***
Работа не ждала. Да и чтобы отвлечься от невеселых мыслей о судьбе Рыжего, Вирен решил потрудиться на благо Ада — это был не самый плохой способ стереть беспокойство. Он никогда не любил напиваться с горя, а курить так и не научился, плевался от горького ядреного вкуса. Зато Вирен принес Рыжему пачку сигарет, чудом проскользнув мимо сердитой медсестры, а потом отправился поискать Роту Смерти. С утра Нииран дал ему амулетик, чтобы Вирен всегда мог найти своих в кутерьме потревоженного Ленвиса. Разбирать завалы чужого дома было трудно — это слишком напоминало о судьбе собственных родителей. Дракон проломил крышу, балки не выдержали и посыпали вниз. Но работавшая рядом Дэва ласково потрепала Вирена по плечу и рассказала, что хозяева успели выбежать и никто в этом доме не погиб. Надо было всего лишь помочь с ремонтом. По сравнению с соседями, от жилищ которых остались одни стены, этим демонам повезло. Работа пошла быстрее и легче, Вирен увлекся и совсем не заметил, как к ним кто-то подошел… Только когда солдат рядом выпрямился, отдавая честь, он тоже обернулся и отвлекся от трескотни Дэвы, которой было скучно разгребать завалы в тишине. Ян несмело застыл поодаль, глядя на Вирена, как бы не отваживаясь подойти. Сначала показалось, это оттого, что он говорит с Дэвой, а Ян из чувства такта не хочет их прерывать и перебивать, однако здесь было что-то другое. Стоило ему пересечься взглядом, Ян пошатнулся, словно хотел отступить, но лицо у него было такое болезненное, несчастное — и это вместе с усталостью, отпечатавшейся на каждом из них! Он наверняка знал, что Вирен видел в Тартаре. Хотя Ян не пользовался мраком для магии (или, по крайней мере, делал это очень нечасто), все равно не мог не отзываться на то, что с ним происходит — почувствовал и разбуженную ими сущность, и устроенный кинотеатр из воспоминаний, и даже взрыв, когда Вирен со всей дури рубанул по узлу… Он до сих пор ощущал болезненную отдачу от удара. Ян печально улыбнулся, кивая — будто бы каким-то своим мыслям, и у Вирена больно сдавило сердце. Он отстранился от болтающей Дэвы, которую невозможно было остановить, готовой чесать языком до скончания мира. — Пап, я так рад тебя видеть! — воскликнул Вирен, кидаясь к Яну. Тот едва не рухнул, когда он порывисто обвил его шею руками и повис, как в детстве, но устоял и придержал Вирена, рассмеялся. — Эй, я же сейчас упаду, — усмехнулся Ян. — Ты уже меня перерос, Вирен, веди себя поаккуратнее… — Это из-за рогов! Я кажусь выше из-за них! Ян выглядел куда более хрупким, чем на памятнике в центре города — там был черный мрамор, все делающий внушительнее, а здесь — обыкновенный тонкокостный человек. Вдохнув горький запах его любимых сигарет поглубже, Вирен с сожалением отпустил Яна, потому что совсем не хотел его задушить. Ян был какой-то помятый, со следами сажи на лице и перепачканными льняными волосами — наверное, копался на пепелище на окраинах. — Ты не испугался, — облегченно вздохнул Ян. — Я очень боялся, что… В общем, я знал, что в Тартаре невозможно узнать про Всадников ничего хорошего, поэтому был так против, чтобы ты отправлялся… Прости, я тот еще эгоист! — Да нет, я понимаю, — улыбнулся Вирен. — Я не мог забыть про тебя, когда был там, именно поэтому! Но в Тартаре я понял, что еще больше тебя уважаю! Ты держишь себя в руках, а они все поехали крышей… Блин, извини, ерунду какую-то говорю, — смутился он. — Я вовсе не имел в виду, что ты можешь… Давай вернемся к обнимашкам? Услышав возню справа, Вирен настороженно обернулся и увидел Дэву, которая с довольной миной наблюдала за ними, и совсем растерялся. — Вы очень милые, — объяснила она. Вирен никогда не спрашивал, есть ли у нее родители, а Дэва предпочитала хранить это в тайне. Так что Ян подошел к ней и по-семейному потрепал по волосам, касаясь оснований рожек, и Дэва замурлыкала, дергая хвостом. — Ты тоже отлично справилась! — заявил он, глядя в гордо сияющие глаза демоницы. — Я слышал, в бою с гарпиями ты хорошо себя показала? — Как вы переключаетесь-то, капитан, — протянула Дэва. — Я слышала, как вы рычали на ребят вон там… — Но они бездельничают, а у нас полно работы, — неодобрительно сказал Ян. — Ты же придумала, что делать с вон той балкой? — Припахать лейтенанта Волка? — азартно предложила Дэва. — У него силища… Поворчав для порядка, Ян поручил ей этим заняться и взять в помощь болтающегося рядом легионерского мага-мальчишку, а они с Виреном решили пройтись. Город, с утра притихший, траурный, снова шумел и поспешно зализывал раны. Им встречались демоны в мундирах, пару раз пришлось уворачиваться от особенно ретивых гонцов на лошадях… Вирен обращал внимание на еще оставшиеся на битой брусчатке потеки крови и покосившиеся здания, лишенные крыш. Почти везде выбило окна. — Сколько жертв? — спросил он. Ян должен был знать: координировал всю Роту. — Пока около сотни, — ответил тот. — Все гражданские. Но мы разбираем завалы. Может быть больше. Из военных мы почти никого не потеряли, если не считать наемный отряд Вахзы. Нет, хорошо, что вы дракона быстро отвлекли, — решительно сказал Ян, — иначе бы он так и громил дома. — Я заметил, тут дома хлипкие, — поморщился Вирен. — Балки эти деревянные… В Столице почти все каменное! Если бы дракон напал там, погибших было бы куда меньше. — А еще на окраинах демоны ютятся в бараках целыми семьями, — подсказал Ян. — Когда надо срочно спасаться бегством, это мешает. Плотность населения… Мы должны были заняться этим раньше, — с досадой произнес он. — Мы ударный отряд, а не социальная служба, — напомнил Вирен. Он знал, что Ян, как и он сам, часто винит себя в том, над чем не властен и что никак не мог предотвратить. — Это Эл должен был о них позаботиться… Он пытался, — вспомнил Вирен и рассказал Яну, как губернатор требовал устроить эвакуацию, чтобы у Эла не было неприятностей из-за случайных слов раздосадованного Вирена. Они переместились восточнее, к центру, уцелевшему после ночного побоища. Дракон не приземлялся на главную площадь, так что ничего удивительного, что памятник посреди нее и эти жуткие скамеечки, держащиеся на честном слове, стояли как ни в чем не бывало. Деревяшки лавочек были старые и промерзшие, но выбирать не приходилось. Коченея на морозе Девятого, Вирен кутался в теплый мундир и прижимался боком к Яну. Тот перелистывал дневник Вирена, хранящий воспоминания обо всей экспедиции; лишь события последнего дня пришлось пересказывать на ходу, потому что Вирен едва пришел в себя и не успел занести их в журнал. Ян, как писатель, отлично его понимал и слушал внимательно и уважительно, не мешая. — Ты закончишь дневник? — спросил он. Вирен кивнул. В книжице оставалось еще много пустых страниц, и обрывать записи не хотелось — да и привык он к ним, хранение всех событий в журнале упорядочивало мысли. — Знаешь, а попроси друзей написать что-нибудь на прощание, — предложил Ян. — Думаю, это будет хорошо! У них наверняка найдется, что сказать… — По большей части нецензурно, — протянул Вирен. Он расслабленно привалился к плечу Яна; благодаря рунным нашивкам на рукавах его кожаная куртка не накалялась на холоде, и лежать на ней было очень приятно. — Скажи, а вы все-таки получили мой сигнал? Тот амулет, который мне передал Эл… я не был уверен, что смог им воспользоваться… — Я почувствовал, что тебе нужна помощь, — мягко сказал Ян. — Боюсь, пробиться связной магией из того зала невозможно. Я понял, что ты пытаешься сообщить что-то важное, а спустя какое-то время поступил сигнал бедствия с Девятого, к тому времени мы были готовы. Но я не ожидал дракона, — вынужденно усмехнулся он. — Скорее, кучку теней. Или что-то вроде этого. — Вы очень храбро сражались на башне, — вздохнул Вирен, болезненно поводя плечами. — Не то что я… — Ты бросился в самую гущу, чтобы спасти друга. Это куда ценнее. — Я хотел бы спросить про… Всадников, — несмело протянул Вирен. — Ты знал, что это Смерть решила положить конец Тартару? Конечно, я полагаю, это было коллективное желание, но все же… — Нет, но… догадывался. Расскажи мне поподробнее. Вирен постарался ничего не упустить, а сам начал размышлять и продолжать мысли, поначалу скупое изложение фактов, увлекся и зачастил, наслаждаясь вниманием Яна: — Получается, Всадники оставили свои артефакты в Тартаре! Я нашел меч в постаменте статуи, но, думаю, там же можно обнаружить весы или… что там еще было? Лук? Одна Смерть унесла свой серп с собой. Возможно, поэтому она единственная продержалась дольше остальных Всадников, она черпала силы из артефакта. — Я мало знаю о прошлом Смерти, не интересовался, чтобы воспоминания не смешивались… Но это похоже на правду. Ей хотелось сохранить магию даже после того, как она уничтожила Тартар… Они посидели так еще, пока сзади не послышался шум и не показался Влад. Он вел под уздцы своего черного коня, Ай’Хаара, и неторопливо продвигался к губернаторской резиденции, слепые окна которой черно смотрели на них. Вид у Влада тоже был умаявшийся, он ездил по Ленвису, но нашел время заглянуть к ним — наверно, Ян подсказал ему, где искать. Стало чуть потеплее: Влад с охотой сграбастал Вирена в объятия, и тот радостно сидел и улыбался, думая, как скучал по ним. Да, в Тартаре у него оставался связной амулет, но Вирену важно было ощущать прикосновения… — Ты виски выбрил? — Он внимательно поглядел Влада. — Это Кара пыталась меня постричь. Скажи спасибо, что я не поседел заодно, — хмыкнул Влад, всеми силами стараясь скрыть радость от встречи. Влад долго рассматривал мраморное изваяние напротив, весьма искусное, красивое, хотя и с хищными, резкими чертами, присущими оригиналу. Наклонил голову, вздохнул. На него смотрело собственное лицо, высеченное из холодного черного камня, навечно застывшее. И Влад мечтательно протянул: — Динамиту бы сюда… — Денница, ты невозможен, вандал, — добродушно заявил Ян. — Кто-то старался, а ты так относишься к чужому труду! — Ненавижу всяческую мертвечину, обожаю всяческую жизнь! — поддержал Влада Вирен, с охотой декларируя любимого отцом Маяковского. Ян совсем не сердился на них, но фыркнул, желая сохранить строгий образ… Влад доложил, что меч Войны так и не нашли. Они считали, клинок отлетел куда-то, когда дракон упал, да еще там было много гарпий, кинувшихся на рану, они могли выбить клинок из тела ящера. Ян вздыхал и убеждал снова обыскать всю улицу перед телепортационной вышкой: артефакт слишком важен, чтобы полагаться на удачу. Извинившись, Ян поспешил по делам… — Он не боится, что кто-нибудь украдет его нож? — спросил Вирен, сотни раз видевший серповидный клинок, который неизменно оказывался в руках Яна, когда был нужен. — Я становлюсь параноиком, черт… — Раньше никто особо не задумывался, что это за нож, — сказал Влад. — Но я подозреваю, что теперь им могут заинтересоваться… коллекционеры. Внимание к Тартару будет увеличиваться. Если в нем можно достать ебаного дракона, кто знает, какое еще оружие получится отрыть? — Вы думаете, меч украли? — робко спросил Вирен. — Но за ним тянется след из мрака, мы можем его найти… — Я считаю, — весомо произнес Влад, — что меч разбился о дракона. Слишком большая нагрузка. Зверя защищала та же магия, какая содержалась в артефакте, это… пиздец, в общем, — понятно объяснил он. — Но мы обязаны отработать все версии. — Потому что Ян так сказал? Влад усмехнулся и кивнул. — Он следит, чтобы ничего из тартарских артефактов не разошлось по рукам, — пояснил Влад. — Эту вашу сферу поклялся спрятать под Дворцом… Или уничтожить, мы не определились. — Нельзя утверждать, что это единственный ключ, — с сожалением признался Вирен. — Всего лишь один из тех, что мы видели. И… мне кажется, мы оставили двери открытыми. Я не помню. Влад тревожно поглядел на него, но ничего не сказал. Он обещал, что в Тартар в ближайшее время никто не пройдет, а храм Всадников всегда останется зоной отчуждения даже для будущих исследователей. Довольно с них мрака. Вирен подошел погладить Ай’Хаара. Конь шутливо щелкнул клыками у него над ухом; обычно он так выпрашивал что-нибудь вкусное, но Вирен похлопал по карманам и развел руками. Он не помнил, когда ел в последний раз, но и не хотелось: мысли были заняты беспокойством за друзей, за родителей, за весь Ад, даже за предателя Вахзу, заключенного под суд, и за гарпий, разместившихся где-то поблизости, за городом. Ай’Хаар нежно лизнул его шею и заурчал, помахивая хвостом. Тоскливо улыбнувшись, Вирен потрепал его по холке и привстал на цыпочки, чтобы почесать рога. — У тебя нет ничего почитать? — с надеждой попросил Вирен у Влада, рассчитывая, что это отвлечет. — Книжка, да, у меня что-то было… — замешкался Влад, обшаривая седельные сумки как бы рассеянно. — Хочешь, дам «Карамазовых»? Правда, у нее какая-то падла отгрызла первые страниц двадцать… Замечательный роман, давно тебе посоветовать собирался. Эпизод с чертом особенно!.. — Лучше б ты меня бил, пап, честное слово, — страдальчески протянул Вирен, но так крепко вцепился в томик Достоевского, что, казалось, никакая сила на свете не сможет вырвать потрепанную книжку из его пальцев. Влад потрепал его по волосам. — Ты молодец, — шепнул он, чтобы никто не услышал и не уличил грозного капитана Войцека в добросердечии. — Мало кто из нас справился бы лучше. Я знаю, ты держал в руках этот ебаный меч… — Откуда? — Мы допрашиваем Амонею. Что ты чувствовал? — Не знаю, — сознался Вирен. — Хотел защитить своих от магии. С Рыжим было не очень хорошо, он запутался. А я не придумал ничего лучше, чем попробовать спасти то, что мне дорого, с помощью оружия. Вот и все. И мне было все равно, окажется в этот момент в моих руках какой-то охрененный артефакт, обычная сабля или вообще дубинка. — Логично, — хмыкнул Влад. — Я тобой горжусь. Вирен постоял на месте, а потом задумчиво почесал затылок и протянул: — А ты можешь это Рыжему сказать? Мне кажется, оно ему надо. Очень. — Да, как раз хотел его навестить. Он пришел в себя? И… это действительно он? Не дракон? — Нет, это Рыжий, но еще более несчастный, чем обычно. И мне кажется, одного меня не хватит, чтобы он почувствовал себя лучше. И Ринки тоже, хотя она постоянно при нем. Похлопав его по плечу, Влад ответственно кивнул. Вирену хотелось напомнить, что это никакой не приказ и не военная операция, а заурядная вежливость, но Гвардия была не обычной семьей, так что Вирен решил, что все хорошо. — Можно я тоже почитаю твои записки? — попросил Влад. — Обмен! А то я пропустил самое интересное, пока отдавал распоряжения насчет починки башни… Вы в курсе, что разъебали огромный кристалл? А? Вирен вспомнил, что примерно таким же тоном Влад ворчал на него, когда он в детстве расшибал школьные окна во время игры в мяч. Разумеется, совершенно случайно. — Стоило догадаться, — согласился Вирен. — Я же не должен за это платить? Ну блин… — Да нет, мы просто вычтем немного из твоего жалования. Ближайшие пару-тройку лет…***
Они собрались внизу таверны, за сдвинутыми столами, соседними тому, за которым Вирен когда-то неумело, сомневаясь в каждом слове, выводил первые строки в своем дневнике. Он хотел бы занять тот самый стол из-за тяги к символизму, но там расположилось несколько местных, а Ян запретил пользоваться положением Гвардии и сгонять их. Но и тут Вирену было уютно и удобно, в окружении друзей и семьи. Нииран с Волком, как и обычно, спорили (в этот раз — по делу, насчет размещения лишившихся домов), Дэва стреляла глазками в местных парней, а Кость раскладывал свои рунки и пытался предсказать будущее Гилу и Зариту, которые в судьбу не верили и откровенно потешались над магом. Было приятно видеть их целыми. Но отсутствие Амонеи резало глаза, хотя Вирен, все еще слегка обиженный, старался не думать о ней. Во главе стола расположились Кара, Влад и Ян; Вирену досталось место справа от них, а еще он усадил рядом Рыжего, чудом вытащенного из госпиталя, и Ринку — они оба были заметно смущены обществом Гвардии. Пили не за победу над драконом, не желая терзать раны молчаливого Рыжего и многих горожан, явившихся сюда оплакать потерянные дома, родственников и друзей. Нет, они отмечали возвращение отряда из Тартара и вспоминали павших товарищей… Гвардейская Троица была как-то особенно бодра. Вирен знал, что родители оживают за выездами в проблемные районы, за привычной им дракой, если не резней с бандитами или случайными мятежниками, и все говорило о том, что в Ленвис верхушку Гвардии выдернули внезапно, раззадоренных другим боем. Упрашивать что-нибудь рассказать не пришлось: они с радостью стали делиться. — Рейд на севере Первого круга! — громко рассказывала Кара, опасно откидываясь на спинку скрипучего стула и размахивая руками. — Они посчитали, что могут устроить контрабандную сеть, барыжить лучшим вином с Восьмого, а Гвардия этого не узнает! Ха! Мы загнали их, как крыс… — Кара, убери ноги со стола, пожалуйста, — ласково шикнул Ян. — Это некультурно. Кара убрала. Рота Смерти пыталась выведать подробности. А вот Ринка с Рыжим по большей части отмалчивались — такое у них было настроение или они не отваживались перебивать словоохотливых гвардейцев? Вирен метался посередине, отчаянно желая, чтобы невидимое напряжение спало и они насладились обедом. Рыжему нужно было немного развеяться в компании, которая не стала бы на него пялиться: драконий глаз — это не самое удивительное, что им приходилось видеть. Проблема была не в Гвардии. Вирен понимал, почему их боятся, у них была… репутация. Но надеялся, что, проведя пару недель рядом с Ротой Смерти и поняв, что они никакие не чудовища, его друзья примут и Сатану с ее вернейшими офицерами… Однако, как оказалось, Рыжего сбивало не только это. Ему сложно было привыкнуть к семейному застолью, он слишком долго жил одиночкой. — Мне кажется, у меня в глазах троится, — еще входя в таверну, фыркнул Рыжий, насмотревшись на слаженно двигающихся гвардейских офицеров. — Денница, да так с ума сойти можно! Как вы их различаете? Вот это Кара или Влад? — он ткнул в спину быстро мелькнувшей фигуре. Кара с Владом и правда были похожи, почти как близнецы: темноволосые, лохматые, поджарые и очень наглые. — А какая разница? — отмахнулся тогда Вирен. — Хорошо, что не Ян! Он сразу голову откусит. Рыжий кивнул. Он умел понимать, когда Вирен шутит, чтобы как-то растормошить его и поднять настроение, потому что после вчерашнего друг казался усталым, посеревшим, разучившимся смеяться. В ответ на потуги Вирена он любезно скалился в улыбке, но в кругу гвардейцев и правда начал понемногу расслабляться и увлекаться свободно текущей беседой. Его глаз привлекал внимание, но во взглядах гвардейцев светились не страх или отвращение, а заинтересованность. Всем хотелось знать, чувствует ли Рыжий себя драконом. — Скажи, если тебе вдруг захочется нас сожрать, — добродушно попросил Вирен. — Мне, когда проснулся, так есть хотелось! — опасливо подтвердил Рыжий. Он покосился на свою тарелку; Вирен заметил, что друг подтаскивает к себе добавку в третий раз. — А, обыкновенное магическое переутомление, — успокоил их Влад, — это нормально, организм хочет восстановить силы. Еда — самый адекватный способ… — О, да, я помню! — влез Вирен. — Мы в Тартаре сталкивались с этим, но еды под рукой не особо было, пришлось изощряться… Влад настороженно уставился на него, явно не зная, с какого конца подойти… Широко ухмыльнулся. — Я его кровью поил! — возмутился Вирен. — Нет, молчи! Молчи-и! Кара налила им еще некрепкого сидра, подмигнула Вирену и провозгласила очередной тост. — Вирен, кажется, вон та милая девушка на тебя очень внимательно смотрит, — указал Ян куда-то в сторону кухни. Вирен проследил за его взглядом и натолкнулся на смущенную Дию. Демоница помахала ему рукой, приплясывая от нетерпения. Он отправлялся самонадеянным мальчишкой, в россказни которого она наверняка не верила, а вернулся тем, кто победил дракона… не в одиночку, конечно. Но теперь ее глаза сияли, когда она смотрела на Вирена, а хвост метался от нетерпения. Он тоже помахал из вежливости и натянуто улыбнулся. — Может, потом… — протянул Вирен, отвернувшись и поглядев на сердито нахмурившегося Ян. — Ну что? Я не обещал ей жениться, когда вернусь, хотя она поспешит убедить меня в обратном! Я всего-то сказал, что дам ей почитать журнал, а он в любом случае сейчас у Влада… — Я не против поменяться, милая демоничка, — оскалился Влад и тут же вздрогнул — видимо, Ян по привычке заехал ему по ноге под столом. — Перестань меня бить! Какой пример ты подаешь ребенку?! — Серьезно, Войцек? — Ян артистически вскинул бровь. — Это я плохой пример? Вирен вздохнул и придвинулся ближе к Ринке и Рыжему, которые тихонько шептались о чем-то. Возможно, строили планы на будущее. Ему было хорошо от того, что друзья пытаются идти дальше, что-то выдумывать: стоять на месте Вирен тоже не любил, поэтому такое подвешенное положение, в котором оказался весь Ленвис, его выматывало. И, кроме того, что-то было не так. Неправильно. Как все могло идти так обычно, когда позади остались кошмары Тартара и смерти их товарищей?***
К вечеру Вирена позвали за черту города, где Дэва обещала какое-то небывалое представление. После обеда он доплелся до своей комнатушки на чердаке и с облегчением понял, что никому больше не нужна эта каморка: она была свободна, он заплатил хозяйке, радостной от наплыва щедрых гвардейцев, и все стало так, будто Вирен никуда не отправлялся. Он поспал, посмотрел в потолок, прочитал главу «Карамазовых» и попытался познать тщетность бытия… Дэва, без стука ввалившаяся в дверь, определенно сделала вечер менее томным. Сцена и правда была презабавная. Они выбрались в пригород, на широкое заснеженное поле, утыканное чахлыми деревьями. Зрители столпились у ограды, идущей поначалу вдоль тракта. Кара еще не убрала широкие черные крылья, которые казались такими пушистыми и теплыми — Вирен замерз на ветру, с тоской косился на нее, но понимал, что обнимать Сатану в такой ответственный момент — не лучшее решение. И заметил, как и все, что Кара и главная гарпия были одинаковы: обе крылатые, сердитые, похожие и на зверя, и на демона — в Каре было больше внешней обычности, но все знали, что они дерутся с одинаковым остервенением. Сатана и белая гарпия стояли друг напротив друга и напряженно присматривались. Гарпии не убили дракона; да и Гвардия, если трезво рассудить, не убила, это было на совести одного таинственного наемника с не очень умной кличкой Рыжий. Однако с помощью гарпий удалось отвлечь дракона от разрушения города, они царапали его морду, били по ней хлесткими крыльями. Вирен видел мертвого ящера; его щеки, шея, даже бронированная спина — все хранило отпечатки хищных изогнутых когтей. Им стоило быть благодарными гарпиям, однако те выплатили долг Роте Смерти за разгромную битву в ущелье, и теперь их ничего не связывало. Кара общалась с белой гарпией с помощью Ниирана, который приноровился к общению через мыслеобразы и с охотой выступил посредником. Маг тоже хотел понять, разобраться. Все, кто был знаком с гарпиями и жил в их деревеньке, с интересом наблюдали за переговорами: они пытались различить, действительно ли живое оружие обрело свою волю и решило честно отплатить за жертвы Роты. Те же, кто едва прибыл с Карой в подкреплении, явились посмотреть на диковинку. — Я знаю ваш народ, он издавна пробивался к нам через границу Тартара, — сказала Кара, задумчиво постукивая пальцами по рукояти сабли. — В небе заслон между мирами самый слабый… Они селятся у нас на Шестом, в горах, — добавила она, — и по рассказам моих солдат я понимаю, почему выбрали их. Но Шестой — стратегически важный круг, я не могу позволить занять его. Однако вы можете обживаться на Девятом — или вернуться домой. Гарпия тревожно заклекотала, переступая с ноги на ногу. Нииран негромко перевел, наклоняясь к уху Кары. — Здесь тоже есть горы. На севере цепь, там никто не живет, слишком суровые условия, — объявила Кара. — У вас не будет сильных соседей, с которыми придется соперничать за еду, а наши хищники не умеют летать. А всякой херни, которую можно сожрать, на Девятом хватает. Если вынесете холод, милости просим. Решение принимала одна белая гарпия, не советуясь с остальными. Помявшись на месте, она все же кивнула — этот жест она определенно подсмотрела у демонов. — Но никакой магии Всадников в Аду, — прошипела Кара, придвигаясь ближе к гарпии. — Мне рассказали про ваши… милые алтари. Чтобы такой хуйни на моей земле не было — прошлое оставьте в Тартаре. Голод мертв, вы свободны, а ваши пустые молитвы расшатывают мир нерастраченной магией. Вирену показалось, гарпия побледнела, изумленная яростным напором Кары. Поглядела на нее, на сердито встопорщенные черные перья и проскрипела что-то — ликующе улыбнувшись, Нииран подтвердил, что гарпия согласна на эти условия. Горожане Ленвиса, хотя и благодарные гарпиям за помощь, не согласились их кормить — им приходилось отправляться в неведомую землю, чтобы найти там место. Вирену это до боли напоминало недавнюю экспедицию. Но гарпиям повезло куда больше: насколько он знал, в горах Девятого не водилось ни озлобленных драконов, ни древней магии. — Думаешь, надо было оказать им большую милость? — спросила Кара, очутившись рядом с Виреном. Народ расходился, они тоже последовали с толпой в Ленвис. Сатана никогда не утруждала себя охраной, но на улицах было полно гвардейцев, поэтому она была в безопасности. Вирен опасливо покосился на Кару. У него было нехорошее предчувствие, что Кара стала чаще спрашивать его мнение, потому что хочет сделать его наследником, а ему совсем не хотелось мучиться с ответственными государственными делами и принимать судьбоносные решения… Их в последнее время и без того было слишком много, и Вирену это не нравилось. — Не знаю, где им лучше: в пустоши Тартара или в наших заснеженных горах, — поежился Вирен. — Как по мне, и там, и там жить невозможно. Может, они еще сбегут в свой мир! В Тартаре теперь нет дракона, никто на них охотиться не будет. — Кто знает, что там еще может вылезти. Вы не прошли и десятой доли тартарских земель, по представлениям наших магов, — прикинула Кара. Вирен замедлил шаг, и Кара тут же под него подстроилась. — Что теперь будет? Исследование Тартара свернут? — А ты хотел бы? — прищурилась Кара. — Если тебе так неймется отправиться в следующую экспедицию… Во всяком случае, она будет состоять исключительно из военных, больше частных лиц мы не допустим. Хотя казне придется туго… — Нет, я не… мне как-то здесь уютнее, — быстро сказал Вирен. — Мне было страшно и тоскливо там, в том мире. Наверно, мне надо находиться в месте, где много жизни. И с друзьями расставаться сложно, а Ринка с Рыжим больше туда ни ногой… Так и сказали. — Я ценю честность, — спокойно улыбнулась Кара, — и ситуация с Тартаром… неустойчивая. Нас ждет долгое нудное расследование, а после него мы сможем отправлять новые экспедиции. Но, судя по тому, что вы рассказываете, пригодных для жизни земель там практически нет, а из источников энергии — один мрак. По этому пути мы точно не пойдем. — Тогда что мы выберем? Нам нужно двигаться вперед, но путь Всадников — это погибель для всего живого, — растерянно рассказывал Вирен, размахивая руками; он чувствовал, как что-то ускользает сквозь пальцы. — Я не знаю, мелкий, — призналась Кара. — Возможно, ограничение магии нужно нам, чтобы не запутаться в ней, понимаешь? Если у каждого мага есть грань, даже у самого мощного, это должно что-то значить. Какой-то… порядок. Сила Всадников безгранична, но они поплатились рассудком. Всеми… чувствами. Мне знакомо это. — Правда? — удивился Вирен. — Когда я воевала с Раем, месть и злость — все, что от меня оставалось. Я не чувствовала больше ничего. Это величайшая ловушка, на которую себя можно обречь, теперь я это понимаю. — Но благодаря твоей злости мы смогли разрушить Небеса и прекратить бесконечную бойню! — поспорил Вирен. — Мы продвинулись. Неужели мы остановимся? То есть… посмотри на мир людей! У них есть машины, самолеты… компьютеры! Я мечтал, что в Тартаре мы найдем что-нибудь, что поможет нам стать лучше их! — Возможно, вы и нашли. Но не такой ценой, — усмехнулась Кара. — Думаю, спустя года… Люди тоже не изобрели все эти… гаджеты за один день. — С победы над Раем прошло восемнадцать лет, — фыркнул Вирен. — Разве что-то изменилось? — Ты не поверишь, насколько многое стало иначе. Незадолго до Последней Войны мы и мечтать не могли о револьверах, магия искажала человеческие поделки при переходе через границы миров, а у наших колдунов не получалось собрать опытный образец… А теперь у нас есть оптическая винтовка? Хочешь пострелять? — подмигнула Кара. — Охуенная штука! — Может, позже, — уныло протянул Вирен. Слова Кары неприятно напомнили ему об Амонее и Вахзе, которые, как он знал, сдались в плен после победы над драконом; это оказался умный ход, Гвардия ночью была не настроена на мирный диалог. — В детстве тебе нравилось все, что стреляет и взрывается. — Да мне и сейчас, просто настроение паршивое. Извини. Он рассказал про Амонею, потому что Кара готова была слушать. Вместе с Карой, имеющей высший доступ ко всему происходящему, Вирен заглянул в комнату, где допрашивали демоницу — это было в губернаторском доме. Вахза отказывался говорить, требуя адвоката, в соответствии с модой на все человеческое — но Гвардия сама была виновата, что учредила суды по их образцу. Амонея рассказывала подробно и довольно легко, но ничего нового Вирен не услышал: она поделилась с ним этим у входа в зал Всадников. Может, поэтому очередная исповедь далась ей проще. — Мы уже ищем мага, — успокоила Кара. — Он не мог знать о провале экспедиции, так что в бега не бросится. Вот-вот его настигнем. Вирен задержался, глядя на Вахзу, хранящего гордое молчание. — Он тебя не обижал? — требовательно спросила Кара, посматривая на купца через непроглядный с его стороны магический экран, заменявший стену. В комнате Вахза был один. — Нет, это было недоразумение! — выпалил Вирен, зная, как Кара скора на расправу. — Он и так все потерял, оставь ты его… Вахза бросил в Тартаре и разделанную тушу неведомого зверя, которую, как Вирен выяснил, упрямо тащил с собой до самого храма Всадников, и половину припасов — они пропали зазря, когда Рыжий грубо выдернул их порталом. Возвращаться за ними, конечно, никто не согласился. — Хорошо, что у нас есть свидетель, — протянула Кара. — Ну, Янек так говорит, а я ему верю. Но мы с Владом и так сожрали бы кого угодно, кто пытался наебать Роту, и не нужно таких ухищрений!.. — Кара, нет, — укоризненно сказал Вирен. — Мы честные демоны! — Это Ян тебя научил. Он не хочет признавать некоторые славные традиции Ада, а зря! Сам мне рассказывает про культурную ценность… Эй, а как твои раны? — спросила Кара, коснувшись царапины на его щеке. — Все хорошо, не щекочи! — хихикнул он. — Ну мам! — «Женщина-отец» мне нравится больше, — неиронично напомнила Кара. Он поранился, когда экспедицию выбросило на спящие улочки Ленвиса. Вирена успели подлатать, вручив целую связку амулетов, от которых у него кружилась голова. Благодаря магии ссадины затянулись, шелушились и страшно чесались, но Вирен старался сдерживаться. — В этом же был смысл? — робко спросил Вирен. — В нашем путешествии? Там погибли многие достойные гвардейцы, и я не хочу, чтобы их жертвы были напрасными! — Вирен, конечно, они не напрасны! — воскликнула Кара, сжав его плечи. Это было слегка неприятно, у Вирена еще чувствовалось странное растяжение в мышцах, но он улыбнулся, показывая, что он вовсе не против, чтобы Кара цапала его. — Благодаря вам мы смогли узнать о Тартаре, истории и… всей этой хуйне, которая там водится. Лучше изучить место, откуда может прийти враг. — Мне хотелось бы более… материальных результатов, знаешь ли, — проворчал Вирен. — Понимаю, — ухмыльнулась Кара. — Что-то вроде отрубленной головы врага было бы куда приятнее. По себе знаю. Я была одной из тех, кто хотел отхреначить башку архангела Михаила и устроить местную Кунсткамеру… Но иногда все не так очевидно, мелкий. Когда не знаешь, против чего ты сражаешься, трудно. Когда нет противника. Когда все, что тебя окружает, — зло… — Может, надо сражаться за кого-то, — уныло протянул Вирен. — За Ад… Я говорил себе, что иду на это ради всей Преисподней. — Я… во время гражданской я тоже так думала, — произнесла Кара. — Это правда делает нас более достойными демонами. Кара давно называла себя демоном, несмотря на то, что обожала летать и никогда не отказалась бы от ангельских крыльев. От ее близости Вирену стало куда легче, хотя он думал, это беседа с Яном или Владом, всегда готовыми посоветовать, поможет его чувствам устаканиться… С Карой они редко говорили по душам, она занималась важными делами, а Вирену было неловко лезть со своими подростковыми проблемами… Стоило произнести это вслух, Кара нахмурилась: — Твои проблемы — наши проблемы! — почти оскорбленно постановила она. — Ты всегда можешь спросить у меня, если тебя что-то волнует. Я звучу очень нелепо, да? Ты прости, мне как-то привычнее сражаться с драконами, но я быстро учусь! Вирен уверял ее, что более серьезного зрелища в жизни не видел. Они миновали площадь, напомнившую ему о дневном разговоре. Стало темно, и Ленвис погрузился в густые сумерки: многие фонари не успели восстановить. Прохожие часто задирали головы, будто боялись, что на них свалится еще один дракон. — Я заметила, что Рыжий кажется растерянным, но мы с ним не смогли поговорить, — поделилась Кара. Вирен скептически закатил глаза: появление Сатаны, беспокоящейся о его здоровье, скорее перепугает его друга до смерти. — Я могу предложить ему место придворного мага, оно спокойное и… — Тогда это вообще не то, что нужно Рыжу. — Я должна была догадаться. Вирен заметил, что Кара увлекла его в сторону белеющего на фоне серых порушенных домишек госпиталя, и шаги ее были уверенными, как и всегда. Кара умела лучше действовать, а не болтать. — Навестить Рыжего — это замечательная идея, — сказал Вирен, подхватывая Кару под локоть. — Но не переусердствуй. — Ты хочешь сказать, что я страшная? — Нет, ты просто… очень грозная. Почти как дракон, а он все еще под впечатлением. — О да, это я! — оскалилась Кара. — Надеюсь, твои друзья меня не боятся? Было бы неловко… — Да что ты… быть такого не может. Когда они протиснулись мимо лекарей, больных, которые могли ходить и решили размять ноги в коридорах, а также их причитающих родственников, прижимающих к груди свертки с какой-то снедью, Вирен и Кара оказались в знакомом закутке. Вирен осторожно отодвинул легкую ширму, любезно пропуская Кару вперед, и обнаружил, что Влад с Яном уже здесь. Рядом сидела Ринка и сердито взмахивала хвостом, наблюдая за посетителями, как кошка, вот-вот готовая кинуться на защиту Рыжего. Его еще не выписали, но на постельном не настаивали, поэтому Рыжий стоял у окна, под тусклым светом желтого фонаря, а Влад нависал над ним, осматривая огненный драконий глаз так близко, что Рыжий нервно сопел и часто моргал. По увлеченному выражению лица Влада Вирен понял, что он близок к тому, чтобы лапать удивительный глаз руками. Заметив Вирена, Рыжий улучил момент и вырвался. Наклонился, сердито сверкая глазами… Глазом… Вирен постарался сосредоточиться на какой-нибудь одной его части — демонской или чудовищной. — Ты не придумал ничего лучше, чем притащить ко мне всех высших офицеров Гвардии? Здесь и так не протолкнуться! — прошипел Рыжий. — А еще они… — Ради всего несвятого, они тебя не съедят, они тоже хотят помочь, но дай им немного времени, — обиделся за родителей Вирен. — Если бы ты только и занимался, что войнами и революциями, как думаешь, скоро бы научился правильно поддерживать раненых? Я имею в виду… Прерывисто вздохнув, Рыжий неожиданно сдался. — Я понял. Спасибо, Вирен. Мне было приятно, когда они завалились, хотя теперь я понимаю, у кого ты учился манерам… — И это ты мне будешь говорить, пустынный варвар? Они с трудом разместились возле кровати, притащив три стула. Вирен с Ринкой соседствовали с Рыжим на узкой госпитальной койке с хрустящими простынями. Рассказывать о Тартаре (к нему неумолимо свернула беседа) было куда легче, чем Вирен думал, потому что он понимал: это предстоит еще не раз, но сейчас можно быть по-настоящему откровенным. Поведать, чего боялся до смерти и как думал, что нужно отступить… — Что ты будешь делать дальше? — спросил Вирен у Рыжего, когда они закончили говорить. — Нет, не уезжайте так быстро, как в прошлый раз! Мы должны отметить победу над драконом… Тот удивленно оглянулся. — Слухи разносятся быстро, — Кара пожала плечами. — Все знают, что ты завалил зверюгу. — Но?.. — начал Рыжий, однако Кара красноречиво указала на свой глаз. — Я хочу свободы, — решил Рыжий. — Нет для меня ничего ценнее. Отец хотел сделать меня рабом денег, таким же, как Вахза или он сам, но я сбежал из дома, и ничто не смогло меня остановить. Поэтому, когда я увидел Всадников в том зале, я вспомнил об этом. Они рабы силы, собственной жажды власти. И я тоже перепугался такого печального итога… — Интересно, можно ли быть рабом свободы… — протянул Вирен, но замолк. — Отправишься, куда глаза глядят? — спросил Влад. — У Роты нашлась бы для тебя какая-нибудь халтурка, если хочешь. Ты же ничего не заработал с этого похода… — Я… почти ничего не потерял, — сказал Рыжий, — а может, даже кое-что нашел, понял, — от Вирена не укрылось, что он крепче сжал ладонь Ринки и мимолетно улыбнулся, глядя куда-то сквозь гвардейцев. — Этого пока достаточно. А что до денег, то у меня есть небольшая заначка, как у всякого уважающего себя наемника… Нечего было надеяться, что они с Ринкой остановятся и внезапно остепенятся. Иначе Вирен и правда заподозрил бы, что кто-то коварно подменил его друзей. — Задержитесь ненадолго, мне кое-что от вас надо, — решил Вирен. — Да меня отсюда и не выпускают, — ершисто проворчал Рыжий; ему не нравилось в госпитале, не привык он к заботе, поэтому опасливо и сердито оглядывал все, что его окружало. — Не хочешь достать повязку на глаз? — неловко предложил Ян. — У нас в Роте есть один демон с… травмой, и я подумал… — Нет, — помотал головой Рыжий. — Не хочу лишаться глаза просто так. Как тогда колдовать? Я не собираюсь скрывать, кто я такой, — отважно произнес он. — Никогда больше не буду прятаться и убегать. Если эти демоны хотят увидеть чудовище или героя, как им больше нравится, пусть смотрят. Мне нечего скрывать. — Вы повзрослели там, — объявил Влад. — И я рад за вас. Когда Кара решила раскрыть крылья, чтобы обнять их всех, сгрести вместе, откуда ни возьмись появилась сердитая медсестра и зашипела на Сатану: та нарушала общественный порядок. И Вирен смеялся, повисая на плече Рыжего, пока не заболело горло, и это было самое счастливое и горькое время в его жизни — потому что они выжили и потому что в Тартаре остались их братья и сестры, стали частью мертвого мира, трагедия которого потрясла их до глубины души, той самой, что не было у демонов, но что появилась у Гвардии. Но он знал, что они постараются не повторить историю Всадников, лишившихся всего ради власти. Что они будут сильнее и упрямее. Хотя бы ради друг друга.