Возвращение

Азирафаэль удобно устроился в кресле, и осторожно прихлебывая довольно недурное вино, вглядывался в сидевшего напротив него человека… Правильные черты лица, несколько великоватые для мужчины глаза, которые герцога совершенно не портили, длинные черные волосы, свободно лежащие на плечах… Черный шелк рубахи, высокие ботфорты, серебряные побрякушки на тонких изящных пальцах и волны безысходной безнадежности, приправленной злостью и тоской неудовлетворенности, которые хозяин дома щедро испускал в эфир. Интересный случай, которым бы ангел непременно вдохновился, не упуская возможности помочь, будь он дома… Все что произошло, было непонятно и оттого более чем тревожно. В мгновение ока, оказавшись Бог знает где, вдали от дома и Земли вообще, едва не лишившись крыльев и обнаружив, что подрастерял изрядную долю своих ангельских возможностей, Азирафаэль приходил в себя чудовищно медленно, непозволительно для существа его ранга и жизненного опыта. Но самое отвратительное в сложившейся ситуации было то, что он не имел ни единой возможности дать о себе знать Кроули. Именно мысль о том, что он теряет своего демона, дестабилизировало ангела настолько, что он, вывалившись из дымчато-лилового портала, куда его ехидно улыбаясь, подтолкнул явившийся в магазин Гавриил, позволил сгрудившимся вокруг варварам накинуть на него сеть, едва не обломав крылья. Азирафаэль болезненно подвигал плечами, с тревожной досадой в который раз ощущая, что лишился большей части своих сил. Оно было и понятно. Некая, неизвестная ангелу Кэртиана, скорее всего, находилась где-то за пределами мира, созданного Богиней, в любом другом случае, Азирафаэль чувствовал бы Небо, куда бы вероломный Гавриил его не вышвырнул. Сейчас же Небо молчало… Ангел, подавляя идущую изнутри дрожь, сделал большой глоток вина… Плохо, все очень плохо… Но опуститься до отчаяния, даже такие обстоятельства ангела бы не заставили… А вот сидящий напротив него хозяин дома, так вовремя появившийся и спасший едва не переломанные крылья ангела, представлял собой уныние в чистом виде. Азирафаэль вздохнул, молчать дальше было просто невежливо. — Благодарю вас, господин Алва, — начал ангел, мягко улыбаясь герцогу, который вознамерился опять довести себя до состояния полного опьянения, из которого Азирафаэль его совсем недавно, не спрашивая разрешения, вывел, — не вмешайся вы столь своевременно, боюсь, мне пришлось бы туго. — Ерунда, — нетвердо и беспечно махнул рукой, отчаянно и болезненно напоминая ангелу Кроули. — Мои люди не хотели причинить вам вреда, просто испугались… — Могу это понять, — кивнул ангел, — и приношу вам свои извинения за столь неожиданное вторжение. Уверяю вас, от меня это безобразие не зависело нисколько. Мне очень грубо помогли… — Азирафаэль поджал губы, невольно припоминая насмешку на лице архангела, кинувшего ему под ноги нечто, что оказалось порталом, — и самое большое мое желание, как можно скорее вернуться обратно. — Чтобы поквитаться с обидчиком? — Алва чуть насмешливо и удивленно приподнял бровь, демонстрируя сомнение в том, что существо подобное Азирафаэлю способно причинить, кому бы то ни было вред. Впрочем, о том, что безобидность ангела это лишь поддерживаемая веками иллюзия, никому знать не требовалось. — Не только, — Азирафаэль бездумно щелкнул пальцами, наполняя свой опустевший кубок, чем вызвал на лице герцога неподдельный и живой интерес, — мне нужно вернуться еще и потому, что в том мире осталось существо, которое мне бесконечно дорого, и которому, может угрожать опасность. — Вот как? — Алва отставил свой кубок на подлокотник кресла и подпер подбородок ладонью, — Расскажите, мне изрядно любопытно… — Не думаю, что мой рассказ может быть занимателен… — грустно покачал головой ангел, которому говорить о Кроули сейчас было болезненно, однако отказать герцогу напрямую было неудобно, да и сам он невольно поднял эту тему. — Меня сейчас занять может что угодно, — тихонько фыркнул Алва, и, заглянув глубже в омут синих глаз, Азирафаэль еще раз убедился в том, что не ошибся и герцог тяжело болен недугом разбитого сердца. Неразделенная, несчастная любовь, переплетенная с завидным упрямством и кучей предрассудков, заставляла Алву вот уже несколько дней к ряду беспробудно пить, в надежде на дне кубка отыскать душевный покой… — Я расскажу, — пообещал ангел, — но сначала позвольте мне… Он поднялся, и подошел к герцогу. Да, силы у высланного ангела были совершенно не те, что на Земле, но кое-что он сделать определенно мог. Он коснулся гладкого, холодного лба Алвы, забирая у него изрядную часть тоскливого отчаяния, оставляя взамен теплый покой, которого так искал этот несчастный. То врачевание было ненадолго, спустя несколько часов апатия непременно вернется, ибо чтобы исцелить ее, нужно было нечто большее, чем прикосновения изгнанного ангела. Алва громко и облегченно вздохнул, и поднял на стоящего рядом ангела полные благодарности глаза. — Спасибо… — прошептал он, плохо понимая, что произошло, но определенно ощутив облегчение. — Это временно, — предупредил его ангел, возвращаясь в свое кресло, — в вашем мире я не слишком силен. Вам нужно выговориться, господин герцог, не держать проблему в себе, иначе она сведет вас с ума. Не ошибусь, если предположу, что это… Любовь… И горькая, неразделенная… — Именно так, — дернул головой Алва, роняя на лицо темную длинную прядь волос, — я расскажу, но сначала вы. Мне действительно любопытно. Не каждый день твои люди ловят сетью настоящего ангела. — Ну что ж, — ангел устроился поудобнее, и начал свой рассказ с самого начала. С прекрасного сада, посреди которого росла яблоня, усыпанная зрелыми плодами и на которой висела табличка: «Не трогать!». Он рассказывал про поставленного на стражу ангела, про живущего в том саду Змея, про грехопадение, про отданный первым людям меч, про странную и невозможную дружбу с демоном, который наделал делов и способствовал изгнанию людей. Коротко обмолвился о Непостижимом замысле Богини. Упомянул о восстании Люцифера, намекнув, что самое дорогое ему существо, упало в адские глубины и сделалось одним из демонов. Рассказал о том, как развивались и жили изгнанные из Эдемского сада люди, под неусыпным надзором Хранителя Восточных врат и Змея-искусителя, имя которому Кроули. Поведал о том, чем все закончилось, когда наступил предсказанный день конца человеческого мира и о том, что только двое: он и его демон, вступились за человечество, не позволив Аду и Раю уничтожить все то, что было дорого Азирафаэлю и Кроули, чем сами попали в немилость высших сил, в следствии чего, мятежный ангел, виноватый в неправильной любви к человечеству и привязанности к демону, оказался в Кертиане… Когда Азирафаэль закончил свой рассказ, сгорела не одна свеча, которую ангел не забывал время от времени менять, а за окном уже занимался рассвет. Рокэ оказался прекрасным слушателем, внимательным, но достаточно сдержанным, чтобы не перебивать рассказчика, лишь иногда уточняя для себя ту или иную деталь. — Замечательная история, — проговорил он, когда Азирафаэль расстроенно замолк, снова переживая неожиданное расставание с Кроули. — Мне нужно туда вернуться, — проговорил ангел, скорее для себя, — я даже представить себе боюсь, что они могут без меня с ним сделать, достаточно стакана святой воды… — Вы любите его? — совершенно бестактно, поинтересовался герцог. Азирафаэль, поджал губы, не торопясь с ответом, но в итоге решил, что таиться теперь смысла никакого нет. Давно пора было признать чувство, которое он питал к демону не одно тысячелетие, называть его своим именем и, озвучить его Кроули… То, что раньше было так просто сделать, лишь набравшись смелости, теперь казалось невозможным, мало того, у ангела не было никакой уверенности, что оставшийся на Земле змей жив. — Да, — просто отозвался Азирафаэль, печально поникнув головой, подпуская к себе отчаяние настолько близко, что почувствовал удушье, словно на его горле сомкнулись сильные, вытягивающие из него силу пальцы. — Значит, будем пробовать исправить сложившуюся ситуацию, — неожиданно пообещал Алва, и эта простая фраза, подобно ангельскому чуду, отогнала от раскисшего Азирафаэля подкравшееся к нему отчаяние.