Let me live my life

      Короткое чёрное платьице, чулочки, лакированные туфли-лодочки — с зеркальной глади робко глядит из-под редких ресниц маленькая хрупкая девочка.       Риза Хоукай теперь уже совсем большая: последний школьный вечер, а после перед ней открыты все двери. Не маленькая — большая совсем, и теперь Рой Мустанг никогда не посмотрит на неё, как на ребёнка.       Матери она уже не помнит — не стало и отца, потому Риза сама встаёт рано утром, гладит своё новенькое платье и позволяет себе улыбнуться, красуясь перед зеркалом — сегодня она неотразима. Без мешковатых свитеров, без портфеля, оттягивающего плечо — хорошо сидят, хоть и жмут немного туфли. Она так редко позволяла себе простые подростковые радости, что прикусывает губу от мысли, как будет бежать вечером босиком по траве под руку с лучшей подругой, а неудобная обувь, натёршая ноги, отправится в пакет. А после дискотека, танцы, обещал приехать Рой…       Рой Мустанг почти окончил академию, но Риза точно знает, что сможет примерить на себя роль учительницы, врача, парикмахера — впереди слишком много, а она такая юная и свежая, что обязательно успеет всё попробовать.       Риза не боится трудностей. Риза совершеннолетняя.       Лучшая ученица в классе — невзрачная птичка, серая мышка в пёстром коллективе, которая никогда не курила отцовских сигарет, не воровала мамино вино по вечерам, не целовалась взасос, как в излюбленных мелодрамах.       И аттестат у неё под стать: золотые буковки да красная обложка. Её с радостью возьмут в любое высшее учебное заведение — было бы чего хотеть.       Учителя смотрят на неё и плачут от умиления. Только и слышится со стороны — какая же она красивая, какая умная.       Воистину, звёздный час Элизабет Хоукай, уже не школьницы.       Риза хочет построить своё будущее, хотя пока ещё не знает как именно. Риза совершеннолетняя.       И, конечно, этот придурок, чей фамилии она совсем не помнит, настойчиво пробует пригласить на танец — она отказывается, под звонкий смех краснеющих подруг отстраняет от себя широченную лапищу бывшего, теперь уже, одноклассника. И он, плюнув под ноги, кружит за руку длинноногую красавицу, гламурную пустышку, за чьей юбкой охотился, должно быть, каждый ученик.       На дискотеке Риза Хоукай не веселится — она вдруг понимает, что больше не вернётся сюда и ей немного…страшно? А ещё страшнее становится тогда, когда ни одна из подвыпивших тайком подруг не слышит, как мерзко трогает её девичье бедро незнакомый мужчина — никто не помнит также, как он объявился здесь, откуда вырос.       И как после он уводит Ризу, обомлевшую, оробевшую, хватает за плечо и толкает на заднее сиденье своего служебного автомобиля.       У Ризы Хоукай ни капли алкоголя во рту, она понимает всё и проживает каждое мгновение за два. Слышит, словно бы со стороны, как пищит тихое «не надо» и добавляет каждый раз бессмысленное «пожалуйста».       Ты ведь не девочка, Риза. Со взрослыми никто не считается.       Задрано коротенькое платьице, приспущены чулочки и маленькие кружевные трусики (она хотела быть красивее всех в тот вечер) — когда всё заканчивается, на внутренней стороне бёдер засыхает кровь. Неизвестный утробно урчит, разливается в ней липким теплом, а после выпихивает спешно из салона, усаживается за руль и мчит в закат, растворяясь средь вечерних улиц, блекло освещённых фонарями.       Чувствуя себя вновь маленькой и беззащитной в огромном и враждебном мире, Риза Хоукай плетётся, размазывая тушь по онемевшим щекам — некому пожаловаться даже. Она теперь уже взрослая, кончились бантики и портфели — можешь обрезать косы и выкинуть тетради.       Когда её встречает сосед во дворе, нелюдимый бледнолицый юноша и откидывает назад чёрные до плеч волосы, она испуганно жмётся к лавочке и хнычет беззвучно. Он не спрашивает ничего, плюхается рядом и протягивает ей помятую, полную лишь наполовину пачку.       Риза Хоукай — отличница и гордость школы — впервые закуривает так, будто делала это с раннего детства. Кашляет, но упрямо давится вязким зловонным дымом, и странный парнишка, которого она всегда сторонилась, выходя на улицу, щёлкает серебряной зажигалкой ещё и ещё, курит вместе с ней, пока не кончается последняя сигарета.       Прежде чем зажигалка тонет в бездонном кармане домашних брюк, она успевает разглядеть государственный герб на металлическом корпусе.       — Элизабет Хоукай, — робко протягивает она хрупкую ладонь и позволяет длинным паучьим пальцам стиснуть её в приветствии.       — Фрэнк, — он не произносит фамилии, поднимается на ноги, будто знал её, поломанную, измазанную кровью, всю свою жизнь, — Пойдём, отец уехал, выпьем за твой выпуск.       Риза Хоукай хочет смотреть в своё будущее, но видит в нём лишь дуло снайперской винтовки. Она знает теперь, что пойдёт в армию, как Рой Мустанг, как некий Фрэнк, с которым она напивается до беспамятства и шляется потом по ночным дворам, неприлично громко смеясь над глупыми армейскими анекдотами.       Риза Хоукай — совершеннолетняя.