Единственная сладость, которая мне нужна

Ичиго лежал на траве среди роз и из глаз его изумрудных текли прозрачные капли слез. Сейчас ему хотелось одного — спеть его любимую песню и чтобы рядом была бабушка, которая могла улыбкой подбодрить парнишку и подарить желаемое — гармонию и покой. Амано протяжно застонал и поднялся с земли. Он сделал шаг, второй. Смотря на озеро он медленно выравнивал дыхание и все с большим спокойствием смотрел вперед. Сделав еще один один шаг вперед он расставив руки в стороны и резко повернувшись в сторону школы мальчик запел низким с ноткой горя голосом: Чья-то фигура стоит на пути, В серых лохмотьях, в дорожной пыли Ветру поведай, отринув враньё: «Где ты оставил сердце своё?» Юный бродяга из дальних земель, Вечный скиталец и менестрель. Как ни вели в дороги меня, Нет того места, где б счастлив был я. Помню твой образ, слезу на щеке, Голос, что лился подобно реке. — Сады опадут, иссякнут дожди. С ветром вернусь, ты меня подожди. Лиги скитаний, что так нелегки Вели к цитадели на брегах реки. Войско у стен ждет команды на штурм. В хаосе шепот серебряных струн. пел им безумец о теплой весне. О древних кронах, что спят при луне. Летнем дожде и зеленых холмах. Кристальных ручьях далеких горах. Узы юдоли-ка льдинка хрупки: Войны в латах точили клинки. Песня была чиста и нежна, Но миром правят лишь кровь и война. С вихрем неистовым голос души В утренний час всколыхнет камыши, Сердце встревожит. И дева поймет, Напрасно скитальца без устали ждёт. Парень пел закрыв сверкающие золотом зеленые глаза. Его голос был громким, умоляющим спасти, помочь, лишить его одиночества. Он пел песню о менестреле и вкладывал все свои чувства в слова. Все горести и печали, несправедливости, ложь… Большая часть его слов были пропитаны такой болью, что услышавший их будет чувствовать себя убитым, опустошенным и совершенно не одиноким. Вокруг Ичиго собирались тучи всех темных мыслей, сгустки недавних слез. Он, рассказывая о менестреле хотел услышать " Твое место здесь! Останься с нами!»…вместо этого он слышал только то, что был никому не нужным. Ты никто! — говорили они, — Ты здесь только из-за своей талантливой сестренки! Перестань вести себя как кто-то важный, ведь ты глупая-глупая-глупая! Амано пел. Его ноги неподвижно приковали парня к земле, а голос все больше с мелодичного пения превращался в отчаянный крик о помощи. …Напрасно скитальца без устали ждёт… — ноги Амано подкосились и он упал на колени без сил. Он не мог открыть глаза, ведь чувствовал, что сделав это он откроет самую сокровенную часть себя…всю правду о себе готовый был рассказать лишь бы кто спросил его… — Амано, ты как? — золотисто-зеленые глаза распахнулись и парень поднял голову. На него смотрели вечно серьезные шоколадные с медом глаза. Сейчас эти глаза смотрели с волнением и страхом. Ичиго не знал, что ответить. Его язык будто прилип к нёбу, а в горле пересохло так, что даже алкоголики посочувствуют. -…Амано…? — Пшенично-желтые волосы затрепетали на ветру и сердце парня непроизвольно пропустило удар. -… — голос Ичиго такой сухой, тихий с надрывом прошептал: -…всё хорошо…я в порядке… -…Что-то непохоже, Амано. — проворчал Кашино и подошел к стоящему на коленях брюнету. Протягивая свою руку, он произнес с ноткой заботы в голосе: — Вставай, пора идти на урок. Ичиго подчинился без раздумий и протянул свою маленькую, но сильную руку к ладони неожиданного спасителя. Макото сжал руку Амано и помог встать. Или скорее поднял его. — Не время страдать депрессией, Амано. У нас много работы на кухне. — говорил он, таща фальшивого парня на кухню.

***

Макото отправили искать Амано Ичиго и он, очевидно же, не был этим слишком доволен. Конечно, кто захочет искать парня, что навел страху на учеников всего за два дня? Почему я должен искать этого парня?! не могли что-ли сами пойти?! Мне некогда таким заниматься! Мне нужна темперировать шоколад и улучшать свои навыки! — проходя мимо тропинки ведущей к озеру, Кашино услышав чей-то голос. Он был необычайно красив и казалось, что поет парень и Макото сначала захотел пойти далее, но внезапно в поющем голосе зазвучали более тонкие, кричащие нотки, что определенно принадлежали девушке. Повернувшись в сторону тропинки, Макото нахмурился и пошел на голос, несмотря на то, что он никак не мог быть того парня. Этот голос…кто же это поет? — спрашивал он сам себя и шел через кусты роз уже различая слова песни. Кристальных ручьях далеких горах. Узы юдоли-ка льдинка хрупки: Войны в латах точили клинки. — Макото застыл как вкопанный, когда вышел на поляну. Перед ним стоял Амано и пел. Его глаза были закрыты и, хоть и было далеко, Кашино мог увидеть густые черные ресницы и маленькие капельки пота на лбу. Черные густые волосы с золотисто-зелеными прядями развевались на ветру. Этот парень… — он выглядел настолько маленьким и хрупким, что у Макото появилось желание обнять это тело и спрятать от чужих глаз, чтобы никто не мог навредить ему еще больше. Кашино все больше погружался в мир песни Амано. Он перед своими глазами видел менестреля, что никак не мог найти своего места в мире. Он путешествовал по миру и везде оставлял след — свою песню, мысли, частичку души. Амано предстал в мыслях Кашино как очень хрупкий цветок, что шатается от каждого дуновения холодного ветра. Ветер стих и стихла песня Ичиго. Он упал на землю и застыл из закрытыми глазами на земле. Эта немая сцена заставила сердце доброго мальчишки затрепетать и биться сильнее. Он минуту молчал, а потом тихо сказал: — Амано, ты как? — в ту же секунду на него поднялись красивые, необычайно красивые глаза. они передавали столько печали и боли, что, казалось, сам Амано был сгустком печали и боли. Внезапно Макото ощутил столько чувств одновременно, что стало трудно дышать. Его дыхание стало прерывчастым, а глаза неловко бегали по лицу брюнета. Он с трудом проглотил внезапный переживающий голос и повторил: -…Амано…? — в его голосе все равно ощущалась забота и волнение и это будто пробудило в Амано что-то очень давнее, секретное, что по их зрительному контакту передалось Макоте. Его сердце бешено заколотилось и дало понять парню, что больше ничего не будет как прежде. У них с Амано теперь общий секрет. -…всё хорошо…я в порядке… — его прерывчастый голос лишь добавил силы этой связи и Макото сам того не осознавая ринулся к парню. В это же время подул ветерок сорвав несколько лепестков с роз и осветив ими лицо Ичиго. Не думая ни о чем другом, кроме как защита этого хрупкого мгновения, Макото произнес протягивая руку: — Что-то непохоже, что ты в порядке. Вставай, нам пора на урок. — он смотрел на бледное, белоснежное лицо парня и сердце все больше пыталось сообщить ему то-то важное, что он уже интуитивно понял, но пока не признал умом. Его рука заботливо сжала маленькую ладошку и подняв источник волнений сердца, Кашино повел парня проговария: — Не время страдать депрессией, Амано. У нас много работы на кухне. — он почувствовал, что сгустки окружавшие тело Ичиго развеялись и теперь он не был похож того хулигана, который пугал всех и ругался стоило только взглянуть на него. Сейчас он был схож с кристально-чистым ангелом с черными оскверненными чужими действиями и взглядами волосами. Его уста больше не были искривленными ироничной улыбкой. Теперь они были больше похожи на румяные девичьи уста, что дрожали, когда они пытались скрыть свои слезы. Теперь Макото ясно видел, что Ичиго совершенно не похож на…