Outside the lines

Гарри ненавидит бывать на публике. Он ненавидит позировать для фотографий репортеров. Он ненавидит отвечать на личные вопросы, ведь это совершенно не касается никого другого. Но больше всего он ненавидит тот факт, что его жизнь — все еще принадлежит не ему. Стоя рядом с Роном и Гермионой, сразу после того, как их наградили Орденами Мерлина первой степени, Гарри прикладывал все усилия, чтобы не кривиться, слушая как министр Скримджер уверяет репортеров в яром желании Героев ответить на несколько вопросов. Сам же министр ушел «по неотложным делам», оставив Гарри и его друзей на растерзание акулам-репортерам. Поттер надеялся, что вопросов будет мало. — Гарри! Гарри, — позвал один из репортеров. — Эсмеральда Фрэнклин, Волшебный Бостон. Что вы чувствуете теперь, когда все закончилось и вы спасли мир? — Облегчение, — Гарри едва смог избавиться от раздражения в голосе. Ему стало интересно, сколько же людей еще задаст ему этот же вопрос? Хотя если бы они действительно думали, то знали бы, что еще ничего не закончилось. — Владимир Керслов, Московское Волшебство. Что вы планируете делать теперь? — Закончить школу, — честно признался Гарри, надеясь, что его отпустят. Но один взгляд на толпу развеял его надежды. Юноша мысленно застонал. — Я имею в виду после школы? — Я пока не решил, — на самом деле, у него просто не было возможности подумать. Гарри указал рукой на другого мага. — Бенедикт Петерсон, Ежедневный пророк. Что вы чувствовали, сражаясь в одиночестве с Вы-Знаете-Кем? — Я был не один. Как я уже не раз упоминал, со мной были Рон и Гермиона, — Гарри с улыбкой повернулся к друзьям. — Меня поддерживал Орден Феникса. Меня обучал профессор Снейп и покойный директор Дамблдор. — Итак, Гарри, и с кем из своих друзей вы встречаетесь? Гарри сильно покраснел. Он уже собирался сказать этому человеку все, что он о нем думает. Но тут Гермиона обняла его с одной стороны, а Рон — с другой. — С нами обоими, если хотите знать, — с абсолютно серьезным видом сказала Гермиона. Если бы Гарри не знал ее лучше, он бы легко поверил. — Именно, — добавил Рон, сильнее прижимая его. — Мы вместе. Уизли демонстративно поцеловал в щеку сначала Гарри, а потом и Гермиону. Гнев Гарри тут же испарился, и мысленно он стал смеяться над происходящим. — Конечно же, это не так, — пробормотал журналист. — Почему? — опасным и тихим голосом спросила Гермиона. Гарри всегда нравился этот ее тон. — Или вы думаете, что мы недостаточно хороши для него? Журналист покраснел. — Разумеется, нет! Но… но… вместе? — Это не ваше дело, — ухмыляясь, ответил Гарри. — Общественность имеет право знать. Подобное отношение вывело Гарри из себя. Ему нестерпимо хотелось сказать репортеру все, что он об этом думает, но юноша сдержался. — Общественность не имеет права лезть в мою личную жизнь. Или жизнь любого из моих друзей. — Вы — знаменитость, — стал протестовать журналист. — Мне плевать! Я убил Волдеморта за вас. Это все, что вы могли от меня ожидать. Моя жизнь — это мое личное дело, и я скажу вам спасибо, если вы оставите ее в покое, — гневно закончил Гарри за мгновение до того, как на сцене появилась профессор МакГонагалл. — Думаю, пора заканчивать, — и женщина жестом указала, чтобы Гарри с друзьями следовали за ней. Гарри никогда не был так рад ее появлению. — Спасибо, — тихо прошептал он, проходя мимо. — Вы ведь понимаете, что они действительно напишут, что у вас отношения… на троих? Это точно появится во всех газетах Англии! — проговорила МакГонагалл, отчасти потрясенно, а отчасти восхищенно. Гарри стало интересно, что было причиной такой реакции: тот факт, что она им поверила, или ее уверенность, что в это поверит весь магический мир Англии. — Вообще-то, это была шутка, — ответил юноша, он не хотел объяснять причины такого поступка. Но, наверное, нужно было все же задуматься, что это может показаться забавным далеко не всем. — Я уверена, что так и есть, но вместе с тем тысячи людей поверят в… ваши отношения, — покачала головой директор. — Вы должны были подумать об этом. — Все в порядке, друг, — несмотря на свои слова, Рон выглядел немного грустным. — Это будет далеко не худшим, что о нас когда-либо печатали. — Должна признать, что вы совершенно правы, мистер Уизли, — МакГонагалл открыла двери в комнату, и все вошли внутрь.

***

Как только троица появилась в помещении, все находящие внутри тут же прекратили разговоры и стали приветствовать их. Как же Гарри ненавидел это! — Давайте выпьем что-нибудь, — Гарри ловко подхватил бокал с подноса. Напиток был игристым и сладким на вкус. К тому же, это, наверняка, был алкоголь. Или даже смешение нескольких видов. — Не пей слишком много, или слишком быстро, Гарри. Ты же хочешь сохранить трезвую голову, — предупредила Гермиона, сделав изящный глоток из своего бокала. Прежде чем Гарри смог ответить, кивнул Рон. — Она права. Не стоит сильно быстро хмелеть, — вопреки своим словам, Рон опрокинул в себя один бокал и тут же потянулся за другим. — Тебя это тоже касается, — Гермиона неодобрительно взглянула на Рона. Тот выпил второй стакан наполовину. — Мы же празднуем! — Видимо, нам нужно сесть, — девушка указала на стол для почетных гостей. Он располагался на специальном возвышении, так чтобы быть видным с любого места комнаты. Осмотрев его, Гарри с отвращением передернул плечами. Друзья уже почти пересекли комнату, когда к ним подошли Артур и Молли Уизли. Миссис Уизли держала в руках мемориальную доску, предназначенную для медали Джинни. — Я так горжусь тобой, Рон, — сказала женщина, обнимая сына. Красные глаза и отсутствие привычной жизнерадостности и активности выдавали подавленное состояние ведьмы. На мгновение Гарри оглянулся в поисках Джинни, а потом он вспомнил. В сердце больно кольнуло. Когда миссис Уизли обняла его, он увидел слезы в ее глазах. — Простите, — сказал он, наверное, уже в сотый раз. — Это не твоя вина, — сказал мистер Уизли. Он выглядел не лучше, чем его жена. — Вы делали то, что должны были. И вы справились. Мы благодарны за это. Миссис Уизли кивнула, и они с мужем ушли. Рон, казалось, собирался заорать. Вместо этого он фыркнул. — Прости, друг. Гарри и Гермиона фыркнули в ответ. — Да, — сказал Гарри. — Каждый раз, когда кто-то говорит, насколько я должен быть счастлив, мне невероятно сильно хочется ударить его… — Не надо. Ладно? Они просто не понимают, — произнесла Гермиона и, вынув носовой платок, высморкалась. — Если бы они хотя бы на десять секунд задумались над произошедшим, они бы поняли, — Гарри забрал у нее носовой платок и тоже сморкнулся. — Знаешь, это отвратительно, — Гермиона покачала головой, когда Гарри попытался вернуть ей платок. — Ха… Нет. Лучше дай его мне, — Рон взял носовой платок и сморкнулся. А потом вернул его Гарри. Юноша улыбнулся Гермионе и положил платок себе в карман. — Ну, думаю, мне пора сесть куда-то, — девушка очень старалась не рассмеяться. — Ты в порядке? — Гарри сжал рукой ладонь Рона. Уизли пытался сыграть на публику хорошее настроение, но Гарри знал, как ему больно. После похорон Рон очень долго плакал, пока Гарри и Гермиона сидели по обе стороны от него и крепко обнимали. Еще никогда Гарри не чувствовал себя настолько беспомощным, как в тот раз. — Так, как и ожидалось. Каждый раз, когда что-то случается, я жду, когда она появится. Сегодня… Я постоянно озирался в поисках Джинни. — Я тоже, — Гарри стало тяжело дышать. Он понял, что стоит сменить тему, если он не хочет расплакаться при всех. Уизли, кажется, пришел к такому же выводу. — Я поговорю с Ханной. — А я, пожалуй, пойду, сяду, — Гарри снова начал пробираться к столу, но теперь это стало еще сложнее, чем раньше — в комнате стало слишком много людей. — Отлично сделано, Гарри, — Руфус Скримджер приветственно приподнял свой бокал. — Спасибо, сэр, — Гарри совершенно не хотел с ним общаться, но не представлял, как прекратить разговор без излишней грубости. — Ну, а какие у тебя планы, милый мальчик? — Я хочу закончить школу. А потом… я еще не решил, — Гарри казалось, что он уже десяток раз ответил на этот вопрос. И это только в этот день! — До меня дошел слух, что ты хочешь быть аврором. Думаю, я мог бы с этим помочь, — голос Скримджера был полон самодовольства. — Благодарю, министр, но не надо. Если я не смогу самостоятельно преодолеть экзамены, то просто не имею права быть аврором, — Гарри едва смог сохранить внешнее спокойствие. Министр этого не заметил или, скорее всего, решил не обращать внимание. — Ну же, Гарри. Нет ничего плохого в том, чтобы время от времени принимать помощь. — Это спорный вопрос, сэр. Но дело в том, что я не хочу быть аврором, — Гарри точно знал, что никогда не будет использовать покровительство Скримджера. Слишком высокой может оказаться цена. — Почему нет? — тихо спросил Скримджер. Его явно рассердило заявление Гарри. — Вдруг понял, что мне надоело это, что я больше этого не хочу. И, по правде, я не совсем понимаю, почему это вас так заботит, сэр, — Гарри казалось невероятным, что он будет важен кому-то, кроме себя самого и его друзей. — Я за вас волнуюсь. И поэтому хочу помочь, если могу, — голос Скримджера звучал весьма искренне. Но Гарри не поверил ни на йоту. Министр хотел, чтобы Поттер был у него в долгу, и это было тем, что Поттер никогда не хотел испытать на себе, даже если у него не было бы выбора. — Я это ценю, сэр. — Итак, если вы не собираетесь быть аврором, то, что же вы выбрали? — в словах явно проглядывала мысль о том, что Гарри не может выбирать сам. Гарри сжал челюсть и постарался как можно беззаботнее улыбнуться. — Я пока не определился. — Нужно тщательно подойти к этому вопросу, — отечески посоветовал Скримджер. — Кстати, хотел вот еще что обсудить… В Хогвартсе ведь есть «сочувствующие»? — «Сочувствующие»? — Гарри не был уверен, что ему понравится смысл, вкладываемый министром в это слово. — Вы-Знаете-Кого. Тот факт, что Скримджер использовал эту кличку, ужасно разозлил Гарри. Он же министр! — Вы можете называть его по имени. Волдеморт мертв! Скримджер вздрогнул. — Да, конечно. Итак, вы кого-то знаете? — Простите? — Гарри почувствовал сильный гнев и потрясение. Мерлин, Скримджер был таким… подлецом! — Это простой вопрос, — в голосе министра появилась угроза. — Хорошая шутка, министр. Если бы кто-то был сторонником Волдеморта, едва ли он стал бы мне об этом говорить, — а если кто-нибудь и сказал бы, то он явно не стал бы докладывать об этом Скримджеру. — Вы, наверное, подозреваете кого-либо из студентов в том, что он поддерживал Вы-Знаете-Кого. Например, Драко Малфой. Он ведь довольно негативно относился к вам все эти годы? Гарри не был глупцом и прекрасно понял подоплеку этого вопроса. Какие бы отношения не связывали его со слизеринцами, включая Малфоя, он не собирался обвинять их в чем-либо. Поттер невинно моргнул. — Не могу утверждать, что кого-либо из них стоит подозревать. — Но ведь есть маг, которого вы всегда подозревали? — Скримджер с намеком посмотрел в один из углов комнаты. На Снейпа. — Нет. Никогда. Вы ошибаетесь. Вы же не думаете так, — буквально выплюнул Гарри. Ему пришлось крепко сжать руки в кулаки, чтобы не выхватить палочку и не наделать бед. — О, поверьте, могу. — Он работал на Орден Феникса с самого начала войны. Он верен Дамблдору и Свету. — Дамблдор мертв. Ходят слухи, что Снейп приложил к этому руку, — Скримджер пристально посмотрел в глаза Гарри. — Он человек Дамблдора, так же, как и я, — Гарри вложил в эти слова всю свою уверенность. Конечно, были вещи, которые он не собирался прощать Снейпу или Дамблдору, но Скримджеру это знать явно не надо было. — Даже если он не причастен к смерти Дамблдора, то о его роли шпиона известно только с его слов. — Его слов, слов остальной части Ордена Феникса. И моих слов, — Гарри сложил руки на груди и серьезно посмотрел на Скримджера. — Я удивлен, что вы так его защищаете. Насколько мне известно, он плохо относился к вам, пока вы учились в школе. Конечно, это было правдой, но… — Он обучал меня. И за все эти годы не раз спасал мою жизнь. Я восхищаюсь им, — разумеется, тут Гарри немного приукрасил действительность. Но ведь он не мог раскрыть истинные причины! — Вижу, — Скримджер был совершенно недоволен. — Ну… Я разочарован. Даже в половину не так разочарован, как Гарри. Поттер не мог поверить, что министр действительно собирается арестовать Снейпа. — Простите, сэр. Но Снейп — хороший человек. Он был на нашей стороне! — ну, может, стоило сказать, что Снейп был на стороне света. Хотя Гарри не мог представить, чья сторона была важна для министра. Скорее всего, его собственная. Гарри подумал, что это действительно имеет смысл. Гарри хотел было подойти к столу, но потом передумал и направился к Снейпу. Лучше всего сразу же показать Скримджеру, кому он симпатизирует. Снейп стоял спиной к стене в самой дальней части комнаты. — Сэр, — сказал Гарри, легко улыбнувшись. Хотя он мельком видел Снейпа на похоронах Джинни и других убитых студентов, Поттеру еще не удавалось пообщаться со Снейпом. — Поттер. Что ты хочешь? — тон Снейпа был холоден как лед. Гарри задался вопросом, была ли причина в нем самом или в окружающей обстановке. — Я просто хотел посмотреть… — Что? — Как вы со всем этим справились, — Гарри неуверенно взмахнул рукой. — Почему? — Ах… — конечно, у него не было особой причины общаться со Снейпом. А тем более заводить с ним светскую беседу. Он ведь знает мужчину… — Почему бы вам не вернуться к своим друзьям? Или лучше сказать… возлюбленным? — в голосе Снейпа чувствовалась горечь. Гарри не мог в это поверить. Это же Снейп! — Вы же не верите… — юноша посмотрел на Снейпа и вздохнул. Да, видимо, поверил. Плечи у Гарри поникли. Снейп несколько расслабился. — Они сказали это репортерам. Вы с этим согласились. Что я мог подумать? — Что мы пошутили, например. Рон не интересуется мужчинами. И я имею в виду, совсем. Снейп удивленно посмотрел на него. — Ну, он мог бы сделать для вас исключение. Мне так всегда казалось. Гарри внезапно пришло в голову, что у Снейпа не было причин думать об этом. — Хм. Нет. Даже для меня — нет. А вы… — Не высказывайте никаких предположений, Поттер. Ты неправ, — и, Мерлин, это звучало так, словно сама идея выводила его из себя. — Но… — под тяжелым взглядом Снейпа Гарри пришлось отступить. — Это другое. — Ну, это очевидно, что Уизли и Грейнджер испытывают к вам чувства. Гарри был шокирован таким намеком. — Естественно. Они — мои лучшие друзья. Но я не встречаюсь с ними. Ни с кем из них. — Почему посреди дороги ты передумал и направился ко мне после встречи с министром? — довольно грубо сменил тему Снейп. Гарри вздохнул и рассказал Снейпу о беседе. — Меня это беспокоит, — холодно сказал Снейп. Но Гарри почувствовал, что на самом деле Снейп очень далек от спокойствия — в глубине души у него живет страх. — У Скримджера нет на вас ничего. У него ничего не получится, — Гарри не был уверен, что сможет сдержать подобное обещание. Но он должен был Снейпу, больше, чем возможно представить, а потому Поттер собирался приложить максимум усилий, чтобы защитить Северуса. — Мне напомнить вам особенности одной татуировки у меня на руке? — Снейп рассеянно и даже немного нервно потер предплечье. — Нет. Но думаю, я мог бы помочь тебе избавиться от этого. — Я сильно сомневаюсь. Я уже пытался и не раз. Та татуировка — магическая. Как только она попадает на кожу, ее уже невозможно вывести. Исключая вариант с ампутацией руки. — А как на счет изменения внешнего вида? — Гарри подумал, что это не должно быть так уж сложно. Нужно лишь хорошенько сконцентрироваться. — У тебя нет власти над ней, — казалось, Снейп доволен тем, что у него есть возражение на любой ответ. А может, он просто был рад тому, что Гарри уже не наделен такой силой, как раньше. По крайней мере, он на это надеялся. — Я мог бы попробовать, — у Гарри было странное ощущение всецелой уверенности в своих силах: он точно знал, что мог бы изменить метку. — Если ты не справишься, то в первую очередь пострадаю я. Так что — нет, я не согласен. А вот Поттер не был готов сдаться. Если бы у него была возможность… — Я просто говорю, что… — Мне не нужна ваша помощь. Я не хочу, чтобы вы мне ее оказывали. Возвращайтесь к друзьям. Я же вижу, что они вас ждут, — Снейп махнул рукой на освободившийся столик. Гарри оглянулся через комнату и увидел, как ему махала Гермиона. Он позволил Снейпу выиграть в этот раз. — Прекрасно. С радостью увижусь с вами на уроке во вторник. За стол Гарри присел, громко вздыхая. Для него событий вечера было предостаточно. — Я видел, как ты говорил со Снейпом. Все в порядке? — спросил Рон, оглянувшись. К счастью, рядом не было никого, кто мог бы их подслушать. — Да. Он был так же приятен как всегда, — раздраженно заметил Гарри. Его злила реакция Снейпа на желание помочь. — А о чем говорил Министр? Судя по всему, вы долго общались, — сказала Гермиона. — О, да. Этот разговор меня тоже не приводит в восторг, — Гарри коротко рассказал друзьям, о чем они говорили со Скримджером. Рон покачал головой. — Какая скотина. — Вопрос в том, что мы будем со всем этим делать? — Гермиона как всегда смотрела в корень. Гарри и сам задумывался над этим вопросом. Но одно он знал точно: — Ему нельзя позволить воплотить свои планы. — А что мы можем сделать? Скримджер — Министр Магии. Он у власти, а не мы, — выражение лица Рона указывало, что при желании Гарри они вполне могли бы изменить ситуацию. Но такого желания не было. Пока, по крайней мере. — Это не должно сойти ему с рук. Мы должны что-то сделать, — у Гарри скрутило живот, и он отодвинул от себя тарелку. Гермиона нахмурилась. — Единственное, что он делает — успокаивает общественность по поводу произошедшего в Хогсмиде. — По моему мнению, он занимается чепухой, — сказал Рон. — Все это закончится тем, что у него будет еще больше власти. И это не будут Пожиратели Смерти, которые пытаются истребить магглорожденных. Это будет министерство, которое планомерно изменит общественный строй, — с волнением в голосе сказала Гермиона. Гарри почувствовал, как по позвоночнику пробежал холод. Она была права. Скримджер не сдастся и не уйдет в тень. И теперь, когда Волдеморта больше нет, нет никого, кто мог бы ему противостоять. Прежде, чем Гарри смог ответить на слова Гермионы, около него сел Скримджер и с улыбкой спросил: — Вам нравится, Гарри? — Да, сэр, — солгал Гарри, также улыбаясь.