Вверить жизнь

Глава 18

      Близнецы с любопытством и долей страха следили за происходящим. Многое мешало увидеть растущее посередине дерево, но угнетающая атмосфера, крики и сгибающиеся плачущие члены стаи, которые стояли недалеко от них, не прибавляли оптимизма. Итан и Эйдан считали, что повидали достаточно и хуже быть не может, но мучения близких доказали обратное. Однако никто из них не засомневался в решении альфы… В решении, что они приняли совместно. И спустя столь долгое время их решимость не была подвергнута сомнениям.       Когда крик Питера затих, близнецы поняли, что остались они и альфа. Почему-то была стойкая уверенность, что вожака оставят на потом. Значит, кто-то из них. Но понимание не отменяло того, что оба вздрогнули, когда Хранитель остановился на распутье… прямо между ними. Потянув носом воздух, Неметон на мгновение прикрыл глаза. Кровь всё это время не прекращала пропитывать землю, создавая свой кровавый узор.       — Двое — как один, — негромко проговорил Хранитель. — Целое — деленное на части.       В какой-то миг реальность будто бы дрогнула. Итан видел, как Неметон обернулся к нему и сделал шаг. Стало понятно, что быть ему первым. Но глаза удивлённо распахнулись, когда на том месте, где никого не должно было быть… стоял Хранитель. И тот в свою очередь начал идти к Эйдану.        «Это немыслимо…»       — Не стоит так удивляться, волчонок. Слишком крепко вы связаны, чтобы проходить это поодиночке.       Итан прекрасно знал, что близнецы связаны чем-то более сильным, чем просто братья. Он чувствовал эту особую связь, каждый день… каждую минуту… каждую секунду.       — Покажите мне их сияние, — эти слова отозвались эхом в пространстве.       Он понимал, что то же самое сказали его брату. Он испытал страх. Этот страх они делили один на двоих. В полнолуние им приходилось чуть ли не сложнее всех. И сил на контроль они тратили гораздо больше.       — Не нужно, мой замечательный. Тебе не стоит так бояться.       Тонкие пальцы коснулись подбородка, приподнимая голову, оставляя несколько красных мазков на щеке. Хранитель ловит карий взгляд чужих глаз. Следуя более сильной воле, они начинают меняться на ярко-голубой цвет. Но Хранитель продолжает смотреть, он будто чего-то ждёт.       Тело оборотня напрягается, словно сдерживая в себе что-то, что рвётся наружу, желая получить свободу. Всего на долю секунды радужка краснеет, но быстро всё возвращается на место. Бета тут же расслабляется.       — Вы не монстры, — Итан вздрагивает от этих слов.       — Мы ничего не могли с этим поделать. Сначала беспомощно смотрели…       — Вы были малы.       — …потом и сами погубили многих.       — Вас заставляли.       — Это не оправдывает нас! — Эйдан хотел закричать, но непослушное горло выдало лишь глухое сипение.       — Наше рождение навлекло беду на близких!       — Если бы мы не родились, то наша семья бы не пострадала!       Неметон обернулся к Эйдану, но заговорило его отражение, что стояло возле парня:       — Многое пошло бы иначе, не будь вас. Но многое осталось бы неизменным. Ключевые события всегда остаются прежними. Та стая захотела придти в вашу деревню — она пришла. Ваша мама защищала вас, но она так же самоотверженно бросилась бы защищать других малышей. Ваш отец всё равно оказался бы на пути ослепленных азартом и кровью волков.       — Но я знаю точно, что если бы не вы, то эти четыре года не были бы столь счастливыми для пары, что уже отчаялась завести детей.       Близнецы подняли удивлённые взгляды. Когда они искали информацию о своей семье, то натыкались на нечто подобное. Было много сведений, в которых сообщалось, что их отец и мать по каким-то медицинским показателям не могли долгое время иметь детей.       — Если бы не вы, то многие могли бы умереть гораздо более мучительной смертью.       Эти слова болью отозвались в сердце бет. Так тщательно скрытая рана вновь дала о себе знать. Наспех залатанная душа и сердце были вскрыты одним лёгким движением. Фиолетовые глаза туманили разум, заставляя погружаться в прошлое и вспоминать то, что так тщательно они старались забыть.       Стая, в которую они попали в малом возрасте, не знала жалости и сострадания. Было вообще непонятно, зачем им два маленьких ребёнка, но логики в поступках можно было и не искать. Пока близнецы не могли участвовать в общих развлечениях, их приобщили к прислуживанию, а смотрел за ними один из бет, что временно был отстранён от дел из-за ранения. Тот относился к детям с пренебрежением, считая ниже своего достоинства их опекать, но спустя долгое время оттаял, незаметно для других оказывая знаки внимания. Он многому обучил детей из того, что может пригодиться им в жизни, а самое главное — спасти её. Из-за малого возраста некоторые вещи были недостижимы, но бета считал, что усваивать их надо.       Обстановка в стае всегда была удушающе тяжёлой, но дети находили спасение друг в друге и в мужчине, что всегда присутствовал рядом. Джек был холоден и отстранён, но лишь из-за того, что не знал, как вести себя с детьми, но им более чем хватало этого.       Свои девять лет они запомнили навсегда. Днём рождения считался тот день, когда они попали в стаю, ибо никто не знал дату их рождения. Итан и Эйдан всегда вели себя тихо, слишком тихо для обычных детей, но они не хотели привлекать внимание других оборотней, а в особенности самого главного — альфы.       Джек как всегда зашёл к детям перед сном, чтобы проведать их и поздравить с очередным завершившимся годом и началом нового. Он всегда говорил, что каждый прожитый день ведёт нас к чему-то новому. Если ты пережил этот день, то наберись сил для нового.       Когда бета вошёл в их комнату, то ребята сидели на одеяле, ожидая его. Это было своеобразным ритуалом. Если они увидятся, значит, всё хорошо.       — Уже поздно, давайте отдыхать.       Близнецы забрались под одеяла. Они продолжали спать вместе, поскольку так было теплее и, что немало важно, не страшно. Бета потрепал их по белобрысым макушкам.       — Доброй ночи и хорошего дня, — проговорили дети привычные слова.       — Доброй ночи и хорошего дня, — ответил мужчина с немного кривой из-за шрамов на лице улыбкой.       Он продолжал улыбаться, возвращаясь к двери. Ему жаль, что дети попали к ним в стаю, но он был действительно счастлив, что смог наблюдать за их ростом, за их успехами, о которых никто не знает. В какой-то степени он считал их своими детьми.       — Так и знал, что найду тебя здесь.       Лицо Джека каменеет, когда он видит перед собой свой худший кошмар. Альрон радостно улыбается, но его глаза холоднее льда. Резкая боль в животе, и в глазах на секунду темнеет. По подбородку стекают капли крови. Альрон толкает мужчину назад, и тот безвольно падает на пол. Дети безумно перепуганы.       — Вот вам мой подарок, — скалится альфа. — Ни к кому нельзя привязываться.       Он уходит, запирая за собой дверь, а близнецы кидаются к хрипящему мужчине.       — Джек!       — Если бы не сейчас… то позже. Не стоит… переживать, — взгляд беты смягчается. — В этой стае… по-другому… не бывает.       — Чёрт! Сколько крови! Эйдан, я не могу её остановить! — Итан зажимал рану на животе мужчины одеялом, но положение от этого не становилось лучше.       — Не нужно… Что я вам раньше говорил?       — Раны, нанесённые альфой, больнее и заживают дольше, — Итан проговорил это торопливо.       — Регенерация практически бесполезна, — Эйдан не скрывал слёз.       — Вы хорошие ученики, — приступ кашля усугубил положение. Напряжённые мышцы сильнее кровоточили. — У меня есть для вас… последнее напутствие… просьба, — излагать мысли становилось всё тяжелее. Джек не хотел в такой значимый день оставлять трагические воспоминания, но ничего не мог исправить.       Близнецы понимали, что бета в любой момент может оставить их навсегда. Очень хотелось умолять мужчину не сдаваться, бороться до конца. Хотелось пообещать, что они обязательно спасут его. Но они знали, что это невозможно. Самый первый и самый важный урок, который он им показал — не дать мечтам затопить реальность. Слишком жесток мир, в котором они теперь существуют. И выслушать очередной… Нет… Последний совет — было важно.       — Не позволяйте кому-то… думать за себя. Только вы знаете… что будет лучше… для… вас.       — Джек? — Эйдан тронул мужчину за плечо, тот больше не двигался, даже грудь не вздымалась в такт прерывистому дыханию.       Три дня в их комнату никто не заходил. Три дня им никто не приносил еды и воды. Три дня они находились в одном помещении с мёртвым мужчиной. Мужчиной, что три дня назад ласково трепал их по волосам и желал хороших снов.       На исходе третьего дня началась их новая, ещё более жестокая жизнь, заключённая в железные рамки альфа-приказов. Это была уже другая жизнь, другой её уровень. Но и они стали другими.       Их ожидание было долгим. Каждый день был наполнен чувствами вины, сожаления и скорби. Каждый день нёс новые испытания и наказания.       Альрон не доверял близнецам, и на первую их охоту, да и на все последующие, разделял мальчиков. Одного всегда оставлял рядом с собой в логове, а к другому приставлял надсмотрщика. Любая ошибка на охоте, любое проявление сострадания или жалости мгновенно замечались и находили отражение на втором брате. Альфе довольно быстро становилось известно обо всём и, если ему это не нравилось, а первое время так было всегда, провинившийся наблюдал за истязаниями брата. Позже они продолжали получать наказания, но теперь за то, что забирали забаву у других. Братья не позволяли никого брать в плен. Когда близнецам исполнилось тринадцать, их стала опасаться вся стая. Лишь альфа радостно скалился и ставил тех в пример, но бдительность никогда не ослаблял. Пусть близнецы и внушали страх, но против объединенных сил всей стаи они бы не выстояли.       Только спустя пять лет после случившегося с Джеком выдался прекрасный шанс. Альрон на короткое время был вынужден покинуть стаю. Он делал это раз в месяц где-то последнюю четверть года. Стая отмечала очередное завершение охоты. В этот раз они наткнулись на деревню, где была пивоварня. Беты натащили бочек и бутылок — всё, что было. Ждать альфу никто не собирался, и в тот же вечер вскрыли находки. Каждый черпал себе сам из любой бочки, где больше нравилось.       — Малыш, где твой брат? — спросил немного захмелевший бета.       Итан, оторвавшись от кружки, сверкнул недовольным взглядом, угрожающе прищурившись.       — Ладно-ладно. Не лезу, — мужчина тут же отошёл, поняв, что его присутствие не одобряют.       — Эй, а где Остин и Калеб?       — Роджера тоже нет.       — Придут, куда они денутся. Больше всех хотели быть тут.       Спустя пятнадцать минут в помещение вошёл Эйдан и направился к брату. По пути он взял кружку и зачерпнул пиво в стоящей рядом бочке, внимательно следя за реакцией брата, на что тот лишь отвёл взгляд.       — Сколько?       — Пятеро.       Итан окинул брата оценивающим взглядом. Пока никто не успел заметить, он стёр кровь на шее возле уха. Тот ему ничего не сказал, но Эйдан всё же произнёс еле слышно:       — Прости.       Когда кто-то из стаи отлучался, один из братьев уходил следом, чтобы позже вернуться в одиночестве. Захмелевшие волки не замечали происходящего. Увлечённые выпивкой, они продолжали свой незамысловатый отдых без давящей ауры альфы. Но не стоило обманываться общей обстановкой, каждый из этих волков всё ещё мог доставить проблем.       Была очередь Итана. Он незаметно выскользнул вслед за двумя бетами. Те, видимо, решили, что с них хватит, и отправились в комнаты, вот только на пороге ждало кое-что. Пока те не пришли в себя, Итан быстро и точно всадил обоим в сердце по пруту железа и толкнул уже мёртвых в комнату, закрывая дверь.       Шорох за спиной был неожиданностью. Обернувшись, бета увидел ещё одного волка, а за ним своего брата, что уже решил проблему.       — Он последовал за тобой, пришлось вмешаться.       — Пора заканчивать.       В голову Эйдана, стоявшего спиной к большей части коридора, прилетел камень, заставивший его на секунду согнуться от боли.       — Так-так-так… Бунт на корабле?       Близнецы оскалили клыки, зарычав.       — Один я, может, вас и не одолею, но посмотрим, как вы справитесь с теми, кого ещё не успели порешить.       Кинув ещё один камень, но промахнувшись, бета бросился бежать. Близнецы помчались за ним. Они нагнали непрошенного свидетеля в дверях столовой.       — Парни! Быс… — разорванное горло не дало больше произнести ни звука.       В помещении оставалось ещё десять бет. Чуть меньше половины стаи. Поскольку их раскрыли, то действовать осторожно больше не требовалось. Наверное, это и к лучшему — быстрее закончат.       Альрон вернулся глубокой ночью и был удивлён необычайной тишиной в логове. Его стая всегда любила пошуметь. Либо это были драки с выявлением того, кто сильнее, либо дикая оргия с истязанием пленников. Правда последняя забава по вине близнецов почти сошла на нет, ввиду частого отсутствия этих пленников или их скорой смерти. Ещё одним развлечением была всеобщая попойка. Кажется, именно этим хотели заняться парни. И тишина ну никак не вписывалась в это.       Коридоры были ещё в норме, но вот на входе в общий зал альфа поражённо застыл. Стены залиты кровью, ещё больше её на полу. Излюбленный запах превратился в смердящую вонь. Везде разбросаны бочки, большая часть которых превращена в щепки. От немногочисленной мебели не осталось и следа. В ворохе перемешавшихся ароматов, альфа пытался что-то уловить. Ему казалось, что он почувствовал слабый запах чего-то знакомого. Он ходил по комнате, переступая тела своей стаи и принюхиваясь. Наконец-то он понял.       — Аконит, — сказано мрачным голосом. — Охотники?       Но он не видел никого в лесу, да и не слышал, чтобы эти твари шарились по окрестностям. Но тогда оставался вопрос: кто порешил всех?       Уйдя в свои мысли, альфа отрешился от реальности, а очнулся от дикой боли в ноге и хруста кости. Чисто на автомате он ударил со всей силы, атакуя источник опасности, но когти полоснули лишь пустоту. В паре метров от него с разных сторон стали подниматься два волка, перепачканные чужой кровью, но он легко узнал их.       — Значит, всё-таки решили укусить руку, что вас кормит, — альфа зло ухмыльнулся. — Давно стоило вас прикончить.       Пусть он и получил травму, но это не мешало ему отбиваться от атак двух подростков. Он прекрасно понимал для себя всю опасность положения, но всё равно душа его пела от осознания, что этих монстров вырастил он сам. Вырастил волков, способных перебить целую стаю хорошо обученных убийц.       За время схватки альфа заработал рваные раны на боку, глубокие царапины на обеих руках и едва заметную царапину на шее — сумел увернуться от когтей в последний момент. У близнецов было всё не так радужно. Царапин и рваных ран было раза в два больше, а у Итана ещё не хватало куска плоти на правом боку. К тому же их вымотало предыдущее сражение.       — Ну что, детки? Выдохлись? Как только закончу с вами, наберу в соседнем городке себе ещё стаю. Да девок побольше. В этот раз вас не будет. Никто нам не помешает сначала затрахать их, а потом медленно и мучительно убить. Стая Дериша поможет.       Близнецы помнили друзей Альрона и то, что они делали. Парни ненавидели жестокость альф. Ненавидели ту силу, которой они обладали над стаей.       Итан и Эйдан переглянулись. Они хотели справиться с альфой без использования своего преимущества, но, видимо, так они не добьются того, чего желают.       — Давайте, детки!       Альфа помчался на них, а близнецы друг к другу. Столкновение было почти одновременным, но Альрон опоздал на секунду, а потому был снесён огромным кулаком, раза в три больше его собственного.       — У-ху-ху! Я знал, что в вас что-то есть, — альфа сплюнул кровь и тяжело поднялся, держась за рёбра, кажется, два было сломано.       Гигант хмуро смотрел на него, ничего не говоря. Альрон попробовал снова атаковать, но вновь был отброшен к стене.       — Думаете, мои шансы близки к нулю? Как бы ни так!       Глаза Альрона засветились кроваво-красным светом, и вся его аура будто изменилась. Сила, которую он сдерживал до этого, наполнила тело. Мышцы окрепли и налились тяжестью. Вот только для близнецов это не было проблемой. Они были готовы победить любой ценой. Победить и отомстить за Джека, близкого человека в этом чужом мире. Отомстить за родителей, которых совсем не помнили. Отомстить за всех невинных людей, погибших по прихоти этого альфы. И самое главное — уберечь других, предотвратить будущие жертвы.       Близнецы думали об этом, когда уворачивались от ударов. Альрон действовал быстро, не давая времени на ответ. Он старался задавить противника мощью своих кулаков, даже если сам был мельче.       — Чем ты больше, тем неповоротливее. Вам не победить! Я — альфа! Маленькие ублюдки. Альфа!!!       Улучив момент, братья снова отбрасывают Альрона в сторону, попутно полоснув когтями по груди. Не давая противнику предпринять ответный шаг, они засыпают его ударами. В душе поднимается вся та злоба и ненависть, что кипели внутри долгие годы. Они делали удары сильнее, жёстче, смертоноснее. Красная пелена заслонила взор, заставляя переживать вновь все те страхи и ту боль, что они испытали и пронесли сквозь время. Бесполезное сопротивление и злое рычание альфы только усиливали кипящие чувства.       Лишь спустя пятнадцать минут, когда братья были опустошены, они заметили, что альфа не двигается. Огромные кулаки превратили его грудную клетку в бесформенное нечто. Красные глаза стали медленно меркнуть. Альфа-сила покидала Альрона и переходила к победителю. Близнецы совсем забыли об этом.       Внезапно гигант распался, отделяя подростков друг от друга. Превращение истощило их. Они не могли подняться, кричали и извивались на полу от боли, пронзающей тело. Они отчаянно не хотели получать эту силу. Не хотели быть безжалостными убийцами. Сила воли в ослабленных телах была огромной, поэтому эту схватку им уступили. Но глубоко в голубых глазах бет, всё же проскальзывали красные глаза альфы.       — Сила не имеет направленности, — услышали братья слова Неметона.       — Только вы сами решаете, как её использовать.       — Лекарь может исцелять, а может убивать.       — Воин может защищать, а может уничтожать.       — Нет плохой или хорошей силы. Есть плохие или хорошие поступки. Пусть оно и не совсем правильно, но мне нравится высказывание Стайлза: плохое или хорошее сердце.       — Я вижу, как вам тяжело. Ваша душа… Вся ваша сущность не принимают эту силу. Вы противитесь ей. Страдаете от неё.       — Позволь, — Итан почувствовал тёплое дыхание на своих губах и краем глаза заметил, что Эйдан в том же положении, — я заберу её.       Тонкая красная ниточка потянулась от Итана к Неметону. Ему казалось, что он просто выдыхает всё то, что ему мешало долгое время. Было совсем не больно. Лёгкая эйфория захватила обоих. Открыв глаза, которые братья не помнили, как закрыли, они на секунду увидели своего учителя. Джек стоял и просто счастливо улыбался, а мгновением позже исчез. Покой, который они искали так долго, накрыл с головой.       — Защищающие, я знаю ваше желание, — беты слегка смутились, понимая, что, наверное, больше думали о себе в этом желании.       — Здесь нечего стыдиться. Это желание слишком многогранно, чтобы рассматривать его лишь с одной стороны.       Неметон отошёл в сторону, и Итан с Эйданом упали без сил на землю.       — Остался только ты, — Хранитель стоит напротив абсолютно спокойного альфы. — Твоё сердце бьётся ровно. Твоя решимость тверда.       — Мне нечего скрывать.       — Я знаю это.       Неметон касается лица альфы, нежно поглаживая кожу. Он ласково смотрит на этого юного волка. Перед внутренним взором проносятся образы предыдущих вожаков, но ни один из них не был похож на этого альфу. Ни те, кто получал одобрение, ни, тем более, те, кто не заслужили его. И дело вовсе не во внешности.       — Покажи мне их.       Зелёные глаза альфы медленно начинают наливаться ярко алым цветом. Это зрелище было удивительным в своей неспешности.       — Прекрасно. Они тебе подходят.       Дерек робко улыбается. Наверное, это первый раз, когда ему неловко, и он сам не поймёт почему.       — В тебе много силы. И эта сила обуздана. Ты достаточно мудр, чтобы не делать ошибок. И ты мудр, чтобы спросить совета. Признаёшь, что можешь быть не прав. Слышишь и слушаешь других.       Хранитель всматривается в Дерека, окидывая его фигуру задумчивым взглядом.       — В тебе нет того душевного надлома, что беспокоил каждого из твоих волчат. Они нашли в тебе опору, как и должно быть в каждой стае. Они безоговорочно доверяют тебе свою жизнь, и ты отвечаешь им тем же.       Дереку приятно, что его ожидания подтвердились. Он так старался сплотить этих ребят, сделать одной семьёй. И сначала это увидел Стайлз, а теперь и Хранитель.       — В твоей стае ни у кого нет золотых глаз, но это не делает вас убийцами… для меня.       — Спасибо, — Дерек совершенно не думал, что это может быть препятствием.       — Но в тебе тлеет разочарование.       Альфа знал, что это не уйдёт от проницательного взгляда Хранителя. И, возможно, правильно. Стоит избавиться от этого чувства, пока оно не переросло в нечто большее и не навлекло беды.       — Чем ты недоволен?       — Собой, — тихо произнёс Дерек.       — Ты обижен на самого себя? Почему?       — В тот день… В тот день я ничего не сделал. Смотрел, как мои близкие страдают… как их вот-вот убьют.       — Что ты хотел сделать? — задумчиво спросил Неметон.       — Найти выход из той западни… Найти брешь и… Освободить всех…       — А что ты делал?       — Боялся… Я хотел…       — Я спрашиваю не о том, что ты чувствовал, а что делал, — голос Хранителя был так же спокоен.       Дерек поднял взгляд и непонимающе моргнул.       — Что ты делал?       — Я… Я помогал Лоре собирать малышей. Мы оберегали их от огня… успокаивали…       — Считаешь, что этого недостаточно? Считаешь, что был бесполезен для своей семьи?       Он не думал об этом так. Всегда ставил на первое место эмоции, что одолевали тогда его — взрослого парня. И не оценивал правильно свою помощь, а ведь Лора, сама находясь в панике, не справилась бы одна. Кого-то из детей могла завалить балка, кто-то бы сгорел, а кто-то задохнулся бы или погиб от стрелы охотника. То, что он делал, было действительно важно, но…       — Но Питер сделал больше, — это была какая-то детская обида на грани лёгкой зависти.       — Милый мой, — Хранитель обнимает альфу.       Дерек сам от себя не ожидал, что крепко обхватит руками это маленькое тонкое тело. А запах леса, который он будет вдыхать полной грудью, станет так его успокаивать.       — Солнышко моё, тебе не нужно так переживать и не стоит удерживать в себе эти мысли. Они лишь тянут тебя назад. Отпусти их.       — Я не могу смириться с тем, что тогда чуть не потерял своих близких. Если бы я оказался на месте Питера, то…       — То умер бы сразу, — Хранитель почувствовал, как вздрогнуло тело волка.       — Я был настолько слаб?       — Нет, ты не был слаб. Ни тогда, ни, тем более, сейчас. Но за твоими плечами и в твоих мыслях не было того, что было у Питера. Того, что помогло бы тебе превзойти собственный резерв в несколько раз, а потом не дало бы уйти за грань. Ты понимаешь, о чём я?       — Семья для дяди важна. А в дочери он всегда души не чаял.       — Ты всегда был не глуп. Со временем твои глаза стали видеть яснее, — Неметон отстранился, но не выпустил Дерека. — Ты готов быть альфой. Рациональным и разумным лидером.       — Спасибо.       — Оберегающий, почему ты здесь?       — Так велит закон, но не это главное, — без перехода добавляет Дерек. — Моя стая всегда была важна для меня. Её нужды, её комфорт и её безопасность. Это место когда-то было моим домом. Теперь я… Нет, мы хотим, чтобы оно стало нашим домом. Люди оформляют бумаги в подобном случае, но для нас этого мало. Мы живём в двух мирах. И признания нам нужно получить от обоих.       — Если я признаю вас, на этом всё не закончится.       — Мы знаем. Мы принимаем ту ответственность и те обязанности, что последуют. Мы готовы оберегать и защищать это место.       — Мы… мы… мы… А чего хочешь именно ты? — Неметон внимательно всматривается в глаза альфы. — Почему ты здесь?       — Я… хочу быть дома.       Настолько искреннее и тёплое желание было высказано, что руку Хранителя опалило жаром.       — С возвращением, — он только улыбнулся.       В дальнейшем всё повторилось.       Передав последнее желание, Неметон замкнул круг. Стая предполагала, что всё близится к завершению. Точно ритуала никто не знал, но, как оказалось, предстояло ещё кое-что.       Хранитель начал читать заклинание, стоя спиной к стае и упираясь руками в ствол дерева. Символы на земле стали не просто светиться красным, они будто кипели. Иное определение дать сложно, когда от земли поднимается пар. Порезы на руках снова вскрылись, и кровь из них стремительно утекала в землю, а раны на лбу наоборот стали затягиваться. Когда начало казаться, что сил уже не осталось, и они прямо здесь сейчас умрут — всё прекратилось.       — Ритуал завершён. Вы признаны законными защитниками этих земель. Помните, что вы не служите мне. Вы помогаете. Ваши права здесь неоспоримы. Будьте справедливы. Будьте разумны. Будьте осторожны.       Дерек переводит дыхание. Он хочет поблагодарить Хранителя, но когда осматривается по сторонам, видит только дерево.       — «Твоя стая изранена. Идите домой», — слышит шёпот в голове.       — «А как же Стайлз?» — альфа оглядывается, проверяя своих волчат, а заодно и ищет парня.       — «Он выбрал прекрасную стаю, — произносит всё тот же голос, но это уже не голос Стайлза. — Он ждёт вас дома».       — «Благодарю».       Собрав последние силы, стая морально готовится к длительному пути, ведь сюда они добирались хоть и не долго, но с такой потерей крови всё будет гораздо сложнее. И каково было их удивление, когда, завернув за ближайшее дерево, они увидели свой дом. А за спинами был непроглядный лес.