. Но от мысли, что придется похоронить здесь Вахзу и его наемников — демонов не невинных, конечно, но всего-то исполняющих чужую волю, — у Ринки начинали трястись руки. Да и тени окружали их плотно, наползая друг на друга, бешено скалясь… Рыжий поднял на нее взгляд, и Ринка чуть не заорала, отпрыгивая — с трудом смогла сдержаться. Один глаз был знакомый, зеленый, темный здесь, в подземном зале, а другой — горящий яркий уголек со змеиным узким зрачком. Глаз дракона. Она несмело протянула руку, касаясь холодной щеки Рыжего, слепо смотрящего через нее. Из его горла вырывалось странное утробное рычание… — Вахза, хватит! — крикнула Ринка. — Многие ранены, нам нужно уходить отсюда! Вы нас всех погубите! Она не знала, как прорваться через заслон теневых чудовищ, но не хотела оставаться здесь ни минуты больше. На глаза наворачивались слезы; это напоминало изощренный кошмар: Рыжий, спаянный с драконом, ничего не соображал, хрипя, Вахза упрямился, словно бы не видя ужаса вокруг, а Вирен крался к узлу заклинания, как тихая тень… Среди наемников раздался негромкий, но жалобный стон. Многих из них задели смертоносные когти. Ринка знала, что у наемников нет права голоса. Пока тебе платят, ты должен подчиняться. Если же хочешь освободиться от контракта — никто не держит, но этим демонам некуда было идти. Неожиданно очнувшись, Рыжий дернул за рукав, привлекая ее к себе. Тут же откликнувшись, Ринка поддержала его и наклонилась, чтобы он мог шептать в ухо. — Энергия от узла, — прохрипел Рыжий, пытаясь отдышаться. — Если разрушить его. Я смогу перенаправить ее в портал. Получится очень грубо, но я накрою все живое в определенном… круге и унесу нас в Ад. Теней я не чувствую, так что… Они не живы… Не пройдут за нами, надеюсь… Я… должно получиться! Такой выброс вышвырнет нас прочь. Даже если это было не по плану Гвардии, Ринке стало наплевать. Экспедиция в Тартар никогда не задумывалась как увеселительная прогулка на свежем воздухе, однако теперь все скатывалось в кромешный Ад… Нужно было бежать. За свою наемничью карьеру Ринка научилась чувствовать этот момент, иначе не дожила бы до сегодняшнего дня. — Ты будешь в порядке? Если мы сделаем это? — Все лучше, чем здесь, — огрызнулся Рыжий. — Мы обязаны попытаться! Гвардейцы тоже в беде! Дракон близко! — он сорвался в какой-то удушенный стон, перебившийся рыком древнего чудовища. Глаз бешено полыхал. Ринка испуганно задрала голову, и ей показалось, она заметила, как дрожит потолок, словно что-то с силой бьется в храм. По залу прокатилась почти не различимая дрожь — от мощного удара. Ринка ждала ее, потому заметила и едва не закричала: очевидно, Вахза этого не видел. Слава Деннице, он не рассмотрел и Вирена, прячущегося за изваянием, что стояло ближе всего к алтарю. Взгляд купца был прикован к разъяренной племяннице — он был поражен ее внезапным бунтом — и на Рыжего, самого опасного в их компании. — Дядя, все кончено, — готовая разрыдаться, сказала Амонея. — Гвардия узнает обо всем! У нас нет ни единого шанса! Но мы хотя бы выживем! Едва ли она всерьез верила, что получится Вахзу убедить; всего лишь отвлекала его, стараясь жадно глядеть прямо на него, гипнотизировать взглядом, не выдавать крадущегося Вирена. — Ты знаешь, как Гвардия расправляется с неугодными! — возмутился Вахза; Ринка осознала: он ужасно боится. И за себя, и за племянницу, которую утянет на дно. Вирен прыгнул, широко взмахнув мечом. Ринке показалось, что кончик мифического клинка в его руках зажегся и засветился, проводя четкую линию. А сам Вирен испуганно заорал, оторвавшись от земли, чувствуя полет, видя впереди узел… Ринка пригнулась, накрывая собой Рыжего; рядом распласталась умная Амонея, неудобно завалившись на винтовку… Сверкнула дикая вспышка. Ринку вдавило в холодный пол. Она краем глаза заметила, как вздрогнул, прогибаясь, с трудом выставленный барьер, сыпанул блестящими стеклянными обломками, впиваясь в голодно кинувшихся на наемников теней. Но она ощутила, как вздергивает над землей. Нечто подхватило и закружило ее, но это были не знакомые ей заклинания, подобные порывам сильного ветра, а настоящий взрыв, который разнес Ринку на тысячи кусочков. Она пыталась кричать, но легкие будто бы выгорели. Схватилась за Рыжего, боясь потерять его в круговерти. Его рука казалась горячей даже сквозь одежду… Она слышала крик принявших удар наемников. Чью-то пальбу — может, это Амонея в безумии портала выстрелила в Вахзу. И рык. Ринка слепо, ничего не различая, прижала к себе Рыжего, надеясь успокоить его, но звук шел не от него — откуда-то сверху… Неожиданно успокоилось. Ринка лежала на земле, ничто ее не тревожило. Она оказалась на по-ночному промозглой улочке Ленвиса — сложно не узнать эти приземистые домишки, изморозь на окнах… Рядом валялось несколько тел — наемники, как Ринка подумала. Она огляделась, видя вокруг обломки, вывороченные камни… Их вышвырнуло на мостовую, и удар разрушил надежную кладку, которая выдерживала лошадиные лапы и колеса годами. Не думая о себе, Ринка подползла к ближайшему наемнику. Прижала руку к его шее, ища пульс, но так его и не ощутила. У нее, видно, заложило уши, потому что Ринка лишь сейчас услышала над собой какие-то нечеловеческие крики. Она застонала и откинулась, совсем ни о чем не думая. Но мысль о друзьях заставила Ринку дернуться и будто бы проснуться — должно быть, на несколько мгновений она потеряла сознание и уплыла в приятную темноту, напомнившую ей о мраке. Она чувствовала его в воздухе. Ринка не могла бы объяснить, но по спине все еще ходили мурашки. И холод был незнакомый: не обычная непогода Девятого, а нечто мертвенное, могильное… — Рина! — кто-то потряс ее. — Слава Деннице, живая! — над ней выл Вирен. Она слабо улыбнулась ему и кивнула, позволила приподнять себя, приваливаясь к другу. — Я очнулся, а вокруг одни мертвецы! Так страшно, блядь! Я думал, это Рыжий, а он… — Вирен от ужаса глотал слова. — Он… смотрит в небо! И горло рваное нахуй! — Это тени. Они прорвались к наемникам, — сказала Ринка. И тут же напряглась, готовая вскочить и бежать сломя голову: — Их тут нет?! Не выбрались?! Вирен невразумительно потряс головой. Сосредоточившись на словах Рыжего, Ринка вспомнила: он говорил о живых, а те тартарские отродья определенно ими не были… Она успокоенно вздохнула, но решила не терять бдительность. Над ними нечто завывало, и Рина подумала, что это магическая сирена над городом пробудилась из-за их опасного, неаккуратного броска: его могли расценить как внезапное нападение, прорыв из Тартара… Она рассеянно посмотрела наверх и застыла, окаменела, не в силах произнести и слово. Глядела, молясь, чтобы это было лишь ее бредовым видением, последствием удара головой о брусчатку. Раскинув крылья широко-широко, словно желал обнять все черное адское небо, над ними парил дракон. И издавал мучительные крики — страдал ли он или обещал им всем страшную смерть? Наконец, вздрогнув, Ринка смогла оторваться от беснующегося чудовища. Загнанно осмотрелась; на улочках Ленвиса горели редкие, но разгоняющие мрак фонари. Они были бы видны, додумайся дракон кинуть взгляд вниз. Ринка решила, что нужно спрятаться под каким-нибудь навесом и потащила за собой Вирена. Они вплотную прижались к стене в тесном темном переулке, сползли вниз… Рядом раздались крики, чей-то недовольный голос, захлопали ставни. Говорили, что на Девятом водится много опасных существ, поскольку часть его земель была неизведанна и непригодна для демонов; но такой твари здесь никогда не видали, поэтому и закопошились, охваченные губительным любопытством. Ринке захотелось орать, чтобы они и носа не высовывали из домов, однако она побоялась обнаружить себя… — Давай двигать к центру, там казармы легионеров, — прошептал Вирен, удивительно быстро собравшийся. — Рин, я не знаю город, поэтому тебе придется нас вести. Справишься? Не способная отказаться, она кивнула и тотчас вскочила на ноги, боясь передумать. Вирен крепко держал ее за руку и не отставал. Ринка сориентировалась быстро, постаралась представить карту и прикинуть, где они. Заставила себя думать, что она, как и всегда, удирает ночью с награбленным, спасаясь от законников, преследующих ее по пятам. В детстве, проведенном в избушке в лесу, воображение выручало ее, и Ринка снова ему доверилась. Позади раздался какой-то грохот. Мимолетом обернувшись, она увидела, что дракон упал на крышу одного из домов и терзает ее острыми когтями, что во все стороны летят обломки. Словно он хотел выцарапать что-то… Ринка помнила, что ему нужен Рыжий, однако было похоже, что ящер совершенно сошел с ума после броска между мирами и готов кидаться на все, что видит. Оттуда раздавались крики, но Ринка с трудом убедила себя, что они никак не могли бы помочь и спасаться бегством — единственный выход… Они вылетели к главной площади. Ринка облегченно выдохнула; в груди жгло от долгого бега, но она почувствовала прилив надежды. Тут же ее заглушила вина: они спаслись, потому что кто-то другой погиб… Думать Ринке не дали: прямо перед ней появилась тень. Внушительная, заслонившая небо… — Вирен?! — крикнула фигура над ними. Прищурившись, Ринка узнала в этом огромном страшном чудовище Волка, и ее сердце радостно забилось: значит, Рыжий правильно все рассчитал и они не бросили Роту где-то в недрах Тартара. — Ты жив! — счастливо взревел он, но тут же опомнился: — Рядовой Вирен, доложить обстановку! — Слишком долго… — после марш-броска Вирен тоже задыхался. Ужасный рык повторился, и они, как по команде, задрали головы. Ринка схватила Вирена за руку и прижалась к его плечу, ища защиту хоть у кого-то… — Дракон! — прохрипел Вирен. — Мы зацепили дракона! Блядь! Лейтенант, нужно предупредить всех! Вы?.. — Мы едва пробрались сюда. Оказались на окраине, решили перегруппироваться, добраться до арсеналов. Что там случилось? Вы все-таки пошли вниз! — гневно рявкнул Волк. Если бы они не ослушались приказа, ничего этого не получилось бы, однако Ринка знала: без них Вахза мог натворить что-то более ужасное. — Потом нас накажете! — попросил Вирен. — Нужно защитить город! Ринка не представляла, какой силы была эта вспышка. У них получилось то, что не вышло у обессиленных Всадников, в отчаянии покидавших Тартар: они утащили за собой огромную зверюгу, взбешенно ревущую. Рядом раздалось приглушенное бормотание на архидемонском — заклинание, выговариваемое скороговоркой, — и Ринка стремительно обернулась. Но это был не Рыжий, а Нииран, чарующий нечто сложное, громоздкое. — Он ворвался в те двери! — прокричал Нииран. Он широко развел руки, держа заклинание — словно молнии в охапке. — Смог пробиться! Мы едва укрылись от обломков ворот, как все завертелось… Я сразу понял, что это портал, но… Мне кажется, дракон стал сильнее! Что-то его напитало магией, поэтому!.. — он проглотил несколько слов. — Вирен, ты цел? Дай осмотрю… — Я в порядке! — отмахнулся Вирен. — Что нам делать?! У вас есть план?! Все было ужасно. Просто отвратительно. Сквозь зубы выматерившись, Ринка оглядывалась, вертелась, замечая, как зажигаются окна в спящих домах. Как потревоженные демоны выглядывают из окон, перевешиваются через рамы и перекликиваются, пытаясь разузнать… Как сходит с ума дракон, заметивший их возню, звуки, проблеск янтарных окошек внизу. Он разрушил несколько домов и не хотел останавливаться. Оттуда бежали демоны — улицы наводнили перепуганные местные, видящие, что нигде не безопасно. Они привели чудовище в город, полный спящих демонов! Ринка схватилась за голову и на мгновение забыла о Рыжем. — Нииран, поднять тревогу! — командовал Волк, бешено размахивая руками. Рядом выстроились гвардейцы. Они наблюдали, как дракон подобрался для резкого рывка вниз, складывая крылья, и напряженно пялились на него поверх прикладов ружей, но не могли стрелять: он был слишком высоко. — Вторая десятка, в оружейную, живо! — ревел он, указывая куда-то в сторону губернаторского дома. — Нам нужна артиллерия! Послышались крики — к ним спешили дежурящие рядом легионеры. Слишком медленно. Дракон нырнул, как хищная птица, заприметившая дичь. Сердце оборвалось, когда он камнем рухнул, распахивая перепончатые крылья. Впился в чью-то крышу и сорвал ее одним движением… — Огонь! — завопил кто-то рядом с Ринкой, и она увидела обезумевшего Вахзу и его потрепанных наемников, которые, как и гвардейцы, палили по огромному зверю. Их приняли, перекинули несколько запасных патронташей, что носили солдаты из Роты. Бой был общим; время вопросов настанет потом. Они выбрались, где бы ни были. Амонея кинулась к Вирену, но тот грубовато отмахнулся от нее: он внимательно слушал командиров. В отблесках фонарей и заклинаний его лицо казалось каким-то сложным, взрослым. Заклинание Ниирана взмыло в небо и разорвалось тысячами брызг, как праздничный фейерверк. Ночь превратилась в день, и даже у Ринки заныли глаза, а дракон и вовсе обезумел. Он надрывался, вопил, кидаясь на дома, и весь мир Ринки сузился до истошных криков дракона и грохота зданий, на которые он обрушивался. К ним подтягивались демоны: как Ринка поняла, местные легионеры. Они отличались от сосредоточенных гвардейцев, были перепуганы: они впервые столкнулись с ожившей страшной сказкой. — Он на нашей территории! — подбадривал солдат Волк. — Здесь у нас есть преимущество! Рассредоточиться! Чтобы он не кинулся на всех! — Он перешел на резкие жесты, приказывая солдатам, и Ринка перестала что-либо понимать. Мир заканчивался на ее глазах. Второй раз за сегодня. Гвардейцы пережили Последнюю Войну с ангелами и гражданскую тоже, а она не была готова… Она обернулась, потому что к ним вылетел растрепанный демон, на ходу вытягивающий из ножен саблю. С изумлением Ринка узнала в нем обычно собранного и холодного Высшего, управляющего Девятым. Забыв обо всех приличиях, он отпихнул с дороги какого-то наемника и прорвался к Волку, безошибочно различив его среди испуганных военных. — Эл, нужна помощь всех ваших, кто может держать оружие! — радостно накинулся на него Нииран, подтаскивая Высшего поближе. — У вас же должно быть ополчение? Издали раздался грохот выстрелов. Глухой, страшный звук, словно взрыв. На улицу выволокли пушки и, высоко задрав, пытались попасть из них в дракона. Ринка еще с прошлого раза помнила, какой он ловкий и вертлявый. Дракон увернулся, а ядро свалилось где-то в соседнем районе, словно комета… — Нужно вывести гражданских! — сипло рявкнул Эл; он дрожал, что было совсем недостойно губернатора самого опасного города, но ему было все равно на чужое мнение. — Мы не можем… оставить их здесь! Эта хуйня рушит наши дома! Многих придавило! Оно ест нас! — в отчаянии проорал он, потрясая ярко вспыхивающим связным амулетом, по которому ему передавали новости из разрушенных районов. — Что вы притащили? Какого?.. — Мы не успеем с эвакуацией! — поспешил к нему Вирен, оттаскивая в сторону. — Бой уже идет! Командуйте легионерами, пусть постараются… отвлечь его! У него глаз не видит! Один! Надо подойти со слепой зоны! Пожалуйста! Нам нужно разделиться! — Вирен? — растерялся Эл, приглядевшись. Это сбило его, как-то привело в чувство. — Малыш, что ты здесь?.. — Сражаюсь! — выплюнул Вирен. — Ну, не стойте столбом! Живее! Лишь изумление не позволило Элу возмутиться, но он сделал именно так, как приказал ему этот отчаянный мальчишка. Ринке стало куда легче на душе, что Вирена так волнуют жизни демонов, в мир которых они принесли горе и смерть. Их оборвал скрежещущий звук сверху. Пронзительный, громкий, словно скрип несмазанных петель. Испуганные солдаты целились, палили без команды — беспорядочно. Ринка различила, что теней как будто стало больше… Вирен замер, уставился в небо и кинулся к Волку, крепко вцепляясь в его рукав: — Стойте! Остановитесь! Там гарпии! Они хотят помочь! — Сынок, ты точно ударился… — медленно проговорил лейтенант, как беседуют с безумными. — Как бы они тут оказались? Но Ринка тоже увидела крупное белое пятно — это была главная гарпия, вожак приютившей их стаи. Она и мелкие темные силуэты, в которых можно было угадать крылатых птицеженщин, облепляли дракона, мешая ему двигаться, лезли к его голове, заслоняя со стороны единственного зрячего глаза… — Не может быть… Откуда им знать о чести? — пробормотал Нииран, растерянный и удивленный. — Они бросили нас. Неужели внезапно проснулась совесть? А вдруг это ловушка и они заодно с драконом… — Когда-то они были людьми. Может быть, они захотели отплатить Гвардии за их жертвы; однажды гарпии бросили их в одиночку справляться с чудовищем. Они видели всех их мертвецов. Цену, которую экспедиция заплатила в том ущелье — то, что до сих пор приходило Ринке по ночам, как она очнулась среди камней и тел, как сейчас. Ей хотелось верить, что они изменили что-то, чему-то научили гарпий… Ринка мешалась под ногами, так что посторонилась. Часть легионеров потекла по боковым улочкам; на подходах к площади поставили пушки. Они пользовались передышкой, что им дали гарпии, прежде чем ненадолго отступить. Магией, выстрелами винтовок и криками дракона подманивали ближе, чтобы дать общий залп: не сможет же он увернуться сразу от всех ядер! Если они не убьют дракона, то отгонят от домов… — Где Рыжий, ты видел его? — Ринка позвала Вирена; он всегда казался ей демоном, знающим все и про всех. Но сейчас друг беспомощно пожал плечами. — А если, — Ринка начала задыхаться, — если он решил остаться там? Это же он нас перекинул, мы никак не могли проследить… Об этом говорил Рыжий в том… видении о Всадниках. Ринке показалось, что страшная идея не задержалась в его голове, однако теперь она корила себя за беспечность. Рыжий думал, что он опасен для них! Что ему стоило запереть себя в мертвом мире? Подумав, что это обезопасит остальных. Самопожертвование было не самым глупым, чему можно научиться у Гвардии. — Ты внимательно осмотрела тела рядом с собой, когда очнулась? — прицепился Вирен. Врать ему Ринка не могла; она затрясла головой, чувствуя, как по щекам текут слезы. Она побоялась обшарить всех, ведь страшнее всего было найти Рыжего убитым, бездыханным, с такими же жуткими царапинами, как на демонах Вахзы. — Пока надежда есть, — подбодрил ее Вирен. — Он не бросил бы нас с драконом. Не наш Рыжий. — Он попытался бы все исправить, — печально согласилась Ринка. — Нам нужно подобраться ближе! Вирен важно кивнул и приказал ей держаться за спиной. Она испытала прилив спокойствия и благодарности за то, что Вирен не рискнул всучить ей винтовку, а уверенно загородил ее собой. — Вот что: если дракон мечется и что-то ищет, значит, Рыжий здесь, — решил Вирен. — Потому что это его аура притягивает зверя. Точнее, аура Голода. Так что нам надо следовать за драконом! Он приведет нас к Рыжему! Ринка про себя взмолилась провидению, чтобы ящер не успел раньше и не растерзал их друга. За ними никто не следил. Командование руководило артиллерией. Очередной залп не повредил дракону, оберегаемому магией, но вскоре на него накинулись гарпии, временно отпорхнувшие от него, заслонили взгляд, запутали, и заклинание настигло его и ударило по хребту. — Бежим! — шепнул Вирен. Они неслись по улицам, едва не сталкиваясь с солдатами. Там же мелькали обычные демоны, местные жители, вооруженные старомодными саблями и ружьями. Ринке стало и приятно, что город готов защищаться, и страшно за них всех… Извиняясь, Вирен проталкивался на передовую, и его пропускали — вот что самое удивительное! — Дальше не позволю! — рыкнул какой-то легионерский капитан, демон рослый, широкоплечий, упрямый… — Приказано никого не пускать! Вирен в отчаянии оглядывался, надеясь заметить где-нибудь поблизости знакомую огненно-рыжую шевелюру. Он мог рассчитывать на расположение гвардейцев, своих родных, но этот демон был ему чужим. Он ни за что не пропустил бы их, и Вирен напрягся, Ринка догадалась — для рывка… Объединившись против ужасающего дракона, никто не стал бы стрелять им в спины. Они могли пробежать мимо. — Командор! — вдруг испуганно завизжал кто-то. Ринка подумала, они призывают ее, как какое-то древнее божество, надеясь, что это подарит им удачу в бою, но с юга вдруг раздались грохочущие выстрелы — к ним спешило подкрепление. Оторвавшись от того отряда, крылатая тень взмыла вверх, жадными взмахами широких крыльев загребая воздух. Ринка с трудом могла рассмотреть, правда ли это Кара или любой другой Падший, рискнувший броситься на дракона, но солдаты верили в командора. И Ринка не отважилась поспорить с ними, хоть на мгновение усомниться. Кара ввинтилась, ушла штопором. У Ринки захватило дух, когда она всего лишь посмотрела на нее. Что-то поразительно было в этом — вера, надежда, внушенная смазанной фигурой; она не понимала, как это работает. Вирен дернул ее за руку и потащил прочь, пока остальные благоговейно глазели на битву в небе. Спохватились они слишком поздно: Вирен и Ринка отбивали ноги, так торопились, в конце улицы. — Там твои родители! На крыше! — крикнула Ринка, приглядевшись. Башня возвышалась над городом. Фигурки на ней появились во вспышке света, и Ринка не видела их лиц, но кто еще это мог быть? Оттолкнутая порывом от взмаха огромного крыла, Кара приземлилась, а дракон ухнул вниз, его челюсти клацнули там, где должна была оказаться командор… — Меняй! — взвизгнула она, и ее голос громко разнесся в наэлектризованном от магии воздухе. На ее место метнулись две быстрые тени. Запела сталь, прогремело несколько выстрелов. Они двигались слаженно, как отражения на водной глади, так что Ринке, наблюдавшей за ними в блеске огней, даже показалось, что у нее в глазах двоится. Она почувствовала облегчение: рядом был кто-то, кто умел сражаться. Кто справлялся с невозможным. Боролся с тем, перед чем остальные робели. Но нельзя положиться на них, нужно драться самим… Ринке стало совестно, что она не может поднять оружие даже против огромного чешуйчатого чудовища. Что-то в ней сопротивлялось. Дергало нити ее души. Или это Рыжий пытался их найти? — Мы должны убить дракона, — пробормотал Вирен, рассеянно оглядываясь. Возможно, ему казалось, что он спит. Ринка ожидала, что он скажет «я должен», но это было бы так не по-гвардейски… — Где твой меч? — ахнула она вдруг. — Вирен, ты его потерял? Вирен изумленно поглядел на свои руки. Сжал ладонь так, как обхватывал рукоять… Он словно еще чувствовал вес оружия Всадника, но клинок бесследно испарился в тот момент, когда Вирен вдарил им по узлу. Ринке хотелось думать, что даже зачарованная сталь не выдержала такого всплеска энергии и разлетелась на мелкие осколки… — Рыжий… Он его забрал! — ахнул Вирен. — Это он хочет победить дракона! Нет, не позволю! — ошеломленно выкрикнул он. — Ни за что! Рина, думай! Он… — Он не умеет летать, — выдавила Ринка. — Ему тоже надо забраться повыше. Куда бы… Они оглянулись, и Ринка указала на вторую башню с кристаллом наверху, стоящую дальше, на востоке. Обыкновенно такие вышки использовали для телепортации между кругами, но сейчас они просто торчали над городом, как пики. Вдалеке что-то чадило; Ринка надеялась, пожар не разгорится так ярко и зло. Столб поднимался в небо. Посмотрев на него, Вирен заметно вздрогнул и нервно дернул воротник. Дракон наседал, первая башня рушилась, а там на него нападали Трое. Ринка задумалась: кто Четвертый? Тот из них, кто выживет сегодня? Что-то тащило их наверх, будто они точно знали, что Рыжий там. Закрывая глаза, Ринка видела только его. И дракон, словно заметив их, повернулся к безмолвной башне, как ни налетали на него Кара и гарпии. Тартарские птицеженщины остервенело вцеплялись в его спину, словно хотели увлечь его вниз тяжестью своих тел, а Кара порхала у морды, размахивая двумя саблями, тускло сверкавшими во тьме. С крыши за ее спиной кто-то стрелял — метко, дробно, тратя время на прицеливание. Наверняка — из такой же винтовки, что и Амонея. Но дракона охраняла какая-то сильная магия… — Давай, по ступенькам! — охнул Вирен, врываясь в башню. Здесь должны были быть дежурные стражники, однако все они помогали Роте Смерти на площади. Башня осталась пустой, мертвой. У Ринки подкашивались ноги, но она заставила себя бежать по винтовой лестнице, поднимающейся к самой крыше. Вирен обгонял ее на пару шагов, но тоже несся из последних сил. Ринке казалось, они пробежали полгорода, но грохот орудий слышался так близко… Или это Ленвис был до того мал? Поддержав ее, Вирен помог не свалиться на последнем повороте. На запертую дверь, ведущую на крышу, он накинулся яростно, как на злейшего врага, и Ринка решила, что Рыжего тут быть на может, они зря пробежали так далеко и потратили время, надо вернуться… Но в два удара, врезаясь в дверь плечом, Вирен вышиб ее и выскочил на крышу — по лицу Ринку хлестнуло холодным ветром. Рыжий был там. Стоял на краю, держал меч в безвольно опущенной руке. Они прервали какие-то раздумья; он не сразу обернулся. Вирен замешкался. Он, как и Ринка, не думал, что будет говорить Рыжему: они могли размышлять лишь о его спасении. Когда друг глянул на них, Ринка вздрогнула: один его глаз по-прежнему светился янтарным огнем. — Что вы… — Рыжий едва выговорил это. — Вы мне кажетесь, правда? — Сейчас я тебе покажу! — зарычал Вирен, выдвигаясь вперед. Ринка попыталась придержать его: они пришли спасти Рыжего, а не драться с ним. Но разозленный Вирен уже замахнулся, собираясь отвесить Рыжему оплеуху, а магия загрохотала, и его грубо отшвырнуло прочь, к чердаку. Ударившись спиной, Вирен слабо застонал и с трудом поднялся, мотая головой. — Прости! — вскрикнул Рыжий. — Прости, прости меня! Я не хотел! — Что ты делаешь? — напала на него Ринка. — Решил погибнуть? — Разве это не единственный выход? — отчаянно произнес Рыжий. — Дракон ищет меня! — Ага, а кто сказал, что, распробовав кровь, он не решит сожрать весь Ленвис? — сердито влез Вирен. — Мы не можем решить все смертью! — поддержала Ринка. — Добровольной жертвой! Я воткну меч в его пасть, и все будет кончено! Дракон сейчас пытается убить твоих родных! Мы должны что-то сделать! — надрывался Рыжий, перекрикивая вой поднявшегося ветра и грохот орудий. Вирен обернулся на башню-близнец и смущенно замок. Кусая воздух перед собой, дракон пытался перегрызть Кару пополам, и, хотя Ринка тоже поддалась надежде гвардейцев, она знала, как это опасно. — Я тебе не позволю страдать этой херней! — крикнул Вирен, снова вскакивая. — Ты сам рассказывал мне истории! — сорвался Рыжий. — Про благородных героев, готовых на все ради тех, кого нужно защитить! А сейчас мешаешь мне поступить правильно раз в жизни! Я наемник! Я шел за золотом и за магией, но я… я хочу быть кем-то большим! Пусть не Всадником… Нет, я не хочу быть чудовищем! Но стать героем, как ты! Как твои родные! — Не впадай из крайности в крайность! — поспорила Ринка. — Мы можем победить эту тварь вместе! С артиллерией, с Падшими… Весь Ад нам поможет, не обязательно тащить все на себе! — Магию убивают магией, вы это знаете! С болью Ринка обернулась к дракону, боясь заметить в его зубах чье-то тело… Гвардейские офицеры отступали под напором бешеного зверя. Они тоже не умели сражаться с драконами — никто не умел. Кара пыталась поднырнуть под крыло, рубануть сухожилие, но ее закрутило в порыве ветра, поднятом махом, и Ринка несдержанно ахнула, прикрыв рот ладонью. — Ладно, но мы не уйдем, — сказал Вирен, увидев, что Рыжего не уговорить. Возможно, он планировал сымпровизировать, действовать по ситуации, хотя в глазах его горела паника. — Ты не можешь нас прогнать! Это исключительно наше дело, где мы хотим стоять сегодня ночью! Рыжий поглядел на них, безоружных, напуганных, выругался, но сдался, махнул рукой. Он знал, что с Виреном невозможно спорить. Они стоили друг друга. Вирен притаился чуть позади, но держался так, чтобы одним прыжком достичь Рыжего и утащить его прочь, к чердаку… или сигануть вместе с ним с крыши. Медленно подняв меч к небу, Рыжий не дрогнул. Клинок помутился, словно по нему рябь прошла, как по озеру, и слился с ночью, раздираемой блеском огненных заклинаний и пушечных выстрелов. У Ринки закружилась голова, ей было трудно смотреть на Рыжего и на клинок, который он крепко держал в руке. Он шагнул дальше, к самому краю, и Ринка с Виреном инстинктивно потянулись удержать Рыжего, чтоб он слепо не свалился вниз, но тот остановился сам. Больше не оборачивался на них, однако и на дракона не смотрел — развернувшегося к нему, несмотря на все усилия Кары. А Рыжий гляделся в меч, как в зеркало. — Стой, — сказал он чуть слышно, и Ринке показалось, что он обращается к ним с Виреном. Но Рыжий говорил с самим собой. С драконом. Была ли разница?.. — Ты один, это я понимаю. У тебя ничего не осталось. Но те, кто сделали это с тобой, давно ушли. Здесь их нет, и тебе незачем уничтожать этот мир. Чтобы множить одиночество и несчастье? Глаз дракона мигнул. Глаз Рыжего — нет. Чудовище зависло где-то над ними, и Ринка знала, что оно может рухнуть животом на крышу, раздавливая их бронированным брюхом. Ей показалось, что ящер прислушивается… что-то понимает! А может, ему нравился звук человеческого голоса, напоминающий о хозяине? Ринка побоялась, что сейчас гвардейцы начнут стрелять и нарушат хрупкое равновесие. Но с противоположной башни что-то мигнуло, и солдаты прекратили палить. Не хотели попасть по демонам на крыше? Ринка качнулась на носках, собираясь подойти к Рыжему и поддержать его, но он стоял обособленно. Говорил с драконом, потому что понимал его. — Я знаю, что эта обида так просто не сотрется. Но ты достаточно жил. Вся твоя жизнь — несчастье. Довольно! Нужно это прекратить. Ты знаешь, что твой хозяин мертв. Дракон заревел, и Ринке показалось, что небеса опрокинулись. Где-то внизу, под башней, замельтешили демоны, раздались крики. От резкого звука в разные стороны порскнули гарпии, захлопали крыльями, как сотни перепуганных птиц. — Хватит! — закричал Рыжий, будто что-то мучило его. — Его не вернуть, и я не тот, кто тебе нужен! Ничего не изменить! Всадники были чудовищами, потому что покорились самым темным желаниям!.. — Возможно, оскорблять его хозяина — не лучшая тактика, — проворчал Вирен. — Сдавайся! — рявкнул Рыжий, задирая голову к своему чудовищному отражению. — Я не стану новым Всадником! И не займу место Голода в твоем седле. Никому не нужна такая огромная сила, а цена за нее — и подавно! Твое время вышло, — Рыжий произнес странное грохочущее слово, не похожее ни на что, что Ринке приходилось слышать. Имя дракона. Он не кричал — напротив, оцепенел… Вероятно, это их с Виреном присутствие убедило его, что можно поговорить, а не драться. Рыжий поднял меч еще выше, чуть не становясь на цыпочки, а потом протянул ввысь и вторую руку, словно желая коснуться дракона. Тот, мягко помахивая крыльями, чуть снизился. Медленно. Сколько его не касалась рука человека? С тех пор как Всадники, изувечив Тартар, решили его оставить? — Мы сохраним память о тебе и о Всадниках, — негромко пообещал Рыжий; дракон спустился, ему не понадобилось больше кричать, надрывая горло. — Память нашего мира надежнее всего. О героях и их подвигах. — Я… я напишу! — спохватившись, подтвердил Вирен. — Обязательно! Дракон спустился. Схватился когтистыми лапами за край крыши — остальное его тело сползало вниз по башне. Он неловко подгибал крыло — его ранили, но он еще мог лететь. Он смотрел на Рыжего. Вблизи морда чудовища казалась еще страшнее, шипастая, с костяными наростами. Ночная тьма делала ее ужаснее. В единственном его глазу светилось нечто, похожее на грусть. Но он тянулся к Рыжему, увидев в нем отражение прежнего хозяина. Возможно, он хотел утешения, чтобы Рыжий приласкал его, как большого пса… Но Рыжий, стиснув зубы, перехватил меч и загнал его в горло дракону так глубоко, как мог. Он вздрогнул, закричал сам, и Ринке показалось, что он плачет, прижимаясь к изогнутой шее дракона… Ящер захлопал крыльями, пытаясь вырваться, зарычал, отшвыривая Рыжего. Но все было кончено: он падал, не мог больше держаться за башню. Видя, как он поскальзывается, внизу завопили и стали разбегаться демоны. Гарпии сорвались с неба; они били точно в открытую рану, расширяя ее, рвали порез, нанесенный Рыжим… Он лежал на крыше, безвольно глядя в опустевшие, успокоившиеся небеса. Дракон умирал на земле, елозя крыльями по битой брусчатке. Стоя на краю, Ринка видела горящие дома, разрушенные здания — раны, нанесенные Ленвису. Он заревел в последний раз, и Ринке послышался в этом ужасный плач всеми покинутого существа. У нее сдавило сердце, но она так ничего и не произнесла: Ринка не могла жалеть того, кто исполнен такой злобой на весь мир. — Я обманул его, — прошептал Рыжий, болезненно вздрагивая. — Я позвал, а он пришел. Он думал, я могу стать его хозяином. Спасти его. Подарить нечто, кроме вечного голода и страха… Но я принес ему смерть. Он так ничего и не понял, зря я это… — Ты все сделал правильно, — успокаивал Вирен, припавший рядом с ним на колени. — Какое счастье… что ты жив… Рыж, ты не ранен? Что-то болит? Все хорошо!.. Ну, погляди на меня! Мягкими кошачьими шагами Ринка приблизилась к ним. Присела рядом, нашарила руку Рыжего и ласково сжала его ладонь. — Я лжец и предатель, ничем не лучше Голода, — прохрипел Рыжий. — Я должен был что-то изменить в этом круговороте. Верил, что я могу… Смогу стать героем и пожертвовать собой. Как все подло и мерзко! А, лучше бы он сожрал меня и подавился мечом, как я сначала и задумал! Он наконец-то посмотрел на Ринку и Вирена, и один его глаз был змеиным, горящим огнем. И совершенно безумным.